Наталья, немолодая уже деревенская женщина, проснулась как всегда рано, еще и солнце не всходило. За свою долгую жизнь она привыкла подниматься на рассвете, ведь деревня не любит лежебок, и по хозяйству нужно управиться, и корову подоить, и грядки полить прополоть до полуденного зноя, много дел с утра у сельских жителей. Однако Наталья торопилась не работать, в конце концов в ее доме жили две снохи, которые охотно взяли на себя ее обязанности.
Да и их мужья, сыновья Натальи, лениться не привыкли, а потому хозяйство в ее доме шло своим чередом. Вот только избавиться от привычки рано вставать, женщина так и не смогла. Ей нравилось, пока все спят, замесить тесто, испечь свежий хлеб или булочки к завтраку, накрыть стол для всей семьи, и теперь она тоже торопилась выполнить любимую работу.
А торопилась, потому что хотела сходить по грибы. Соседка Наталья Клавдия вчера принесла домой целую корзину отборных подберезовиков, помимо другой разной мелочи, и Наталья решила, что сегодня обязательно тоже сходит в лес. Привычными и ловкими движениями накрыв на стол, Наталья быстро оделась и направилась к выходу.
Деревня еще спала, и женщина не спеша направилась к крайним домишкам, которые стояли у самого леса. «Куда это ты с позаранку?» – раздался над ухом у Натальи чей-то голос. Она ахнула и резко обернулась.
«Да тьфу на тебя, Иваныч!» – воскликнула женщина, увидев перед собой соседа, одинокого и очень странного немолодого уже мужика. «Напугал, чертяка! Что тебе только не спится?» Иваныч усмехнулся. «Тебя караулил! Дай, думаю, посмотрю, кому эта моя соседка бегает.
Данила твоего уже лет пять как нету, а ты, баба, еще в самом соку!» «С ума сошел, старый!» – рассмеялась Наталья, замахав на него руками. «Я всего на год моложе тебя! Мы с тобой, Миша, свою же отбегали! Куда уж мне хвостом вертеть? Вот за грибами пойти – это я могу!» «А-а-а!» – кивнул Иваныч. «Поди, Клавдию вчера видела.
С богатым уловом она из лесу вернулась. Даже мне захотелось по грибы сходить. Да только угощать ими некого.
У тебя хоть семья, а я один, как перст. Сам-то после Маруси почему не женился? Тебе ведь еще сорока не было, когда ты бобылем остался. «А я помню, как за тобой наши бабы бегали», – сказала Наталья, не замечая, как потускнел взгляд мужчины.
«Так, Никетишна, ты ведь по грибы торопилась?» – сердито махнул рукой Михаил. «Вот и иди, пока все не разобрали. Понабегут из соседних деревень, и останешься ни с чем».
«Вечно ты с воды зажигаешься», – проворчала Наталья, имея в виду вспыльчивость старого соседа. «Не хочешь – не говори, я ведь тебя за язык не тяну. И вообще, сам меня остановил, а теперь сердишься.
Да ну тебя!» Наталья подняла корзинку, которую, болтая с Иванычем, поставила на землю, и поспешила прочь, ни разу не оглянувшись. Михаил посмотрел ей вслед и покачал головой. «Вот ведь сорока, все ей знать надо».
Старик вздохнул…
Разве мог он рассказывать встречному и поперечному о том, как любил свою жену Марусю, и о том, как был счастлив с ней? Единственное, чего им не хватало, так это детей. Это сейчас говорят, что супруги могут завести малышей с помощью медицины, эко там всяких.
А во времена, когда Михаил был молод, ничего такого не было, оставалось только верить в чудеса. И Маруся верила, а потом это чудо и в самом деле произошло. Все девять месяцев Михаил носил жену на руках и точно знал, что малыш принесет им счастье на всю оставшуюся жизнь.
Однако, судьба распорядилась по-другому. На последнем месяце жена почувствовала себя очень плохо. Ее срочно отправили в больницу и решили провести операцию не откладывая.
Роды оказались очень тяжелыми и Маруся не перенесла их. Малышу тоже не удалось увидеть свет. Потом врачи говорили Михаилу, что ничего нельзя было сделать, ребенок не дышал уже более суток.
