Дівчинка біля церкви просила милостиню, а одного разу знайшла гаманець, набитий грошима і там же фото померлої МАМИ…

— Тётенька, а подайте на хлебушек. Крошка лет шести в ветхом пальтишке мишиного цвета тянула вверх коробочку, на дне которой позвякивали монетки и смотрела умаляющими глазами удивительно глубоко, как океан синего цвета. Русые кудряшки выбивались из подвязанной шапочки, а вздёрнутый носик совсем покраснел и туй дело дёргался точно у белочки любопытной.

Ох, остановившаяся на жалобный зов женщины лет тридцати пяти, терпеть не могла, когда её называли старейшим словом тётенька. Настаивала на молодящем девушка, но здесь и сейчас не обратила на это внимания. Так тронула её маленькая нищенка возле церкви.

— Ты голодная, милая? — спросила она и, получив утвердительные кивки головой на тонкой шейке, прижала руку к сердцу. — Да что ж ты делаешь-то на белом свете? Да где ж справедливость, если дети вынуждены на паперти стоять из-за бедности? — Сейчас, сейчас. Тётенька полезла в хозяйственную сумку и, выудив оттуда сдобную плюшку, кусок сыра, шоколадку и бутылку молока, протянула всё это девочке.

Потом, спохватившись, сложила всё в пакетик, чтобы маленькой нищенке было удобнее нести свой улов. — Вот, покушаешь хоть, бедняжка. Тётенька едва не плакала.

— А деньги? — протянула вдруг прелестное юное создание. — Тётенька, мне ваша еда не нужна, мне дайте денег, пожалуйста. — Так ты же, не поскупившаяся прохожая, изумилась, маленькая и плюхнула шок.

— Ты же сама на хлебушек просишь, вот тебе булочка, вообще покушать. — Извините, — девочка наморщила нос и решительно протянула провизию обратно, — но мне помогать только деньгами. — Что, в первый раз? — весело задорно спросил затормозившей возле разыгрывающейся жизненной сценки мужчина в рабочей, пропахшей машинным маслом спецовке.

— Вот поэтому я всяких бомжей обхожу стороной, — покачал нам головой. — К ним по-людски, помочь хочешь вещами или ещё как, в работный дом там отвезти, они начинают. — Нет, нам денег дай.

Я однажды подал голодному хот-дог, себе тогда, между прочим, на перекус брал. Так, знаете, что он сделал, в помойку его швырнул и меня так обложил, что я всё, зарёкся этой породе помогать, нечего их поощрять. Развелось тунеядцев, нет, вы посмотрите на неё, а, от горшка два вершка.

А туда же, где твои родители, а? Тоже побираются где-то? Он склонился к девочке поближе. Маленькая нищенка тем временем почуяла, что дело, ох, как неладно становится, и, прижимая к себе коробочку с теми крохами, что успели подать первые утренние часы её работы, потихоньку пятилась. — Чего это тут случилось? — спросил ещё один остановившийся прохожий, мужчина с овчаркой на поводке.

— А, я её знаю, — сказала. — Она тут не первый раз побирается, да? В детдом её надо, вот что. Строго нахмурился рабочий.

— Потому что это безобразие, а мать с отцом лишит родительских прав и точка. Ну-ка, девочка, иди сюда. Она не стала ждать, пока её поймают, точно безпризорного котёнка, и кинулась бежать.

Сорвалась, как спринтер на олимпийских играх, как гепард в африканской саванне и припустила вниз по улице. На первом же повороте уронила коробочку, но и не подумала останавливаться. Ей было страшно, ей было очень стыдно.

Она бежала и бежала. Наконец остановилась, привалилась к забору, густо обвитому какими-то вьющимися растениями. Дыхание вырывалось из маленького тельца рывками, горло малышки душили беззвучные рыдания.

— Какой кошмар, а! Нет, не надо было идти сюда опять. Надо было упереться и ни за что не идти. И пусть бы наказала тётя Наташа за это, пусть бы без обеда оставила…

Да даже если бы за ремень взялась, это было бы, наверное, не так мучительно, как то унижение, тот ужас и боязнь, что её в самом деле поймают, отправят в детский дом и тогда… Она лишится последнего дорогого, что есть в её жизни. Шмыгнув носом, девочка свернула за угол забора и быстро вышла в знакомый переулок, от которого, если напрямик, то рукой было подать до её дома, в котором, впрочем, она уже давным-давно, кажется, вечность целую не чувствовала себя как дома. Что она сделала? Екатерина почти рычала.

Но не на брата, который сообщил ей об очередной выходке, их опекунше Натальи. Брат, хотя точно знал, если бы был дома утром, то не допустил бы повтора этого безобразия. Но Коля в это утро отсутствовал.

Он вообще дома не ночевал, а в порту трудился, помогал грузчикам разгружать товар с корабля. Он подрабатывал нелегально. — Ненавижу.

Екатерина в сердцах ударила кулаком по стене. Рука заболела, но легче от этого не стало. — Я с ней поговорю, — мрачно сказал Сергей.

— Согласен, так нельзя. Это может плохо кончиться. — Плохо кончиться? Да это вообще ненормально.

Она… Да она… Нет, я так больше не могу. Я иду за ней. Я её сейчас же домой верну.

А этой гадине я… — воскликнула Катя. — И что? Сергей скинул ясный синий взгляд. У всех троих глаза были одного оттенка, как у мамы.

Что ты ей сделаешь? Потерпеть надо. Вот будет через год мне восемнадцать, а потом ещё через годик ты станешь совершеннолетней, и вот тогда мы… Знаешь, иногда мне кажется, что так вот живя можно и не дожить до лучших времен. — вздохнула Катя.

Он хотел ей сказать, что не надо так говорить. Маме бы это не понравилось. Но тут входная дверь в доме хлопнула, и на полу зазвучали шаги маленьких ножек.

— Лена! — Катя кинулась в соседнюю комнату. — Леночка! Она упала на колени перед девочкой и заключила её в отчаянные сестринские объятия так, что та едва могла дышать. — Ты в порядке? — спросила она, отстраняясь и пальцами оглаживая голову малышки.

Её красный от слёз щёчки. — Всё, всё хорошо, я убежала, я не смогла там, — ответила Лена. — Я её прибью, — прошипела Катя.

Сергей тяжело сглотнул. Иногда он реально опасался, как бы сестра не воплотила угрозы в жизни, но ещё он верил в то, что она достаточно благоразумна и не станет делать глупостей. Но что-то делать в сложившейся ситуации нужно было точно и срочно.

Две сестры и брат осиротели почти два года назад. В тот роковой день их мама была далеко-далеко на другой стороне Чёрного моря, у берегов Турции. Именно там у самого побережья на круизное судно «Великолепная Эпоха» налетел внезапный шторм, которого даже не предсказывали синоптики, и корабль пошёл ко дну.

Почти всех пассажиров и членов экипажа удалось спасти, кроме нескольких человек, среди которых оказалась и Светлана Коршунова, работавшая экскурсоводом. Её тело так и не нашли, и вскоре на той стороне представители властей иной страны объявили, что она, похоже, умерла, потому что невозможно было выжить в такую бурю. Опека над троими детьми перешла к очень дальней родственнице Светланы — Наталье Крапивиной, 45-летней женщине, которая перевезла детей в свой частный дом в пригороде.

И теперь они хоть и продолжали жить в том же городе, но чувствовали себя так, будто переселились на другую планету. А квартиру, в которой ребята раньше жили с мамой, Наталья решила сдавать в аренду. Они сменили школу, круг общения и, главное, теперь они были одиноки.

Наталья была женщиной замужней уже почти 20 лет, но в этом союзе у неё не родилось детей. Она всем рассказывала, что это по женской части неизлечимая болезнь. Супруг её Борис работал на траулере и часто отсутствовал дома.

Уходя на рыбный промысел. Стороннему случайному наблюдателю, кстати, дом Натальи мог бы показаться идеальным местом для того, чтобы растить детей. Отсюда за пять минут можно было дойти до пляжа с белоснежным песочком, мелким дном.

В доме было целых пять комнат, а просторный двор был почти целиком занят огородом и теплицами. Наталья выращивала много чего овощного и ягодного на продажу. А ещё стороннему наблюдателю могло бы показаться, что Наталья — очень хороший, благородный человек с большим сердцем.

Ведь она взвалила на себя такую ношу, заботу о сиротевших племянниках. И они жили, как и положено людям их возраста. То есть, двое из них ходили в школу, они были обуты и одеты.

Вот только на самом деле всё было сложнее, намного сложнее. И, подобно тому, как на некоторых картинах под основным изображением можно обнаружить другие слои краски, то и в этом случае всё было не тем, чем казалось. Екатерина, Сергей и даже маленькая Елена, они очень быстро поняли, какой тётя Наташа на самом деле человек.

Она сразу обозначила им границы и законы, согласно которым они теперь будут существовать. Всем троим отводилась самая маленькая комната в доме. Остальные предназначались для Натальи, её мужа, а в сезон сдавались приехавшим на юга туристам.

Мужу, кстати, Наталья объяснила, что это советы каких-то американских психологов. Мол, нужно, чтобы осиротевшие детки жили вместе потеснее. Тогда, мол, легче дастся адаптироваться.

Борис верил жене. Он вообще всю жизнь видел её светлую сторону. А вот тёмную.

Если Борис был дома, то в тарелках у детей появлялось мясо. А ещё они могли и фруктов получить, и творожка, масло сливочное. Тогда их по воскресеньям водили в зоопарк или в кино.

Тогда Наталья часто их называла «зайки мои», «солнышко», «деточка» и тому подобными словами. Тогда, кстати, Катя и Серёжа приносили из школы отметки получше. Вот только Борис был не только до безумия наивным и верящим своей жене человеком, но и мужиком очень работящим.

Поэтому он в море пропадал почти безвылазно. И всё до копейки нёс семью. Борис, когда принял свою семью и детей, говорил им, что он и о них позаботится.

Что к окончанию школы старшими он обязательно ему же навозы хорошие накопит, чтобы был, так сказать, дан старт в жизни. В общем, если разобраться, хотя бы примерно, то получалось, что Наталья и Борис — это два совсем разных человека. И Кате и Серёже было сложно, а точнее вообще невозможно понять, как они вообще додумались сойтись и пожениться.

Леночка про такое не думала. Потому что она, в принципе, была ещё очень маленькая. Но зато именно она однажды высказалась метко, назвав тётю Наташу злой королевой.

— А мы её пленники, — вздохнула Леночка. Малышка сидела на своей кроватке и рассматривала картинки в книге сказок. — Нам нужен рыцарь, чтобы спас.

Леночка в последнее время отчаянно плохо выговаривала некоторые буквы. И поэтому вместо «рыцарь» у неё получилась «лыцарь». — Во, точно! — раздался из-за занавески голос Серёжки.

Несмотря на то, что комнату им выделили одну, старшие дети решили, что это не дело, и с помощью занавески на верёвочке разделили её на две части, меньшую из которых занял Серёжа. Вообще, он немножко стеснялся жить в одной комнате с девчонками. Всё-таки почти совсем уж вырос пацан.

И тут, извините, даже нельзя было любимый рэп послушать без наушников. Но за неимением иных же лишних условий оставалось уж каких есть пытаться разместиться с наибольшим комфортом. Она точно как злая королева продолжил Серёжа и, сдвинув занавеску, вошёл в территорию девочек, будучи одетым в тёплую фланелевую пижаму и носки.

