Багач повернувся раніше і випадково почув розмову дружини. Вирішивши прослідкувати за нею, приїхав на кладовище і ОБІМЛІВ від побаченого…

— Да вот, узнал на днях. Странно, что не от тебя. — И как бы это выглядело? Я до недавнего времени считала, что мой сын умер, пока тебя не увидела.

Вот только со стороны знаешь, как бы это выглядело? Как будто одна зэчка увидела возможность улучшить свою жизнь и начала вешаться на шею вертухаю с внезапно вспыхнувшими материнскими чувствами. — Ты правда хотела отказаться от ребенка? — Да, было дело. Я была беременна, как я думал от мужчины, который плохо со мной поступил.

— Изнасилование? — одними губами произнес Артем. — Да нет. Просто изначально договорился с моей сестрой соблазнить меня, заставить подписать на него генеральную доверенность и таким образом отобрать у меня все деньги, что от родителей остались.

Второй раз, кстати, тоже они меня сюда упекли. Долгая история. — Ну, у меня времени хоть отбавляй.

До конца смены так уж точно. Насколько я помню, над вами тоже с розгами никто не стоит, если совсем не наглеть. Оксана принялась излагать.

Артем слушал, чувствуя, как многие вещи вставали на места. Рассказал и о своей ситуации с родителями. Оксана неодобрительно нахмурилась.

— Я бы отказалась. Мне не нравится поступок твоего отца, но с точки зрения логики это было вполне разумное решение. — Он не мой отец, сама же сказала.

— Странный ты, Артем. Он к тебе как относился? Как отец к сыну или как посторонний мужчина к ребенку? — Ну, как отец. Ты к чему это клонишь? — Ну, а мама? Воспитывала тебя? Кормила, одевала, нянчилась? Или, как некоторые, по мужикам и за бутылкой, а на ребенка плевать? — Не плевать ей на меня было.

Но ведь она считала, что ей родной. А оказалось… — Что оказалось? Слушай, наш с Дариной папа, он… В общем, он нам тоже не родной был. Мы случайно узнали, когда нам лет по десять было.

Дашка после этого вразнос и пошла. Ну а я? Не знаю. С родным познакомилась, а там оказался алкаш, с которым мама из-за его пьянок развелась, когда нам только-только год исполнился.

А тот мужчина, которого мы папой считали, нас после этого как родных дочерей воспитал. Я его папой считаю, а не того, второго. — Ну а мой родной отец? Он ведь не алкаш так.

И он даже не знал, что я у него есть. И вообще… — Слушай, я понимаю, что если бы я был сыном этого афериста, то ты бы от меня отказалась. Ну, а если бы сразу поняла, что я твоего мужа, разве бросила бы? — Артем, никаких «бы» не будет.

Я тебе никто. И я в тюрьме. Сижу за мошенничество, если помнишь.

Ты же в этой тюрьме работаешь охранником, и не дай боже тебе хоть в какие-то отношения с заключенными ступить. Молчу уже о том, что лучше быть сыном пластического хирурга и домохозяйки, чем родственником зэчки с дырой в кармане. — Можно я сам решу, чем родственником я хочу быть? — раздраженно уточнил Артем.

— Ты мне две вещи скажи. Во-первых, где мне отца найти, а во-вторых, ты рада, что я жив? — Рада. Вдвойне рада, что ты вырос в обеспеченной семье, где тебя, судя по всему, очень любили.

На этом их разговор завершился. А потом, повидавшись с отцом и пообщавшись дополнительно с Маризой, Артем составил план вызволения Оксаны из тюрьмы. Если Дарина воспользовалась своим сходством с сестрой для того, чтобы ту подставить, то почему бы не воспользоваться этим же, чтобы подставить уже Дарину? Осталось только придумать, как это все провернуть.

Помогло им то, что Мариза вот-вот должна была выйти по УДО за хорошее поведение, а значит, уже на воле она сможет в меру сил помочь Артему осуществить разработанный план. У Владимира была страсть к азартным играм. Именно поэтому деньги на долговых с Дариной семьей не задерживались.

Вот и подсела к нему за игорный стол однажды какая-то старуха, неуверенно перебирающая карты дрожащими пальцами. Каким же было удивление Володе, когда уже два часа спустя он остался за столом не только без денег, но и с огромным долгом в размере чуть ли не миллион. Вот тогда и сообщила ему бабушка, что она давно уже в авторитетах среди заключенных ходит, а посему не видать Владимира в жизни, если долг в течение недели не отдаст.

«Карточный долг — это святое. Знаешь ведь, касатик?» И хитро ухмыльнувшись, бабка принялась перебирать карты. «Да где я такие деньги-то возьму?» Возмутился было Володе, но бабушка погрозила ему пальцем.

«Ай-яй-яй, об этом надо было думать до того, как ставки повышать. Но знаешь, ты мне нравишься, так что давай я тебе помогу. Слышала, я жена у тебя есть, красавица, каких поискать.

Отдай ее, а я тебе долг прощу». Владимир сглотнул, а потом принял решение, вполне ожидаемое, ведь любовь любовью, а своя жизнь дороже. Владимир подсыпал какое-то лекарство, которое зэчка дала в чай жене, и привез ту в колонию.

«Правду, говорят, видимо, цыгане знают о каких-то секретных травках и снадобьях, что люди вроде как люди себя ведут, но одурманенными становятся». Сказали, что на свидание, как сани. А когда оказались в комнате, Дарине бабушка раздеваться приказала, и как сани обернулась…