Валентин Николаевич всегда был довольно жёстким и прямым человеком. Таким его воспитала мать, выросшая в военное время. Тогда были другие законы, и для того, чтобы выжить, нужно было иметь стальной характер.
Мать Валентина, Глафира, с большим трудом поднимала маленького сына. Муж ее скончался на фронте. Кое-чем помогали пожилые родители Глафиры.
Когда сын рос, он всегда видел свою мать жестокой, прямой и излишне холодной женщиной. Ему не хватало ее тепла. Но он любил ее и понимал, что такой характер у нее не просто так.
Когда он стал чуть постарше, он как-то спросил у нее. «Мам, а почему ты такая?» Женщина удивленно подняла глаза на сына. «Какая?» «Ну, черствая, что ли, какая-то холодная, равнодушная.
Я никогда не видела, чтобы ты смеялась или улыбалась. Все время молчишь и думаешь о чем-либо». Глафира словно очнулась.
На дворе стоял 1965 год. Ее сыну было четырнадцать, почти взрослый и самостоятельный парень, и внезапно ее осенило. А ведь действительно, военное время уже давно прошло, а она за всю его жизнь не дарила ему и частички тепла, хотя и очень любила его, как любая мать любит своего ребенка.
Она только и смогла что сказать? «Сейчас уже ничего не исправить, сынок. Я росла совершенно в другое время. Я раньше была совсем другой, веселой, смешной девчонкой.
А когда грянула война, я увидела, как люди за кусок хлеба буквально убивают друг друга. Я же росла в блокадном Ленинграде, там любая крупинка еды была на вес золота. И чтобы выжить, я стала такой.
Я до сих пор не могу вести себя по-другому. Прости, поверь, сынок, я очень тебя люблю. Я верю, мам, но сейчас совсем другое время и другие годы.
Постарайся поменяться по отношению к людям и к себе самой. Не выйдет, сынок, такое уже не исправишь. А я тебе хочу сказать вот что…
Тебе придется стать таким же, потому что то, что видела я, дало мне одно ценное знание. В минуту отчаяния или когда тебе что-то нужно, жизненно необходимо, люди будут буквально идти по головам. И так было всегда.
Даже древние племена воевали и убивали за лишний кусок мяса. Просто для того, чтобы выжить. Голодные времена прошли, а привычка выживать осталась.
И запомни еще одну вещь, никогда не льсти. Это только вредит. Всегда говори правду в лицо.
Возможно, тебя и будут не любить за это, но это навсегда избавит тебя от ненужных и фальшивых друзей. Тобой всегда будут только те, которые дружат и не кривят душой. Валентин не знал, что ответить.
Он просто улыбнулся матери и ушел в комнату. Позже жизнь покажет ему, что его мать была права, когда были времена дефицита, да и вообще по жизни. Когда Валентину было 25 лет, он встретил прекрасную девушку.
Работал он на заводе запасных частей, получал по тем временам приличную зарплату. И шел однажды с другом после ночной смены и увидел прекрасную девушку, идущую легкой и летящей походкой по утреннему городу. Девушка была необыкновенно хороша.
На ней было легкое ситцевое платье в цветочек, ее воздушные волосы, в которых словно спряталось солнышко, развивались по ветру. Девушка была настолько поглощена собой и своим радостным настроением, что буквально налетела на Валентина и его друга. Валентина здесь проявила излишнюю прямоту.
«Ну вы что, ополоумели, что ли? Не видите, куда идете?» Друг попытался его одернуть, но Валентин, уставши с ночной смены, не останавливался. Девушка, я понимаю, что вас что-то несказанно обрадовало, но можно хотя бы смотреть иногда на дорогу. И уж тем более его удивила ее дальнейшая реакция.
Она посмотрела на него и, говоря словно ребенку, рассмеялась. «О, злой какой! А ты чего злишься, парнишка? Не выспался, что ли?» Это звучало странно, потому что Валентин как раз шел с ночной смены. Какой уж тут сон! Ситуация была настолько комичная, что Валентин не смог сдержать улыбки.
Его друг Николай удивленно посмотрел на него. Практически никогда он не видел, чтобы Валентин так улыбался, можно даже сказать смеялся. Он его уважал и ценил, как хорошего работника, друга, который всегда подставит плечо, но считал, что он излишне тверд, излишне раздражителен и что к людям нужно быть помягче.
