Добро, которое убивает
продукты купить, занавески повесить, приладить там что-то, прибить, приклеить, починить… И практически с каждым разом всего вот этого — мусора всякого — становилось еще больше. Или мне уж так казалось. И я не оставался у нее, чаю там попить или что (а на самом деле ей просто поговорить хотелось, я сейчас понимаю) — тягостно мне было. И потом она с помойки начала все приносить… — Юноша издал какой-то непонятный звук: не то всхлипнул, не то застонал. — И я маме сказал: может, надо все-таки что-то сделать? А она так раздраженно мне ответила: ничего не надо! Это ее жизнь, хочет ее замусоривать, так и пускай. Не лезь! Хорошо, что она отдельно живет. Я тогда подумал: какая она все-таки жестокая! А теперь понимаю, что она была права.
Однажды бабушке стало плохо с сердцем. То есть она уже давно болела, но она никому не жаловалась и все валокордин пила — а тут стало совсем плохо, она мне позвонила, я прибежал, скорую вызвал, ей кардиограмму прямо на месте сделали и сразу в больницу увезли.
И я… я тогда подумал: вот случай! Я не хотел… я не знал… если бы я мог… — юноша заплакал. Некрасиво, как всегда плачут мужчины, с какими-то подвзвизгами, нелепыми движениями, судорожно потирая кулаком сразу покрасневший нос.
Я молчала. Я в общем уже все поняла, но он должен был сказать. Сам.
— У меня был ключ. Маме я ничего не сказал. Я позвал двух своих друзей — тех самых Юру и Васю, они хорошо знали бабушку и охотно согласились. Мы думали, что делаем как лучше. Она из больницы так хотела домой, прямо дождаться не могла, и я, идиот, радостно улыбался и говорил: конечно, конечно, бабушка, тебе так хорошо дома будет! — и все больничные меня хвалили, какой у бабули внимательный внук, и она гордилась, я видел, ей приятно. И мне тоже было приятно. Я очень беспокоился за ее здоровье, но чувствовал себя хорошим. А был — убийцей.
— Вы с друзьями вынесли на помойку весь мусор из ее квартиры?
— Да. И вообще все откровенно старое и ненужное выбросили, и полы вымыли, и окна, и кухню, и я даже потом выстирал все в стиралке и на тахте стопочкой сложил. А к ее приезду я все проветрил и в холодильник поставил кефир, как она любила, хлеб, котлеты, пироженки, и еще цветок в горшке купил и на подоконник поставил, чтобы красиво.
— Что она сказала?
— Почти ничего. Только что-то вроде «я знаю, ты хорошего хотел». И сразу легла. И отвернулась к стене. Я уже тогда что-то понял, но испугался и убежал. Теперь я думаю: если бы я хотя бы с ней остался, говорил с ней… То есть я, конечно, спросил: бабушка, тебе что-то еще надо? А она только рукой махнула: уходи, мол…
— Когда она умерла?
— В эту же ночь.
— Что сказали родители?
— Они сказали: что ж, она давно болела, сердце изношенное было, видать, срок подошел. Хорошо, что вы, ребятки, заранее все прибрали, теперь можно сразу квартиру сдать, а уж как ты колледж окончишь и армию отслужишь, так тебе сразу и отдельное жилье будет. Очень удачно.
— Смерть — единственная необратимая вещь в нашем мире, — сказала я.
— Если бы я знал… — сказал он.
— Теперь ты знаешь. Знаешь благодаря ей, твоей бабушке. Уходя, она тебя поняла и простила — ты это понял?
— Да. Она во всех хорошее видела, я у нее учился. Мне сейчас девушки говорят: ты, Гриша, добрый. И я знаю: это из-за бабушки. Но она меня поняла и простила, а я-то ее — не понял!
— Твоя жизнь — впереди. Много раз еще придется увидеть не себя «в творении добра», а другого человека: что ему нужно, как он живет, как приспосабливается к миру. Таким способом не только отдельных людей — целые народы, культуры уничтожали. Отбирали их среду, насильно делали им «чисто и красиво». Что был для твоей бабушки этот мусор?
— Кусочки мозаики. Мир. Замена того, что я вырос, и мы, родные люди, с ней не общались. Она так достраивала себя и этим жила.
— Что ты мог?
— Уделять ей больше внимания или — не трогать, как мать и сказала.
— Вот видишь. Ты уже почти взрослый. Уроки бывают не только интересные, но и страшные.
— Это уж я понял.
— Теперь ради бабушки ты не смеешь его забыть.
— Не смею… — эхом повторил юноша.
На этом мы и расстались. Мне кажется, что, несмотря ни на что, бабушка воспитала Григория хорошим человеком, и потому ее последний урок он усвоит в полной мере.
Автор: Катерина Мурашова
