ЦЮ Свиню хотіли пустити на м’ясо, та після ЦЬОГО вчинку її не лише залишили, а й дозволили жити вдома і спати в ліжку

пора бы и погладить меня по мордочке. Ее повадки хозяйка давно изучила, а любимица давно их использует, но понимает ситуации, когда можно, а когда ее ласки неуместны. Сейчас можно, хозяйка немного освободилась.

А Галина Семеновна уже готовится к вечерним работам: убрать за животными, задать всем корма, принести дров в дом на случай, если в доме станет прохладно, помыть посуду от ужина. Да мало ли у хозяйки еще дел…

Но что-то сегодня она все делает не спеша, будто во сне. Видно, устала за день. Возраст, что поделать! Прошла к курам, насыпала им корма. Птицы слетелись, привычно загалдели, им и дела нет, что вокруг творится.

У козы почистила хлев от навоза, насыпала свежих веточек и подвяленной травки, сорванной сегодня на выпасе. Коза посмотрела одним глазом, потерлась о ладонь мотнула острой мордочкой и принялась жевать.

С козочкой, почему-то Галина Семеновна поддерживала дружеские отношения и относилась к ней как к домашнему животному.

Гоняла на выпас, доила ее, носила ей свежую травку и веточки, но коза не могла, как Нюша всколыхнуть душу.

Выйдя на двор к поленнице, Галина Семеновна потянулась за верхним поленцем, стянула его. Это оказался толстый березовый чурбак. Если его расколоть, хватит на две затопки.

Подняв топор, хозяйка почувствовала сильное сердцебиение и одышку.

— Нет. Надо пока топор положить, а то отхвачу себе руку или ногу. Ну, что Нюшка, видишь, плоховато мне что-то сегодня.

Свинья, стоявшая как всегда рядом и нюхавшая щепки от поленьев, оторвалась от своего увлекательного занятия и стала внимательно слушать хозяйку, шевеля ушами.

— Ну ничего, сейчас поболит и отпустит. Не в первый раз. Давай-ка лучше дрова колоть!

Галина Семеновна набрала в руки охапку наколотых поленьев, но до конца разогнуться так и не смогла. На ее бледном лбу выступила крупная испарина, вокруг глаз сразу появились темные круги, нос заострился, женщина быстро задышала.