Валентин только отмахивался от него. И вот друг, вот девушка, которая одной только своей фразой смогла вызвать Валентине улыбку. Извинившись перед девушкой, когда она с Валентином уже мило беседовала о том, что она сегодня сдала на отлично предпоследний экзамен, Николай отвел друга в сторону и сказал только одно.
«Она заставила тебя улыбаться. Бери ее и не отпускай. Никогда».
Это Валентин и сам понял. Если эта девушка только одной своей фразой вызвала в нем искреннюю улыбку, значит она замечательный человек. И ведь тоже не стала кривить душой или пытаться извиниться, просто разрядила атмосферу.
И звучало это из ее уст как невинная шутка. Он решил последовать совету друга. Валентин и Елизавета, так звали девушку, стали встречаться.
Оказалось, что Елизавета училась на преподавателя. Собиралась работать с младшеклассниками. Учитель, педагог.
Почетная и нужная профессия, требующая огромного терпения и сил. А может и немного юмора. Может поэтому ей так легко удалось превратить угрюмого Валентина в улыбающегося.
Валентин этого не знал, но знал только одно. Он больше никогда ее от себя не отпустит. И когда прошло полгода, они, Елизавета, к тому времени начавшая работать в местной школе, решили пожениться.
Устроили небольшой праздник между родителями невесты и матерью жениха. Все прошло как нельзя хорошо. Родители невесты и жениха подружились и благословили молодых на брак.
Глафира Ивановна подошла к сыну и тихо шепнула ему на ушко. «Рядом с ней ты весь светишься изнутри. Она заставляет тебя улыбаться…
Цени ее и не отпускай». Теперь Валентин в этом твердо убедился. Раз уже второй человек говорит одну и ту же фразу, значит, это точно судьба.
После положенного срока в два месяца молодые поженились и переехали в трехкомнатную квартиру матери Валентина. Места всем хватало, тем более от ее дома до работы Елизаветы было практически рукой подать. К чему тратить время и деньги на поездку от квартиры Лизиных родителей, если есть квартира мужа, больше, просторнее и недалеко? К тому же девушка придерживалась принципа, что жена должна жить в квартире мужа, а не наоборот.
Так и жили молодые. Валентин продолжал трудиться на своем металлургическом заводе. Елизавета работала учительницей младших классов.
Проходило время, и пара уже начала задумываться о ребенке. Но радостные мысли обрушила неожиданная весть о кончине матери Валентина. Женщине на тот момент было всего 55 лет.
Оказалось, что у женщины давно были проблемы с сердцем, но она никогда про них не говорила, не жаловалась. Даже в минуты слабости никогда не жаловалась. Вот что значит воспитанные в послевоенное время.
Не смогла она все-таки избавиться от последствий того времени. Вот и сгорела. Валентин не мог найти себя от горя.
Спасала его только любимая жена Елизавета. Дорогой, я могу представить, как тебе тяжело. Потерять родную мать — это ужасно.
Но ты сейчас не должен плакать по ней, иначе ей будет сложно уйти. Просто думай, что она ненадолго уехала и вот-вот вернется. Так ты поможешь ее душе спокойно обрести свой дом в том мире.
Валентин благодарил судьбу за то, что встретил и полюбил такую замечательную женщину, как Лиза. Именно она помогла ему принять тот факт, что его матери больше нет, и что нужно смириться и жить дальше. Она утешала его и помогала справиться с болью.
Спустя год, когда им было по 31 году, они узнали, что ждут ребенка. О том, что это будет девочка, им сказала сама Глафира, когда приснилась Валентину. Не волнуйся, сынок, и не горюй обо мне.
У меня там все хорошо, ты даже не представляешь, как. Я снова молодая и здоровая, мы снова встретились с твоим отцом. О тебе я хочу сказать, что у вас родится девочка.
Попробуй воспитывать ее в любви, не будь с ней слишком жестким, иначе сам поплатишься, если не послушаешь меня. Ох, и намучайтесь. Валентин проснулся.
Он почувствовал облегчение, что с его мамой наконец все хорошо. Он хорошо помнил слова мамы, но пока не понимал до конца их смысла. Пока его Лиза вынашивала ребенка, Валентин уже и забыл про слова матери.
Он очень переживал за жену, старался помогать ей во всем. В положенный срок Елизавета родила девочку, которую назвали Натальей. Роды были очень тяжелыми, Елизавета себя не очень хорошо чувствовала все время до самой выписки.