Так бывает, развела руками акушерка, нам очень жаль. Михаил закричал диким зверем и как подкошенный упал на кафельный пол районной больницы. После похорон Михаил долго не мог прийти в себя.
С каждым годом он все больше и больше замыкался в собственном горе и никого не хотел видеть рядом с собой. Но, как известно, время неплохой лекарь и хоть не может полностью вылечить душевные раны, а на сердце оставляет рубцы, боль от потери немного притупляется. Так произошло и с Михаилом.
Он приехал жить в деревню, откуда родом была его жена и превратился в нелюдимого бобыля и, хотя со временем немного оттаял, не любил, когда к нему лезли в душу. В деревне его считали странным и нелюдимым человеком, но жизнь у каждого была своя и никому не было до него дела. И только Наталья разносила по деревне сплетни, додумывая о Михаиле то, о чем он сам предпочитал молчать.
Однажды к Михаилу пришел какой-то человек и попросился на постой. Они о чем-то поговорили, и Михаил, подумав, пустил его. А через полчаса из его избушки донеслись страшные крики.
Что происходило там за закрытыми дверями, никто не знал, но уже на следующий день гость Михаила ушел, а он сам продолжил жить, как ни в чем не бывало. Изредка к Михаилу наведывались какие-то люди, и снова из его дома слышались страшные крики. Сельчане не знали, что и думать, но спрашивать Михаила не решались, просто стали еще больше сторониться его.
Обо всем этом и размышляла Наталья, направляясь к лесу и чувствуя на себе тяжелый взгляд нелюдимого соседа. Но вот она увидела один боровик, потом другой, и все ее мысли заняла тихая охота, которую женщина так обожала. Наталья и сама не заметила, как забрела вглубь леса и опомнилась, только оказавшись у волчьего болота.
Под ногами чавкнула болотная жижа, и Наталья испуганно отступила назад. «Ах ты, боженьки, куда меня занесло!», — воскликнула она и сказала сама себе, — «загулялась ты, барышня, а ну-ка давай, поворачивай оглобли домой». И тут же женщина почувствовала, как холодок побежал по ее спине, а волосы на голове зашевелились, потому что с болота донесся чей-то стон.
Наталья вскрикнула и отбежала в сторону, вслед ей полетели такие надрывные рыдания, что женщина невольно остановилась. «Кто тут?», — громко спросила она, и болота ответила ей приглушенным голосом, — «помогите мне, помогите!». Все еще ничего не понимая, Наталья стала оглядываться по сторонам, и тут заметила, что какая-то кочка шевелится.
Женщина подошла ближе, она уже поняла, что это человек, который нуждается в помощи. «Подождите, подождите, я сейчас!», — воскликнула она и отставила корзины в сторону, а потом поспешила на помощь несчастному, барахтающемуся в болотной жиже. Не сразу ей удалось помочь попавшему в беду человеку, а когда он оказался в безопасности, Наталья с удивлением увидела, что перед ней лежит женщина.
«Кто вы и как сюда попали?», — спросила Наталья незнакомку. «Я не помню», — заплакала та в ответ. «Как, даже имя не помнишь?», — незнакомка покачала головой.
«Что же мне с тобой делать?», — всплеснула руками Наталья. «Скоро уж вечереть начнет. Знаешь что, давай-ка я тебя домой заберу, в деревню, а там разберемся, что с тобой делать.
Идти можешь?» «Нет», — ответила женщина, — «у меня очень болит спина, и ноги отнимаются. Нет сил». «Но я же не могу оставить тебя здесь», — проговорила Наталья…
«Давай сломаем палку, будешь опираться и идти. Дорога долгая, но как-нибудь доберемся». В самом деле идти так медленно, к тому же постоянно поддерживая незнакомку, было очень тяжело, и Наталья до смерти уставшая, в конце концов, опустилась на траву.
«Все, не могу больше, корзины хоть брось, руки отрываются. Садись, ты ведь тоже еле ногами передвигаешь». «Спина болит очень», — пожаловалась та.
«Все-таки как ты здесь оказалась? Одежда у тебя, как я посмотрю, городская, значит, ты не из местных. Неужели совсем ничего не помнишь?» «Совсем ничего», — ответила женщина. «Ох, беда какая, а кто-нибудь тебя сейчас, наверное, ищет, муж там или родители.
