Сергей перевёлся в их университет в конце сентября на четвёртом курсе. Он вошёл перед преподавателем, окинул взглядом аудиторию в поиске свободного места. Вариантов не было.
По школьной привычке все давно оккупировали задние ряды. И только прямо напротив кафедры, рядом с Аней всегда оставалось свободное место. Так повелось с самого начала.
Для Ани было важно после звонка быстро выбежать из университета, доехать домой и начать готовить обед, он же ужин. Надо было успеть к папиному приходу. А потом у Ани было свободное время для всего.
Она ходила в спортивный центр или с подругами в клуб. Читала, зависала в интернете или вязала, сидя рядом с папой в большой комнате. Он смотрел телевизор, свой любимый спортивный канал.
А Ане было всё равно. Главное, что она сидит рядом с папой. Пять лет назад, когда Аня ещё училась в школе, умерла мама.
Она болела целый год. Больница. Потом несколько недель дома.
Опять больница. Папа делал всё возможное и невозможное, чтобы спасти маму. Когда перевозить её в другую клинику в столицу запретили врачи, он трижды оплачивал прилёт именитых профессоров для консультации.
И тогда папа и Аня жили надеждой, что мама поправится. Надежда не оправдалась. Мама знала, что так и будет.
Она уговаривала, просила, даже повышала голос. Хотя дальше шёпота он уже не повышался, требуя не тратить на это деньги. Но и это был единственный раз на памяти Ани, что папа не слушал маму.
Он очень хотел её вылечить. Буквально накануне маминой смерти их пригласил в ординаторскую заведующее отделением. Пригласил и папу, и Аню.
Он остался дежурить и уже знал, что едва ли мама доживёт до утра, о чём сказал им, предварительно спросив у Ани. «Девочка, ты готова услышать правду?» Аня поближе подвинулась к папе, тот крепко взял её за руку, и они одновременно ответили «Да». Доктор в пятый раз протирая очки сказал «Я не могу привыкнуть к тому, что должен говорить семье безнадёжную правду, но и врать вам тоже не могу.
Ваша мама удивительно мужественный человек. Не каждый мужчина мог бы терпеть такую боль, в которой она живёт, нет, не год, как призналась вам. Это длится уже очень долго.
Но мама оставалась, извините за такое слово, на плаву, отмахивалась время от времени от атакующей её боли, потому что очень любила вас. Корить её за это терпение я не знаю. Я не уверен, что если бы она сразу обратилась в больницу, осталась бы здоровой.
До сих пор есть, а самое мерзкое, что ещё и новые появляются болезни, перед которыми наша медицина выбрасывает белый флаг, сдаётся». «Вот и перед болезнью вашей мамы мы проиграли». «Доктор, это значит всё?» – спросил папа хриплым голосом.
«Да. Завтрашнего дня у вашей мамы, похоже, нет. Они остались в больнице…
Сначала им не разрешали войти к маме в палату. А на рассвете тот самый врач открыл дверь и сказал «Попрощайтесь» и отвернулся. Аня до сих пор уверена, что мама услышала, как сначала папа, а потом и она сама по очереди сказали ей «Я люблю тебя».
Потом всего один раз она с папой вспоминала, как тогда у мамы дрогнули ресницы, и оба поняли это так, что она их услышала. После похорон Аня могла заплакать в любой момент, а папа нет. Но он стал тише, что ли, открывать дверь, входя домой, и тихо ходил по дому, будто даже не своей походкой.
А однажды Аня увидела, что у папы стали седыми виски, причем не одинаково, правой больше. Теперь Аня сама хозяйничала в доме. У нее долго не получалось, и не только с обедами.
Надо было научиться, например, стирке, причем на практике. С какого-то, может, пятого-шестого раза Аня поняла, что стирку надо сортировать не только по цвету, но и по ткани. Потом поняла, что некоторые вещи лучше не отжимать в стиральной машине.
А вот тратить деньги на домашнее хозяйство у Ани получалось лучше. Может, потому что папа принял всю еду, которую готовила Аня. Она, правда, старалась кормить его тем же, чем их кормила мама.
Как при маме, она ходила с папой по субботам в супермаркет. В телефоне у нее был список покупок. Они загружали полную тележку, потом все это раскладывали в багажник и на сидение машины, и ехали домой.
Там еще раз раскладывали, что в холодильник, что в другие места, которые определила еще мама. Субботняя уборка была за папой, а Аня же готовила полный обед и заготовки на следующие дни. Однажды она уговорила папу взять с собой две пластиковые коробочки.
В одной было второе, в другой салат. Она знала, что папа с головой, ушедший в работу, не всегда успевает хоть что-то перекусить на работе. А так, думала Аня, он пообедает, не выходя из кабинета.
А вечером папа пришел домой с любимым Аней мороженым и сказал, Анюта, а завтра дашь мне тормозок? Аня не знала, что такое тормозок и удивленно посмотрела на папу. Тормозок, рабочее слово для обедов, которые приносятся из дома. У меня сегодня такой шикарный был обед, Анюта, только извини, не вымыл я судочки, сейчас помою.
