Дай грошей трішки за малюнок — благала дівчинка. А побачивши, що вона намалювала, чоловік ЗАЦІПЕНІВ…
Талантливая девочка-художница и невезучая мать-сирота. Наплыв пациентов иссяк внезапно. И Вячеслав Тихонович позволил себе отгул во второй раз.
Это было пятница. Виктор Дмитриевич ждал врача в своей иномарке у больницы. «Здравствуйте», – бизнесмен пожал руку доктору, – «приветствую.
Теперь обо мне будут судачить в больнице еще больше. Не обители, а курятник какой-то». «Чего им о вас судачить?» «Да развод пережил вот летом.
Теперь как не сватаются или сватают, так ждут, что я кого-то срочно найду себе в пару. Словно жить без этого нельзя», – посетовал Терентьев. «Так и нашли бы».
«Погодите, а вы эту Анастасию не из-за интереса случаем спасаете?» усмехнулся Виктор Дмитриевич. «Что вы, нет. Я женат дважды.
Первая жена ушла, а вторая всегда со мной. Хирургия – это взаимная любовь». «Ладно, пусть будет по-вашему.
Я соглашусь с тем, что профессия становится призванием, если у вас, как вы выразились, взаимная любовь. Одного не пойму». «Чего же?» «Почему при своем таланте вы так не любите зарабатывать деньги?» «Вот первая жена тоже самое говорила».
«Она по-своему права». «Права, но она знала, за кого выходила замуж в свое время». «Да, я по-хорошему потрясен благородством вашей души.
Я свое запятнал бизнесом, как видите, и этой неприятной ситуацией с сестрами». «Ну, тем не менее, вы хотя бы пытаетесь это исправить». «Да.
Более того, хочу обернуть ненавистной вам бумажки на пользу той девушки, которой ходить не может, Анастасии. Вы бы смогли поставить ее на ноги, если я приобрету все необходимое». «Это для меня дело чести, Виктор Дмитриевич».
«Ну, тогда будем считать, что мы договорились. А вот и приют». Они подъехали к зданию, которое казенной громадиной в несколько этажей давило одним своим видом.
На него было неприятно смотреть. Терентьеву подумалось, что жить в нем было еще более неприятно. На месте выяснилось, что прежний директор уже давно отошел от дел, а молодой был рад помочь мужчинам.
«Вы говорите, что сестер-близняшек могли разделить?» «Увы, через столько лет все обнаружилось», — вставил Вячеслав Тихонович. «Что ж, может быть, хотя мне дико такое слышать. Правило есть правило, и я не понимаю, что заставило бы прежнего директора пойти на разделение сестер».
Бормотал служащий больше для себя, чем для посетителей. Еще бы. Он только недавно занял эту должность, и начинать карьеру директора со скандала такого масштаба было бы неприятно.
И пусть он не причастен, но поступок предшественника кидал тень на всю службу. «Мотивацию прошлого директора нам неизвестно, но нам важно знать именно правду. Не переживайте, к вам или приюту мы претензий не имеем», — сказал Виктор Дмитриевич.
«Посмотрите дату удочерения Миллер-Алеси Викторовны». «Да-да, сейчас-сейчас». «Вот, есть».
«А теперь посмотрите девочку с именем Анастасия и такой же датой рождения». Служащий понятливо кивнул и зашуршал бумагами. Лицо его вытянулось.
«Действительно, вот запись. Одна дата полностью совпадает. Сейчас я еще сверю с датой поступления».
Мужчины терпеливо ждали, хотя и знали уже ответ на свой вопрос. Они понимали, что все подтвердится. Первым не выдержал врач.
«Уважаемый, я вас чуточку отвлеку, а где сейчас прежний директор?» «Если вы хотели восстановить справедливость, то немного опоздали. Прежний руководитель умер примерно полгода назад. Сердце не выдержало.
Если выйдет, что он действительно промышлял разделение братьев и сестер, то мне его будет явно не жалко. О мертвых либо хорошо, либо ничего, но это непростительное скотство. Я так считаю».