Валентин позвал на помощь мать Лизы. Мария Семеновна, помогите нам немного, а то мне надо работать, а жене будет очень тяжело одной. Конечно, Валя, не переживай, я буду вам помогать, чем смогу.
Лиза так переживала, что из-за лекарств, которые ей выписали при выписке из роддома, придется отказываться от грудного вскармливания, что даже не могла спать. Но Мария сразу ее отрезвила. Если ты не вылечишься, то у тебя будут проблемы со здоровьем.
А не дай бог, что кому твой ребенок нужен. Так что лечись и выздоравливай, миллион малышей выросли на искусственном кормлении. Резкий тон матери сразу охладил Лизу.
Она поняла, что ей не остается ничего больше, как смириться с этим. Наташу перевели на искусственное питание. И правда, ничего страшного, мое молоко было, похоже, пустое.
Вон, на детских смесях Наташа как окрепла и подросла, и стала нормально сразу прибавлять в весе, а то в роддоме нас постоянно ругали. Ну вот, а ты слезы на кулак мотала, и все так страшно, как поначалу нам кажется, говорила Мария дочери. Наташа росла довольно крупной девочкой.
В садике она была пухленькой, в саду девочке проблемы-то не доставляло. Но все изменилось, когда Наташа пошла в школу. Там были совершенно другие законы, и девочка впервые столкнулась с детской жестокостью.
Ее стали обзывать, она каждый день приходила заплаканная. Лиза пыталась ее расспросить о том, что случилось, но дочка отмалчивалась. Поначалу все списывали на то, что она просто не готова к школе, но однажды девочка не выдержала.
«Мам, так я больше не могу! Они дразнят меня толстухой, пинают, врубают мой портфель!» Лиза пыталась утешить дочь, но тут вмешался Валентин, который, как обычно, говорил все, что думает. «А зачем обижаться на правду? Ты ведь действительно толстая. Посмотри на себя в зеркало, ты весишь, как подросток, а не как семилетний ребенок.
Дети врать не станут, они видят то, что видят, и напрямую без лжи говорят. Лучше бы не ревела, а задумалась о том, чтобы есть поменьше. Посмотри на себя, ты же пихаешь в рот все, что только хочется.
Надо научиться себя придерживать, ты же уже большая». Наташа не выдержала и заплакала, а потом убежала к себе в комнату и закрылась там подушкой. Елизавета укоризненно посмотрела на мужа, а потом ушла на кухню, успокоиться и выпить чаю.
Валентин искренне не понимал, что он такого сделал. Он последовал за ней, чтобы расспросить, что происходит, и спросил. «Дорогая, что случилось, почему ты так посмотрела на меня? А ты не понимаешь, как ты можешь так разговаривать с собственной дочерью? Она же ребенок, наш ребенок, почему ты был с ней таким грубым?» Не мог найти слова помягче, она же сейчас в таком ранимом возрасте, любое неосторожно сказанное слово может ее задеть.
«Она так переживает, а ты ей что показал, что ее одноклассники правы? А что я такого сделал, это же правда, а на правду нельзя обижаться?» И тут Елизавета не выдержала. «Да кому нужна твоя правда, кому, скажи? Кому-то стало лучше от твоей правды? Я понимаю, посторонние люди, но наша дочь, с чего ты вообще взял, что нужно везде говорить правду?» Меня мать так научила. Я с детства так был приучен, и сейчас я всем говорю правду.
«Не ври, ты сам стал таким, твоя мать росла в военное время, это ее хоть как-то оправдывает, но тебя нет, ты ведь тоже мне говорил, что нуждаешься в ее любви и заботе, значит, ты не был раньше таким черствым, да и вообще, смотря как сказать твою правду, можно сказать мягко и тактично, а можно как ты, словно вылил уши от грязи или холодной воды. От правды, сказанной тобой, стало только хуже, теперь ты потерял свой авторитет для нее, она больше не будет тебе доверять, и чтобы восстановить себя в ее глазах потребуется много времени. А почему ты так решила? Потому что я учительница, и я знаю, о чем говорю…
Если к тебе приходит ребенок с проблемой и просит утешения или помощи, а ты ему отказываешь в этом, ты навсегда теряешь доверие и авторитет у этого ребенка. Но как же я отказал, я же наоборот предложил ей решить ее проблему и сбросить вес. Главное, не то, что ты предложила, каким тоном ты это сказал.