Аня очень обрадовалась. Папа, да ты что, я сама вымою и каждый день буду тебе давать тормозки. Они оба крепко держались друг за друга, интуитивно понимали, что этого хотела и мама, им самим было бы не выстоять в одиночку.
Поэтому, когда после выпускного вечера папа, волнуясь, сказал, что ему надо на месяц уехать за гран-командировку, оба понимали, что попадут в непростую ситуацию. Ане надо готовиться к поступлению, а папа впервые оставляет дочь одну. От командировки невозможно было отказаться.
Нет, в принципе возможно, конечно, но папа два года руководил группой разработчиков нового оборудования для открывающегося на заводе цеха по выпуску сложнейших медицинских аппаратов и инструментов для уникальных неполосных операций. Это новое направление давало второе дыхание заводу, у которого были проблемы с выпуском станков и оборудования. Спрос на них хотя и рос, но очень медленно.
Папа, работавший на заводе с того самого дня, как защитил диплом, выросший здесь до заместителя главного инженера, понимал, как много от него зависит. Это с одной стороны. А с другой, надо было на целый месяц оставить дома одну Анюту, которая предстояла сдавать вступительные экзамены.
Ни у папы, ни у Анюты не возникло и те не сомнения в том, что как-то не так можно будет воспользоваться свободой. Они были уверены друг в друге. Беспокоило только достаточно длительное отсутствие и значительное расстояние.
Но решение было принято именно такое, которое одобрила бы и мама. Папа должен ехать, а Анюта готовится к экзаменам. Папа вернулся за день до первого вступительного экзамена.
Они проговорили до полуночи. Потом Аня отправила папу спать, а сама начала гладить ему свежую сорочку. Когда Аня увидела себя в списках принятых, она тут же позвонила папе.
«Анюта, стой на крыльце университета!» – закричал он в трубку. Через 10 минут папа вышел из машины с букетом кремовых роз, таких, которые любила мама. Он подошел к Ане, поднял ее, как маленькую, на руки, расцеловал и отвернулся.
Он не мог сдержать слез. Аня тоже заплакала, опустив голову в эти кремовые розы. Они оба подумали о маме.
Они оба знали, что она была бы очень рада. И когда папа, ничего не говоря, поехал на кладбище, Аня только кивала молча головой. «Все правильно, папочка».
У въезда на кладбище папа оставил машину, а Аня свой букет. Маме они купили другой, с черной траурной ленточкой. Глядя на ее любимое лицо на черном мраморе памятника, они тихо прошептали ей каждое свое и одинаковое «Я люблю тебя».
Следующие три года они прожили с минимумом свободного времени. Папа вплотную был занят строительством нового корпуса под выпуск медицинского оборудования. Когда корпус был готов, начался монтаж станков и приспособлений, их подключение к электроснабжению и другим системам жизнеобеспечения.
Потом без отрыва от производства и с привлечением новых кадров надо было формировать штат специалистов. Приходилось осваивать теорию всем и рабочим, и специалистам среднего звена, и руководителям нового производства. Сроки вроде бы укладывались, но параллельно в городе открылся военный госпиталь.
Его организовали в корпусах одной из муниципальных больниц, реконструировав ее основательно. Основная часть будущего оборудования, производимого на заводе, где работал папа Ани, предназначалась этому госпиталю. У Ани три первых курса тоже были наполнены под завязку.
Она всегда еще со школы училась хорошо, а это требовало времени. У Ани не было ни интересных предметов, так ее научили родители, во всем следовало докопаться до сути. Мама говорила, что любимый предмет или дисциплина – это важно, но ничего не собрать в остальных науках, это как инвалидность своего рода.
А папа часто повторял, что знание такой груз или такая ноша, что не тянет, это точно, а вот помочь при форс-мажоре поможет обязательно. Поэтому у Ани были основательные знания как по точным наукам, так и по гуманитарным. Позже она была благодарна родителям и школе за то, что не отмахивалась ни от математики, ни от химии с физикой.
Аня не запускала и не пропускала новые темы, и они органично дополняли старые. Ее школьная, а потом и университетская подруга Алиса, которая закатывала глаза от тоски, если предстояло контрольное по алгебре, всегда говорила, да что ж ты такая всеядная, Анюта, и сочинения пишешь супер, и на логарифмы спокойно реагируешь, а про правила буравчика вообще молчу. Аня уже привыкла к этим стонам Алисы.
Она давно поняла, что ну такая вот она, ее Алиса, но не дружит она с точными науками и просто молча решала на контрольных ее вариант. Сначала ее, а свой потом. Зато она благодарна Алисе, что вытащила ее в спортклуб и даже за компанию пошла в секцию фехтования.
