Акушерка купила у старенької бабусі на трасі банку солінь. А коли відкрила її у відділені і пригостила вагітну, ЗАЦІПЕНІЛА від побаченого…

Ты думаешь, что в середине этой матрешки горшочек с золотом? А там вполне может оказаться лужа липкой грязи. И больше того, именно так оно и оказывается чаще всего. Ну, предположим, найдешь ты ее, эту Авдотью, и что ей скажешь? «Здравствуйте, я купила у вашей матери соленые огурцы».

И что? Ты-то знаешь, почему она не желает навестить мать? А что, если у нее есть серьезные причины? Или возьмем самый мрачный вариант. Женщина погибла. По любой причине.

Ты расскажешь об этом старухе? Не знаю. Но ведь есть еще внучка и она. И ты уверена, что она нужна своей бабке? Ты вообще хоть что-нибудь об этой старушке знаешь? Или просто пожалела ее? Знаешь, что она за человек, если родная дочь от нее сбежала? Ольга потрясенно молчала.

Приходилось признать, хозяин был прав. Или Авдотья жива, и все у нее в порядке. Ты что, надеешься вызвать у нее сочувствие к дочери? Продолжил Сергей Анатольевич.

К той самой дочери, которую твоя Авдотья к детдому подкинула. Думаешь, она обрадуется и помчится покупать дочке сережки к кулончику? Я беспомощно проговорила девушка. Я не думала об этом.

А сейчас вы говорите, и я даже думаю, что, наверное, вы правы. Но почему-то и бросить это дело я не могу. Я ведь уже впуталась.

Хотя это, похоже, и нужно только мне одной. Что мне теперь делать? Совсем по-детски растерянно спросила она. Что делать? Если можешь, брось это все.

Забудь. Это не твои секреты, и тебе они не нужны. Но если бросить не можешь, то что тогда, так и быть, попробую помочь.

Так вы найдете Сажневу? обрадовалась Ольга. Лично я? Нет, ответил мужчина, но у меня есть родственник-пенсионер. Был когда-то следователем.

Сейчас вот частным сыском подрабатывает. Попробую через него что-нибудь выяснить. В родильном зале было прохладно и светло.

Негромко играла мягкая успокаивающая музыка, а стены были выкрашены в приятный розовый цвет. Но ни одна молодая роженица, ни акушерка не замечали уютной обстановки. Давай лобик оботрем, ласково сказала Ольга и промокнула испаренную на Наташином лбу.

Уже скоро, моя хорошая. Совсем скоро все кончится. А потом вся боль забудется.

Держись. Не могу. Наташа подняла на акушерку измученные глаза.

На схватку спину как будто ломает. Больно. Ужас.

Это малыш лежит с затылочком к твоей спине. Сочувственно проговорила Ольга. Вот ты и чувствуешь давление.

Тут ничего не поделаешь. Надо потерпеть, Наташенька. Устала.

Ольга посмотрела на часы. Первые схватки начались еще ночью, а сейчас уже четыре часа дня. Бедная девчонка измучилась.

Может, обезболить ее, предложила заглянувшая в родзал Тамара. Да куда там обезболивать? Поздно уже. Раскрытие полное.

Она родит с минуты на минуту. Никакая анестезия подействовать не успеет. Дыши, Наташа.

Дыши. Наташа до крови закусив губу, вцепилась в каталку. Давай на кресло, крикнула Ольга.

Живо. Тома, не спи. Помогай.

Тамара тут же ухватила каталку у изголовья. Вместе с Ольгой они подкатили ее к самому родильному креслу. Наташа, схватка сейчас кончится, тогда давай на четвереньки и переползай на кресло.

Вот, вот так. Молодец. Тамара, подними.

Тамара уже регулировала спинку, переводя Наташу в полусидячее положение. Хорошо, хорошо. Так тебе будет удобнее.

Подбодрила роженицу Ольга. Теперь, как начнется, прижми подбородок груди и тушься изо всех сил. Поняла меня? Все, давай.

А я не умру? Вдруг совершенно отчетливо спросила девушка. А то, знаешь, такое иногда говорят. Глупости говорят, отрезала Ольга.

Не слушай ерунду. Меня слушай. Все, схватка пошла.

Тужимся. От натуги девушка зарычала сквозь сжатые зубы. Давай, давай.

Хорошо, девочка. Стоп, стоп, стоп. Наташа, остановись.

Не могу, простонала Наташа. Остановиться не могу. Ладно, пусть.

Еще тогда, еще. Крик новорожденного заполонил собой все пространство. Ну, молодец, мамочка, поздравила Ольга, выкладывая малышку на живот матери.

А какая красавица у нас родилась! Необыкновенная! А голосистая-то! Наташа улыбнулась бледными искусными губами. Может, певицей будет, прошептала она. Девочка у нее на животе отчаянно кричала.

Тихо, тихо. Молодая мать нежно погладила свою крикушу по теплой спинке. Разрывы у тебя серьезные, сказала гинеколог после очередного осмотра.

Придется тебе, Наташенька, пока у нас задержаться. Наташа посмотрела на уснувшую груди дочку. Это обязательно? Я уже две недели здесь.

Дома все-таки лучше. Ну, перестань, улыбнулась Ольга. Дома-то оно дома, но ты ведь и десяти шагов пройти пока не сможешь.

Ну, так отлежись по-человечески. Вечно ведь тебя здесь никто не будет удерживать. Наташа пожала плечами.

Так это ведь потом только труднее будет. Здесь обо мне заботятся, кормят, поят, за дочкой присмотрят. Я уже и привыкла, а домой приеду и все сама…