Дружина дозволила чоловіку «погулювати» при ОДНІЙ умові. Дізнавшись, чоловік ледь не ВДАВИВСЯ…

После похорон Ильи Лариса с Сергеем больше жить вместе не стали. Не смогли. Теперь-то зачем? Уже стоя в коридоре с чемоданом и сумкой, Сергей признался, что та его девушка беременна.

И Лариса совершенно искренне пожелала ему счастья. Когда закрылась за Сергеем дверь, Лариса почувствовала что-то вроде зависти. Вот он вскоре снова станет отцом.

О какой он отец, Лариса знает. Повезет тому, еще не рожденному ребенку. Да и Сергею повезет.

Будет смысл жизни. Это у нее больше нет смысла. И так реально представила, что ее ждет впереди.

Если одним словом – ничего. Так стоит ли жить? Мысль о самоубийстве пришла, не принеся за собой ни грамма страха. И Лариса поняла, что она может.

Но даже такое горе, как смерть Ильи, не смогло вытравить из нее самоуважение или что-то подобное. Она тогда сказала сама себе, что такого никогда не сделает. Как-то интуитивно нашла себе неотложное дело.

Нужен памятник Илье. И поставить его она может сама, не дергая Сергея. У того теперь будет предостаточно растрат.

Ну и работа у Ларисы есть. И ее, как говорят, надо работать. Она и работала.

Рабочий день само собой. И после работы оставалась, и домой проекты брала. Этим и спасалась.

Главное – устать так, чтобы только голова к подушке и спать. И Лариса очень много спала. К счастью, без всяких снов.

Просто спала. Во сне ничего не помнила, ничего не вспоминала. Завтра у Ильи был бы день рождения.

Она помнит. И то, как любил сын курицу в духовке, помнит. И Лариса ее приготовит.

Пусть будет все, как при Илье. Лариса отправляет курицу в духовку, идет к дивану и собирается просто прилечь. Да кто же это так громко стучит в дверь? А звонок зачем? И кричать зачем? Так это голос Ильи.

Это он кричит, требуя немедленно открыть дверь, иначе он будет ломать ее. Лариса просыпается. Конечно же, это сон.

Такой явный, такой реальный. Но почему ей нечем дышать? Все в густом дыму. И Лариса вспоминает про курицу в духовке.

Да, это она, эта курица сгорела. И потому в квартире стоит чат, дышать уже почти невозможно. Лариса распахивает дверь, открывает все окна и опускается прямо на пол.

Она явно слышала голос Ильи. И это он не дал ей угореть, не дал разразиться пожару. Разве такое может быть? Но было же.

Буквально сейчас. И понимать это надо так, что ее сын не хочет, чтобы с ней что-то случилось. А мистика это или нет? Но разбудил же ее Илья.

Она это точно знает. Как знает теперь и то, что ее сын Илья не понял бы ее нежелание, а такое было жить. И Лариса дает себе слово, что никогда больше не пустит подобную мысль к себе в голову.

С тех пор Лариса перестала быть убежденной атеисткой. Нет, верующей Лариса не стала. Тут было что-то другое.

Это другое Лариса объяснить не могла, но и отвергать тоже. Женщина впустила это другое в себя, стала учиться его слушать. Еще недавно Лариса подавляла в себе желание вслух говорить с Ильей.

Вот была сама одна дома, а вслух то ли не смела, то ли не умела говорить с сыном. А теперь, когда Лариса точно знала, что это Илья не дал ей угореть, что это его голос был, уже не оглядываясь ни на что, Лариса разговаривала с Ильей. И однажды она рассказала, что у отца теперь другая семья, другая женщина, которую он не только уважает, как и ее, Ларису, но, наверное, и любит.

Лариса спрашивала у Ильи, любил ли он кого-нибудь. Илья же ни с кем из девушек ее, да и Сергея, так и не познакомил. Нет, они знали и принимали в своем доме одноклассниц и однокурсниц Ильи, но было видно, что эти симпатичные девушки только его подружки, и Лариса была уверена, что он ей отвечает.

Говорит, и пусть это слышит только она, что очень хотел бы полюбить, так, чтобы раз и навсегда. Хотел бы, чтобы и у него было все, как у нее с отцом, и чувствовал, что скоро встретит свою девушку. Лариса почти задыхалась от его слов, чтобы как у вас с папой, но понимала, что сын в самом деле такими их видел, значит, не зря старались быть для него такими.

Лариса теперь ждала, когда же ей опять приснится Илья, она даже открыла для себя форум о снах. Конечно, никто не знал, что Лариса это читает, и сказать, что она верила в сны было бы неправдой или неточностью, но теперь Лариса и не отвергала их, и не видела тут ничего такого, что бы смущало ее. Ну, обсуждать это с кем-либо женщина не собиралась, но уже лишилась той категоричности, с которой она еще недавно просто бы высмеяла любого и каждого, кто пытался бы с помощью сна объяснить действительность.

Лариса, не будучи психологом, объясняла свой сон тем, что это ее личная связь с сыном, и никому до этого не должно быть дела. Вот только Илья ей не снился, тогда со сгоревшей курицей приснился как наяву, и больше нет, и стала Лариса как-то спокойнее жить, может крест на себе и не поставила, но и планов никаких на будущее не строила, она сама установила для себя закон, работать в полную силу и внешне не опускаться. А так, ничего нового в жизни женщины не было.

Не считать же новым появление у них на площадке новых соседей, кажется, их всего двое в такой же большой, как у Ларисы квартире. Мужчина, примерно ее ровесник, и юная девушка. Всезнающая соседка справа сказала Ларисе, что это отец и дочь, и с сожалением добавила, что так и не выяснила, а где и есть ли жена и мать.

А Ларисе было неинтересно, выслушала из вежливости и через пять минут забыла. Но соседка через месяц дополнила свои сведения. Вдовец он! Лариса сказала что-то вроде слов сочувствия и опять забыла.

Она даже не знала, как их зовут, но здоровалась. Разве этого недостаточно? Оказалось, что нет. Лариса в субботу ничего по дому не делала, дала себе день отдыха.

А вот в воскресенье пришлось крепко поработать. Она физически не выносила беспорядок, поэтому каждая уборка была генеральной. Так что выходной прошел в ритме и темпе, и когда наконец Лариса вышла из ванной, предчувствовала, как сейчас уляжется в чистую постель и уснет.

И она крепко заснула. Ее разбудил плач ребенка и стук в дверь. Именно стук…