Дружина дозволила чоловіку «погулювати» при ОДНІЙ умові. Дізнавшись, чоловік ледь не ВДАВИВСЯ…
В дверь не звонили, а стучали, в сопровождении того же детского плача. Во сне, сев на кровать, Лариса продолжала видеть сон. А где Илья? Но в этом сне не было Ильи.
Был маленький мальчик, которого она никогда раньше не видела. И это он стучал ножкой в дверь в ее квартиры и кричал «Мама, скорее, помоги папе!» Лариса открывает дверь. Кто этот мальчик? Он совсем не похож на маленького Илью.
Но так отчаянно ее зовет, называет мамой, а мальчик уже берет Ларису за руку и тащит к квартире новых соседей. Так, это сон! И Лариса уже проснулась. Настолько все явно.
Она идет в кухню, достает из холодильника минеральную воду, наливает полный стакан. Стоп. Такой явный сон уже был.
Тот самый, когда Илья ее спас. И Лариса как была в пижаме, так и спешит на лестничную площадку. И уже слышит запах газа из квартиры новых соседей.
Теперь Лариса, как мальчик из ее сна, понимает, что звонить опасно, потому что, если квартира загазована, может взорваться, отчаянно колотит руками и ногами в дверь. Никто не открывает. Лариса догадывается, что ситуация критическая и звонит во все известные ей службы.
Лариса сидит на диване и вслух говорит «Живем, закрывшись железной дверью. С соседями не общаемся, на окнах решетки, а не приснись мне этот мальчик». Виктор Иванович тихонько прошел в комнату пятнадцатилетней Лизы, его дочери, снял с нее наушники и выключил свет.
В квартире стало гораздо теплее, горели все конфорки и открытая духовка. Вот Лиза и уснула. Он тоже ложится спать, подумав, что завтра надо по старинке заклеить окна.
Их он заменит на евроокна весной. А сейчас, в этот сезон, когда уже холодно и сыро, но еще не топит, они с дочкой так греют свою квартиру. Неправильно, конечно, но если Лиза перемерзнет, опять ляжет с ангиной.
А у нее выпускной класс. С этими мыслями Виктор Иванович и засыпает. Но не сразу.
Он опять думает, что растет его Лиза без мамы. Она ее и не видела. Мила умерла при рождении дочери и стал Виктор Иванович для Лизы, а это Мила так хотела ее назвать, и отцом, и матерью.
Пока была жива теща, очень она им помогала. Ну а потом сам. Самое трудное было научиться Лизе бантики вязать.
А надо было. И в детском саду надо было, и в школе. Научился.
Но только научился, как Лиза попросила, чтобы он отвел ее в парикмахерскую. Захотела прическу под названием Боб. А ей идет.
И вообще Лиза становится красавицей. Еще бы и ангины обходили ее стороной. И засыпает.
А в газовой трубе падает давление. Наверное, не только Лиза и Виктор Иванович так грелись. И когда давление сильно упало, огонь потух.
А газ так и шел себе в квартиру. Когда взломали дверь, медики спешили скорее довести в больницу отца и дочь. Газовщики газ перекрыли.
Со штрафом хозяин будет потом разбираться. Если оклемается. А что делать с выбитой дверью? Сосед сверху просто заколотил ее.
Тоже потом пусть разбираются. Хорошо еще, что весь подъезд не взлетел на воздух. Соседи еще какое-то время поговорили, поделились, кто и чем согревается в такую холодрыгу.
И пришли к выводу, что теперь с газом будут только по назначению. Лариса же никогда таким способом не пользовалась. Во-первых, она легче переносила прохладу.
А во-вторых, у нее был масляный радиатор. Но думала она сейчас не об этом. Лариса думала о том, что надо завтра узнать, что с ними.
Так она даже фамилий соседей не знает. Придется поехать в больницу и спросить, а не по телефону. Так получилось, что Лариса стала навещать Лизу и Виктора Ивановича.
Заниматься благотворительностью – это не была явная ее черта. Но и не помочь Лариса тоже не могла. А эти двое нуждались в помощи.
Когда относительно поправились, очень нервничали, что лежат в разных концах коридора. Лиза – в женской половине, Виктор Иванович – в мужской. Мобильные телефоны, само собой, остались дома…
