Доїдаючи холодний суп, чоловік спокійно заявив – “Я йду, пробач, квартиру ділимо навпіл…
забыла, зачем у нее в руках горячий чайник. И, поставив его обратно на подставку, повернулась в изумлении к мужу, что… только и смогла произнести охрипшим голосом.
«Мы еще молоды и спокойно можем пойти разными дорогами. Я встретил другую и полюбил ее. С ней у меня все совсем не так, как с тобой.
Она другая, непредсказуемая, яркая. В ней такой вулкан страсти. Ты должна понять и отпустить меня без истерик.
Ну, договорились?» «Договорились?» «О чем можно здесь договориться?» — подумала она. Остается медленно умирать, не понимая, что ей теперь делать с этой жизнью. «Эй, да, кстати, эту квартиру нужно будет продать и деньги поделить.
Прошу тебя, не противься, не усложняй. Все это не в твоих интересах. И даже не вздумай отсудить половину.
Не получится». Продолжал Максим свою экзекуцию. «А вот как, значит, еще и квартиру продать нужно.
Место, где они были так счастливы вдвоем, чтобы ничего уже не напоминало Ирине о ее браке. Юриста я найду. Он быстро и грамотно оформит сделку по разделу имущества.
С твоей стороны потребуется лишь согласие. Все, что в квартире, можешь оставить себе. А вот машину, извини, я заберу.
Она куплена на мои деньги, и ты этого отрицать не сможешь». После всего сказанного Максим, не дожидаясь ответа Ирины, ушел в комнату собирать свои вещи. Она стояла растерянная.
Ей казалось, что это лишь сон, наваждение, которое можно прогнать, стоит лишь прийти в себя. Так и не вспомним, для чего приходила на кухню, голодная и потерянная Ирина пошла в гостиную, где легла на диван, отвернувшись к стене. Так она пролежала долго.
Мимо ходил Максим, деловито собирая все, что считал своим. Потом хлопнула входная дверь, и в квартире образовался вакуум, пустота, которая потихоньку стала ее засасывать. Она не помнила, спала ли той ночью, была все это время словно забытий.
Очнулась только в тот момент, когда утром с работы позвонила ее коллега Ольга. «Что случилось?» — говорят, совсем распоясались, никакой трудовой дисциплины. Щебетала она в трубку.
«Я не заболела, я умираю», — проговорила она и наконец-то заплакала. Вечером после работы примчалась Ольга, держа в одной руке бутылку вина, а в другой — пакет с готовой едой. Все, что она принесла, было очень кстати.
Ирина вспомнила, что не ела уже несколько дней. «Вот гад», — костерила подруга сбежавшего мужа Ирины. «Хотя все они такие, Ир, и твой не исключение», — на свеженькое потянула, — «Вулкан ему видеть или подавай».
Ох, я не думала, что все так будет, я ему верила. Взхлипывала Ирина, слегка расслабившись после бокала вина и съеденной пищи. «Все мы им верим, а не ведут себя как…» Следующий год был для Ирины очень длинным, эмоционально тяжелым.
Тяжелее всего для нее казалось принять тот факт, что муж изменил и сбежал от нее, а еще очиститься от той грязи, в которую она волею судеб попала, выйдя за Максима. Жила она теперь одна в своей квартире, но предательство любимого человека основательно ее подкосило. На восстановление потребовалось слишком много сил.
Ирина въехала в свою новую скромную квартиру, которую приобрела после раздела имущества. Суета и заботы, связанные с ремонтом и приобретением мебели и всяких нужных для дома мелочей, немного отвлекли ее от обиды и отчаяния. Думала ли она о мести, о возмездии бывшему за оскорбленное чувство и ту боль, что она испытывала долгое время после его ухода? Наверное, да, но искренне считала, что судьба сама накажет всех, кто достоин наказания.
Максим появился в ее жизни снова, когда она наконец-то пережила свое горе и исцелилась от предательства. Пришел, когда ей было уже все равно, что с ним происходит. Однажды прекрасным летним вечером раздался звонок в дверь ее новой квартиры.
На пороге стоял Максим, сзади него примастился единственный чемодан. «Ир, ты должна дать мне второй шанс. Я знаю, что ты меня по-прежнему любишь, иначе бы не была бы сейчас одна», — без тени сомнений заявил он.
Ирина не ответила, ей очень трудно было это сделать….