Знаешь, в последнее время часто люди пропадать стали, и находят их очень редко. Может, кто, вот как ты, в болото забредает». Женщина ничего не ответила, вместо этого она хлопнула себя по щеке, в которую впился комар.
«Вечереет», — проговорила Наталья и поднялась. «Сейчас их столько налетит, что заживо съесть смогут. А ты и так вон вся покусанная.
Вот что, голуба моя, я с тобой не останусь, пойду в деревню, позову на помощь, а ты можешь или здесь нас ждать, или тихонько двигайся навстречу, вон в том направлении. Видишь небольшой перегорок, там дорога, оттуда до деревни рукой подать. Вот тебе мой платок, повяжи на голову, он белый, его издалека видно будет».
Заметив испуг, метавшийся в глазах незнакомки, Наталья улыбнулась. «Да ты не бойся, я тебя не брошу». «Ну что ты, дуреха, мне бы поспешить, пока силы есть, а то потом и я, вот как ты, ноги протяну»…
Наталья посмотрела на молчавшую спутницу и, не добавив больше ни слова, скрылась в густом кустарнике. Она и в самом деле очень торопилась, но прежде чем Наталья добралась до пригорка, прошло больше часа. Задыхаясь и с трудом передвигая уставшие ноги, женщина вышла на дорогу и осмотрелась, а еще через минуту вскрикнула от радости, заметив приближающуюся телегу, груженную сеном.
Лошадью управлял Михаил, сосед Натальи, тот самый, с которым она столкнулась утром. «Ба!» – воскликнул Михаил и пошутил. «Ну ты и загулялась, Никитишна, скоро уж стемнеет, волков не боишься? Ты вон какая сдобная, им тебя на два дня хватит».
«У них есть чем закусить», – отмахнулась от него женщина, «и если ты не поторопишься, быть беде». С самым серьезным видом Михаил Иванович выслушал ее, а потом, уточнив, где Наталья оставила свою спутницу, направил лошадь в ту сторону. «С тобой может поехать», – спросила она.
«Не надо, иди домой», – буркнул Михаил, – «твои уже во все колокола подебьют, потеряли тебя, а ту бабенку я и сам найду». Наталья кивнула и проводила соседа долгим взглядом, а потом перевела дух и не спеша направилась к дому. Михаил в самом деле издалека заметил белеющий в наступающих сумерках платочек и, подъехав, назвал себя, сказав, что его послала Наталья.
«Спасибо», – тихо проговорила женщина, все-таки с опаской поглядывая на бородатого хмурого мужчину. «Залезай на телегу», – сказал он в ответ, – «потом благодарить будешь». Незнакомка окинула взглядом его транспорт и тут же покачала головой.
«Я не смогу, не залезу, спина». «Да что там, ночевать нам с тобой что ли тут?», – воскликнул Михаил, а потом подошел и, приподняв женщину, опустил ее в пахучее сено. Оно было мягким, но незнакомка вскрикнула от боли, а потом застонала.
Михаил нахмурился еще сильнее. «Ладно», – проворчал он, – «потерпи, скоро домой приедем, там, если что, вызовем врача». Женщина ничего не ответила, она уткнулась лицом в сено и, вдыхая аромат скошенных и высушенных на солнце трав, закрыла глаза.
Вскоре Михаил подъехал к своему дому и помог ей спуститься с телеги, потом, поддерживая под руку, подвел к двери. «Проходи, проходи, а я пока лошадь отгоню, она ведь не моя, и телега с сеном тоже. Старик у нас тут живет, заболел он, сено убрать не успел, а с завтрашнего дня дожди обещают, вот я и вызвался ему помочь.
Мне-то нетрудно, в общем, располагайся, а я вернусь и будем ужинать». Женщина кивнула, но в дом входить не стала и тяжело опустилась на крыльцо. Когда Михаил вернулся домой, увидел, что рядом с ней сидит Наталья и поглаживает ее по плечу, успокаивая.