Мало того, что ты сказал, что ее проблема по сути не значит для тебя ровным счетом ничего, ты еще и показала, что ее одноклассники правы, обзывая и издеваясь над ней. Я вижу, ты меня никогда не поймешь. Ты слишком упрям, чтобы понять то, о чем я говорю.
Сказала жена и продолжила пить чай. Валентин вышел озадаченным, никогда его еще жена так с ним не разговаривала. Может, он действительно в чем-то неправ.
И чтобы хоть как-то попытаться загладить свое вино перед маленькой дочерью, Валентин подошел к ее комнате и спросил. «Наташа, можно я войду?» «Можно». «Дочка, ну прости, я правда не хотел тебя обидеть.
Просто я таким вырос, твоя бабушка, царство ей небесное, всегда учила меня, что нужно говорить только правду, какой бы горькой она ни была. И что вижу, то я и говорю. Тоже про тебя сказал.
Я вижу, что у тебя есть проблемы с весом и сказал тебе об этом. «Пап, дело не в том, что ты сказал, а как. Ты сказал это с такой злостью и сказал, что я толстая, и мне было очень обидно.
Я же сама понимаю, но я с вами поделилась, а ты вместо этого начал ругаться на меня. Я больше вам ничего не скажу. Особенно тебе.
«Ну почему? Я не хочу, вдруг ты опять посмеешься надо мной. А теперь уходи», — попросила дочь и закрыла за ним дверь. Лиза была права.
«Ну ничего, сейчас зло отойдет, она забудет, и всё будет как раньше». Время шло, было и намерение Валентина наладить контакт с дочерью испарились, словно дым, хотя Наташа всё-таки взялась за свой вес. Она то бесконечно сидела на диетах, то голодала, то наоборот объедалась, это требовало помощи психолога.
Но тогда родители думали, что всё решается с помощью какого-нибудь запрета или ремня. Девушке было пятнадцать лет, на дворе тысяча девятьсот девяносто седьмой год, время перед глобальным кризисом, разруха. Наташа из-за своих проблем закончила учёбу кое-как, о том, чтобы куда-нибудь пойти учиться, пока и речи не было.
Вначале родители хотели отправить её куда-нибудь на лечение к специалисту. Мать Елизавета была учительницей, но не психологом, поэтому через свою школу, через своих знакомых нашла нужного специалиста. Она уже хотела поговорить с дочерью на эту тему, но как только речь зашла о специалисте, Наташа буквально взорвалась.
«Ты что, считаешь, что у меня проблемы?» «Естественно, раз ты так резко реагируешь. Дочка, нужно сходить к специалисту, нужно!» Он попытается определить, что же с тобой происходит. «Мам, а я тебе без всяких психологов скажу, что со мной происходит и в чём истинная причина.
Дело в отце. Я тоже, знаешь ли, не тупица какая-нибудь, начиталась литературой, тоже пыталась понять, что же со мной происходит и поняла. И что же? Мне не хватает любви и понимания от вас, любви от отца и понимания от тебя.
Он никогда не показывал, что любит меня, ни разу не сказал ни одного ласкового слова, всю жизнь одни унижения и оскорбления. Я не чувствую себя нелюбимой, нежеланной. Почему ты сказала, что тебе не хватает понимания от меня? Я всё время пытаюсь тебе помочь.
Нет, если бы ты действительно хотела помочь, то ты бы попыталась ещё в детстве поговорить с отцом, чтобы он хоть как-то поменял своё поведение, а ты поговорила раз и всё, подумала, что на этом хватит. Ты принимаешь все его недостатки, но не пыталась никогда поговорить с ним, чтобы он принимал мои. И с этими словами Наташа вышла из квартиры.
Со временем девушка научилась принимать себя со всеми недостатками. Она поступила на факультет психологии, познакомилась там с парнем и стала с ним встречаться. Когда ей было девятнадцать, она собиралась с ним снять квартиру.
Отец категорически восстал против такого решения, чем ещё больше обострил конфликт с дочерью. Ты никогда не уйдёшь из этого дома. Тебе всего девятнадцать, ты никогда даже за пределы города не уезжала, а теперь собралась неизвестно куда.
Не тебе решать, с кем мне жить, а с кем нет. Я уже совершеннолетняя и сама решаю. Из чего это вдруг в тебе проснулись отцовские чувства? Как ты смеешь, соплячка, так со мной разговаривать? Совсем охамела.