Хотя сначала хотела на малый теннис. Но Аня, рассказывая по дороге, какими они могут быть мушкетерками, легко убедила подругу поменять секцию. Зато потом Алиса забросала соцсети фотоснимками в экипировке фехтовальщицы с поднятым забралом или в выпаде со шпагой.
Но потом пожаловалась Ане, что от нее отписались два симпатичных молодых человека. Один честно признался, что боится, как бы Алиса не использовала свои приемы на нем, если вдруг что-то будет не так. А второй тихо исчез.
Хотя причина, наверное, была та же. На втором курсе и Аня, и Алиса записались на курсы испанского языка и трижды в неделю ездили на занятия в другую часть города. Зато, скажем, на новогоднем вечере слегка поиздевались над общепризнанным на курсе мачо Стасом.
Он вальяжной походкой подошел к ним, обнял сразу обеих за талии и в привычной манере спросил. Ну что, крошки, потанцуем? Оторвемся? Девушки переглянулись и заговорили на испанском. Стас отпрянул.
Чего-чего? Так бы и сказали. И отошел. Анюта и Алиса согнулись от смеха…
Они-то знали, что сказали. Это была едва ли не первая выученная разговорная тема, когда приехавший в Испанию турист спрашивает, как пройти к торговому центру, а в ответ слышит, как именно и каким транспортом воспользоваться. Курсы обе закончили и даже подрабатывали переводчицами, когда их заранее приглашали к испанским или латиноамериканским туристам.
Алиса была смелее Ани и в отношении с молодыми людьми. Она легко знакомилась и также легко могла свернуть знакомство. Часто бывало, что в ночном клубе, куда они обычно приходили всей группой, к Ане подходили парни, приглашая к барной стойке или на танец.
На танец Аня могла еще согласиться. А что касается выпить, и объяснение у нее было простое, хотя и абсолютно честное – невкусно. Парни же это понимали по-другому и второй раз уже не предлагали.
Алиса же могла согласиться пригубить из фужера и слушать, что говорит ее только что обретенный кавалер. Если глупость, лениво так поднимается и почти шепчет «мне скучно с тобой». Потом, найдя Аню, тут же ей перескажет содержательную беседу.
Аня сначала переживала за Алису. Ну а если парень будет настойчиво агрессивным, Алиса всегда парировала. «Так я ему приемчик, выпад продемонстрирую».
«И как заору?» «Аня, где моя гарда?» «И вообще, в следующий раз давай придем с фехтовальными шлемами». Аня стала хохотать. Она вспомнила, как однажды Алиса, когда они возвращались из кино, еще вполне приличное время, распугала подростков в варке.
Она смело пошла на эту патагу, громко говоря Ане. «Анюта, быстро достань Эфес с гардой». Расчет был точным.
Эти дворово-айфонные подростки понятия не имели, что гарда или щиток из металла имеет значение только на Эфесе рапиры. Да они едва ли знали, и что такое Эфес или всего-навсего ручка. Может даже и что такое рапира не все слышали.
Алиса ей открыла глаза и на папу. Она была знакома с ним еще со школы. Знала и маму Ани.
Но как-то вечером, когда они, дождавшись папу с работы, ужинали приготовленными Алисой блинами, которые у Ани получались куда хуже, а папа ел уже третью добавку, Алиса внимательно смотрела на него. Потом девушки еще часик поболтали. А перед тем, как вместе с папой, который всегда с Анютой шел провожать Алису, она тихо сказала.
«Аня, а ведь твой папа еще молод. Он очень интересный человек. Ты никогда не думала о том, что папа может жениться, ну или завести какие-то отношения?» Потом Аня долго не могла уснуть и, наверное, впервые с Алисиной по даче подумала.
А ведь правда, мамы нет уже почти пять лет. Он любил ее очень, но сейчас бы мама скорее всего не обрадовалась, зная, что он одинок. Ну как одинок? Аня, это же совсем другое дело.
Но заговорить с папой на эту тему она не решилась. Аня знала о нем все. Работа, заслуженное уважение на ней, интерес ко всему новому, что имеет отношение к работе.
Много друзей. Она почти со всеми знакома. Это еще с тех маминых времен.
Но у всех не только дети, но и жены. А у папы. На следующий день Аня сказала Алисе, ты права.
Ну что надо сделать? Папа, наверное, сам никогда ни с кем не познакомится. Можно подумать, что ты готова с кем-то познакомиться. Алиса была бы не Алисой, если бы не уколола Аню.
Но потом заявила «будем думать». Но пока они думали, отвергая то один, то второй вариант, все случилось само собой. Причем, как два в одном флаконе.
И с папой, и с Аней. Тут надо вернуться к концу сентября на четвертом курсе, когда в их группе появился Сергей и сел рядом с Аней. Познакомились между парами на перерыве.
К Ане подошла Алиса и спросила, и кто у нас новенький? Сергей, а как зовут стареньких девушек? Не боишься получить за стареньких? Незло спросила Алиса. Аня же сказала, это Алиса. Поглаживая ту по плечу.
