Дівчинка знайшла на лавці телефон і зробила всього ОДИН дзвінок, а коли прийшов ВЛАСНИК…

Можно было бы выгнать парня, не пустить на порог, но эта тайна давно не давала ему покоя. Особенно тяжело было из-за того, что он с самого начала знал, отправляя Лилию в хоспис, что у нее есть мать и дочь, и что она им ничего не сказала. Да, авария вышла случайно, но он был виноват.

Кроме того, Денис застал его врасплох с этим кулоном. И надо же было хранить его в первом ящике стола. Он оставил его на память о Лиле.

Эта вещица помогла ему завязать с запрещенными препаратами и значительно снизить употребление алкоголя. Только вот курить он никак не мог бросить. Она здесь лежит.

Спросишь ее, здесь она числится как Лидия Жаркова. Я специально внес путаницу, чтобы никто ее не нашел. Я не пойду с тобой, мне нужно на работу возвращаться.

Денис растерялся. Я заберу ее отсюда, ты же это понимаешь? Сказал он серьезно. Как хочешь, никто не будет тебе мешать.

Денис вышел из машины и отправился в обшарпанное здание где-то в Химках. У входа его заставили надеть халат и бахилы. Жаркова здесь лежит давно, год почти.

У нее серьезная травма позвоночника, но теперь присоединилась депрессия. Говорит, что у нее нет родных. Я не знаю в чем дело.

Мы думаем, что в аварии погибла вся ее семья, а она выжила и никому не нужная. А виновник аварии, наверное, тот мужчина, который ее привез сюда. Лида почти не говорит с нами, рассказывала медсестра, провожая Дениса по темному облезлому коридору хосписа.

Ее зовут Лили, и у нее есть родные, сказал Денис и вошел в палату. Бледная, с темными кругами под глазами и спутанными волосами Лили лежала неподвижно. Когда она увидела Дениса, заплакала.

— Только не говори никому, что я здесь, — сказала она. Денис покачал головой и взял ее руку. — Лили, я ведь за тобой приехал.

Я тебя забираю. Мы поставим тебя на ноги, будешь как новая. Лили покачала головой.

— Я не хочу, чтобы дочь меня видела такой. Ей и так хватает в жизни проблем. А мать? На что я ее обреку, если я буду там с ними такая? Я ведь даже в туалет не могу сама сходить.

Женщина расплакалась. Денис видел, что она может шевелить головой, руками. А вот ее ноги лежали неподвижно, накрытые одеялом.

— Ты считаешь, что год неведения для них прошел легко? Я был у них, Лили. Да что у тебя в голове? Денис отошел к стене, провел рукой по волосам. Какая же она упертая и гордая еще.

Теперь он вспомнил одну из причин, почему они расстались. Ее упрямый характер. — Как ты вообще нашел моих родных и зачем к ним пошел? — донеслось с кровати.

— Маленькая больная, но такая же дерзкая, как и всегда. — Я встретил твою дочь случайно в парке. Она нашла мой телефон и вернула мне.

Она звонила тебе с моего телефона, знает твой номер наизусть и звонит уже больше года. А подружка твоя этот телефон заряжает на всякий случай, но трубку не берет. Я вас вообще не понимаю.

Но ты, Лили, ты едешь со мной, или я буду у тебя жить в этой палате, пока ты не согласишься. Денис был настроен серьезно, так же, как и Лили. — Я позову охрану, и тебя выведут отсюда и больше не пустят.

Или ты забыл, где находишься, врач? — спросила она. — А я привезу сюда твою мать и твою дочь. Шаг и мат.

Лили отвернулась. Слезы снова подкатили, а она так не любила плакать при посторонних. — За твою палату хорошо платят, раз тебе даже вопросов не задавали, — выдал Денис.

Это были его мысли вслух. — Какое тебе дело, я не хочу тебя видеть, уходи. Денис вспомнил, что именно эти слова он слышал от нее в последний раз, когда пришел мириться с ней после трехмесячной стажировки в столице.

Она прогнала его и даже не упомянула, что беременна. Вот и теперь гонят. Ты не в том положении.