Парень сел на кровать младшей сестры и заглянул в её книжку. Может, она дядю Борю вообще приворожила, зелье сварила из крысиных хвостов и болотной жижи. Он нарастыпырил пальцы и добавил жути в голос.

«В ночь на кладбище колдовала и Бориса приворожила!» Ой, не говори глупостей. И вообще, закатила глаза Кате и добавила строже. «Не пугай».

Да ей после тёти Наташи и трёхглавый дракон не страшен. Правда, мелкая? Он потрепал Лену по голове, за что удостоился лёгкого шлепка по конечности от Кати, которая сидела тут же и была занята важным делом. Она расчесывала волосы младшей сестрёнки перед сном.

Раньше мама всегда так делала. Ровно полсотни раз провести по волосам, и тогда они вырастут длинные, как у Рапунцеля, такие же красивые. Так говорила мама.

И Леночка в это верила. Когда-то верила. А с тех пор, как мама ушла из их жизни, малышка кажется слишком быстро повзрослела, и теперь смотрела на мир безо всякой веры в волшебство.

Но книжки для малышей с яркими картинками смотрела по привычке. Разговор этот состоялся за пару дней до того утра, когда Лена вбежала в дом в своём нищенском одеянии. И в тот вечер, предшествовавший череде невероятных событий, которым было суждено перевернуть жизни детей, младшая из них вдруг сказала нечто странное.

«А мне мама снилась», — задумчиво произнесла Лена, и Катя и Серёжа замолчали, — потому что раньше такого с их малышкой не случалось. «И как она тебе приснилась?» — осторожно спросила Катя, надеясь, что это не был какой-то кошмар. Леночка заговорила тихо, от волнения чаще обычного глотая в словах буковки.

Мама приснилась ей как добрая королева, спящая зачарованным сном в хрустальном гробу. Её охраняли злые стражи с глазами горящими. Но Леночке, которая в этом сне была как волшебная фея, у неё были крылья бабочки, удалось пролететь мимо них.

И она принялась маму будить, умолять её проснуться, вернуться к ним, спасти и забрать к себе, чтобы они опять хорошо вместе стали жить. «А потом я проснулась», — грустно завершила рассказ Лена. На какое-то время в комнате повисло молчание.

Екатерина отложила гребень, даже не закончив расчесывать сестрёнку. Обняла её, крепко притиснув к себе. «Это просто сон маленький», — сказала она, и больно, чуть ли не до железного привкуса, прикусила язык, чтобы не заплакать.

Подняла взгляд на брата и поняла. Он тоже недалёк от того, что прозрелец. «Давайте спать, поздно уже», — сказал Серёжа.

Все пожелали друг другу спокойной ночи, но в эту ночь все трое спали тяжело и без сновидений, просто провалились в черноту, а когда вынырнули из неё, их ждал новый день, полный испытаний. Как вообще тётя Наташа пришла в голову отправлять Лену одну одинёшеньку в город просить милостыню? Катя и Серёжа не смогли этого понять. Они опять были просто в шоке, когда в один прекрасный день, где-то месяц назад, Лена пожаловалась им, что Наталья вывезла её на другую сторону города, там выставила из машины на перекрёстке и велела стоять с картонной табличкой на шее, на которой было написано «Помогите, подайте моему дедушке на лекарства»…

Серёжа и Катя, услышав эту дикую историю, переглянулись вопросительно недоумённо, мол, а не придумывает ли мелкая, потому что хотя наш опекунший и сложный порой жестокий человек, но это же вообще за гранью. Только вот рассказывала Леночка всё очень детально и убедительно, и тогда старшая сестра с братом пошли поговорить с Натальей. «Да, всё так и было», — ответила та с наглой ухмылкой, а затем раскрыла свой мотив.

Оказалось, Леночка достала её тем, что капризничала, и она решила проучить малютку, выбить из неё, как сказала со смешкой, «всякую гордость и задирание носа», и вот такой метод оригинальный для этого придумала. «Ой, кстати, неплохо подавали», — рассмеялась Наталья в лицо Сергею, у которого аж кулаки сжались, когда он выслушал всё это. Да не кривитесь вы так.

Подумаешь, — проучила гордячку разок, — что треснула от этого фарфоровая ваша куколка. Ничего, ничего ей не будет. И чего это вы тут встали, а? Думаете, у меня весь день для того, чтобы с вами болтать? А ну, пошли вон».

И вот, оказывается, Наталья снова это сделала. Просто недавно у Леночки болел животик, и врач прописал ей лекарства. Но оно оказалось ужасно невкусным, горьким, и малышка отказывалась его пить.

Она капризничала, потом всё-таки выпила. Но, видимо, успела пораздражать опекуншу. И кроме того, на днях Наталья отводила Лену в магазин, чтобы купить ей новую обувь.

И когда они вернулись, то оказалось, что туфельки малые, жмут. Но Наталья строго сказала, пусть носят, ничего, ноги не отвалятся. Катя была невыносима смотреть на мучения сестры.

И она сделала это. Пошла в ломбард у дома и неофициально заложила свои золотые серёжки. Их мама подарила на четырнадцатый день рождения.

Но это ничего, решила Катя, мама бы поняла и одобрила такой поступок. Так у Лены появилась новая обувь, а те туфельки, что были малы, Катя сама отнесла в магазин, выбила там со скандалом возврат денег. И их отдали быстро, потому что там вообще хорошо знали их семью.

И эти самые деньги Катя, вернувшись домой, швырнула на стол перед Натальей. Видимо, та за всё это и решила ещё раз проучить своих подопечных вот таким образом, избрав самой виноватой Леночку, как самое юное и безответное существо. Когда Леночка в слезах и в своей нелепой одежде вытащена непонятно с какой помойки, вернулась домой, было около часу дня.

Екатерина ругала себя, проспала, как эта гадина, которая по злой шутке судьбы им в опикунши приходится, уводила Лену из дома. Но, с другой стороны, как было себе винить за то, что проспала, если сама вернулась домой в двенадцать ночи, едва не падая с ног. Дело было в том, что Катя уже который месяц подрабатывала на рынке, помогала в цветочном магазине, и вот вчера весь день и вечер работала с эквадорскими розами.

Нужно было у каждой стебель подрезать, увядшие листья и лепестки, и, хотя работала в плотных перчатках, пальцы ныли от боли и шипов. А после роз нужно было крутить бесконечные бантики из ленточек и скреплять их степлером. А потом мыть изнутри холодильники для цветов и ещё оформлять, переставляя заново всё на стеллаже, где громоздились тщательно закреплённые горшки и кашпо цветочные.

В общем, да, Катя проспала. И теперь она чувствовала себя жуть какой виноватой. А когда проснулась, кстати, то предположила, что Лена просто уже позавтракала и играет во дворе.

Но тут со своей ночной сменой вернулся Серёжа, и сообщил дурную новость. В порту встретил знакомого одного, и тот с круглыми глазами рассказал, как видел в старой части города возле церкви нищенку маленькую, очень-очень похожую на Леночку. Знакомый это просто так рассказал, мол, вот как в мире бывает, что детям от жизни достаётся.

Но Серёжа по описанию маленькой нищенки сразу догадался, о ком идёт речь, и помчался домой. Он хотел успеть спокойно поговорить с сестрой, чтобы Катя каких-нибудь глупостей не наделала. Например, не вцепилась бы Наталья в волосы.

Нет, безусловно, это принесло бы ей и ему моральное удовлетворение, но явно бы после вышло боком. Сергей вздохнул. Он понял, что, видимо, придётся говорить не только с Натальей, которая ведёт себя как умалишённая уже, но и с кем-то ещё из взрослых, потому что так больше не может продолжаться, потому что какое право она имеет так издеваться над Леночкой, и кто знает, что могло бы успеть случиться с малышкой, пока она там на площади стояла, пусть и находилась тёть Наташа в это время где-то поблизости, злорадно наблюдая.

Но, судя по тому, что сейчас Лена явилась домой одна, в этот раз Натальи и поблизости не было. А знаешь, тяжело сглотнул Серёжа. Он понимал, что не стоило бы этого говорить, но слова уже сами рвались с языка.

«Мне кажется, что нам лучше бы в детдоме было». «С ума сошёл?» — подскочила Катя. — Ты хоть знаешь, как там люди живут? — Несладко.

Но тысячами выпускаются каждый год, а значит, как-то живут. — пожал плечами юный парень. — А ты представляешь, что тогда нас разлучат? Думаешь, кому-то нужны такие взрослые дети, как мы? Нет.

Вот такие, как Ленусик, всем нужны. Её у нас заберут и удочерят, и мы её никогда больше не увидим. Катя говорила с таким жаром пылом, будто её сестру уже прямо сейчас пытались отнять.

И вообще-то она не очень точно знала, как всё с усыновлением удочерением обстоит, но верила отчаянно, что её страхи не беспочвены. Сергей собирался было уже сказать, что не надо, пожалуйста, маленькую пугать, и они что-нибудь придумают, и уж точно не позволят подобному повториться. Но тут заметил, как Леночка, которая вот умница-малютка уже не плакала, протягивает им что-то.

— Серёж, скажи, а тут много денежек? В руках сестрёнка держала чёрный кошелёк. — Это что? — спросил Сергей. — Нашла.

На перекрёстке, возле статуи с конём, — ответила Лена. Потерял кто-то. Пожал плечами Сергея и как-то машинально расстегнул кошелёк и застыл.

Потому что внутри было много денег, очень много. Наши деньги, доллары, ещё какие-то зарубежные валюты. Он сперва даже подумал, может, это шуточное всё.

Такие ненастоящие деньги. Игрушечные, которые для приколов существуют. Но через мгновение убедился, нет, они настоящие.

— Ого, это же… — сказала Катя. — Мы богатые теперь, да? — с детским простодушием спросила Лена. — Это кто-то потерял, — повторил Сергей.

— Надо вернуть. Катя вздохнула. Она понимала умом, что брат прав.

Но уже закрались мыслишки о том, что если вот это всё оставить себе, то… это же… Да сколько всего ж можно купить? Серёже можно взять новый ноутбук для учёбы. Можно ещё новые кровати в их комнату поставить вместо доисторических скрипучих панцерных. А ещё можно оплатить себе репетиторов к выпускному классу и поставить брекеты.

Катя очень стеснялась щели между зубами. — И как возвращать? — спросила она, сделанным безразличием. Как будто боялась, что по интонации брат догадается и о тайных помыслах.

Нельзя же объявление дать в газету, что мы нашли деньги. Сколько ж тогда желающих будет? — В таких случаях просят особые приметы кошелька описать. Другие вещи, которые в нём находились, так и узнают законного владельца.

— ответил Сергей так серьёзно, будто только тем и занимался. Возвращал найденные с целым состоянием кошельки их владельцам. Он вертел находку в руках.

— О, тут есть кое-что, — сказал он и вытащил две вещи. Первый оказался кулон из чернёного серебра. Несколько его узких полос переплетались замысловатый узор в форме треугольника с алым камнем посередине.

— Кажется, это руны какие-то, — сказал Серёжа. Второй вещью оказалась фотография, маленькая и истёртая со временем. Несколько минут старшие дети смотрели на неё.

А потом Катя, вскрикнув, прикрыла ладонью рот. — Мама! Это же… Мама! — и правда, — ошеломлённо выдохнул Сергей. На этой фотокарточке и в самом деле как будто была запечатлена Светлана, но только лет на двадцать моложе того возраста, в котором она погибла.