Пока ты живёшь в нашем доме, ты будешь жить по нашим правилам. Как заслужил, так и разговариваю. Ты никогда мной не интересовался, а тут, надо же, запрещаешь мне что-то.
Я поэтому и хочу уехать подальше от тебя. Только, знаешь, маму жалко. Не понимаю, как она живёт с таким чёрствым сухарём, как ты.
Я начну новую жизнь, а теперь дай пройти. И, грубо отпихнув в сторону отца, Наташа прошла в комнату и начала собирать вещи. За дверью ждал её парень, Александр.
Валентин не захотел, чтобы его дочь куда-то уходила. Она ещё слишком молода, чтобы самой принимать решения. Наиграется в жизнь, сама же потом приползёт сюда.
И даже не спросив, он вошёл в её комнату и начала раскладывать вещи обратно. «Ты что, не слышала? Никуда ты не пойдёшь, я сказал. Мала ещё! Пусти меня! Ни секунды больше не останусь в этом доме!» «Ах, так!», прокричал Валентин и дал дочери сильную пощёчину.
Рядом в дверях её комнаты стояла шокированная Лиза. Она тут же подскочила к мужу и сказала «Как ты мог её ударить?» «Нашего ребёнка!» «Только из-за своего пресловутого контроля за чужой жизнью?» «Что ты за человек?» «Почему ты думаешь, что есть только твоё мнение и ничего больше?» Она права. Я не представляю, зачем столько лет живу с таким, как ты.
Ведь сразу было понятно, что из нашего брака ничего не выйдет. «Опомнись, Валя, ты за столько лет даже нормальных друзей не нажил!» «У меня есть друзья, у тебя нет!» «Значит, это о чём-то говорит!» «Ты злой и бездушный человек!» «Как ты думаешь, почему к нам в гости никто не ходит?» «Да всё из-за тебя!» «Чтобы не дай бог не услышать какую-нибудь оскорбительную правду в свой адрес!» «Я так больше не могу!» «Я ухожу от тебя!» — сказала женщина и тоже начала собирать вещи. «Что же вы творите?» «Мы же семья!» «Вы сейчас пытаетесь всё разрушить!» «Мы пытаемся разрушить?» «Валентина, то ты всё разрушил!» «Ты своей никому не нужной правдой убил всё, что было в нашей семье хорошего!» «Мы сейчас бежим друг от друга без оглядки благодаря тебе!» «Дочь наша отделилась тоже, только благодаря тебе!» «Всё, я не хочу больше говорить с тобой, оставайся один со своей правдой!» «Не ищи меня, я с тобой развожусь!» Пока они выясняли между собой отношения, они услышали, как хлопнула входная дверь.
Ну вот и всё, дочь ушла и даже не попрощалась. Наталью на пороге ждал Александр. Он тут же подхватил её вещи и спросил у неё…
«Ну как, родители сильно были против?» «Да я не хочу никого спрашивать, мне девятнадцать лет, я самостоятельная, найду себе подработку и буду прекрасно жить!» «Да не переживай, ты справимся!» Через некоторое время отношения между Натальей и Александром поменялись. Он стал как-то холоден к девушке, и она заподозрила его в измене. Однажды Наташа сказала ему, что придёт поздно вечером, а сама немного раньше вернулась домой для того, чтобы посмотреть и убедиться, точно ли он один.
Когда она вошла в квартиру, она услышала характерные звуки, доносящиеся из комнаты. Приоткрыв дверь, она увидела, как её парень кувыркается в постели с её подругой. На тот момент Наталья уже работала и могла полностью себя содержать.
Мысль в голове о том, чтобы выгнать Сашу вон, возникла тут же. «Эй, монатки свои собрали и пошли вон отсюда!» Они встали и ошалелыми глазами смотрели на Наташу, ведь они не слышали, как она вошла. Александр пытался что-то ей объяснить, но она даже не стала слушать его и показала пальцем на дверь.
Саша понял, что уговаривать её бесполезно. Он молча собрался, забрал свои вещи и ушёл. Наталье было очень тяжело.
Ей приходилось по ночам работать в кафе, а днём учиться в институте. Денег катастрофически не хватало. Но девушка ни в какую не хотела возвращаться к родителям на квартиру.
«Я не вернусь к отцу! Пусть он теперь один сидит со своей правдой. Он всю жизнь не испортил. С голоду буду умирать, но не вернусь к ним.