Я Аня. Нет уж, гнула свое Алиса. За стареньких вызываем на дуэль.
Выбирайте оружие, милорд. Сергей мгновенно сориентировался. Так вы же выбора не оставили.
Коль милорд, значит шпага. Ну или сабля. Только вот секунданта пока нет.
Ну, такого еще не было. Чтобы не за Алисой осталось последнее слово. Она тут же парировала.
Я буду секундантом. А сражаться вам, милорд, вот с этой лучшей фехтовальщицей университета. Да не бойтесь, я буду честным секундантом у вас обоих.
Согласен, ответил Сергей. Встречаемся, если не возражаете, сразу после пар в кафе на углу. Просто я другого не знаю.
Живу в вашем городе без года неделю. И вот они сидят в кафе. Оказывается, все трое любят пломбир.
И девушки больше, конечно. Алиса устраивает допрос с пристрастием. А все потому, что парень вызывает симпатию.
И не только внешне. Хотя голубые глаза в комплекте с темными густыми волосами очень даже привлекательно выглядят. Плюс атлетическая фигура.
Одет стильно, но без вызова. А главное, его манера вести беседу. Пожалуй, никто из парней в группе так не умеет.
И не потому, что интеллекта не хватает. Скорее воспитание. Сергей рассказывает, что недавно переехал сюда с мамой.
Она уехала раньше. Приступила к работе в открывшемся госпитале. А он остался, пока отправлял контейнером мебель и вещи.
Они там продали квартиру, а тут купили. Еще все даже не расставили. Хорошо, что ремонт не требуется.
У мамы из-за новой работы времени почти нет. Но ничего, справятся. Выяснилось, что программы университета, в котором раньше учился Сергей и этого, куда перевелся, аналогичны.
Да сдавать ничего не надо. Учиться он будет на бюджете. Место нашли, потому что два студента перевелись в академию.
Тоже бюджетники. А ты спортом занимаешься? Спросила Аня. Дома, то есть в том городе занимался.
Еще со школы. Самбо. Первый разряд.
А у вас есть такая секция? Спросил Сергей. Девушки пообещали, что сегодня же узнают, когда пойдут на тренировку. В их спортклубе, кажется, нет.
Но где-то в городе должна быть. Сергей быстро влился, как говорят, в коллектив. Если и были сначала подшучивания, что он по старинке исправно записывает все лекции и дублирует их на диктофон, его спокойное объяснение, что так он экономит время, не надо лезть в гугл.
А то, что записывает, само откладывается в голове. На семинарах и коллоквиумах его ответы были точными и краткими. Преподаватели это оценили и на зимней сессии Сергей не сдавал ряд зачетов.
Получил автоматы. Аня тоже вела конспекты. Как-то Сергей посмотрел, как она записывает лекции и предложил ей свою систему.
Ане понравилось. Когда ее увидела Алиса, она тут же сказала, да вы оба заучки, и добавила по-испански, эксцентрико оба. Сергей тут же ответил, ну почему же чудаки, мы с Аней рационализаторы учебного процесса.
Девушки откровенно удивились. Сергей, ты испанский знаешь? Хором спросили они. Так и вы знаете, да? В ответ еще один допрос.
Действительно знает. Насколько хорошо? Где учил? С какой целью? Сергей рассказал, что знает, но так, на троечку. Учил с мамой.
Она стажировалась в Испании, готовилась к поездке и выучила разговорный, а потом и письменный язык. Ну и Сергей с ней за компанию. А вообще, он хочет побывать в Испании….
Его дед до самой смерти дружил с испанцем, мальчиком, который вместе с целой большой группой детей был эвакуирован из Испании во время гражданской войны 1937 года. Тогда приехало более трех тысяч юных испанцев. Всем им нашлось место, и не только в детских домах.
Друг дедушки Франциско был усыновлен семьей, которая дружила с семьей деда. Подружились и ребята. Франциско, которого быстро переименовали Федора, учился в русской школе, знал очень хорошо русский, но испанский не забыл.
Он и научил деда. Сергей тогда много узнал о Франциско. Дедушка показал ему картину Герника Пабло Пикассо.
И тогда еще совсем мальчишка Сергей увидел, какой ужас перенес город Герника в Испании и его жители, почти не оставшиеся в живых после бомбежки фашистской авиации в 1937 году. «Вот как-то так дедушка и сделал Испанию для меня особенной», – сказал Сергей. Аня уже не скрывала сама от себя, что этот парень ей нравится.
Но старалась ничем себя не выдать. Только от Алисы не получилось. Та чуть ли не раньше самой Анюты догадалась, в чем дело.
И откровенно обрадовалась. «Лед тронулся, господа! Не сердись, Анюта. Это не я сказала.
Это Ильф и Петров. Все претензии к ним». Обняла она подругу и уже другим тоном сказала.