Директор показал запись. Все подтвердилось. Олеся и Настя действительно оказались единокровными сестрами.
Виктор Дмитриевич побледнел. «Что же мы с Марией наделали?» «Вы ничего не знали?» Попытался успокоить его Вячеслав Тихонович. «Да, не знали, но директор спрашивал нас о том, готовы ли мы взять двоих детей.
А мы с Марией тогда явно были не готовы финансово к этому. Поэтому мы отказались от двоих сразу. Ну а директор истолковал это по-своему».
«Чёртов вершитель судьб», – негодовал новый начальник. По нему было видно, что он это вполне искренне. «Спасибо за помощь, всего хорошего».
Распрощались Виктор Дмитриевич и Вячеслав Тихонович со служащим детского дома и поспешили покинуть стены заведение. Олеся явно волновалась. Вячеслав Тихонович положил свою руку на её, чтобы успокоить.
Поездка по индустриальному гетто впечатлила девушку. И она заранее переживала за состояние сестры, о существовании которой недели ранее и не подозревала. «Знаете, Вячеслав Тихонович, меня совесть мучает», – призналась она.
«Но почему? Вашей вины Олеси здесь нет?» «Есть. Ведь на моём месте могла быть она. Я всему обязанна родителям.
Они меня воспитали, выучили, дали старт в жизни. Если бы её поставить на моё место, то результат был бы такой же, если вы говорите, что мы как две капли воды. Вы действительно похожи внешне, но люди разные.
Может, по-своему вы и правы, однако прошлого не вернуть, а изменить настоящее будущее нам под силу. Что ж, давайте его тогда менять. Подождите, я поделюсь кое-какими важными, на мой взгляд, мыслями, а затем мы приступим, хорошо? Я вас слушаю.
Я не был у них с того самого первого дня, поэтому я не знаю, какая там сейчас обстановка. Далее, я не знаю, как среагирует Анастасия на ваше появление. Я её не предупреждал.
В общем, мы с вами сейчас будем одним большущим сюрпризом. Огромным куском снега им на головы, среди лета, образно. Поэтому давайте будем предельно аккуратны.
Что с девочкой, что с мамой. Им и так сильно досталось. Хорошо, я постараюсь.
Разница в воспитании Насти и Алисии проявилась уже, когда доктор и бизнес-леди зашли в подъезд. От внезапной неприглядности места, где жила сестра, Алисия Викторовна брезгливо поморщилась, но быстро подавила в себе это чувство и уверенно перешагнула порог. Ну и амбрея.
Алисия, поздравляю вас, вы познали ароматы самогона, рассмеялся доктор. Пропустите меня, пожалуйста, вперед, я покажу нужную квартиру. Они поднялись на этаж и попробовали позвонить в звонок.
Тот не работал, поэтому пришлось стучать. Из-за двери отозвался неприветливый голос. Кто? Доктор в пальто, открывай, мужик.
Из-за двери послышались приглушенные ругательства, но отчим дверь все же открыл. С недовольным видом он удалился на кухню, даже не посмотрев в сторону вошедшего доктора, а следующую за ним даму вообще не заметил, иначе был бы сильно удивлен. Видимо, Терентьев не зря рисковал повредить свои руки о лицо отчима, так как квартира действительно преобразилась в сторону чистоты.
Да, стены по-прежнему были загажены, но окурки, плевки и разнообразный мусор пропал из жилища. Насчет бутылочных батарей Вячеслав Тихонович оценить не успел, так как медведь закрылся в берлоге на кухне. Из комнаты навстречу гостям выскочила Аня, услышав знакомый голос.
«Дядь Слав, это ты? Я думал, ты уже больше не придешь. Ой, мамочка!» Глаза ребенка стали размером с блюдца, ведь она увидела копию матери богато одетую и, главное, идущую ровно на своих ногах. Та улыбнулась девочке.
«Привет. Ты Аня, верно? Да? А я тетя Алисия, сестра твоей мамы. Видишь, как мы с ней похожи.
Да. Только вы не на коляске. Зверек недоверия все еще заставлял смотреть на все новое осторожно…