Мама ведь тоже хороша. Могла бы его хоть раз-два дёрнуть, а она всё перед ним плясала, старалась ему во всём угодить, лишь бы только папочке всё было хорошо».
Однажды вечером, когда Наталья ехала на работу, в автобусе произошёл конфликт между дедушкой и кондуктором.
Наталья внимательно наблюдала за их перепалкой. Дедушка, оправдываясь, говорил хамоватой женщине. «Вы поймите, я деньги оставил дома, но вот случайно выложил.
Ну что с вас и будет-то? Мне тут никак нельзя выходить, вы же понимаете, ну куда я без денег-то пойду? Ночь уже на дворе, вы уж довезите меня, а я вам завтра обязательно принесу. Я к дочке еду, я номер автобуса запомню и верну вам всё до копейки. Много вас тут таких, давай где-то или деньги, или проваливай.
Ну куда ж я пойду-то, пожалейте вы меня, вы же видите, сколько мне лет, что ж я буду ночью один делать в незнакомом месте? Мне вообще всё равно, деньги давай!» Наташа подошла к кондуктору и протянула последние копейки. «Возьмите, пожалуйста, за дедушку». «Ты уверена?», спросила хамка-кондуктор.
«Конечно, уверена, возьмите, пожалуйста, за его проезд, пусть он доедет, куда ему надо». Хамка выхватила у Наташи деньги, сунула в руку билет и быстро удалилась. «Внученька, спасибо тебе большое, даже не знаю, как тебя отблагодарить, ты оставь мне свой адрес, а я тебе всё верну, правда-правда, я не обману тебя».
«Дедушка, не надо, у меня есть ещё». «А нет, так заработаю». «И что, ты такая молодая, а уже работаешь?» Наташа присела к дедушке, и они разговаривали.
Наталья рассказала ему, что она ушла от родителей, снимает квартиру, работает и учится. «Ох, так тебе ж так тяжело, это попробуй ночь отработать, а утром на учёбу-то идти. Я же не всю ночь работаю, а до трёх-четырёх.
У меня есть четыре-пять часов, чтобы поспать». «Зря ты, надо к родителям вернуться. Родители всегда добра хотят своему ребёнку».
«Нет, мои не хотят». «Не говори так. Не может быть такого, я же вижу, что ты добрая девочка, хорошо воспитана».
«Такой ребёнок не может быть у плохих родителей». «Нет, они не плохие, просто отец очень любит правду». «Понимаете, и нет в нём такого, чтобы пожалел, приласкал, только вот оскорбить да унизить».
«Нет, это ты что-то не понимаешь». «К вашему отцу просто нужен подход». «Ты на кого учишься?» «Я на психолога, я понимаю его.
Теперь, кажется, понимаю, но простить никак не могу. Детские обиды, наверное, во мне сидят. А, кстати, моя скоро остановка».
«А как зовут-то тебя?» «Меня Наташа». «Наташенька, возьми мой адрес. Я живу один, ты ко мне приходи, я тебе деньги отдам, поговорим».
«А то у меня из родственников только одна дочка». «А так, хоть придёшь, когда старику». «Но деньги мне ваши не нужны, а так приду.
Говорите адрес, я запишу». Наташа записала адрес дедушки, попрощалась с ним и пошла на работу. «Как хорошо, что ночью домой отвозят.
Это ведь последние деньги, которые у меня были. Думала, завтра после пар пирожок себе куплю». «Хоть как-то перекусить».
«Ну да ладно, я надеюсь, сегодня чаевые будут. А через два дня уже и аванс дадут», — думала Наташа. На следующей неделе у неё был выходной.
После института Наталья пришла домой, легла на кровать и вспомнила вчерашнее знакомство. «Может и правда где-то сходить. Хоть поговорю с кем, а то волком завыть можно тут в этой квартире пустой».
Наташа достала адрес, прочитала и поняла, что это находится совсем рядом. Когда она поднялась на лестничную клетку и позвонила в дверь, дверь открыл тот самый дедушка, с которым они познакомились в автобусе. Он тут же заулыбался Наташе и, широко распахнув дверь, сказал…
«Здравствуй, Наташенька, заходи скорее. Я ж тебя так ждал, думал, ты уже не придёшь, забыла старика». «Ну как же я могу вас забыть, мне так понравилось с вами разговаривать.
Вы такой мудрый». «Да ладно тебе, мудрый, старый дурак я совсем стал. Вон, видишь, когда же деньги, дом забыл.