«Анюта, так ведь, парень, что надо? Не будь страусом. Не прячь голову в песок. Я хочу сказать, дай понять, что он тебе нравится».
«Ну это вряд ли», – подумала Аня. А вот Сергей думал по-другому. И на последней паре вдруг написал ей записку.
Смешно, наверное, сидеть рядом и писать записки. Но все вышло, как вышло. А в записке было несколько слов.
«Аня, можно я с тобой сегодня встречусь? Я имею ввиду без Алисы. Очень рад». Аня прочитала и кивнула.
Сергей тут же еще одну. «В семь вечера у твоего подъезда можно?» Аня посмотрела на него и вслух спросила. «Ты что, знаешь, где я живу?» Сергей прижал палец к губам, напоминая, что они на лекции, да еще и перед столом преподавателя, и написал еще одну записку.
«Давно знаю. И окна твои знаю. Так в семь? Да, Аня?» Аня еще раз кивнула.
А когда пара закончилась, выбежала из аудитории, не обращая внимания на крик Алисы. «Анюта, ты куда? А я?» Конечно же, Алиса ее догнала. Но это был первый раз, когда Анюта ничего и не сказала о сегодняшних семи вечера.
Дома Аня приготовила папе ужин, дождалась его, накормила и сказала, что уйдет ненадолго. Вышла, закрыла за собой дверь, посмотрела на часы. Ровно семь.
Хотела, как в кино или романах, опоздать, но стало стыдно. И она спустилась вниз. У подъезда стоял Сергей.
В руках держал три кремовые розы. Откуда он знает, что это любимые мои цветы? И подумала Аня и подошла к нему. Ну вот как так получилось, что они бросились друг к другу и Сергей нежно поцеловал ее? Не виделись всего несколько часов, а у обоих было чувство, что сто лет.
Когда папа вечером пришел с работы, он сразу заметил розы, которые Аня поставила в вазу на их кухонном столе. Папа подошел к букету, пригляделся поближе и резко отскочил так, что чуть не рухнул на кафель. Обернулся и с абсолютно белым лицом спросил, откуда тут мамины розы? Я сегодня утром принес ей на могилу точно такие же.
Один из лепестков был в форме сердца. Аня это сходство заметила, еще когда только увидела Сергея у подъезда. А сейчас и папа об этом сказал.
Совпадение? Может Сергей тоже любит такие розы? И опять теплая волна будто накрыла ее с головой. Первой о том, что у них с Сергеем произошло, узнала Алиса. Даю добро.
Алиса была в своем репертуаре, но Аня знала. Подруга рада за нее. Алиса выдержала паузу, а потом сказала.
Ну, это будем считать программа минимум. А папа? Вот где, я так понимаю, программа максимум. И не единой подвижки, да? Да, грустно согласилась Аня.
Ей было неловко чувствовать себя счастливой на фоне папы. Она и ему, и Сергею еще ничего не говорила только поэтому. Но понимала, сказать обязательно надо.
И познакомить их. До сих пор ни Аня у Сергея дома не была, ни он у нее. Хотя неоднократно приглашал к себе.
Не раз говорил, что хочет Аню познакомить с мамой. Но это было возможно только в выходной. В госпитале еще не все было организовано, а больные постоянно поступали.
И маме приходилось работать допоздна. Оставались только выходные. И то, если не было тревожного звонка из госпиталя.
Если честно, Аня побаивалась встречи с мамой Сергея. Вдруг она не понравится. Сергей, она была уверена, ее в обиду не даст.
Но нельзя становиться между ним и его мамой, которая, как узнала Аня, сама растила сына. Это все равно, если бы кто-то, даже Сергей, вдруг оказался между папой и Аней. Как бы я тогда поступила? Все чаще спрашивала себя Аня и боялась ответить.
Но все когда-нибудь происходит. Вот и на день рождения Сергея, который накануне отмечали почти всей группой в кафе, а потом он пригласил в воскресенье к себе домой, сказав, что будут только они с мамой, Аня должна была пойти. И хотела пойти.
Даже вопреки опасению, что не понравится его маме. В субботу она с папой, как всегда, закупила продукт и приготовила обед. Потом, пройдя через душ и урчащий фен, вышла к папе.
Он смотрел телевизор. Аня сказала, что идет на день рождения к парню из группы. Тебя забрать оттуда? Спросил папа.
Не надо, нас с Алисой мальчики проводят. Не смотря папе в глаза, соврала Аня. Она быстро пошла в свою комнату и стала переодеваться.
Было стыдно. Если бы Аня раньше рассказала про Сергея, сейчас не пришлось бы врать. По поводу врать, еще при маме у них это было не принято.
Мама вообще в шутку считала это смертным грехом. И папа поддерживал ее в своей манере. Нет, и не было такой индульгенции, чтобы откупиться от лжи…
Я все исправлю, дала себе слово Аня. Уже при полном параде решила, что к строгому платью надо бы какую-нибудь деталь. Распахнула пошире гардероб и увидела мамин тонкий из кашемира платок с турецким рисунком огурцы.
