Безхатька знайшла на свалці викинутий телефон… А коли бродяжка увімкнула і побачила дивне ВІДЕО, не повірила своїм очам

Долго плакала, рассказывала все и пыталась понять, правильно ли она приняла решение. Домой женщина приехала очень поздно. К ее удивлению, Володя был дома.

Мало того, ее ждал сюрприз. По всей спальне были разбросаны лепестки роз, горели ароматические свечи, а в бокалах пенилась шампанское. «Мартусенька, любимая моя, я был неправ, признаю.

Последнее время мы отдалились друг от друга, я действительно мало уделял тебе внимания. Это просто небольшой семейный кризис. На самом деле, я люблю тебя так же сильно, как и раньше.

Нам просто надо немножко освежить свои чувства. Обещаю исправиться и больше так не делать. Давай вспомним, как нам было хорошо вдвоем.

Только ты и я. Прошу тебя, выпей со мной шампанского». Обалдевшая женщина несказанно обрадовалась таким новостям. На сердце отлегло.

Слава богу, одумался. Значит, я для него много значу, и он действительно меня любит. Она взяла бокал, и они выпили до дна над брудершафт.

Дальше все стало нечетким, звуки глухими, и она потеряла сознание. Все, что происходило с ней далее, напоминало фильм ужасов или самый жуткий кошмар. Марта очнулась ранним утром от беспрерывных ударов в дверь.

Женщина ничего не могла понять, голова просто раскалывалась. Даже на свет было больно смотреть. Руки и ноги были какими-то ватными и будто чужими.

Она еле-еле держалась за стеной, покачиваясь, пошла открывать дверь, бубня про себя. «Иду я. Чего так стучать-то?» Женщина просто остолбенела, увидев на пороге оперативников и соседей, а за их спинами стояла гневная свекровь. Полицейские предоставили ей удостоверение и начали.

«Здравствуйте, вы гражданка Гольдман Марта Львовна?» «Да, а что случилось?» «От ваших соседей поступил сигнал, что у вас в доме всю ночь происходило что-то странное. Дикие крики, ругань, потом кто-то ходил, что-то в насилии, похожее на тело и так до утра. Они отчетливо слышали, как вы угрожали расправой своему супругу.

Позвольте, мы войдем и все сами проверим». Марта пожала плечами. «Проходите».

«Что за бред? Я вчера, наоборот, помирилась с мужем. Он мне даже романтический вечер устроил. Вот только я, по-моему, с шампанским немного перебрала.

Отключилась и вообще ничего не помню». Тут она услышала крики за спиной. «О, господи, да тут же все в крови! Где мой сын? Что ты с ним сделала, убийца?» Марта ничего не могла понять.

Протерла глаза, одела очки и тоже чуть не закричала от ужаса. В спальне то тут, то там были пятна крови, причем свежие и яркие. Женщину затрясло, как в лихорадке.

Она кричала. «Я не знаю, что это. Мне вчера стало плохо, и я уснула.

Я не понимаю, что происходит. И где Володя? Вы что, с ума сошли все? Я не могла его убить. Я его очень люблю».

В этот момент полицейские открыли шкаф со следами крови на дверке и начали выкидывать оттуда все, что видели. Дошли до ящика с бельем и вывернули содержимое. Среди нижнего белья выпал завернутый в простыни кровавый нож.

Валентина Петровна кричала, как резаная. «Ага! Как же! Любила! Только позавчера заявила, что хочет развода. Уж как мой Володечка умолял ее не разводиться, на колени падал.

Видно, передумал разводиться. Поняла, что ничего не выйдет и убить решила. Я ведь знаю, как ты его ревновала.

Истерики устраивала через день. Говори, где мой сын? Как ты могла?» Полицейские защелкнули на ее запястьях наручники и грозно сказали. «Вы задержаны по подозрению в убийстве вашего мужа, гражданина Владимира Гольдмана.

Пройдемте с нами». Дальше были бесконечные допросы, угрозы, запугивания, лишь бы она подписала признание в том, чего не совершала. Марта плакала, умоляла ей поверить, ведь тело Володи так и не нашли.

Ну и куда бы она, хрупкая женщина, могла его деть? Ну бред же! Это был спектакль. Причем такой дешевый, что было даже противно. Марта просила о свидании с ее замом, проверенным компаньоном отца.

Тот бы наверняка помог или хотя бы нанял нормального адвоката. Но ей и в этом отказали по непонятным причинам. Поэтому ей достался бесплатный адвокат, который только и сделал, что тараторил.

Деваться некуда, у них слишком весомые доказательства. Вам лучше подписать признательное показание, что смягчит ваше наказание. Марта взрывалась.

«Да за что меня наказывать-то будут? Услышьте меня, я не делала этого, не убивала мужа. Вы что, все глухие и слепые? Ну почему вы мне не верите?» Но тот опять за свое. «Тогда откуда в вашей спальне окровавленный нож с вашими отпечатками и пятнокровью вашего мужа?» Экспертиза подтвердила, что кровь именно его.

Женщина рыдала. «Да откуда я знаю? Говорю же, выпила шампанского, бокал с мужем, а дальше все. Провал в памяти, ничего не помню».

Все эти разговоры и споры длились бесконечно, как заезженная пластинка. В результате на суде Марта, несмотря на то, что все улики были только косвенные, и тело мужа так и не нашли, и признание она так и не подписала, впаяли шесть лет колонии. Марта навсегда запомнила тот шок, когда ее привели в камеру.