Фотография была сделана на фоне какого-то особняка. — Где мама? Хочу маму, — засуетилась Лена и пришлось спешно объяснять ей, что вот, мол, в кошельке нашлось её фото. — Так кто же его потерял? — задумчиво озвучила их общий вопрос Екатерина и посмотрела на брата.

— Нужно, наверное, связаться с её знакомыми. В принципе, это было делом нехитрым. Светлана поддерживала близкие и дружеские отношения с очень немногими людьми, и, соответственно, Кате и Сергею на ум приходило совсем немного кандидатов, которые могли бы носить в кошельке фото Светланы.

Но прежде чем отвлечься на поиски, нужно было привести в порядок Лену, и Катя занялась этим, а затем в течение часа она и Сергей обзвонили всех, кому был смысл звонить. Они связались с профессором Буковым, он был ректором вузе, в котором училась Светлана, а также с Ириной Зойкиной, бухгалтером того туристического агентства, которому принадлежал затонувший в шторм корабль. Они позвонили нескольким старинным как будто друзьям Светланы, которые, впрочем, едва смогли припомнить, о ком их вообще спрашивают.

— Всё. Серёжа нервным жестом провёл по голове, взлохмачивая волосы. Не представляя, кому ещё можно звонить.

— И что будем делать? — спросила Катя. — Не знаю. Теоретически на днях неподалёку от места находки могут появиться объявления, мол, утерян кошелёк, верните за вознаграждение.

Наверное, это всё, что остаётся. Будем ждать, развёл он руками. Ей нужно подумать, где пока всё хранить, потому что он кашлянул.

— В общем, что бы тётя Наташа ни говорила, но мы с тобой знаем. — Знаем, что она лазит по чужим вещам, — продолжила за него Катя. Всё было так.

Опекунша с недавних пор взяла моду постоянно обследовать комнату детей. Что она там искала, было непонятно, но вещи часто обнаруживались не на своих местах. — Значит, будем носить с собой.

Только осторожно, естественно. Во внутреннем кармане куртки, например, — сказал Серёжа. — Хорошо, — вздохнула Катя.

Вообще, она была и не рада уже, что мелкая сестрёнка нашла этот кошелёк. А толку-то? Деньгами они с Серёжей решили не пользоваться. Во всяком случае, пока что, пока есть вероятность найти законного владельца всего этого содержимого.

И тот факт, что в кошельке обнаружилась фотография мамы, конечно, был странен. Но и объясним. Мало ли кто хранил её и зачем.

Видимо, она что-то значила для этого человека когда-то. Может быть, школьная давняя любовь? Это точно было нечто сентиментальное. Но какой толк гадать, — решили старшие дети, — если мама мертва? Тётя Наташа вернулась домой после обеда.

Она шуршала в коридоре, потом, напивая, прошла на кухню и, кажется, поставила себе чай. В общем, вела себя так, будто ничего не такого и не делала. «Я с ним поговорю, потому что такое не должно повториться.

Нет, ты сиди тут!», — сказал Сергей. Да, не отказался бы от моральной поддержки, но знал, что Катя почти наверняка поддастся эмоциям и получится скандал. А этого им было не надо.

Екатерина неохотно подчинилась. Она не была уверена, что не вцепится Наталье в космос за то, что та сделала. Поэтому девочка просто принялась мерить нервно шагами комнату.

Из кухни доносились голоса. Потом тон их повысился. Катя замерла, прислушиваясь.

«Это что за звук? Нечто странное». Через минуту Серёжа вернулся. Он выглядел неважно.

«Ну что?» — подступилась к нему Катя. «Тётя Наташа сегодня вообще пьяная. Она сказала, что да, хотела проучить мелкую, что у той забавно получается просить милостыню.

Я сказал, что если такое повторится, то мы будем жаловаться на то, что с нами жестоко обращаются. А она сказала, что ей плевать. Тогда я сказал, что мы, если нам будут мешать жить нормально, если будут к нам лезть, то я перестану деньги ей давать.

«Ни ты не дашь, зарплаты ни копейки». Кажется, на неё это подействовало. «Серёжа, а что-то ещё случилось?» «Ты о чём?» — «Нет, это всё», — ответил старший брат, но от Кати не укрылся его мимолетный и почти неосознанный жест.

Он тронул свою щёку ладонью. И щека слева выглядела краснее, чем часть лица справа. Катя подавилась воздухом.

«Тётя Наташа что, ударилась Серёжу по лицу?» Она уже собиралась спросить об этом, но наткнулась на его взгляд, колючий, запирающий, словно на три замка. Он как бы говорил, «Не спрашивай меня, сестра, мне как молодому мужчине особенно тошно это унижение, и я просто хочу об этом забыть». «Хорошо, это всё», — кивнула Катя, стискивая пальцами подол платья.

Оставшаяся часть дня, как ни странно, прошла как обычно. Но с поправкой. Тётя Наташа действительно немного выпила, и по этой причине, кстати, ушла часа в три дня спать.

В связи с чем в доме до вечера дышалось легче. Ребята сами приготовили себе обед, и он же стал ужином. Они вообще давно привыкли питаться отдельно и на то, что зарабатывали сами.

У них была даже своя полка в холодильнике, и как же было хорошо, что оттуда ничего не пропадало. Впрочем, может, просто на взгляд опекунша поживиться там было нечем. На самом деле, могут ли человека, на чьих полках холодильника водятся салями, красные икра и клубника круглогодично, прильстить соевые сосиски, сыр колбасный и суповой куриный набор? Вообще, теоретически, если и то, трое сирот могли бы пытаться и получше, но получалось это далеко не всегда.

Наташа взимала своего рода данец двух зарплат подростков на коммунальные и прочие базовые расходы. А также, ну, своего рода это была именно дань. Они платили, и она придиралась по минимуму.

Впрочем, последние две выходки с Леночкой показали, что есть риск, что с таким человеком, как тётя Наташа, о спокойном сосуществовании вообще договариваться нечего, даже за деньги. На следующий день с утра ребята разошлись по своим делам. Серёже нужно было в спортивный клуб, где он занимался одним из видов восточных единоборств, а потом в клуб юных фотографов…

Там и там, кстати, он занимался бесплатно. Леночку отвели к соседке Марине, чтобы играла с её дочкой Златой, и заодно, кстати, была в безопасности от опекунша, и поела, чтобы, потому что Марина всегда щедро угощала своих гостей. А Катя отправилась на рынок.

Сегодня в цветочном у неё была дополнительная смена. — Не грусти, красавица, — раздался над ухом знакомый добрый голос. — Здрасте, Арсен, — улыбнулась Катя.

В свой обеденный получасовый перерыв Катя отправилась в Чебуречную. Несмотря на то, что заведение-то находилось на рынке, готовили тут чисто и вкусно. Не отравишься и голодным точно не останешься.

— Да так, забот выше крыши, — вздохнула она. Арсен работал в торговле, как сам шутил с тех пор, как научился ходить, и сегодня владел вот этой Чебуречной, ещё в Беляшной на городском вокзале. И Катю, кстати, он упрямо пытался кормить бесплатно.

Катя не сдавалась и упрямо оплачивала румяные, сочные и холестериновые единички фастфуда. Но Арсен порывался так делать от чистого сердца. Просто такой он был человек — весёлый, шумноватый, открытый и по-своему мудрый.

И вообще-то Катя не привыкла жаловаться посторонним, но тут как прорвало, и она всё выложила. Но всё не про опекуншу, тут она всегда молчала. Нет, Катя рассказала о находке, добавившей головной боли.

Арсен внимательно выслушал, иногда цокая языком и качая головой. — Ай, ну история. Правильно, конечно, что решили хозяина денег найти.

Добро в мире вращается, как планета. Всё-всё вернётся. Говоришь, ещё кулон там был? — Да.

— вздохнула Катя. — А там, может, хоть и имя есть. Знаешь, как на брелках у собак пишут.

— Ну что ты, Арсен, это совершенно точно украшение для человека. Нет ни имени, ни адреса. Вот это всё, что есть.

И она выточила из сумочки кулон. Серёжа сказал, что сегодня лучше пусть находка у неё побудет, потому что ему вещи в клубе в раздевалке оставлять нужно будет, а она целый день на работе при себе носить сможет. Арсен хмыкнув, сказал, что вещица занятная, и попросил взглянуть поближе, а потом изменился в лице.

— Я знаю, чей он, — сказал хозяин чебуречной беляшной безо всякой улыбки. — Правда? Отлично. Где мне найти владельца? Я верну.

Ну, Арсен как-то странно отвёл взгляд. Лучше бы твоему брату это сделать. — Почему? — Нет, Серёжа сегодня занят.

Если вы знаете, кто владелец, то скажите, пожалуйста, и я уж поскорее всё ему отдам. Гуара — непростой человек, — кашлянул Арсен. — Кто? — опять не поняла Катя.

— Это кличка его. Есть такой волк в Южной Америке. Гуара.

Ну вот, его зовут Александр. А найти его… — Арсен опять кашлянул. — Ай, лучше брату скажи, хорошо? Не надо туда девушки.

— В каком смысле? — Арсен, извините, конечно, но то, что я девушка, не означает… — Ладно, ладно, упрямая какая. В кого только такая? Эх… — Вот сюда тебе надо, — он написал на листке адрес. — И что там, этот дом, а какая квартира? А номера телефона у него нет? — Нет у меня номера Гуары, — наморщился Арсен.

— К счастью, его можно только найти. — Иногда можно найти. — Клуб тут.

— Ночной? — Катя терпеть не могла, когда простое усложняли и окружали очевидной глупой всякой таинственности. — Не совсем. — Сама увидишь.

Только ночью не ходи, ладно? Днём, днём иди. — Спасибо. — Катя цепко утащила листок к себе.

Как бы Арсен с его таинственностью не передумал. — Спасибо, — повторила она и вскочила из-за столика, даже не доев чебурек и не допев чай. — Я сейчас же отпрошусь с работы и схожу туда.

Но сразу сходить не вышло. Во-первых, на работе сказали, что кроме Кати за забором очередь из желающих работать. А во-вторых, позвонила Марина и спросила, можно ли прихватить Леночку, потому что она своё дитя ведёт в зоопарк.

А потом в кукольный театр и Леночку тоже могут прихватить. Поэтому Кате пришлось нестись домой, чтобы переодеть сестру, собрать ей сумку со всем нужным, попить влажные салфетки, чтобы вытирать ручки и мордашку после еды, ещё леденцы мятные, чтобы не укачивала в общественном транспорте. Екатерина не знала, как благодарить Марину.

Эта добрая женщина не знала всех деталей, но явно подозревала, что живётся у Натальи сиротам не сладко. И с самого начала стала им другом, без которой порой непонятно было бы, как вообще выживать. А потом Катя позвонила Серёже, чтобы передать ему разговор с Арсеном.

Но брат радостно сообщил, что его друзья по клубу фотографов позвали в боулинг поиграть и пиццу поесть. И она решила, что не станет портить брату день, что и сама справится. И в итоге, уже ближе к 7 вечера, отправилась по указанному Арсеном адресу, навстречу к таинственному Александру Гуарре, который был каким-то образом связан с их мамой.