Мама тоже набрасывала этот платок к однотонному платью. Аня помнит, как сразу преображалось и платье, и весь облик мамы. Она взяла косынку и ее обволок аромат любимых маминых французских духов – опиум.
Столько лет прошло, а аромат остается. Не такой сильный, как при маме, но он есть. Он узнаваем.
Папа тоже услышал аромат. Посмотрел на Анюту. Как ты похожа на маму, дочка.
Аня поцеловала папу и бегом из квартиры. На остановке ее уже ждал Сергей. Аня несла с собой подарок – иллюстрированный альбом достопримечательности Испании.
Попросила Сергея зайти еще за цветами. Он пытался ее отговорить, но Аня настояла. В цветочном магазине Аня выбрала орхидеи в коробке.
Пока выбирала, ей стало жарко, и Аня распахнула пальто. Сергей вдохнул аромат, который исходил от маминой косынки, и внимательно на нее посмотрел. Но ничего не сказал.
Только Сергей дотронулся до звонка, дверь тут же открылась. Мама уже ждала их. В коридоре горела яркая люстра, и Аня сразу увидела молодую стройную женщину с такими же голубыми глазами, как у Сергея.
И волосы, собранные в тугой пучок, тоже были темно-русыми. На ней было синее платье с белыми вставками. Простой крой.
Казалось, обычный вне времени и моды фасон, но это был образец элегантности. Аня могла сравнить маму Сергея разве только со своей мамой, вкус у которой был безупречным. Об этом говорили все, кто знал маму.
Мама Сергея тоже открыто рассматривала Аню, и не было в ее взгляде ничего унижающего или критического. Она улыбалась ласково и с радостью. И вдруг в какой-то момент мама Сергея чуть наклонилась к Ане, она почувствовала аромат опиума.
Тут же спросила, Анечка, а вы тоже любите эти духи? Я думала, что молодежь уже ими не пользуется, а я их очень люблю. Аня взялась двумя руками за концы платка и чуть встряхнула его. У меня нет таких духов, это у мамы они были, и она их очень любила.
Это косынка мамина, она и сохранила аромат. Какой хороший вечер получился. Мама у Сергея не просто молодая, красивая и элегантная.
С ней легко общаться, она не давит и не навязывает свое мнение. Она, и это видно, привыкла, что они с сыном еще и друзья. А его выбор товарищей, а теперь, похоже, и девушке, по определению достоин.
Но было заметно, что и ей самой понравилась Анюта. Если бы это услышала Алиса, тут же сказала бы, хотела бы я посмотреть, это кому бы и не понравилась Аня. Теперь Аня точно знала, что надо о лаверды.
Так говорил папа на кавказский манер. Это значило, что необходим ответный шаг. Аня должна была пригласить Сережу к себе.
Ну, день рождения у нее не скоро, значит без него. Правда, какое-то время Аня раздумывала. Алису звать? Алиса будто подслушала мысли подруги.
Перед последней парой сказала ей. Все, Анюта, похоже и про меня можно сказать. Вот тебе бабушка Юрьев день.
В смысле? Аня переспросила на Алисин манер. Влюбилась я Анюта, потом расскажу, кто он. А сейчас бегу к нему, прошептала Алиса на ухо Ани и выбежала из аудитории.
Они сидят на диване и рассказывают друг другу о родителях. Сергей начал первый. Он увидел фотографию Аниной мамы и спросил, что с ней произошло.
Аня рассказала. И о том моменте, когда они с папой прощались с ней, сказали, что любят ее. И у мамы, которая последние четверо суток была без сознания, дрогнули ресницы.
Как ей была дорога реакция Сергея. Он обнял Аню, крепко прижал к себе и без малейшего сомнения сказал, она вас услышала. Потом рассказал, что видел умирающего дедушку.
Бабушку он не помнил, а дед всегда был рядом. Он тоже что-то вроде завещания сказал внуку. Теперь ты остаешься из-за меня и за себя, а мама у тебя одна.
Сережа, а что твой папа, решилась задать вопрос Аня. Отец? Я его не помню. Родители были студентами, когда я родился.
Жили в квартире мамы и дедушки. Он получал военную пенсию. Потом, когда мама взяла академ отпуск и осталась без стипендии, дед устроился в охранное агентство.
Но не на постоянный объект, а на подмену. Это было неудобно в том смысле, что дедушка никогда не знал, сколько дней у него свободных, но с работы не уходил. Деньги постоянно были нужны.
Отец же в этом плане был не при делах. Он вообще очень быстро распрощался с мамой и со мной. Пришел однажды поздно вечером и стал собирать вещи.
Дедушка как раз был дома. Спросил, что это значит. Отец ответил, что устал от нехватки денег, от постоянного рева ребенка.
Словом, поспешил он с женитьбой. И добавил, что проконсультировался у юриста и знает, что пока ребенку, то есть мне, не исполнится год, их не разведут. Ну, до года он продержится.