Затхлый, спертый воздух, мрачные сырые стены, четыре койки и сидящие на них прожженные зечки, которые только ухмылялись. «О, начальник, новую товарку привели». Для Марты это был кромешный ужас, ведь она и в общежитии-то никогда не жила, а о тюрьме и говорить нечего.

Поначалу наша героиня ничего не пила, не ела, ни на что не реагировала и только рыдала сутками, отвернувшись к стенке. Сокамерницы ерничали и пытались ее провоцировать. «Эй, подруга, по какой статье замечаешься? Ты чего это молчишь? Или коллектив не уважаешь? А ну, поверни харю свою, пообщайся с народом!» Марта будто их не слышала.

Ее голове билась только одна мысль. Все кончено, жить больше незачем. Лучше уж повеситься, чем коротать годы с этими кровососами женского пола.

Обозленная молчанием в ответ, Ритка слезла с верхней койки и набросилась была на Марту, чтобы проучить упрямую неразговорчивую новенькую, но та вдруг резко вскочила и закричала, как полоумная. «Хочешь со мной расправиться? Так давай, ты мне только одолжение сделаешь. Я и так сгинуть мечтаю.

Я никого не убивала, понимаете? Никого в жизни пальцем не тронула. А на меня все повесили. Отстаньте от меня все! Ненавижу!» Женщина отвернулась опять к стене и зарыдала от бессилия и отчаяния.

А старшая по камере Инга крикнула на сокамерниц. «А ну, цыц все! Училку не трогать, я сказала. А то и правда еще руки на себя наложат.

Мне проблемы тут ни к чему». С того дня Инга опекала Марту, не давала ее в обиду. Но не вязался в ее голове образ этой милой интеллигентной женщины в дорогих очках с убийцей.

Ясно же, что дело шито белыми нитками и кому-то просто она очень помешала. Инга учила ее выживать на зоне, ведь у самой был богатый опыт. «Ты не дури, ешь давай.

От того, что помрешь, легче никому не станет. Поставь себе цель, например, отомстить обидчику и живи ради нее. И еще.

Показывай зубы, не будь тюти, иначе затопчут. И никогда ни на кого не соглашайся стучать, даже если начальник тюрьмы будет предлагать себе поблажки. Крысы осведомителей не любят, будут издеваться до конца срока».

Так и потекли серые тюремные будни. Подъем, работа, выгул, отбой. И так все шесть лет подряд.

Постепенно Марта освоилась. Ей было легче в швейном деле, чем другим, так как она все же работала в этой сфере. Поэтому краевые строчила на раз-два.

Мало того, Марта стала помогать сокамерницам стать краше и лучше. Подгоняла по фигуре бесформенные халаты и робы. Делала им замысловатые прически.

Ведь женщина есть женщина, и даже в таких ужасных условиях ей хочется быть красивой. Выйдя на волю, Марта совершенно не представляла, что ей делать. Она сначала подалась домой.

Но ее выгнали в зашей совершенно чужие люди, которые там проживали. Им было плевать, кто там на самом деле был когда-то хозяин и о чем толкует эта зэчка. На руках у них были документы о купле-продаже и точка.

Марта умоляла. Послушайте, отдайте хотя бы мои вещи, хоть что-то. Я же совсем голая и босая, сжальтесь надо мной.

Но перед ее носом просто закрыли дверь, пригрозив, что если ее увидят еще раз, то вызовут полицию. Женщина сунула в свою компанию. Та же история.

Ее давно перепродали, сменили руководство, а владелец теперь некий Эдуард Игоревич. Он отказался разговаривать с бродяжкой, а велел ее вышвырнуть и никогда не пускать на порог. Она стояла под окнами родного офиса и плакала.

Старый охранник Сергей, который прекрасно ее знал в лицо и раньше всегда приветливо здоровался, теперь брезгливо отворачивался и делал вид, что они не знакомы. Марте ничего не оставалось, как идти бродяжничать. Ей было невыносимо находиться в родном городе, где ее все прекрасно знали.

Было жутко стыдно, что она теперь нищенка. Поэтому женщина перекочевала в соседний, удачно проехав зайцем на автобусе. Уже год она скиталась по свалкам и жила в стареньком домишке возле промзоны.

Часто плакала, вспоминая родителей и каялась, особенно папочке, что не разглядела вовремя подлеца в любимом мужа. В ней что-то как будто сломалось. Внутри была сплошная чернота.

Ведь ясно же, что теперь ее удел влачить жалкое существование до конца жизни. Часто она задумывалась, а нужна ли вовсе такая жизнь, и бродили мысли прекратить это все одним махом. Но она все не решалась это сделать.

И вот сейчас, найдя телефон бывшего мужа и узнав, что он оказывается жив-здоров, впервые за эти годы лишений и мучений в ней наконец-то проснулись хоть какие-то чувства. Ее обуяла злость и лютая ненависть. Пропало то смиренно обреченное состояние полного равнодушия ко всему.

Марта решила, будь что будет, пойду с телефоном в полицию, авось помогут. Она с самого утра оделась, причесалась, привела себя в более-менее божеский вид и отправилась в полицейский участок. Сердце ухало так, что аж уши закладывало, что ей скажут, поверят или нет.

Может, вышвырнут, как и везде. Да посмеются вслед. А вдруг таки поверят.

Поначалу ее долго мариновали возле окошка, глядя на справку о судимости и избивчивые россказни об ожившем муже о каком-то найденном телефоне. Сотрудники явно восприняли слова бедняжки не всерьез. «Ой, слушайте, не морочите нам тут голову…