За многие километры от городка на Черноморском побережье, по другой стороне моря на территории Турции, в частной клинике в одноместной палате на кровати, лежала молодая женщина. Её никто не навещал, кроме врачей, которым был одобрен допуск к этой особенной пациентке, которая находилась в коме уже почти два года. На бейдже, прикреплённом к её постели, было написано имя – Джейн Доу, но её звали совсем не так.

Просто таким образом в международной медицинской практике было принято обозначить пациентов, о которых ничего не известно. Например, в связи с амнезией или комой. И, в принципе, большинству персоналу клиники не было известно ничего лишнего об этой женщине.

Но руководство знало, как её зовут по-настоящему, и откуда она, и что с ней случилось. И именно директор этой клиники в своё время ко многим своим иным преступлениям добавил ещё одно. Приказал своему помощнику и по совместительству анестезиологу и хирургу Ричарду Грину сделать всё необходимое, чтобы не позволить пациентке выйти из комы, в которую она попала после того, как лишь волею счастливого случая ей удалось пережить страшное кораблекрушение.

И также он распорядился держать Джейн Доу в таком же состоянии как можно дольше, потому что она была совершенно особенной и очень, очень ценной для них. По адресу с записки никакого клуба не обнаружилось. Точнее говоря, Катя очутилась в самом подозрительного вида переулка, в котором стояли у стены несколько мотоциклов, валялась опрокинутыми пара мусорных баков, а стены украшались самой разномастной граффити.

Она нахмурилась. «Рассен что-то напутал?» Но тут она заметила неприметную дверь, которая открылась, и из неё вышел, вывалился парень. Кожанка, драные джинсы, волосы с лиловыми прядями.

На плечах у парня висели две пьяно хихикающие девицы. «Извините», — решилась обратиться к ним за помощью Катя. «Вы не подскажете, а здесь не находится клуб?» «Тебе нужен клуб, малышка?» Парень усмехнулся и цепко прошёлся по Кате взглядом.

«Клуб вязания и бабушкиных пирожков?» Он и его девица дружно захихикали. Щёки Екатерины вспыхнули. Да, она не могла бы считаться модной городской куколкой, но то, что она не красила лицо, носила длинную косу и предпочитала скромные неброские платья, конечно же, не давала права вот так с ней.

Но она проглотила резкий ответ. «Я ищу Александра. Фамилию не знаю, но мне сказали, что его можно найти здесь».

«Может, Сашка, который бармен?» — почесал подбородок задумчиво парень. «Не знаю, только знаю ещё его прозвище — Гуара», — вздохнула Катя. Девицы резко замолчали.

С лица лилово-волосого парня сползла улыбка. Он махнул рукой на дверь. «Он сейчас там».

«Спасибо». Катя стала спускаться по четырём ступенькам, ведущим в это странное полуподвальное место. «Не знаю, что за дело-то», — донеслись до неё слова парня, говорящего со своими спутницами.

«Но я бы на её месте держался от него подальше». Внизу, в малюсеньком коридорчике, где не мудрено было и приступ клаустрофобии испытать, Катя остановила охранник. Ему она сказала то же самое, назвала того, кого ищет.

Охранник остался при своём, то есть ничего не выражающем выражении лица, и просто открыл ей дверь. Вспышки света, грохот музыки, странные терпкие запахи. Всё это едва не сбило Катю с ног, и она, ошеломлённая, прижалась к стене.

Она в жизни не посещала ночные клубы, но представляла, что тут бывает. Всё равно оказалась не готова. «Зачем все эти люди?» — думала Катя.

«С утра пораньше пришли в такое место. Им что, больше нечем в жизни заняться?» Прижимая сумочку к груди и рассыпая то и дело «Извините и пропустите, пожалуйста», Катя пробиралась вперёд и чувствовала себя очень не в своей тарелке. «Ай, кукла, ты чья тут?» — вдруг резко остановил её окрик, и на плечо опустилась рука.

«Лапища!» Катя, хлопая ресницами, смотрела на Верзилу. Он был одет только в одни спортивные штаны, а тело покрывали татуировки. На руках были намотаны какие-то ленты, и Катя вспомнила, что их, кажется, носят те, кто занимается боксом или чем-то подобным.

«Простите», — привычно пискнула Екатерина, — «а мне Саша нужен, Гуара». Брови незнакомца поползли вверх. «Зачем?» — «Это по личному вопросу», — Екатерина гордо вздёрнула подбородок и высвободила плечо.

«И не трогайте меня, пожалуйста. Это вы Гуара?» Незнакомец смотрел пристально, а потом расхохотался. «Нет, хотел бы, но нет.

Да ты кто такая, кукла, и зачем тебе он? Мне можешь сказать, я его тренер. Меня, кстати, Владимиром зовут». На взгляд Катя аргумент был так себе, но она понимала, что страшно устала и вообще уже почти потерялась в этом клубе.

«Екатерина, очень приятно, я нашла его кошелёк», — сказала она. Владимир вмиг посерьезнел, кивнул и повёл её куда-то ещё более в глаг-клуба. Отодвинул чёрно-красную штуру, и они вошли в новое помещение.

Здесь стояли бильярдные столы. Затем открыл новые двери, и Катя оказалась в просторном зале, полном всяческих спортивных снарядов. «Саш!», — окрикнул Владимир единственного человека, который тут был.

Екатерина видела его сперва со стены. Он тренировался на боксёрской груши. Он тоже был высоким, широкоплечим, но оказалось, сложен намного легче.

Если Владимира возможно было бы сравнить с медведем, то Александра — со снежным барсом. Он тоже был весьма раздет, только штаны и обувь. Но татуировки не носил, кроме одной в центре его груди.

Клубком свернулась чёрная, оскалившая клыки змея. Девушка понимала, что неприлично так пялиться, но ничего не могла с собой поделать. Оказалось, что у Александра очень привлекательное лицо.

Оно напоминало лицо греческой статуи. А ещё у него были очень светлые, практически белые волосы. «Добрый день», — сказал он низким бархатным голосом.

«Могу я вам чем-то помочь?» «Здравствуйте, меня зовут Катя». Девушка наконец задышала нормально. «Я бы хотела вернуть вам ваш кошелёк», — сказала она и извлекла находку.

Протянула. «Там все деньги на месте», — поспешно сказала она, ещё прежде чем Александр забрал вещь. Он даже не раскрыл кошелёк и внимательно смотрел на неё.

Ах, Катя снова стала как-то не очень, и по спине побежали мурашки. «Вы извините, мы просто хотели узнать, кто владелец, и поэтому заглянули внутрь. Там был кулон, вот он, и ещё фотография».

«И как же вы меня нашли?», — спросил Александр. Катя кратко передала историю своих поисков. Владимир вышел из комнаты.

«Думаю, я должен вам вознаграждение за находку», — сказал Александр. «Нет, что вы, не нужно, я только… только хотела… И что ж ты хочешь?» А он вдруг одним сильным, незаметным движением оказался совсем близко от неё, и Катя вновь подумала о снежных барсах, способных стремительно и неумолимо настигать свою добычу. «Скажите, пожалуйста, а почему вы носите фотографию этой женщины?» Брови Александра поползли вверх.

«Какой интересный вопрос, а почему вы интересуетесь?» «Извините, но это действительно важно, кто она вам?» «Моя мать». Если бы прямо сейчас над ними громыхнул гром и ударила в Катю молния, то она была бы удивлена и шокирована куда меньше. «Нет, нет, этого не может быть!» «Почему?» Александр казался невозмутимо.

«Потому что… потому…» Кате казалось, что мыслей у неё много, хватит всю галактику Млечный Путь заполнить, а вот словарный запас иссяк, как вода сотни лет в пустыне Сахара. «Потому что это моя, наша мама, и мы бы знали, у неё есть только мы». Теперь настал черед удивляться Александру.

Юная девушка прочла это в его глазах. «Хочешь сказать, что ты её дочь?» — спросил он, и тут же выражение его лица стало прежним. Он взял себя в руки.

«Да, у мамы ещё Серёжа, он старший, и Лена, ей пять». «Да быть этого не может!» — сорвался Александр. «Почему?» — спросила Катя, которая казалась, что она сейчас упадёт в обморок.

«Потому что она умерла». «Да, она умерла два года назад, утонула, когда было кораблекрушение». «Что? Стоп! Что ты несёшь?» Александр поднял руку.

«А вы что несёте?» Екатерина была на грани истерики. «Вы… Вы можете быть моим братом! Мама… Мама бы сказала! У неё не было других детей!» Александр прикрыл глаза. Несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул со свистом рычания.

Потом опять встретился взглядом с Екатериной. «Давай присядем и спокойно поговорим, хорошо?» Если бы он сейчас предложил Кате улететь на Луну и поговорить там, она бы согласилась. Поэтому она позволила отвезти себя к маленькому столику в углу комнаты и усадить на диванчике.

Здесь же стоял холодильник с минеральной водой и газированными напитками. Александр достал две бутылки лимонады, открыл и одну поставил перед Катей. «Итак, давай начнём с тебя.

Ты её дочь, так? И ты говоришь, что она умерла совсем недавно?» Катя, отбивая лимонад понемногу, рассказала грустную историю их маленькой семьи. Однако она ни слова не пожаловалась Александру на то, как им теперь живётся. «Я не понимаю, — простонала Катя, — как ты можешь быть тоже её ребёнком? Думаю, нам нужно ещё раз встретиться, я ты и твой брат.

Думаю, мы сможем обо всём поговорить. Но… А ты не хочешь мне ничего объяснить?» Катя испытала искреннее возмущение. Она ведь только что ему про себя всё-всё рассказала, а он, что же, просто уходит в сторону…

«Ты же не думаешь, что я стану делиться подробностями личной жизни, неизвестно с кем?», — спросил Александр, поднимаясь. «Мне нужно кое-что уладить и проверить. Достоверность передана тобой информацией, и тогда мы встретимся и ещё раз поговорим.

И если ты сейчас не лгала, я тоже буду честен». «Проверить? Лгала?» Катя вскочила следом, её так и распирала от справедливого возмущения. И было неприятно, что человек, которому она только что открылась, вот так обвиняет её непонятно в чём.

«Откуда мне-то знать, что ты не врёшь? Ни сейчас, ни потом?» Катя, совсем осмелев, легонько толкнула его ладони в плечо. «Ишь, умный какой!» «Ты не можешь этого знать, но сейчас мне начинает казаться, что мы и правда можем быть братом и сестрой». «Ладно, недуйся, тебе это не идёт.

Спасибо за то, что вернула. Возможно, ты вернула мне нечто большее, чем кошелёк. Тебя проводить?» Деликатно нагло намекнул ей на то, что пора уходить, когда Катя стала стоять посреди комнаты, пронзая его сердитом взглядом.

«Нет, спасибо. Я сама найду выход из этого вертепа». Скинула на подбородок и утопала прочь.

И только оказавшись на улице, подумала о том, что они не обменялись телефонами. Как же он её найдёт? Но и пусть, — решила она, — пусть побегает странный пугающий тип, который вообще и наверняка не может быть их братом. В крайнем случае, она может сама сюда прийти ещё раз.

Через пару дней. Или неделю. Или вообще никогда.

Потому что было у Кати странное, практически инстинктивное чувство, напоминающее предчувствие, что если дальше она ещё хоть раз встретится с Александром, то жизнь её маленькой семьи уже не будет никогда прежней. Леночке, естественно, она говорить ничего не стала. А вот Серёжке рассказала всё.