Заметив соседа, Наталья поднялась к нему навстречу. «Иваныч, я бы взяла ее к себе, но у нас даже положить ее негде, пусть у тебя побудет, я сказала, что ты хороший и бояться ей нечего». «Сами разберемся», – проговорил нахмурившийся Михаил.
«Ладно, Наталья, иди к себе, ей отдыхать надо, потом проведаешь». Наталья обиженно поджала губы и хотела сказать, что если бы не она, эта странная женщина вообще могла бы погибнуть. Но Михаил уже скрылся за дверью и увел с собой незнакомку.
Наталье ничего не оставалось, кроме как идти во свояси. А Михаил помог женщине умыться, потом принес ей чистые вещи, которые остались от жены, а когда она переоделась, пригласил на кухню и там усадил ее за стол, а сам вернулся к печке. «Я пока ужин собираю, может, расскажешь о себе?», – сказал он госте.
«Я ничего не помню», – вздохнула та, и тоже спросила, показывая на одежду, которая сейчас была на ней, – «это вашей жены?» «Да», – коротко ответил Михаил, и помолчав добавил, «была жена Машенька, но она умерла». «Я тоже», – кивнула незнакомка. «Что?», – не понял Михаил, «я тоже Маша, Мария», – пояснила женщина.
«Вот вы сказали, и я вспомнила». «Ну, значит, память скоро к тебе вернется», – улыбнулся Михаил. «А теперь давай ужинать».
В тот вечер Михаил долго не мог уснуть. Он слушал, как за стеной ворочается в своей постели Мария и снова хмурился, думая о чем-то своем. А утром, когда Мария вышла к нему на кухню, где он грел на плите чайник, сказал ей, «расскажи мне о своей спине, что так сильно болит».
«Да, руки и ноги даже отнимаются», – пожаловалась Мария, «наклониться и потянуться не могу, руки поднять, все болит». «Ага», – кивнул Михаил и взял ее за руку, «пошли со мной». Он отвел ее в соседнюю комнату и показал рукой на лавку.
«Садись, я сейчас». Михаил вышел и вскоре вернулся с деревянным молотком и коротким странным образом заостренным колом. «Раздевайся и ложись на живот»…
«Да ты не бойся, я самый настоящий костоправ. Ко мне часто приезжают люди, и я всех ставлю на ноги. За деревенских только не берусь, да они и не знают ничего о том, чем я занимаюсь.
Да ты не бойся, мой дед был костоправом, и отец тоже, они мне всю науку и передали. Ну ложись же, Маша, терять тебе все равно нечего, а я помогу, обещаю». Мария покорно легла на лавку и опустила руки.
Михаил положил ей на спину свернутую тряпочку, потом приставил колошек к позвоночнику женщины и нанес первый удар по нему молотком. Мария не выдержала и закричала, боль пронзила все ее тело. Она попыталась встать, но Михаил не позволил.
Он продвигался вдоль всего позвоночника, методично нанося удары и прощупывая позвонки Марии. А в это время к дому Михаила подошла Наталья, она хотела узнать новости о странные гости Михаила Ивановича, но едва поднялась на крыльцо, как услышала страшный женский крик. Наталью с крыльца словно ветром сдуло, она бросилась звонить участковому, чтобы рассказать о том, что творится в доме ее соседа.
Полицейские, прибывшие на место происшествия, ожидали увидеть страшную картину, но вместо этого застали Михаила и его гостью, сидевшими за чаем. Они смеялись над переживаниями Марии. «Вы когда с молотком вошли в комнату, я да речи потеряла», говорила Мария.
«А теперь вам так благодарно, я руки могу поднять, и двигаться мне так легко». «С каждым днем все легче будет», пояснял Михаил, «только будешь придерживаться моих рекомендаций». «Что здесь происходит?», удивился участковый…
Михаил, узнав зачем он приехал, покачал головой, а потом все пояснил. Участковый посмотрел на Марию. «Это правда?» «Да», подтвердила она.
Он всмотрелся в ее лицо. «Подождите, вы Куликова Мария? Вас ищет муж, у всех есть ориентировка на вас, но вы ведь живете очень далеко, как вы здесь оказались?» Мария вздохнула. «Это мой муж вывез меня в лес и бросил, у него появилась другая, а я мешала, и он решил, что в лесу я не выживу, тем более там болото».
