30 лет назад отец выставил свою семью на улицу. Но когда сын встретил эту официантку, все вдруг резко прояснилось

Шон Уэлен из США в одиночку воспитывает троих детей. Однажды вечером, зайдя с ними в ресторан, он вспомнил все, что случилось с их семьей 30 лет назад:

«Навсегда запомню тот день, когда мои родители разошлись. Мы с отцом разругались. Мне, матери и младшему брату пришлось тогда ночевать в отеле — отец стал совсем неуправляемым. Когда следующим вечером мы вернулись, он уже поменял все замки. Помню, как мама умоляла его разрешить нам хотя бы забрать вещи. Он не дал. В ответ вызвал копов.

Те бросили мне какую-то черную сумку и сказали, что у меня есть 10 минут на то, чтобы забрать все необходимое. В сумку помещалась только одежда. Это был последний раз, когда я переступил порог дома, в котором вырос. Я оставил все свои бейсбольные награды. Все грамоты, 10000 бейсбольных открыток. Все. Черт, мне даже черепаху не дали забрать!

Мы переехали в какой-то маленький сарайчик, у нас не было ни-че-го. Люди из церкви принесли нам кастрюли, сковородки, пару кресел, кровати и еду. Все сбережения с банковского счета отец снял, поэтому у матери остались только карманные деньги. Она ничего не могла сделать. Рядом не было ни семьи, ни родственников. Поддержки никакой, кроме тех незнакомцев из церкви. Как мать тогда не загнулась, не знаю. Я бы тут же сдался. Но она — ни разу и не подумала.

Понимать, что мать для нас сделала, я начал только тогда, когда сам стал отцом-одиночкой. В молодости было сложно представить себе, на что она пошла ради нас. Мать урабатывалась до чертиков, чтобы у нас с братом было все самое необходимое.

Вечером, когда мы пошли с сыном в нашу любимую паршивую китайскую забегаловку, я вдруг увидел новую официантку. Ее сразу было заметно. Хозяева были китайцами. Персонал — китайцы. И вдруг это маленькое белокожее создание. Обслуживала она отлично, заваливала моего сына комплиментами, восхищалась его манерами. Мы закончили ужин, поболтали немного. Из разговора я понял, что она тоже мать-одиночка. Работать в грязной китайской кафешке ей, разумеется, тем вечером не хотелось, но она делала это не для себя. У меня сердце по швам пошло.

Я сразу вспомнил маму. Я увидел в ней женщину, которую все время наблюдал в своей матери. Мать-одиночка. Может, она сама так захотела. Может — нет. Не знаю. Я знаю одно — она работает каждую ночь, чтобы у детей на столе всегда была еда, а на ногах — ботинки. Работает она не ради статуса. Не ради карьеры. Просто ради того, чтобы выжить. Ради улыбки на лице ее детей. Я знаю ее боль. Хотя, если честно, до сих пор не представляю, как женщины сами справляются.

Я понимаю, что мои чаевые не помогут ей оплатить все по счетам. Я знаю — на эти деньги детям брекеты не поставишь и холодильник не забьешь. Я просто надеюсь, что сегодня из-за той улыбки, которую я вызвал на ее лице, она вернется домой счастливее, чем обычно.

Я не знаю ее историю. Да мне это и не нужно. Я просто подумал, вдруг однажды и моей матери кто-то так морально помог? В те дни, когда ей просто хотелось бросить все к чертям, кто-то добрый просто поболтал с ней по душам и дал надежду.

Я считаю, моя мать — безмерное благословение. Она по кирпичику выкладывала весь мой путь от начала и до конца. Она научила меня не прогибаться. Я надеюсь, та мать из китайской кафешки завтра проснется с новыми силами, поймет, как много она значит для своих малышей и вновь двинется на бой с жизнью. Всем матерям-одиночкам… РЕСПЕКТ! Вы прекрасны, и ваши дети многому у вас научатся. Они смотрят на вас, наблюдают за вами. Так же, как я когда-то смотрел на свою мать.

Mамуль, я тебя люблю. Ты мой герой».