«Дура», — беззлобно поругал её брат, — «нельзя в такие места девушки одной ходить». «Как ты думаешь, зачем ему врать про такое?», — спросила Катя. «Понятия не имею».

Сергей нервно мерил шагами комнату. «Ещё один ребёнок, а? Мама бы такого скрывать не стала. И потом, если бы он существовал, то почему не рос с нами? Нет, это просто невозможно».

Серёжа, — она поймала его за руку, — «давай не нервничать слишком, а? Я хочу сказать. Давай просто подождём и поговорим с ним обо всём». «Ага», — хмыкнул брат, но послушно присел.

«Что-то странный он, кажется, с ним что-то не так. Давай не преувеличивать и не думать худшего заранее, ладно?» — вздохнула Катя. Сергей согласился, но сам он не собирался сидеть, сложив лапки.

И вечером, когда сёстры уже спали, включил ноутбук. У них был один старенький с Катей на двоих для учёбы. И, запустив специальную программу для сохранения анонимности в интернете, отправился узнавать всю информацию про Александра Гуару, потому что Сергей указал, что про этого типа точно можно нарыть что-то в мировой паутине, если знать, где искать.

Александр появился через два дня, он просто позвонил Кате по телефону, и она так ждала возможности поговорить с ним, что даже не стала удивляться и спрашивать, откуда он, собственно, узнал её номер. Александр предложил встретиться в спокойной и нейтральной обстановке, назвал кафе на набережной. — Куда вы собрались? — окликнула Наталья маленькую компанию, когда она выходила со двора.

— Мы ненадолго погулять, погода хорошая очень, — ответила Катя. — Гулять они собрались, а в огороде сорняки сами выкинутся, да? — Нет, вы посмотрите на них, только жрать хотят и бездельничать целыми днями. Наталья поджала губы, уперла руки в бока, глаза её метали молнией.

— А впрочем, — добавила она вдруг, — идите, раз уж недолго. — Фу, — опустила, — выдохнула Лена, и едва они оказались на улице, принялась скакать на одной ножке. — А мы правда в кафе идем и будем есть пирожные? Кафе «Ласточка» было тем самым заведением, в котором гармонично сочетались уют, отсутствие модного современного пафоса и хорошая кухня.

Александр встретил их и прошли к столику на веранде. — Ты так смотришь на меня, — ухмыльнулся Александр. — Хочу и смотрю, потому что ты мне не нравишься.

— Серёжа, — ахнула Катя, — извини его, — сказала она за брата. Он просто нервничает. — А чего мне быть серьёзным, я-то знаю, какой ты, — прищурился Серёжа.

— Правда? И что ж тебе известно? — Да так, слухи ходят. — И даже так? Екатерина с недоумением переводила взгляд с одного на другого. У неё возникло впечатление, что эти двое, не сговариваясь заранее, начали какую-то словесную игру поединок между собой.

А ещё они оба сейчас ей показались жуть какими похожими на парочку тетеревов или попугаев экзотических, которые между собой выясняют отношения из-за территории. Распушая крп… распушая пёрышки, готовясь петь и плясать, Катя даже фыркнула тихонько. — Хочу вот это, со сливками.

Леночка пискнула второй раз о том, что желает полакомиться, и этим малышка удачно разрядила повисшую над семью напряжённую атмосферу. — Заказывайте что хотите, я угощаю, — пожал плечами Александр. — Свой заказ мы оплатим сами, — отчеканил Серёжа.

— Спасибо, не бедствуем. — А можно мы уже перейдём к главному? — Строго обратилась к ним обоим Катя. — Ты сказал, что готов рассказать.

— Да, я сказал, что расскажу свою историю после того, как проверю твою версию, — прищурился Иван. — И прошу, давай без вопросов о том, как и что я узнавал. У меня свои методы и свои каналы.

Но для начала отмечу. Да, я убедился в том, что ты не лжёшь. А значит, у меня внезапно появился один невыносимый брат и две сестры.

И пока из вас троих мне больше всего нравится вот этот зайчонок. Потянувшись через стол, Александр вдруг опустил перед Леночкой браслет из разноцветных круглых камушков. — Ух ты! — сразу заинтересовалась малышка.

— Это подарок? Мне? — Подарок в честь знакомства с маленькой принцессой, — улыбнулся Александр. А потом, подозвав официантку, заказал ассорти-сет из их лучших десертов. — И мороженого! — пискнула пришедшая в восторг от его щедрости Лена.

— И мороженого! — добавил к заказу Александр. — Ассорти и полейте, посыпьте всем, чем можно. А вы не собираетесь ничего заказывать? — Нет, — ответили хором Катя и Серёжа.

— Мы хотим знать, как вообще возможно, — сказала Катя. — Расскажи, что ты знаешь о нашей маме. И как… — Как возможно такое, что она и твоя мама тоже? И если ты не поверил мне сразу, то почему мы должны верить тебе? — Потому что мне незачем вам лгать, — пожал плечами Александр.

Потом он заговорил. Отец Александра был состоятельным человеком, он принадлежал к тем дерзким счастливчикам, которые рискнули начать бизнес на заре девяностых, а потом не потеряли его. У этого мужчины было всё — успех, власть, деньги, больше, чем он мог потратить, даже исполняя все свои прихоти.

Но у него не было главного, чего он желал — семьи. Так всё складывалось в его жизни, что он просто не доверял женщинам, считая их меркантильными охотницами, каждая из которых способна любить лишь до тех пор, пока ей это выгодно. Но он всё ещё хотел семью, и решение нашлось — он мог завести ребёнка от суррогатной матери.

Соответствующие услуги, естественно, предлагали в специализированных агентствах, но Пётр был человеком мнительным и не хотел с ними связываться. Вместо этого он сделал предложение, от которого было сложно отказаться. Своя уборщица, молоденькая вчерашняя студентки Светлане, у которой, как знал Пётр, сложилась кошмарная по тяжести жизненная ситуация.

Екатерина, слушая эту часть рассказа, судорожно сжала пальцы Серёжи. Она знала, что дальше скажет Александр. Да, это была, пожалуй, не считая смерти мамы, самая мрачная страница из истории их семьи.

Но она не знала всех её деталей. Родители Светланы никогда не жили богато. Они всю жизнь трудились честно, но, к сожалению, не умели откладывать деньги и были настолько наивными людьми.

И вот в конце девяностых всё стало совсем плохо. Мама и папа потеряли работу. Маму разбил инсульт, и на лечение, чтобы не оставалась инвалидом, требовалось много денег.

А папа, в попытке их раздобыть, влепался в паутину бандитскую и взял денег под залог квартиры. Он надеялся войти в какой-то бизнес и всё вернуть, быстро подняться. Вот только оказалось, что это была банальная финансовая пирамида.

В общем, в одночасье не стало денег, и семья стала без пяти минут бомжами. Друзья и бывшие коллеги отвернулись, как будто бы чужие неудачи и несчастья могли оказаться заразными. Светлана же в ту пору только окончила вуз.

Она была умницей, отличницей, но вчерашняя выпускница, пусть и такая талантливая, была никому не нужна без опыта работы, и поэтому девушка перебивалась пока что случайными заработками, в том числе убиралась в богатых домах. И вот там-то она и попалась на глаза Петру Волкову. Он сказал прямо, «Ты молодая, крепкая и сможешь родить здорового ребёнка.

Взамен я дам денег столько, что твоим родителям будет обеспечена безбедная старость, а ты сама получишь старт в жизни». Он также подчеркнул, что уважает жизненные принципы и моральные взгляды Светланы, которые, конечно же, ни за что не позволили бы ей согласиться на подобные предложения. Но раз уж её семья оказалась в таком положении, то настало время взгляды эти на время пересмотреть.

И она согласилась, отринув стыд и все свои принципы. Родители Светланы по своей наивности приняли ложь о том, что дочка выиграла в лотерею. И теперь вот, когда их выручила, хочет на время уехать за границу, чтобы отучиться в языковой школе.

Ведь это поможет в будущей работе в сфере туризма. Пётр, кстати, действительно вывез Светлану за границу. Он хотел, чтобы его будущего ребёнка с первого месяца беременности наблюдали лучшие международные специалисты.

Там же, в Англии, родился Александр. Затем Светлана вернулась к себе на родину. У меня никогда не было причин не верить моему отцу.

Он был моим лучшим другом. Он никогда не скрывал, что меня выносила и родила суррогатная мать. Но ещё он сказал, что она умерла через полгода после моего рождения.

Он даже возил меня на её могилу в Швейцарии. Выходит, он мне просто врал. Александр криво усмехнулся.

Катя и Серёжа сидели в шоке. Услышанное просто в голове не укладывалось. И вместе с тем было ясное осознание, что это всё правда.

И даже никаких доказательств для того, чтобы принять этот факт, не требовалось. Если вы хотите спросить, что мой отец может сказать сейчас, то это бессмысленно. Он ничего не может сказать, потому что он умер два года назад.

Он утонул, добавил Александр и продолжил отрывисто, будто выплёвывая каждое слово. При крушении судна — великолепная эпоха, значит. Мать и отец ушли вместе.

Интересно, успели ли они случайно встретиться тогда? Кстати, вы спрашивали, как верить мне? Всё просто. Генетический тест. Он легко покажет, что я ваш брат.

Его можно сделать в любой лаборатории на ваш выбор. Расходы за мной. Если хотите, мы его сделаем.

И прежде чем мы продолжим, я хочу увидеть могилу своей матери. Настоящую. Завтра же.

— Её нет, — ответила Катя и пояснила на недоумённый взгляд Александра. — Тело так и не нашли. — Ты всё узнал о нас, но эту деталь упустил, — спросил Сергей.

— Да, как-то, да, упустил, — кивнул Александр. Между ними снова повисло молчание. Только Лена восхищалась тем, какие вкусные пирожные и мороженое.

— А сколько тебе лет? — неожиданно спросила малышка. — Ты же наш братик, да? — Мне двадцать четыре, — ответил Александр. — Кстати, — повернулся он к Серёже и Кате, — ваш отец… Я правильно понял, что он не воспитывал вас? — Да, мама дважды была замужем, — кивнула Катя.

И теперь я, кажется, начинаю понимать, почему у неё не складывалась личная жизнь. Первым был Игорь. Он не платил алименты и, кажется, он сейчас где-то на Камчатке.

Он пьёт, и всё там плохо. Мы не знаем. Мама с ним прожила полтора года, а потом вышла замуж за Валеру.

Он — папа Лены. Валера был хорошим человеком, он нас воспитывал, но он умер. Инсульт.

Иногда мне кажется, что над нашей семьёй парит злой рок. Или какое-то проклятие. Потому что бабушка и дедушка тоже умерли от инсульта.

Скорее уж мы становимся жертвами статистики. Пожал плечами Александр. Если погружаться в эту тему, то с ума можно сойти от того, насколько велики для каждого человека шансы окончить жизнь от инсульта, сердечного приступа, автокатастрофы или ещё от какой-то летальной дребедени.

«Сергей, могу я на правах старшего брата поинтересоваться, какие слухи про меня тебя так напугали и настроили против?» Александр улыбнулся. «Ну…» Серёжа неловко кашлянул и отвёл глаза. «Я просто решил поискать, что люди говорят…» И дальше Александр нажимал и выжидал.