Есть где. Есть с кем. Он открыто сказал, что встретил девушку.
Ее отец обещал на следующий учебный год оплатить учебу в Австрии. На ней он и женится. Потом, когда встанет на ноги, будет помогать ребенку…
Ну, ты поняла, то есть мне. Мама и дедушка сразу же сказали, что ни копейки им от отца не надо, разберутся сами. При условии, что он больше не переступит порог этого дома.
Словом, я рос с дедом и мамой. Деду пришлось оставить свое охранное агентство. Зато мама, и дедушка на этом настоял, восстановилась в университете.
Она сумела догнать свой курс и сдать все экзамены за семестр. Потом нашла подработку по вечерам. Ночью была со мной.
Не могу даже представить, как она уставала, сказала Аня. Это да, подтвердил Сергей. И рассказал, как много мама работала, особенно после смерти дедушки.
Еще и умудрилась закончить заочную аспирантуру. Сергей, когда был жив дедушка, научился хозяйничать в доме. Он еще третьеклассником каждый день ходил в магазин за продуктами.
У деда очень болели ноги. Сначала дедушка ходил с палочкой, потом на костылях. От ходунков отказался.
И больше уже на улицу не выходил. Но кашеварил с внуком, уборку делал. Они читали военные мемуары, играли в шахматы, нарды.
А незадолго до смерти дед увлекся кроссвордами. И Сергей рос, как он сам выразился, на одной волне с мамой. Когда они остались без дедушки, стало гораздо труднее.
Но мама каждое лето брала его с собой на море. Тогда они бесконечно говорили обо всем. В одну из таких поездок мама и ответила ему на вопрос об отце.
Так у него сложилась картина о нем. Сергей уже кое-что знал от деда. Мама же добавила красок, не оскорбляя, а как бы самоустраняясь от отца.
Рассказала о том, что верила в обоюдную любовь, в семью, которая была у ее родителей. И не заметила, что это не его модель, не к той жизни он стремился. Сергей тогда спросил у мамы, ты жалеешь, что так получилось? Ее ответ он не просто запомнил, а, как часто говорил дед, зарубил себе на носу.
Нет, сынок, не жалею, а стыжусь, что повелась. Знаешь, я очень хочу, чтобы твоя жена, а она у тебя будет, никогда тебя не стыдилась. Сейчас редко так говорят.
Стараются обходиться и без достойных поступков, и без определений этих поступков. А вот моя мама часто говорила мне, но, наверное, и своему мужу, а твоему деду, что гордиться им. У мужчин от природы заложено больше возможностей для того, чтобы им гордились.
Друзья, коллеги по работе, родители, а особенно важно, чтобы гордилась жена и гордились дети. Сейчас я могу смело и всем сказать, что горжусь тобой. Ты стал моей опорой, стал другом.
Будь таким и для своей семьи. К сожалению, такой пример твой отец тебе не дал. Зато ты даешь, мама, ответил Сергей и увидел, что мама плачет.
Редко Сергей видел маму плачущей, точнее, может всего-то пару раз. Последний, когда на поминках деда, его однополчанин поднял рюмку и сказал всего несколько слов о том, каким был его дед. Но потом мама еще раз заплакала.
Когда Сергей получил паспорт, он взял ее фамилию, такую же, как у деда. Аня слушала его и у нее сжималось сердце. По сравнению с ее семьей, у Сережи все было сложнее.
Но в то же время, какая у него мама? И вдруг она подумала, что мама Сергея еще молодая женщина. Словом, подумала так, как когда-то ей о собственном папе говорила Алиса. Но спросить, могла ли его мама устроить свою жизнь, не решилась.
Как и у своего папы все никак не решалось. И вот папа пришел домой с долгожданным известием. Через два дня открывается новое производство по выпуску уникального медицинского оборудования.
Приглашены гости из области, из столицы, представители партнеров и руководство госпиталя. Ему точно придется что-то сказать. Уже объявили, что будет пресса и телевидение.
Папа, так надо соответствовать, сказала Аня. Пошли посмотрим, во что тебе одеться. Папа сначала отнекивался, но потом согласился.
Аня распахнула дверцы гардероба. Ну, костюм вполне ничего. Галстуки тоже можно выбрать, а вот сорочка, такие уже никто не носит и туфли старомодные.
Завтра после работы не домой едешь, папуля, а в торговый центр. Я тебя там буду ждать, если получится с Алисой. И тогда ты точно не отвертишься.
Купим новую сорочку и туфли. Тоном исключающим возражение заявила Аня. Она говорила точно как Алиса, да потому что ситуация того требовала.
Алиса, узнав в чем дело, перезвонила своему Максиму, который, кстати, Ане понравился, о чем она тут же сказала подруге. Алиса перенесла свидание на два часа позже, сказав, что потом объяснит. Примерно то же самое Аня сказала Сергею, а он в ответ.