Хорошо, хоть ты мне попалась, а так бы выставили вон из автобуса». «Нет сейчас уважения ни к пожилым, ни к детям, злые люди стали». «Согласна с вами, злые».
«Проходи, Наташенька, сейчас чай с тобой будем пить да разговаривать». С этого дня Наталья очень часто приходила к Анатолию Васильевичу. Они очень много общались с ним, обсуждали разные темы, и он всячески старался её настроить на то, чтобы она помирилась с родителями.
Анатолий чувствовал, что Наташа близка к этому, но что-то внутреннее ей мешает. «Ну ничего, всё придёт, помирится она со своими родителями. Девка умная, сообразит, что неправильно поступила.
Не буду торопить события, но сделаю всё для этого», – пообещал сам себе Анатолий. А в это время дома Валентин, можно сказать, плакал от тоски и обиды, его жена и дочь оставили его в полном одиночестве. Только теперь, оставшись один, он, кажется, начал понимать все свои жизненные ошибки, которые он совершал по отношению не только к близким, но и к коллегам, да и просто знакомым.
Осознание своей неправоты пришло к нему не сразу. Валентин долго анализировал слова жены, сопоставлял действия дочери и однажды вспомнил даже тот давний сон, который приснился ему после смерти матери, когда Глафира предупреждала его, чтобы он воспитывал дочь не так, как воспитывала она его. «Наверное, мама, ты именно это пыталась до меня тогда донести.
Но, во-первых, я был молодой, да и сон как-то этот сразу позабылся, ведь Лиза тогда была беременна. Где они сейчас? Ведь они единственное, что у меня есть. Это же моя семья.
Так что же я натворил? Я все исправлю, я изменюсь ради них, ради нашего семейного счастья», — решил он для себя. На следующее утро через знакомых Валентин принялся искать свою жену. «Лиза, пожалуйста, я умоляю тебя, возвращайся домой, я все понял, я был дурак, я был глупец, называй это как хочешь, я правда все понял.
Я обещаю тебе измениться. Я уже изменился, потеряв вас, я понял, что ради вас я готов на все, ну, возвращайся, я тебя прошу». Лиза очень переживала ссору с мужем.
Она каждый день ждала, что он найдет ее и вернет домой. И вот когда она дождалась, ее за рекой полились то ли от счастья, то ли от того, что он решил измениться. Она толком не понимала.
«Я вернусь домой, я столько лет с тобой отжила с таким, а теперь, когда ты говоришь, что изменишься, у меня как будто второе дыхание открылось». Она собрала вещи, и они вместе поехали к ним домой. Через какое-то время Лиза действительно поняла, что муж старается измениться.
Нет, он не перестал говорить правду, но он стал более нежным и ласковым, более трепетно стал относиться к жене. «Я так переживаю за нашу дочь, я так перед ней виновата, Лиз, ну давай ее найдем». «Ей нужно время».
«Давай дадим ей немного времени, пускай она поживет одна, адаптируется немножко, потерпи еще чуть-чуть». Но Валентин очень переживал за дочь и не мог себя держать. Он постоянно пил успокоительное, и однажды на работе ему стало плохо.
«Лиза, твоего мужа наскоро увезли в нашу больницу городскую, там с сердцем у него плохо что-то». «Беги скорее», — крикнула соседка Елизавета, когда Елизавета открыла ей дверь. «А что случилось-то?» «Да не знаю я, мой пришел с работы и сказал, что твоего увезли, и я сразу к тебе и прибежала».
«Ой, спасибо тебе большое, я побегу». Лиза тут же схватила кортку и выскочила даже в домашней одежде. Лишь в больнице она огляделась и поняла, во что она одета, но в тот момент ей было вовсе не до этого.
«Доктор, скажите, что с моим мужем?» «Ничего хорошего, у него сердечный приступ, он, наверное, до этого сильно понервничал». «Да, у нас дочь из дома ушла». «Ребенок?» «Ну, как вам сказать, девятнадцать лет, но для нас-то она ребенок.
Вот Валя и переживает. Я успокаивала его как могла, но он у меня такой впечатлительный. Дочь у нас одна, сами понимаете».
«Да я-то понимаю, вы главное, чтобы понимали, у него очень слабое сердце, понимаете, что я говорю «очень»? Ему нужен покой и только положительные эмоции, никаких стрессов, никаких скачков адреналина, все должно быть ровно». «Я поняла вас, а можно мне к нему, хотя бы на пять минуток?» «Можно, только ненадолго, и, пожалуйста, сделайте так, чтобы он не нервничал». «Валь, ну как ты тут?» «Нормально».