Сергей заговорил, аккуратно подбирая выражение, потому что рядом сидела Леночка, и она пребывала в таком возрасте, когда дети готовы всё услышанное впитывать как губки, а потом делиться приобретённым с окружающими словами в самый неподходящий момент. Вот и сейчас Лена сидела, болтала ножками, кушала свои эклеры, а потом звонким голосом спросила. «А что такое ордер на арест Интерпола?» «Милая Тихо», — схватился за голову Сергей.

Он стал оглядываться, но, к счастью, другие посетители кафе не обращали на них внимания. «Ордер, малышка», — с невозмутимым видом пояснил Александр. «Ордер на арест какого-нибудь человека Интерполом — это когда очень сердитые дяди играют с тобой в догоняшки по всему миру, и у тебя нет волшебного домика, чтобы спрятаться, и нельзя сказать, что ты устал и пошёл домой кушать и спать».

Затем обратившись к Кате и Сергею, Александр уточнил, что ордер на его имя уже давно аннулирован. «Кажется». Ну, ему так сообщили надёжные источники…

Екатерина нервно тянула чёрный кофе, заказала себе чашечку. Потому что казалось, если не подкрепиться сейчас бодрящим напитком, то голова треснет от обилия информации. Нет, ну что за день такой, а? Сперва выяснилось, что у них есть родной старший брат, а мама, оказывается, всю жизнь такую страшную тайну от них скрывала.

А теперь ещё и выясняется, что этот брат, вообще-то, большую часть времени живёт за границей, и там числится участником какой-то частной международной организации, занимающейся тем, что они то против браконьеров выступают, то против торговли людьми. В общем, как будто и хорошие ребята, но действуют подчас такими методами, что на них иногда выдают ордеры на арест Интерпол, ФБР и прочие серьёзные организации. Но сейчас Александр, если ему, конечно, можно было верить, был в отпуске, приехал в город, где провёл детство его отец, встретился тут с некоторыми старыми друзьями, и Катя вдруг поняла, ведь Александр и раньше сюда приезжал, а значит, он был тут, и когда была жива их мама, и они ходили по одним и тем же улицам, могли случайно пересечься в толпе и даже не узнать друг друга.

«И что нам дальше делать-то?» вздохнул Сергей, привычно взъерошив себе волосы. «Что делать с чем?» спросил Александр. «Ну, с тем, что мы нашли друг друга», — смущённо пояснил Сергей.

Вообще, несмотря на то, что он обожал двух своих младших сестрёнок и был доволен ролью эдакого их покровителя, Сергей всегда мечтал о том, чтобы у него был старший брат. Такой крутой парень, у которого можно было бы учиться многому, с которым они могли бы чисто по-мужски проводить время вместе. И вот теперь такой человек сидел рядом с ним и казался бесконечно далёким.

И не только потому, что был очень-очень старшим, но и потому, что Александр явно принадлежал к совсем иному миру, вырос в другой среде. Он явно был богат. Про таких, говорят, серебряной ложкой во рту родился.

Мажор. Но при этом, как успел понять Сергей, Александр не был из тех парней, которые ссорят отцовскими деньгами и живут только в своё удовольствие. Похоже, ему было небезразлично, что творится в окружающем мире.

Однако методы для его улучшения он выбрал подчас весьма своеобразные. И всё-таки Александр манил серёжку как магнит. От него так и веяло силой, опасностью и тёмной харизмой.

Казалось, это именно тот парень, в компании с которым ты можешь отправиться хоть на край света, точно зная, если что случится, то он не кинет, не предаст и вы обязательно вернётесь победителями. «Наверное, для начала нужно получше узнать друг друга», пожал плечами Александр, и серёжка расплылся в улыбке. Но тут же она ушла, потому что Катя вздумалась вот так нарочно всё испортить.

И она взяла да и ляпнула, что вообще-то Александр хоть и родня им, но она не уверена, что им нужны такие родственники, потому что они совсем разные. И то, что у них одна мама, в общем, это не имеет значения. Проще говоря, ты боишься, что я плохой парень и собью вас с пути, добродетели, порядочности и тому подобного, наставил на Катю палец Александр с хитрым прищуром.

«Я просто считаю, что родственников выбирать можно», — вскинула подбородок Катя. — Вот как? И как же ты выбрала тётушку Наталью? Александр опасно улыбнулся. Екатерина беспомощно открыла и закрыла рот.

Она попалась на своём же принципе. «Это другое. Мы несовершеннолетние пока, и вообще, ты её не знаешь.

И поверь, про таких, как она, всё ясно с первого взгляда. Сергей…» Александр покровительственно опустил руку на плечо брату. — Хочешь завтра погонять на яхте? Я арендовал одну в клубе «Нептун».

У Серёжи глаза округлились, потому что «Нептун» был частным, элитным яхт-клубом, попасть в который было не так-то просто. И вот Александр так запросто приглашает его. «Будет весело, барбекю на борту и всё прочее, чего душа пожелает.

Я познакомлю тебя с крутыми ребятами и девчонками. Мы пригласили начинающих моделей. Я сюда начал, было Серёжина, Катя его перебила.

Он никуда не пойдёт, из чего вздумали. Знаю я, чем всё это закончится. — И чем? — спросил Александр.

— Ничем хорошим, — сверкнула глазами Катя. — Я наелась, и меня тошнит, — подала тоненький голос Лена. — Я, кажется, объелась.

Стало ясно, что на сегодня, похоже, встреча закончена. Александр предложил обменяться телефонами, и Серёжа сделал это с радостью. Потом Катя попыталась мужественно оплатить их часть заказа, но чуть в обморок не упала, когда в итоге принесли счёт.

И за всё в итоге заплатил Александр. Наконец Катя, Серёжа и Лена ушли. — Желаете ещё что-то заказать? — спросила у оставшегося за столом Александра миловидная официантка.

— Нет, это всё, — ответил он, поднялся, вложил ей в кармашек на фартуке крупную купюру на чай и ушёл. Ему нужно было хорошенько всё обдумать, а также связаться с парочкой полезных в этом случае людей, потому что ему нужно было узнать ещё больше о своих новых родственниках, а также о том, что же произошло с великолепной эпохой. На календаре всё ещё был август, но в воздухе и природе вокруг чувствовалось неумолимое дыхание осени.

Екатерина, склонившись над тетрадью, нажимала на кнопки калькулятора, лежавшего рядом на столе, и беззвучно шевелила губами. Она подсчитывала предстоящие траты и выходила совсем уж грустно, потому что тех денег, что тётя Наташа выделяла на подготовку своих подопечных к школе, не хватало, и получалось так, что нужно было ещё урезать расходы. «А на что и как?», — спрашивается.

Катя тяжело вздохнула. Как же ей хотелось спокойно пожить, просто спокойно и относительно благополучно пожить! Неужели она так многого хочет от судьбы и не заслужила этого после всего того пережитого? Серёжа не послушался Катю и всё-таки убежал по приглашению Александра. Дурак! Катя так рассердилась на брата, что даже не стала ругаться на него, когда он вернулся домой во втором часу ночи.

Вместо этого она с ним просто не разговаривала весь следующий день. И теперь Катя уже начинала посещать мысли того сорта, что, может быть, то, что они нашли брата, не к добру? Ведь он действительно совсем чужой человек. И, возможно, не такой уж он и хороший, каким хочет казаться.

И, кроме того, теперь даже мама стала другой. Нет, Катя её не обвиняла ни в чём и знала, что Серёжа не думает об этом, а Лена… она вообще ещё слишком маленькая, чтобы во всём всерьёз разобраться. И всё-таки драгоценный образ мамочки уже никогда-никогда не будет прежним.

«Как же я устала», – простонала Катя. Прямо сейчас она была дома одна. Серёжа увёл Леночку в поликлинику, малышка чихала частенько и хотелось убедиться, что это не какая-нибудь болезнь серьёзная вроде гриппа.

Тётя Наташа не была дома, ушла по своим делам. «Кать, привет!» В комнату без стука и предупреждения заглянула Анюта, подружка из соседок. «Твоей дома-то нет», – сказала Анюта.

«Вот я и подумала, что могу заглянуть, ага». Всё было так. Тётя Наташа не одобряла, когда к её воспитанникам ходили гости, но терпела их, скрипя зубами, потому что иначе некрасиво бы получилось перед соседями.

«А мне смотри, что к школе купили», – сказала Анюта и покрутилась вокруг себя. Она демонстрировала новенький сарафан и белоснежную блузочку с кружевами. «Ну, как те обновки? Кажется, я буду самой модной в классе.

А ты чё себе нового покупаешь в этом году?» «Ничего, буду прошлогодние носить. У нас с бюджетом не очень», – мрачно ответила Катя. «Жалко.

А я думала, что дядя Боря хорошо зарабатывает». «Хорошо, но это деньги для Натальи, а мы – другое дело». «Не представляю, как вы живёте.

Я бы так не смогла. Ты просто как Золушка. Тебе нужен срочно прекрасный принц или добрый волшебник».

Катя хотела сказать, что в реальном мире ничего подобного не бывает, но её отвлёк стук в дверь. Ещё кто-то из соседей заглянуть решил, что ли? Или Наталья раньше времени вернулась? Но это, к удивлению Екатерины, оказался курьер из службы доставки, нагруженный пакетами и коробками. «Это что?», – растерялась девушка.

Курьер же, уточнив имя и фамилию, попросил расписаться и сказал, что вот просили вручить ей всё это, а также конверт. «Ого! Это вы столько накупили? Но у вас же вроде денег нет», – округлила глаза Анюта. «Нет, это не мы купили», – растеряна сказала Катя.

«Это какая-то ошибка». «А это что?», – продолжала приставать подруга, заглядывая через плечо на конверт. «От тайного твоего поклонника?» Екатерина вскрыла конверт.

Там оказалось письмо. От Александра, в котором он сообщал две вещи. Во-первых, он должен был срочно улетать по делам, но обещал скоро вернуться.

Во-вторых, он просил Катю, Серёжу и Лену принять в подарок кое-какие вещи, которые могут быть им полезны. «Кто такой Александр? И чего он вам дарит?» «Давай откроем скорее!» В коробках и в пакетах оказались вещи. Одежда к школе для Лены и не только.

Шикарные рюкзаки для школы и даже один большой глобус. Оказалось, что это ночник-проектор. А ещё там обнаружилось два ноутбука, планшет, несколько смартфонов, а также микроволновка и ещё игрушки для Леночки.

И кроме того, в конверте помимо письма оказалась солидная сумма наличными. «Ого! Да кто этот Александр? Вот это подарки. Ого! Ты в курсе, сколько это стоит?» Она вертела в руках невозможный розовый смартфон со стразами.

«Да все девчонки с зависти позеленеют, если ты с ним придёшь. Это же новинка. Эй, Катя, ты чего?» Анюта дружески потрясла её за плечо.

«Ты чего, не рада? Он ваш родственник, да? Или твой парень?» «Я бы в Арктику отшельником ушла, если бы мой парень однажды был на него похож», наморщила нос Катя. «Нет, Александр, он наш брат». «Как это?» растерялась Катя.

«А, поняла. Сводный по отцу». «По маме», — ответила Катя, и Анюта посмотрела на неё вообще круглыми глазами.

«Ты умеешь хранить секреты?» со вздохом спросила Екатерина, поняв, что уже сболтнула лишнего, и теперь придётся рассказывать всё как есть. Следующие несколько дней прошли как обычно. То есть они, конечно же, не могли быть обычными после всего случившегося, но Катя и Серёжа сговорились, что пока не будут говорить обо всём этом, а попробуют просто проживать каждый день, и этого пока будет достаточно, а там будет видно.