Ты, Лили, нуждаешься в помощи. Хочешь ты или нет, а я помогу. Пусть ты не стала обременять своих близких, это можно как-то понять, хотя я не понимаю.

Я бы не поступил с ними вот так, это просто глупо. Ты могла бы лечь в больницу, где бы за тобой ухаживали, но ближе к дому, чтобы дочь тебя навещала, чтобы мать не думала, что ты умерла. Они снова ругались.

Они привыкнут без меня. Легче привыкнуть к тому, что твой близкий пропал, придумать про него легенду и забыть, чем видеть, как он мучается и молиться о его смерти. «Ты бы хотела, чтобы Даша поступила так, будь она на твоем месте?» Лили замолчала.

Слезы капали сами, а она злилась. «Чего ты хочешь?» спросила она. «Я забираю тебя домой.

Ты будешь лежать в моей больнице, я буду за тобой ухаживать. У нас работают хорошие хирурги, многопрофильные специалисты. Если надо, я проконсультируюсь со столичными специалистами».

«А ты думаешь, меня не смотрели столичные специалисты? Тот тип, у которого я работала и из-за которого я здесь оказалась, Сергей, он ведь показывал меня хорошим врачам, и они сказали, что я безнадежна, поэтому я приняла такое решение. Это не на время, навсегда, это приговор». Денис покачал головы.

«Ему пришлось бы платить за твою операцию, а врачи стали бы разбираться в причинах травмы. Он прикрывал свою задницу и боялся, что придется оплачивать тебе дорогую реабилитацию, операции. Куда проще приплачивать местным врачам, чтобы они просто тебя содержали в тишине.

Будь он хорошим человеком, ты бы здесь сейчас не лежала». Лиля посмотрела в глаза Денису. На миг ему показалось, что они никогда и не расставались, что она все еще та самая девушка, в которую он влюбился без памяти.

«Лиль, я тебя забираю, и это не обсуждается. Если не поедешь со мной, я твоим родным сообщу, и они тебя заставят поехать все равно. Выбирай».

Он не оставил ей выбора, только так можно было заставить эту упрямицу сделать то, чего она не хотела. Денис привез Лилю домой и обследовал свои клиники. Сводил на МРТ в другой конец города.

Результаты обследования отличались от тех, которые ему выдали в хосписе. Он был прав, Мажор просто не захотел платить за лечение. Ему было легче сбагрить ее в эту богадельню и сказать, что она обречена.

Денис искренне не понимал, как так можно поступать с людьми. Она не стала заявлять в полицию, доверилась ему, а он так поступил с ней. Это был четвертый день ее пребывания в родном городе.

Денис вошел к ней в палату. Как я и говорил, ты встанешь на ноги. Вернее, есть шанс восстановиться.

Такая практика есть, но прошло много времени. Операция должна быть срочной, ты и так потеряла год, сейчас бы уже бегала. Знаешь, мне все чаще хочется прибить того урода, который сделал тебя инвалидом, а потом еще заставил тебя думать, что ты будешь прикована к постели до конца своей жизни.

Бог ему судья, — произнесла Лилия. Денис удивился. — Раньше бы ты сказала, пусть его черти сожрут.

— О, поверь, они его сожрут. Все в жизни к нам вернется бумерангом, я в это верю. Я действительно считал, что он мне помогает, а он помогал только себе.

Я была, считай, мертва этот год, а теперь я живу. Я хочу увидеть дочь, скажи ей и маме, что я нашлась. Я расскажу правду, врать не стану.

Денис кивнул. — Я уж думал, что ты не попросишь. Я договорюсь с другой больницей, там работает мой преподаватель, лучший специалист в стране, пожалуй, он именно на таких операциях специализируется.

У тебя есть проблемы по части анализов, ты плохо питалась, не двигалась, нужно восстанавливаться, Лиль. Тебе предстоит долгая и трудная дорога. Она кивнула.

В ее глазах была решимость. Я встану, восстановлюсь и приду на своих ногах к Сергею. Он пожалеет о том, что сделал.

Денис понял. У нее появился смысл жить. Что бы она ни говорила, а злость на этого мажора в ней присутствовала, и она была сильна.

