Дай грошей трішки за малюнок — благала дівчинка. А побачивши, що вона намалювала, чоловік ЗАЦІПЕНІВ…
Она задумчиво посмотрела с грустью в окно, на серое тяжелое небо и трубы завода вдалеке, вздохнула и начала свой рассказ. «Думаю, мою жизнь можно назвать заурядной, сирота, все сознательное детство провела в детдоме. Когда пришла пора идти в свободное плавание, устроилась на работу на вон тот завод, все, как у уроженцев ближайших районов, накопила на квартиру, вот жених был.
Аня была рождена в любви, с женихом мы расписываться не стали, зачем, мол, это в наше неспокойное время, когда все разводятся. Жених помахал ручкой и скрылся в неведомой дали, даже с работы ушел и из города уехал. Оказался не готов к отцовству, так я и тянула дочь одна.
Тяжело, но справлялась, это ведь было моим решением. Ну а полгода назад я шла вечером, у нас тут фонари через раз работают, может, поэтому водитель того внедорожника и не заметил меня, в общем, сбили меня. Жива, как видите, но толку с этого мало, то есть доходов у вас особых нет.
Одни расходы, этот, Анна указала на дверь, все отнимает и пропивает, надеялась на мужское плечо, а получила мужскую бездонную глотку, от которой помощи никакой. Если бы не Анечка, то мы бы вообще голодали. Выгнать его не могу, колеса все же проигрывают здоровому мужику, ну и достается нам с дочерью, если вразумить пробуем, вот и терпим еще эту напасть.
Не переживайте, больше не придется, усмехнулся доктор. Хорошо, если так, потому что сил моих терпеть это уже нет, если бы не дочь, то уже давно бы. А вот этого не надо, вы не маленький ребенок, а взрослая сильная женщина, остановил ее Вячеслав.
Да, вы правы. Анастасия, давайте договоримся так, я сейчас уйду, дел много, а времени, увы, мало, время на то, чтобы сделать квартиру конфеткой у того мужчины будет, вы не напрягайтесь в этом плане, он сам все сделает. Мы договорились.
Не хочу давать надежду раньше времени, но я посмотрю, чем еще смогу помочь. Не теряйте надежду, мы с вами еще потанцуем. Ободряющий улыбнулся Вячеслав Тихонович.
Настя ответила бледной улыбкой, она не верила, но хотела надеяться. На выходе он встретил Аню, что как раз вернулась домой с хлебом. Он остановился, погладил и дал ей несколько тысяч из своей заначки на черный день, которую решил распотрошить ради благого дела.
Передашь маме, вам на продукты, я еще зайду к вам на выходных. Приглядывай за ней и не забывай рисовать, просто рисуй все, что тебе нравится, договорились? Девочка кивнула и прижалась к его руке. Дядь Слав, не уходи.
Надо, малышка, надо. Не бойся, все будет хорошо. Я тебе верю, дядь Слав, улыбнулась Аня и закрыла дверь за уходящим гостем.
Терентьев задумался над поразительным сходством богатой пациентки и этой женщины на инвалидной коляске. Случайность, случайность и не случайный. Но ведь даже в детдоме не бывает так, чтобы разлучали родных сестер или братьев.
Это противоречило этике в понимании Вячеслава. И все же, несмотря на весь свой идеализм, врач допускал и такой вариант. Как только он попал на работу и выдалась свободная минутка, он порылся в отчет о годичной давности.
У него зародилась безумная идея, и он решил попробовать ее реализовать. Подняв медицинскую карту, хирург нашел искомое. Миллер Олеся Викторовна.
На него смотрела та же женщина, что и с инвалидной коляски. Разница, правда, была в характере. На фото из досье у Олеси был более дерзкий и уверенный, и прямой, что ли.
Никакой грусти, недоверия, подавленности. То есть они вполне могли быть сестрами. И это добавляло интриги в эту историю, маховик которой он, Терентьев, невольно закрутил.
Ему было интересно, чем все закончится. Узнав адрес проживания Олеси Викторовны, Вячеслав Тихонович впервые в жизни взял отгул, чем немало удивил практически всех, с кем он работал долгие годы, и дал пищу для сплетен, учитывая его недавний развод. Профессия врача имеет свои неоспоримые плюсы.
Например, если ты спас человеку жизнь, он будет благодарен спасителю с очень большой долей вероятности. Если не из тех, кто привык только качать права и требовать, но не благодарить. Благо Олеся оказалась из тех людей, которых богатство и социальный статус не портят.
Поэтому когда увидела на пороге своего дома доктора, была просто удивлена. Вячеслав Тихонович, здравствуйте, я как-то и не ожидал вас увидеть. Здравствуйте, Олеся.
Само собой, больница не то место, куда люди горят с желанием возвращаться, резонно заметил мужчина. Ну что вы так сразу. Хорошим людям всегда рады в этом доме, особенно если человек пришел с хорошими новостями.