Однако события в скором времени приняли весьма непростой оборот, и началось всё с того, что дядя Боря вернулся пораньше домой. Наталья ждала его только 18-го числа, а он приехал 16-го. «Вот будет сюрприз для моей семьи», — так думал Борис и спешил домой.

А там, в общем, он застал Наталью в обществе другого мужчины. И застал в таком виде, когда нельзя было бы оправдаться супруге, что это, мол, сосед за солью зашёл или сантехник пришёл трубы проверить. Нет, тут всё было однозначно.

Измена. Катя, Серёжа и Леночке во время этой некрасивой сцены дома не было. И когда они вернулись, то сперва страшно обратывались.

Ведь дядя Боря вернулся, что означало, что жить станет легче. Вот только их не встретил Борис, улыбающийся, весёлый. Тот, который, потрясая пакетом, спрашивал, мол, «Угадайте, каких гостинцев я вам привёз».

Их встретил Борис понурый и мрачный, который сидел за столом, а на полу валялись разбитые тарелки. И по выражению его лица было ясно, случилось что-то плохое. «Ребята», — сказал единственный человек, который к ним в последние годы относился действительно как добрый родственник.

«Мы с Натальей разводиться будем. Всё кончено. Не семь ям и больше».

Катя в шоке ахнула. Серёжа кивнул хмурым видом. Лена, как всегда, почти ничего не поняла сразу, без дополнительных объяснений и взрослых дел.

«Вы же не знали этого, правда?» — сказал Борис. «Ну что у нас с другим?» «Не знали», — ответил за себя и за сестру Серёжа. «Но иногда к ней приходили.

Она говорила знакомые. Она нас всегда из дома выставляла, говорила, что мы ей мешаем и чтобы шли на часок». «Понятно.

В общем, всё кончено», — вздохнул Борис. «Дядя Боря…» Катя поближе привлекла к себе сестрёнку маленькую. «А если вы разводитесь, то можно мы останемся с вами?» «Да я бы рад только был», — развёл он руками.

«Но моя работа… Как вы себе это представляете?» «Нет, с моей профессией не получится». У Кати закружилась голова, потому что она могла хорошо вообразить, что это такое будет — оказаться в абсолютной власти Натальи, которая может замуж выйти снова или просто сожителя себе найти под стать. «Что же тогда с ними?» — подумала в ужасе Катя.

«Будет…» Наташа ушла к юристу. Хмыкнул Борис. «Собирается всё забрать.

Да пропади оно всё пропаду. Не нужно мне ничего. Наташа, она сказала, что не хочет, наверное, больше воспитывать вас.

Все трое, даже Лина, притихли, потому что это означало только одно — теперь им грозит детдом. «Я звоню Саше, а он не отвечает». Серёжа весь вечер просидел со смартфоном в руке.

«Ну, где же он? Почему он пропал?» «Не понимаю, зачем ты ему вообще звонишь? Он старался держаться для виду, но внутренне пребывал в ураганном смятении. Чем он, по-твоему, может нам помочь?» «А хоть бы усыновил, удочерил нас всех. Ты совсем дурак? Думаешь, мы ему сдались?» «Так, стоп.

Я знаю, что ты скажешь мне, что Александр не такой, что он хороший. Только извини, ты сам находил инфу, чем он занимался ещё недавно. И потом.

Думаешь, ему нужно такое ермо на шею? Трое детей. Ладно, мы почти взрослые, но Лена совсем малышка. Нет, пусть Александр дарит дорогие подарки, но даже у его доброты есть свой предел.

«Ты ошибаешься», — ответил Серёжа, и Катя впервые со дня, когда они узнали о том, что мама пропала без вести, увидела, как из глаз брата катятся слёзы. «Он самый лучший. И он, он нас в беде не бросит».

Серёжа звонил дальше, оставлял Александру голосовые сообщения. И Екатерина могла бы поклясться, что в ту ночь он плакал в подушку. Однако, как вскоре выяснилось на практике, развод — это дело нелёгкое и небыстрое.

И в течение следующих двух месяцев Борис и Наталья продолжили жить вместе. Они также и вместе занимались хозяйством, домом. В общем, могло создаться впечатление, что в семье всё течёт, идёт, как обычно…

И просто стали супруги меньше общаться, больше времени проводить порознь. И хотя будущее грозило страшной неопределённостью, Катя, Серёжа и Лена могли вздохнуть спокойнее, потому что Наталья, кажется, вовсе забыла о том, чтобы придираться к ним. Потому что была погружена в решение своих собственных проблем.

А потом, однажды дядя Боря собрал свои вещи. Он сказал, что снял себе квартиру и переезжает. А когда за ним закрылась дверь дома, троим сиротам почудилось, что одновременно с этим захлопнулась дверца в ловушке, куда их загнала жестокая судьба.

Наталья ходила мрачная и молчаливая, но потом как будто повеселела и даже начала напевать. Она переставляла вещи с места на место. «Мне страшно», — сказала Катя.

«Нам всем страшно», — сказал Серёжа. Ребята сидели в своей комнате. Леночка играла в куклу, подаренную ей Александром.

«Ты ему ещё пробовал звонить?», — спросила Катя. «Ага, он даже ответил». «И что сказал?» «Сказал, что связь плохая и он не может говорить.

Сказал, что прямо сейчас он в небольшой заварушке, но скоро разберётся и приедет». «Ну, а чего ещё ожидать?», — взмахнула руками Катя. «Поигрался с нами в добренького старшего брата, а теперь своей жизнью зажил и мы ему не нужны.

Можем тут сами по себе пропадать». «Не говори так, ты же не знаешь всех обстоятельств». «Да что там знать, и так всё ясно», — буркнула Катя.

«Катенька», — вдруг раздался за дверью голос Натальи. «Серёженька, деточки, можно с вами поговорить?» Брат и сестра переглянулись. Во-первых, тётя Наталья с утра успела выпить кое-чего покрепче кефира, а в таком состоянии она бывала особенно злющей.

Во-вторых, она заговорила с ними подчёркнуто вежливо и даже ласково, что та уже настораживала. Так может насторожить лежащий в кустах хищник, потому что ты знаешь, он изготовился и вот-вот, совершенно точно кинется на тебя, распустив острые когти. «Сейчас идём», — ответил Сергей.

«Пошли», — сказал он Кате, — «узнаем, что надо злой королеве». Наталья стояла устала, постукивала по нему пальцами. А под её рукой лежали деньги.

«Откуда это у вас, детки?» — спросила она. И сначала ребята не поняли, о чём она. «А я вот у вас в комнате убиралась и нашла», — протянула тетя Наташа.

Катя судорожно вздохнула. Да, была опекунша такая привычка. Где-то раз в месяц она заходила в их комнату и начинала лезть везде, чтобы потом отчитать, допустим, за пыль под кроватями или на натяжном потолке.

И вообще-то ребята научились тщательно прятать некоторые вещи, если не хотели, чтобы они попались на глаза тёти Наташи. Так в последнее время они прятали подарки Александра, дорогую технику. А смартфоном Катя вообще не пользовалась.

И вообще передавила его Анюте, которая чуть с ума не сошла от радости. «Вот как вы, значит, решили мне оплатить. Вы, значит, вздумали у меня воровать.

Ах вы негодяи поганые!» «Тётя Наташа, вы не так всё поняли», — выступил вперёд Сергей. «Он вообще привык первый на себя принимать гнев опекунши. Потому что тогда сестрёнка меньше достанется.

Ну, иногда. Но чаще злобы опекунши хватало на всех с избытком. Это наши деньги.

Всё было так, это были те деньги, которые передал ребятам Александр. «Ага, скажи ещё, что вы их заработали», — рассмеялась хрипла Наталья. «Вы свои-то гроши, которые наскребли на работках-то своих, уж всё потратили.

Уж я-то знаю. Вон, в школу! Я смотрю, прибарахлились. Куда так много, кстати, накупили? Что, деньгам в карманах тесно? Так, может быть, вы мне отдадите? Я ж как-никак ваша начальница».

Наталья опять нетрезво засмеялась. «Вижу, как Борис вернулся, так вы совсем от рук отбились. Видимо, поэтому и решили, что воровать у меня можно, да? Мы не воры».

У Серёжи почти на инстинктивном уровне кулаки сжались. «Это вы по нашим вещам лазите. Совести у вас нет».

«Замолчи. Какой же ты мерзкий мальчишка. Что, до вас ещё не дошло? Да я вас всех в детдом сдать могу.

Вспомните тогда, что тут жили, как короли. Ну, если вы начнёте меня слушаться и хорошо себя вести, то я, может быть, ещё подумаю. Ну-ка, для начала встаньте на колени».

Наталья, конечно, сотворила и сказала уже немало дурного и отвратительного, но такого вот они точно не ожидали от неё услышать. «Вы чё, тёть Наташ, с ума сошли?», — сказал Сергей. «Если мы что-то не так делали, то мы всегда извинялись перед вами.

Но почему, скажите мне, почему вы так с нами обращаетесь? Неужели вы мало унижали нас за это время? Мы не будем мы на колени становиться перед вами никогда!», — воскликнул Сергей. Наталья опять гаденько расхохоталась, вовсе став похожей на стереотипную главную злодейку какой-нибудь сказки про несчастных сирот. «Вот как значит.

Ну, посмотрим, как вы запоёте, когда я вашу Леночку первой в приют сдам. Сегодня. Нет, сейчас же увезу её и оставлю в детдоме».

Сказав это, Наталья шагнула вперёд к сиротке в комнату. Катя, вскрикнув, кинулась ей на перерез. Наталья замахнулась.

Тут кинулся и Серёжа. Он отвёл её руку от сестры. Если бы всё продлилось дольше на мгновение, случилось бы безобразное, хоть и по справедливой причине драка.

Но тут всех троих отвлёк настойчивый стук в дверь. Катя подумала, что это дядя Боря мог вернуться. Как бы этого она хотела? Наталья, зарычав сквозь сжатые зубы, отступила в сторону.

Она хоть и была пьяна, но не собиралась при посторонних позориться дракой с подростками. «Чего встала? Открывай давай. Ну, а с вами мы ещё поговорим.

— добавила она злобно Серёже. Катя пошла открывать дверь. А когда открыла, ей показалось, что она спит.

Едва она удержалась на ногах, потому что за порогом, во-первых, там стоял Александр, а во-вторых, рядом с ним стояла женщина. И это была Светлана. «Мама?» прошептала Екатерина.

«Мама?» Сергей тоже видел это. Перед ними была она. Светлана.

Невероятно исхудавшая, с короткой стрижкой вместо роскошной каштановой копны. Но это была она. Сомнений быть не могло.

«Мама?» Катя протянула к ней руки неверяще. «Здравствуй», прошептала та, которую они уже в уме успели похоронить. «Ты моя дочь».

То, что она произнесла, звучало странно. Не то как утверждение, не то как вопрос. Как будто это была вновь открытая для неё истина.

«А ты мой сын?» продолжила Светлана и указала пальцем на Сергея. Но не успел он никак на это отреагировать, как из комнаты выглянула Леночка. «Мама?» Крошка, не раздумываясь, кинулась к той, которую можно было бы принять за призрака, и со счастливым визгом уцепилась за неё.