«Напугал я тебя, да?» «Очень». Лиза прижалась к его груди и еле сдерживала слезы. Валентин лежал перед ней на больничной кровати, такой бледный, спокойный и жалкий.
«Я люблю тебя, помни, пожалуйста, об этом. Ты мне нужен живой, не накручивай себя, я обещаю тебе, я найду нашу дочь и поговорю с Наташей». «Я тоже тебя очень люблю.
Я так давно тебе не говорил об этом, только сейчас понимаю, я так тебя обижал. Тебе ведь тоже не хватало моей ласки. Не только Наташки, правда?» «Есть немного, но давай сейчас не будем об этом.
Ты же сказал, что изменишься, у нас ещё целая жизнь впереди». Анатолий Васильевич, очередной раз сидя на кухне, уговаривал Наташу съездить к родителям. «Ты ж такая девочка хорошая, ты ж всё понимаешь, почему упрямишься?» «Сама не знаю, сначала ненавидела их, потом немного отпустила.
А как познакомилась с вами, и вы мне стали всё объяснять и рассказывать про жизнь, как будто повзрослела. Ещё чуть-чуть, и сама буду готова к тому, чтобы попросить у них прощения за то, что наговорила гадости, когда уходила». «Ну вот видишь, мои беседы с тобой не прошли даром.
Конечно, помни, кроме родителей мы никому толком не нужны. Только мама и папа отдадут тебе всё, что только потребуется. И если тебе сейчас кажется, что они неправы и лезут в твою жизнь, то через годы ты поймёшь, что была неправа».
«Это вечная война отцов и детей, это идёт из поколения в поколение, и никуда не денется, пока мы живы. Езжай к родителям и помирись с ними». «А хотите, я вас с ними познакомлю?» «Конечно хочу, я же должен поблагодарить за хорошее воспитание, ведь они воспитали настоящего человека».
Наташа попрощалась с Анатолием и поехала к родителям на квартиру. Позвонив в дверь, она услышала за дверью шаги. Щелчок.
На пороге стояла заплаканная Лиза. «Мама, что случилось? Почему ты плачешь? Что с папой?» Наташа тут же кинулась к ней на шею. «Доченька…» Лиза расплакалась так, что не смогла сказать даже ни слова…
«Мам, ну перестань, пожалуйста, всё, я дома, не плачь. Скажи, что с папой, где папа?» «Папа в больнице, после нашей ссоры он накрутил себя и попал в больницу. Врачи сказали, сердечный приступ и повторение очень опасно.
Мам, поехали к нему, я очень хочу попросить у него прощения». «Прощения у папы?» «Да, мам, я теперь многое понимаю. Я так повзрослела за эти месяцы, ты не представляешь.
Я познакомилась с хорошим человеком, он пожилой, но очень умный, он тебе понравится. А ещё теперь я понимаю, что папа хотел для меня лучшего, но правильно объяснить это просто не мог. Прости меня, мам, я причинила вам боль своим уходом».
«Да ладно, дочь, забыли. Главное, что ты одумалась и вернулась. Я сама к тебе собиралась завтра идти в институт.
Я надеюсь, ты не бросила учёбу?» «Нет, конечно, я учусь и работаю и живу одна. Сашу я выгнала, застала его в постели со своей лучшей подругой». «Боже, с какой девочкой моя, что ты пережила!» «Ну да, было неприятно, но всё уже позади, проехали».
Валентин, когда увидел дочку, заплакал от счастья. Лиза смотрела на него и понимала, что он впервые за все эти годы знакомства с Валентином видит, как муж плачет. «Пап, не надо плакать, прости, пожалуйста, я виновата перед тобой.
Я наговорила кучу гадости и заставила вас нервничать, тебя до больницы довела. Это ты меня прости, я был дурак, что вёл себя так. Я тоже много понял за это время, но самое главное, что мы вместе.
Теперь у нас всё будет по-другому, мы все вместе будем жить счастливо». Они втроём обнялись и молча долгое время так сидели. Когда Валентина выписали из больницы, Наталья решила познакомить родителей с Анатолием Васильевичем.
Они очень понравились друг другу и нашли много общих тем для разговора. Теперь Анатолий стал как родной для их семьи.