Вы ведь с хорошими? Если вы переживаете насчет своего здоровья, то здесь я вообще, как ни странно, без новостей, так что вам виднее. Я по другому вопросу. Знаете, в больнице вы не могли так интриговать как сейчас, улыбнулась Олеся.
Проходите. Заодно познакомьтесь с родителями, у нас небольшой вечерний семейный ужин. О, это вообще идеально.
Даже спорить с вами не буду. Идем. Мария Сергеевна и Виктор Дмитриевич Миллеры оказались зрелой супружеской четой и больше всего напоминали Вячеславу школьных учителей.
Интеллигентный вид, манера держаться и грамотная речь выдавали в них воспитание в культурных семьях. На деле же они были бизнесменами, которые владели хоть и не огромными корпорациями, но твердо стояли на ногах и ворочали многомиллионными оборотами. Впрочем, в них не чувствовалась высокомерие, и они приняли его как своего после знакомства, хотя по сути Терентьев был им чужой.
Зачем с плюшками завязался разговор? Мама, именно Вячеславу Тихоновичу мне советовали. Кристальный человек и просто талант. Делал рекламу матери Алисе.
Честно говоря, мы действительно много хорошего слышали о вас и о ваших операциях, заметил Виктор Дмитриевич. Мне просто нравится помогать людям, скромно заметил Вячеслав. И этим вы тоже известны, своей бескорыстностью, а в наше время, где деньги у большинства превыше всего, большая редкость.
К сожалению, это так, но, как говорит, мы рождены, чтобы сказку сделать былью, с улыбкой заметил врач. У меня для вас, господа, как раз есть небольшая сказка, коротенькая, но, думаю, вам будет интересно. Приступайте, не томите, блеснула взглядом Алисе.
И Вячеслав Тихонович рассказал о своем знакомстве с необычной девочкой и ее семьей. Когда он дошел до момента с отчимом, Алисе его прервала. «Надеюсь, вас не посадят?» «Нет, я ведь хирург, помните?» «Так вот, самое интересное случилось тогда, когда я увидел в живую лису.
Сейчас прошу выдохнуть и приготовиться. Готовы?» «Я увидел вас, Алисе Викторовна. Я вначале даже подумал, что это розыгрыш какой-то.
Ведь не может быть, чтобы богатая, успешная, а главное вполне здоровая девушка, внезапно оказалась в замызганной квартире с мужиком-алкоголиком, да еще и в инвалидном кресле. «Если это шутка, то вы нас заинтриговали, а вот юмор не очень», — заговорил Виктор Дмитриевич. «А представьте, каково было мне.
Ведь так не бывает, чтобы один человек был в столь противоположных состояниях, а оно было». Я начал напоминать ей про операцию годичной давности, на что Анастасия, а именно так зовут мать девочки, сделала лишь круглые глаза. Вот у меня и возникло подозрение, которое я решил подтвердить либо опровергнуть, придя к вам.
«Мам, пап, то, что вы меня взяли из детдома, я знаю», — вдруг отозвалась Олеся. Родители переглянулись. Они явно были чем-то смущены.
«Откуда дочь?» «А документы прятать лучше надо было», — веселые чертики заплясали в глазах девушки. «Давно?» — как-то паник Виктор Дмитриевич. «Да еще в школе.
Вам не говорила, чтобы не расстраивать. Мой подростковый бунт прошел тихо, если помните. И тем более, я вас очень сильно люблю.
И вы для меня единственной мамой и папой, которым я обязан на всем». Уголки глаз Марины Сергеевны заблестели. «Спасибо, доченька».
«Вам спасибо, мам, пап». «Значит, моя догадка была верна», — проронил Вячеслав Тихонович. «Анастасия — ваша сестра-близнец».
«Но этого не может быть», — запротестовал Виктор Дмитриевич. «Мы удочеряли одну Олесю. Вы ведь знаете правила, доктор.
Разлучать родных братьев и сестер нельзя. Закон мы не нарушали». «Виктор Дмитриевич, я вас никоим образом ни в чем не обвиняю.
Просто хочу докопаться до истины, как все было. И надеюсь на ваше в этом содействие». «И вы его получите.
Мы теперь сами заинтересованы в том, чтобы понять, как так». «Думаю, можно поехать в детдом и узнать это. Ну, не сегодня, но все же».
«Да, а после я бы хотел поговорить насчет еще одного момента. Но не сейчас. Сейчас я уйду, так как дел у меня много.
Когда вам будет удобно посетить приюты, Виктор Дмитриевич?» «Оставьте ваш личный номер. Я вас наберу и договоримся». Попасть в детдом им удалось лишь через неделю.
У Терентьева выдался тяжелый период с обильным количеством операций. Буквально каждый день поступал кто-то особо тяжелый. И спасать пациента надо было срочно, что прямо кровь из носа.
В перерывах между спасениями больных хирург все думал о девочке и Анастасии. Как они там? Внял ли отчим или посчитал, что опасность миновала и ему снова можно измываться над беззащитными? Он сам не мог понять, почему судьба этой маленькой семьи стала так ему близка. Ведь они ему никто…