«Но зачем же вы согласились?» Сергей сказал, что это будет увеселительная поездка, и я так думала до того самого момента, когда он завел меня в болото и там бросил. Он уехал, понимаете, оставил меня умирать, знал, что с больной спиной и ногами я не смогу выбраться оттуда. «Так, значит, ты не теряла память?» спросил Михаил.
«Нет, я просто хотела все забыть, а к мужу я не вернусь». «Он должен быть наказан», – донесся от двери голос Натальи. «А, сорока, и ты тут?» повернулся к ней Михаил.
«Ну что ж ты полицию тревожишь? Не могла у меня спросить?» «Прости, Иваныч», – развела руками Наталья, – «я ведь думала, что ты ее тут убиваешь, а ты ее лечил. И вообще, как ты мог не говорить нам, что умеешь делать это? Я со спиной мучаюсь, а тебе хоть бы хны, сосед еще называется». Все смеялись, а Михаил, улыбаясь, отбивался от нападок Натальи, обещая, что обязательно займется и ее здоровьем тоже.
«Ну что, Мария, вас отвезти домой?», – спросил участковый. «Только сначала заедем в отдел, и там вы составите заявление на вашего мужа». «Видите, какой он хитрый? Сам оставил вас погибать, а потом вернулся домой и поднял шум, что вы не вернулись с прогулки по городу.
Знал, что за две сотни километров вас никто искать не будет». «Нет, я не хочу», – покачала головой Мария, – «я боюсь его». «Пусть Маша пока поживет у меня», – сказал Михаил, – «а заявление она обязательно напишет.
Такой поступок не должен оставаться безнаказанным». «Я только хочу позвонить родителям и сказать им, что у меня все хорошо», – сказала Мария и улыбнулась Михаилу. Не прошло и трех дней, как в доме Михаила появились отец и мать Марии.
Они благодарили его и Наталью за спасение их дочери и охотно согласились погостить в доме гостеприимного хозяина. Вместе с Натальей они ходили по грибы, гуляли с Михаилом по окрестностям, а вечерами устраивали совместные ужины. Муж Марии тем временем был задержан и уже давал показания, за которые ему грозил немалый срок.
Вскоре Мария и ее родители уехали, тепло простившись с Натальей и Михаилом, и в его доме снова наступила тишина. «Знаешь, Иваныч, а я ведь думала, что она у тебя останется навсегда», – задумчиво проговорила Наталья. «Кто?» – удивился он.
«Да Мария-то». «Вот, выдумала», – рассмеялся Михаил. «Я уж седой весь, а она молодая какая»…
«Нет, Наташа, у нее совсем другая жизнь, а я привык к своей и ничего менять не хочу, да и любить я всегда буду только мою Марусеньку, не смогу я придать ее память, понимаешь?» «Понимаю», – кивнула Наталья. «Да ты не обижайся, это я ведь так, спроста сказала, жалко мне тебя, покоя тебе желаю». Михаил рассмеялся.
«Нашла кого жалеть?» «Нет, Никитишна, я вполне счастлив, насколько может быть счастлив такой человек, как я». «Да и о каком покое ты говоришь, когда у меня такая соседка, как ты, то постоялецу с болота ко мне приведешь, то полицию, с тобой не соскучишься». «Ладно, я уже извинилась», – отмахнулась Наталья.
«Слушай, а ты и вправду спину вылечить можешь? И мне?» «Могу», – серьезно проговорил Михаил. «Вот завтра в лес с утра схожу, а потом и приступим». «Зачем в лес?» – удивилась Наталья.
«Ну а как же, крапивы нарвать, таких баламуток, как ты, крапива на ноги быстро ставит, вот отхожу тебя крапивой пару раз, сама поймешь». Наталья округлила глаза, но заметив, что Михаил смеется, тоже расхохоталась. «Вот ведь болтун, а я поверила.
Ладно, крапивой не крапивой, а спину мне лечи, иначе я от тебя не отстану». «Знаю», – вздохнул Михаил Иванович и улыбнулся, – «вылечу, обещаю». Наталья довольно улыбнулась, она больше не боялась соседа и верила ему, а еще знала, что больше не оставит его одного, ведь он такой хороший.