Анюта, я сам хотел предупредить тебя, что завтра буду занят с мамой. У них какое-то громкое мероприятие. Я ее уже записал в салон красоты.
Мне Паша помог. Его ведь мама там работает. Я посижу в салоне, чтобы мама не сбежала, а то она не очень большая любительница наводить красоту.
Как видишь, у нас совпало несвободное время. Ну, мы потом наверстаем. А дальше надо рассказывать как бы с двух сторон или в двух версиях.
Версия первая принадлежащая маме Сергея. На завод руководство госпиталя приехало на микроавтобусе. Их встречали, провели через проходную в просторный конференц-зал предприятия.
Посредине зрительного зала был широкий проход. Гости сели в одной стороне, хозяева – с другой. Традиционного президиума не было.
На невысокую сцену вышла ведущая и объявила о начале мероприятия. Затем пошли выступления. Говорил мэр города, представитель министерства, директор завода и руководитель нового производства, заместитель главного инженера предприятия.
Все было кратко, без скучных подробностей и цифр. Особенно интересным было выступление руководителя открывшегося производства. Стройный, высокий мужчина средних лет, модно, но не кричащий одетый.
Двумя фразами обошелся, рассказывая, что установка и обкатка нового оборудования заставила их стать в некотором роде медиками. Этот руководитель нового производства, рассказывала она, у меня не вызвал ни тени сомнения в том, что, во-первых, он грамотный инженер. А во-вторых, я не припомню, чтобы с такой готовностью помогать медицине, говорили производственники.
Я даже записала его фамилию и контактный телефон. И мама положила на стол листочек. Сергей машинально взглянул на него.
Это был Анин папа, хотя Сергей еще не был с ним знаком, но фамилию его знал. Имя тоже. У Анюты было его отчество.
И место работы с должностью тоже знал. Завтра расскажу Ане, подумал он. А маме ничего не сказал.
Версия вторая. От Анинова папы. Гостей приехало много.
Плюс свои заводские. Ему слово дали где-то через пару-тройку выступающих. Говорил без бумажки.
Пусть Аня не сомневается. Говорил, представляя себе таких ветеранов, какими были его родители. И вообще, знал, что тут собрались те, кто работает в госпитале…
А это все-таки немного другая больница. Потом слово взял начальник госпиталя, полковник медицинской службы. Сказал, что уже сегодня часть госпиталя заполнена.
А на днях откроется самое, пожалуй, главное отделение, в котором будут проводить уникальный на сегодняшний день операции. И тут же передал слово заведующей этого отделения. Откуда-то со среднего ряда вышла женщина.
Сначала он не обратил на нее внимание. Ему что-то говорил начальник цеха. А потом будто застыл.
Женщина прошла, а в воздухе повес аромат знакомых до боли французских духов опиум. Тех самых, которые так любила его покойная жена. Но вот уже столько лет он их не слышал.
Как-то даже спросил у Алисы, подруги дочери и настоящей модницы, почему нет духов опиум. Она сказала, что они не обесценились. Просто в моде другой бренд.
И вот он тут, не обесцененный опиум, он не отрываясь, вглядывался в лицо выступавшей женщины. Слушал ее и не слышал. Его взял в плен голос, тембр, дикция.
И он захотел ее увидеть еще раз. Потом оборвал себя. Вспомнил жену.
Подумал, что это предательство. И еще эта женщина такая спокойная, с таким достоинством державшаяся. К тому же очень красивая.
Наверняка замужем. Ехал домой и ругал себя. И в то же время думал о ней.
У этой житейской истории есть добрая развязка. А всему виной Аня и Сергей. Ну и Алиса, конечно.
Началась эта развязка с того, что Аня познакомила папу с Сергеем. Сергей рассказал, какое впечатление он произвел на его маму. Попутно сказал и о том, что мама, сколько он себя помнит, одна.
Ни у нее мужа, ни у него отца практически не было. Анин папа, в свою очередь, не стал скрывать и своего впечатления. И сколько бы длилась эта светская беседа, неизвестно, если бы не Алиса.
Она сказала, что жить надо сегодня и сейчас. И настояла на походе в кафе, куда должны будут прийти Аня с папой и Сергей с мамой. Но вы, обратилась Алиса к Сергею и Ане, не торчите там целый вечер.
Посидели немного. И к нам. Мы с Максимом вас будем ждать у меня дома.
Это авантюра. Несмело запротестовала Аня. Сергей же ее не поддержал, а наоборот пообещал, что придумает, как вытащить маму.
Дальше все было, возможно, не по правилам. Зато два очень хороших человека стали счастливыми. Не по правилам это потому, что через год Аня вышла замуж за Сергея.
А вскоре их родители тоже поженились. И Алиса, конечно же, не удержалась и спросила, ну и как вас теперь называть? Вы думаете, думаете. Потому на классических сватов вы не тянете.
Но никто на нее не обиделся.