Дівчинці поставили СТРАШНИЙ діагноз і вона згасала на очах. Залишилась лише надія на стару знахарку в далекому селі. Та коли бабуся побачила дівчинку, то ЗАКРИЧАЛА…

Она уже не бегала на детской площадке, как раньше, не играла в догонялки, не прыгала на скакалочке, а просто сидела на краю песочницы с куклами или машинками. Играла с мальчишками в спокойные игры, строила замки и дороги из песка. А потом и вообще перестала проситься на улице гулять.

Всё больше хотела лежать, таяла просто на глазах. Педиатр говорила, что нужно делать анализы, консультироваться со специалистами, но никакого диагноза не давала даже предварительно. Да и лечения никакого не назначила, только предлагала матери лечь с ребёнком в стационар на обследование.

Лариса места себе не находила, да и Владимир тоже спал с лица. На работе мужики только сочувствие накачали головами. Они-то почти каждый день невольно слышали его разговоры с матерью, так что были в курсе всех домашних событий.

Но последнее время их всё больше стали возмущать приходы матери Владимира. Когда его дочери даже диагноз не могли поставить, свекровь приходила и ругала невесту за то, что та ничего не зарабатывает, а только тратит на лекарства да на врачей, да ещё и всё впустое. Словно это она виновата, что ребёнок болеет, а врачи ничем помочь не могут, а тут её и в больницу могут с дочкой положить.

Это ж как тогда сыночек-то будет, что ж он это сам должен всю семью на своём горбу тянуть? Как-то раз после очередного визита матери к Владимиру подошёл старший мастер. Он хорошо относился к парню, ценил его за золотые руки и за ответственность и исполнительность, и за то, что он почти не пьёт, а так только по праздникам. Да и вообще парень-то он неплохой, да и смотреть на происходящее уже сил нету, ведь всё хуже и хуже с каждым днём становится.

— Слушай, Володь, разговор к тебе есть, давай-ка наперекур. Позвал его мастер, как только ушла мать после очередного длинного разговора. — Михалыч, я же только наперекуре был, работа-то стоит.

Пытался возразить Владимир, он уже устал от разговоров с матерью, а тут ещё и Михалыч хочет уму-разуму поучить. — Пойдём, пойдём, это важнее железячек твоих, никуда работа не денется, успеешь всё сделать. Тебя-то немного осталось доделать, а клиент только завтра вечером обещал быть, так что не спеши, пойдём поговорим, это важнее.

Владимир сдался, он уважал Михалыча и как специалиста, и как начальника, да и как мужика опытного, намного старше его самого, умудрённого жизнью. К тому же Михалыч действительно говорил только по делу, никогда лишних демагогий разводить не станет. — Володь, слушай, может, вам попробовать съездить в одно место, врачи-то уже сколько времени только анализы делают, да руками разводят.

А твоему ребёнку-то лучше не становится. У моей жены на работе похожий случай был, там у девки молодой двое парнишек так же болели, а она всё один больничный за другим на работу носила, начальник её уже подумывал как-нибудь уволить, всё равно работник из неё никакой с больными-то детьми. Ну так вот, насоветовали ей одного человека, мол, разбирается и попусту денег брать не будет, сразу скажет, поможет или нет.

Но многим помогала, редко кому отказывала, честно говоря, если не в силах ничего сделать. — Как это, бабка какая-то, что ли? — удивился парень. — Да погоди ты, не перебивай, бабка, не бабка, пожилая женщина.

Никаких там ведьминых заклятий, катания яиц она не делает, а только видит она всё. Видит, ну как тебе сказать, ну, рассказывает такое, чего никто посторонний не знает. Так вот, она может и причину увидеть, и помочь вылечить, хоть советом, хоть травками какими.

— Да ну! — Да ты не да ну-ка, а послушай, я вот ни в какие такие сказки не верю, а девке той на работе у жены эта бабка реально помогла. Всё сказала ей как есть, а потом и с лечением помогла. Парнишки здоровы, девица работает, так что толк есть.

— Ну, может, тогда и стоит съездить, — задумался Володя. — Конечно, стоит, если бы я сам не знал эту Катьку, не видел её на юбилее у жены, не слушал каждый день дома про её проблемы с детьми и так и не поверил бы. А так, я считаю, всё своими глазами видел.

Ну, жена так уж точно. Так что, если хочешь, она спросит у Катьки адрес той бабки. Вам-то что терять, хуже не будет уж точно.

Врачи-то вам всё равно ничего не говорят, так что хоть эта бабка скажет чего. — Жалко мне тебя, Вовка, и парень ты неплохой, и жена у тебя хорошая. Чтоб тебе про неё мать не рассказывала, а нам-то виднее.

И дочку ты любишь, да и вообще ребёнка жалко, так что попробуй, а вдруг поможет, вдруг всё ещё наладится. — Спасибо, Михалыч, спасибо. Я и правда уже не знаю, куда бежать…