Таким образом, электромагнитные волны, переданные одним человеком, могут быть восприняты другим, если он одинаково настроен с передающим.
Результаты его исследований стали настоящей сенсацией. Его приглашали с лекциями крупнейшие исследовательские институты и лаборатории мира. По возвращении на родину, его разработки были признаны эффективными и были предоставлены все условия для продолжения экспериментов.
17 марта 1924 года в Москве прошли первые испытания «мозгового оружия», позволяющего дистанционно и разрушительно воздействовать на организм. Ударной силой стали низкочастотные волны, излучаемые «мозговым радио». Опыты проводили на животных, а суть эксперимента состояла в том, чтобы заставить собаку мозговым сигналом взять нужную книгу из стопки и принести ее членам комиссии. Собаки прекрасно справлялись с задачей, но после этого по какой-то причине становились совершенно неспособные к исполнению обычных команд и дрессировке.
О дальнейшей судьбе «мозгового радио» известно мало, но очевидно, что работа над ним под руководством Кажинского вскоре прекратилась. Сам ученый до конца своих дней верил в возможность создания своего изобретения. Он умер в 1962 году, незадолго до смерти издав вторую книгу о «мозговом радио», в которой подробно описал свою идею и призывал к ее дальнейшей разработке.
Задумка состояла в создании бронемашины, которая смогла бы передвигаться по воздуху. Это позволило бы перебрасывать ее партизанам для усиления сопротивления на оккупированных территориях. Условия и сроки были стандартными для военного времени: машину нужно было сделать быстро, надежно и без лишних затрат.
В связи с этим Антонов решил «не изобретать велосипед», а взять легкий танк T-60, принятый на вооружение в Красной армии, и приделать ему легкие деревянные крылья «кукурузника». Предполагалось, что летающий танк будет буксироваться до места назначения по воздуху, а потом с помощью своих крыльев планировать до нужной точки посадки. Сразу после приземления крылья должны были сбрасывать, и летающий танк был готов к бою.
Но первый и последний полет танка А-40 оказался неудачным. Взятый для буксировки бомбардировщик ТБ-3 не смог обеспечить стабильный полет даже для максимально облегченного танка со слитым топливом, снятой башней и инструментальным ящиком. Двигатели у ТБ-3 начали перегреваться от такой нагрузки при самых благоприятных условиях, что уж говорить об условиях военной операции.
Поэтому, даже несмотря на то, что А-40 выполнил свою задачу и удачно спланировал до пункта посадки на ближайшем военном аэродроме, проект был свернут. По мнению экспертов, он был бы удачен, если бы для буксировки взяли более мощный бомбардировщик Пе-8. Но тогда этих машин было мало, и они были необходимы для решения более сложных стратегических задач. Так попытка поднять танк в воздух увенчалась неудачей.
Сложную и совершенно секретную задачу поставили перед конструкторским бюро 115, где исследования проводил главный конструктор Глеб Лозино-Лозинский. Проект получил название «Спираль». Он должен был стать первым космическим боевым кораблем СССР.
Лозино-Лозинский предложил создать «Спираль» из трех основных частей: гиперзвукового самолета-разгонщика (ГСР), двухступенчатого ракетного ускорителя и орбитального самолета. По задумке, самолет-разгонщик служил для достижения скорости 7,5 тысяч км/ч и выхода на 30 км высоту. Потом орбитальный самолет отделялся от ГСР и с помощью ракетного ускорителя достигал первой космической скорости (7,9 км/c). Таким образом, самолет выходил на околоземную орбиту и мог приступать для выполнения собственных задач: разведка, перехват космических целей, бомбардировка «космос-Земля» и так далее.
Предложенная конструкция имела ряд преимуществ. Например, быстрое достижение самолетом любой точки земного шара и посадка при любых условиях. Но во второй половине 70-х, когда первый аппарат был построен и готов к испытаниям, проект внезапно закрыло высшее руководство. Министр обороны СССР Андрей Гречко выбросил всю документацию, заявив, что «Фантазиями заниматься не будем». Так был преждевременно похоронен один из самых перспективных космических проектов СССР.
В результате длительного исследования чертежей группой ученых под руководством профессоров Г. И. Бабата и Г. И. Покровского был вынесен вердикт: машину можно использовать для боевых целей. Предполагалось, что такая боевая подземная лодка сможет добраться до стратегически важных объектов противника и взорвать их прямо из под земли. Взрыв в этом случае можно будет объяснить землетрясением.
В срочном порядке были выделены кадры и средства на создание собственного подземного танка, который получил кодовое название «боевой крот». Была создана машина на ядерном реакторе, способная двигаться через толщу земли со скоростью 7 км/ч. Результаты первых испытаний в уральских горах поразили всех: «крот», внедрившись в грунт без всяких сложностей, прошел 15 км и разрушил бункер условного противника. Это был полный успех.
Но повторный эксперимент неожиданно завершился полной катастрофой. Субтеррина по неизвестным причинам взорвалась, вся команда погибла. Проект приостановили, а при Брежневе он был закрыт окончательно.
В этих условиях, в СССР и США начинаются сверхсекретные работы над первым атомолетом. В начале апреля 1955 года, после подтверждения советскими физиками возможности создания ядерной энергоустановки для самолетов, Совмин СССР издает поручение, согласно которому конструкторские бюро Туполева А.Н., Лавочкина С.А. и Мясищева В.М. должны были создать тяжелый самолет с ядерной энергоустановкой. Причем, работа велась обособленно для усиления фактора конкуренции. Создание двигателя-реактора было поручено бюро Николая Кузнецова и Архипа Люльки.
Но разработчики сразу столкнулись с серьезной проблемой, следствием ядерной реакции – радиацией. При обслуживании такого самолета смертельной опасности подвергались не только члены экипажа, но и наземный обслуживающий персонал. По предварительным расчетам, проектный атомолет М-60 должен был «фонить» еще пару месяцев после полета.
Кроме того, ученые не смогли найти ответ, как защитить атмосферу от ядерных остатков. Один старт ракеты или самолета с атомным двигателем должен был создать вокруг себя мертвую, зараженную зону.
И наконец, возможность авиакатастрофы самолета с ядерным реактором на борту окончательно решила судьбу атомолетов. Как сказал впоследствии доктор Герберт Йорк, один из руководителей программы атомолетов в США: «Во-первых, самолёты иногда, бывает, падают. И сама по себе мысль о том, что где-то летает ядерный реактор, который вдруг может упасть, была неприемлемой». Возможность авиакатастрофы, автоматически становившейся экологической, послужила отрезвляющим фактором в гонке за создание первого атомолета. Программы разработок были свернуты в СССР и США в 1960-х годах.