Денис пришел в знакомое место и нажал на звонок квартиры номер 17. Ему открыла Татьяна Борисовна. — Денис, у вас совесть есть? Время семь утра.

Возмутилась сонная женщина в халате поверх ночной рубашки. Денис улыбнулся. — Я с новостями.

Ваша дочь нашлась. Собирайтесь, отвезу вас к ней. Она сейчас в больнице.

— Живая? — охнула Татьяна Борисовна и залилась слезами. Тут же к ней подбежала Даша. — Бабушка, что случилось? Почему ты плачешь? — спросила она.

— Сонная в пижаме, такая милая, с распущенными пышными волосами. — Мама твоя нашлась. Живая.

Денис, что с ней? Как она? — Не спешите. Собирайтесь. Она не ходит, прикована к постели, поэтому так долго ее искали.

Но она будет ходить. В ее случае есть шанс полностью восстановиться, и она будет здорова. Все будет хорошо.

Татьяна Борисовна обняла Дениса, и они с Дашей стали суетиться. Дашка визжала и то, и дело обнимала Дениса и бабушку. Ему подумалось, что это был один из тех моментов, что жизнь оправдывает в целом.

Для таких минут мы и живем. За это стоило бороться. Кроме того, за эти дни, пока он занимался перевозкой и обследованием Лили, он ни разу не вспомнил о Тамаре.

Будто и не было ее вовсе. Встреча с Лилей была радостной. Дашка ни на минуту не отпускала мать и сказала, что не уйдет.

Денис разрешил ей быть с мамой столько, сколько она захочет. Татьяна Борисовна же попросила оставить ее с дочерью наедине, и они говорили почти час. Лиля все рассказала матери.

Та выслушала, поругала дочь, пожалела, утешила. Как бы там ни было, а это был самый лучший миг в ее жизни — возвращение дочери. Она жива и будет здорова.

Денис чувствовал себя важным и нужным. Его жизнь внезапно обрела смысл, заиграла красками. Даша не ушла от мамы в тот день, осталась с ней.

Лили выглядела совсем иначе. Денис позаботился о том, чтобы она ела продукты, повышающие гемоглобин, чтобы ее кормили вкусно и правильно. Также ей стали делать массаж.

За ней был здесь совсем другой ход, более качественный. К сожалению, она не стала пациенткой его отделения, но в хирургии работали его добрые знакомые, и они позволяли им все эти вольности — ночевка дочери, еда из ресторана. Денис сам то и дело приходил к ней и заботился так, словно она была его самым близким человеком.

Договориться об операции получилось почти сразу. Его наставник и учитель нашел окно и велел срочно приводить в норму ее показатели. Денис назначил ей уколы железа, другие препараты, которые помогли быстро восстановить истощенный организм Лили.

Вскоре ее перевезли в другую больницу, более оснащенную. Профессор и хирург Илон Аристархович, проведя собственный осмотр, сделав МРТ, сказал, что через час состоится операция. Она будет длиться от часа до трех.

Татьяна Борисовна и Даша сидели с Лили до последнего. Уже перед тем, как ее увезли, Лилия попросила оставить ее наедине с Денисом. — Скажи честно, — попросила она, — ты делаешь это все, потому что решил, что Даша твоя дочь? Денис нахмурился.

Он был уверен в этом, но спросить как-то не получалось. Эти дни выдались сумасшедшими. Он больше думал о ее здоровье, чем о других вещах, даже поесть забывал и почти не спал.

— Не только, но в том числе да. Она ведь моя? Лилия улыбнулась и взяла его за руку. — Нет, Денис, она не твоя.

Я бы не поступила так с тобой и с ней. После того, как мы расстались, я сильно переживала. И у меня был друг, Коля.

Может, ты помнишь его, сынок местных мажоров? Их родители владеют заводом. У нас завязался роман, но мы оба не планировали ничего серьезного, не давали никаких обещаний. Когда я поняла, что залетела, сказала ему честно.

А он просил меня избавиться от ребенка, умолял просто. Я его послала, конечно. Его родители приходили ко мне несколько раз, предлагали мне кучу денег за то, чтобы я убила своего ребенка…