«Мам, ты вернулась! Я знала, что ты не умерла!» Наталья, ставшая свидетельницей этой поистине фантастической сцены, побелела, как полотно, а потом банально хлопнулась в обморок. Александр вошёл в дом и вместе с Сергеем они перетащили Наталью на диван. «Обойдётся», сказал Александр, когда Сергей притащил аптечку, чтобы привести опекуншу в чувства, и вместо лекарств из неё просто влепил Натальи пощёчину.

А когда женщина, разлепив глаза, уставилась на него, словно на злое чудовище, сказал мрачно, «Ты теперь их пальцем не тронешь, ясно тебе? И прямо сейчас ты протрезвеешь и будешь делать всё, что тебе говорят». «А ты… настоящий?» Как дурочка безумная пробормотала Наталья. «А она… она…» Повернулась и посмотрела на Светлану, всхлипнула в ужасе.

«Она… она же умерла!» «Жива. Но ты не расслабляйся. У меня к тебе есть вопросы и кое-какие требования».

Ухмыльнулся Александр. «А ты и так кто?» Захлопала глазами Наталья. «Серёженька, Катенька, родненькие, спасите!» Завопила она.

«Тот, кто немножко восстанавливает равновесие в этом мире», усмехнулся Александр. «Ты…» Он помог Наталье встать и подтолкнул её, уводя в одну из дальних комнат дома. «Сиди тут и трезвей.

Аптечка вот тебе. Мы с тобой потом поговорим. Но сначала… проспись!» Наталья кивнула, плюхнулась на кровать.

Она думала, что у неё белая горячка и решила ей правда поспать. Но она не знала, что очнувшись, узнает, что реальность куда хуже, чем могло бы ей привидеться в любом алкогольном кошмаре. Всё, что последовало далее для Кати, Серёжи и Леночки, было похоже на сон, и слилось его яркий, пёстрый, причудливый калейдоскоп событий и открытий.

И прежде всего, дети не могли перестать обнимать свою мамочку, повторять, как же они любят её, и спрашивать, где же она была всё это время? Как же всё так случилось, что они думали, что она погибла? «Это он!» Светлана с нежностью и благодарностью повернулась к Александру. «Это он спас меня!» Оказалось, что Александр не просто так устал узнавать всё, что только можно, о крушении великолепной эпохи. Ему показалось, что есть в исчезновении Светланы кое-какие странности.

Он связался с нужными людьми в Турции и, подключив все связи, начал собственное расследование. И оно открыло ему нечто невероятное. Оказалось, что незадолго до крушения судна Светлана случайно стала свидетельницей встречи на судне двух противоборствующих мафиозных группировок, известных в криминальном мире под именами кланов Гамбина и Далия.

И, к несчастью, они узнали, что она теперь владеет определенной информацией, которая теоретически могла бы сильно им навредить. Эти люди планировали избавиться от Светланы, но им помешал шторм. А потом, злой волею случая, её после кораблекрушения подобрали те, кто был связан с кланом Далия.

Светлана тогда впала в кому и едва оказалась на берегу. Она сильно пострадала, и перед этими людьми стал выбор — убрать её или же сохранить ей жизнь, чтобы затем каким-то образом возможно использовать свои игры. И они решили, что пока что лучше всего поддержать Светлану в коме, и так она точно не сможет никому ничего лишнего рассказать.

Естественно, никто не сообщил властям о том, что Светлана выжила. И вот так её после того, как поиски в море и на побережье были окончены, в Турции признали не только пропавшей без вести, но и затем умершей. Власти Турции оформили все необходимые для этого бумаги.

Так она и оказалась в частной клинике, владелец которого вообще был известным лицом в криминальном мире и под её прикрытием проворачивал многие делишки. Например, в его клинике делали пластические операции тем членам мафиозной семьи, которым нужно было буквально начать новую жизнь. Когда Александр узнал, где находится Светлана, ему пришлось поднять, задействовать ещё больше своих связей для того, чтобы её вызволить.

Собственно, это и была та заварушка, которую он упомянул в разговоре с Сергеем. Но это было ещё не концу. Ведь теперь требовалось подключить врачей редкой квалификации для того, чтобы вывести Светлану из комы и вернуть её к нормальной жизни.

На это ушла не одна неделя. И всё равно Светлана всё ещё была слаба. Ей требовалось часто посещать врачей, чтобы контролировать состояние организма.

Что же до информации, обладание которой привело к тому, что после выживания в кораблекрушении они лишились возможности вернуться к своей семье, то она после завершения так называемой заварушки, в ходе которой, кстати, Александр опять чуть не попал в поле зрения Интерпола, больше не представляла ни для кого никакой ценности. И поэтому Светлане больше ничего не угрожало. Она, естественно, была в шоке от того, что её нашёл её сын.

Она все эти годы корила себя за совершённую тогда ужасную ошибку и думала, что он потерян для неё навсегда. Поэтому она даже не сразу смогла поверить в то, что он, оказывается, познакомился уже со своими братом и сёстрами. И вот теперь Светлана была в родном городе.

Конечно, впереди ещё предстояло улаживание многих формальностей, но для Светланы всё это было уже неважно, потому что в её жизни случилось главное. Она вернулась к семье. — Мам, — сказала Катя, — мы тебя больше никуда не отпустим, никогда не расстанемся, правда? — Правда, — с улыбкой ответила Светлана.

— А ещё нам бы как-то выбраться от Натальи, — вздохнул Серёжа. — Мам, представляешь, она грозит создать нас детдом. — Но теперь это вам точно не грозит, потому что мы вместе и всё будет хорошо, — сказала Светлана.

Они покинули этот дом в тот же день, собрали быстренько вещи, перебрались в шикарную квартиру, которую снял для них Александр. Он же, кстати, с лёгкостью взял на себе решение всех финансовых вопросов. В тот день, когда опекуном Лены, Кате и Серёже вновь стала их мама, стал одним из главных праздников для воссоединения семьи.

И они решили, что теперь, пожалуй, будут ежегодно отмечать его чаепитием с тортиком. Наталья была в таком шоке от возвращения Светланы, что поклялась, что бросит пить. Но очень многое для неё исправлять было уже поздно.

Воспитанники не были готовы её простить. Как и Светлана, которая, естественно, узнала всё о том, как страдали её дети. А Борис, на возвращение которого Наталья ещё немножко надеялась, вскоре получил от Александра кое-какую любопытную информацию о жене.

Оказалось, что Наталья не была бесплодна, и все эти годы, когда узнавала, что беременна от мужа, она избавлялась, тайно делала прерывания. Борис, возможно, простил бы измену. Но вот это не мог.

Да и знакомые, вообще всё окружение Натальи, вскоре узнали о том, как она на самом деле жестоко обращалась со своими юными воспитанниками. В общем, репутация Натальи со всех сторон рухнула без каких-либо возможностей на восстановление. Теперь, когда всё завершилось таким образом для семьи Светланы, она и дети могли вновь жить вместе и счастливо…

И со временем Светлана даже планировала вернуться к работе в сфере туризма. Но пообещала ребятам, что больше ни за что и никогда не станет плавать на кораблях. И пообещала, что вообще будет наверняка работать где-то совсем недалеко, потому что там детям, наверное, будет за неё спокойнее.

И теперь, естественно, Катя намного лучше относилась к Александру. Она узнала его совсем с другой стороны. А уж как обожал своего старшего брата Серёжа, они стали просто неразлучными.

Александр научил его нескольким эффективным приёмам самообороны и похвалил за то, что Серёжа увлекается мотоциклами. И пообещал, кстати, подарить на 18-летие мотоцикл. А Лена привязалась к Саше, потому что он её много баловал.

А уж как засматривались на Александра подруги Кати, то одна, то другая подруга просто засыпала её вопросами о том, есть ли у него подруга, не готов ли он подождать пару годиков, пока она, очередная шустрая кандидатка, подрастёт до 18 лет, чтобы можно было выйти замуж за такого крутого парня. И, кажется, даже миллионера. Катя очень сердилась на это и говорила всем, что нет, Александр точно не лучший вариант для такого.

Но кто её слушал? Никто. Девушки уже составляли в голове определённый образ и ни в какую не желали с ним расставаться. Но вот наступил момент, когда то, что начало уже казаться финалом сказки, закончилось по-настоящему.

Значит, ты всё-таки уезжаешь? — вздохнул Серёжа. Они с Александром сидели на набережной и смотрели, как над морем кружат чайки. — Что, совсем без вариантов остаться? — спросил Серёжа, хотя уже знал, каким примерно будет ответ.

— Думаешь, я стану жить с вами, пойду работать в офис, допустим, а потом мы купим дачу и будем там каждое лето выращивать кабачки? — В принципе, не вижу ничего плохого ни в офисной работе, ни в даче и кабачках. — пробурчал Серёжа. — Я и не считаю это плохим, но ты умный парень и должен понимать, что то, что хорошо для одних, может не подходить другим.

— пожал плечами Александр. — Но ты-то сам понимаешь, что жить так, как ты, опасно. — вспылил Серёжа.

— Нет, это здорово, что ты спас маму. И ты ещё много чего крутого сделал, наверное, но вдруг с тобой что-то случится. Ты же по грани ходишь, вдруг тебя подстрелят или вообще арестуют.

И что мы тогда? Как я тогда? Как тебя тогда спасать? — Вообще, мрачные слухи про меня преувеличены, поверь. — Нет, ничего со мной не случится. — Всё будет хорошо.

— усмехнулся Александр. — Ну, если тебе так будет легче. — Могу сказать, что вообще-то я собираюсь заняться чем-то более спокойным.

— Правда? — Да, может быть, начну изучать акул или поеду искать пиратские клады. Планета огромная. Есть ещё столько всего, чего я не пробовал.

— Но ты будешь к нам приезжать? — с надеждой спросил Серёжа и шмыгнул носом. — Я постараюсь. А потом, когда ты подрастёшь, то сможешь сам приехать ко мне в гости.

— Если маму и сёстры тебя, конечно, отпустят. — ответил Александр с насмешкой. — Я покажу тебе мир.

Потом выучишься и вместе станем путешествовать. — Отпустят, — улыбнулся Сергей. — Но только я рисковать не стану, это точно.

Ну, в смысле, я с ними всегда рядом буду. Они моя семья. — Тебе очень повезло, что у тебя есть они.

— Они и твоя семья тоже. — Я знаю, — сказал Александр и очень внимательно посмотрел на Сергея. — Но ты и сам понимаешь, что это совсем другое.

Мы принадлежим разным мирам. И хотя наши пути пересеклись, пришла пора расставаться, вздохнул Серёжа. — Да, я понимаю.

Но ты не теряйся, ладно? — Не потеряюсь. И вообще, всегда ко мне обращайтесь. Я помогу, если нужно будет, — подмигнул ему Александр.

Потом, поднявшись, парни пожали друг другу руки, и Александр, повернувшись, пошёл по набережной. Там вдали остановилось уже такси, которое должно было отвезти его в аэропорт. Над морем потихоньку опускалось солнце.

К ночи заметно похолодало. Серёжа вздохнул. Нелегко было отпускать старшего брата, о котором ты всегда мечтал, которого только-только обрёл.

Это было по-настоящему. Это был по-настоящему взрослый поступок. И Серёжа решил, что мужественно не станет реветь.

И сейчас… Сейчас он тоже, развернувшись, пошёл в противоположную от Александра сторону. Ему была пора домой. К маме, Кате и Леночке.

К своим родным.