Глеб спешил к умирающей дочке и взял сиротку с собой. А когда девочка прочитала инструкцию к препарату на шведском он ЗАСТЫЛ от услышанного…
«И что?» Лада опустила глаза. «Он отказал. Сказал, что долг будет расти, как снежный ком.
Бабушка не стала брать лекарства, потому что у нас были только деньги на еду». На секунду в машине повисла тишина. «И ты решила, добыть деньги сама?» Лада кивнула.
«Если я буду искать что-то ценное на свалке, я смогу продавать это. Меня жалеют, покупают легко». Глеб развернулся к ней, теперь он смотрел на нее совсем по-другому.
«Что ты уже продала?» Лада достала из кармана смятую купюру. «Двести гривен». Нашла вязанные шапочки, постирала их в речке и продала старушкам.
Они, наверное, подумали, что их бабушка связала. Но это не она, призналась девочка. Глеб тяжело вздохнул.
«Этого мало для лекарства», сказал он, «больше себе, чем ей». «Ты помнишь его название?» Лада нахмурилась. «Оно длинное, записано на листочке, на комоде у бабушки».
Глеб не раздумывал. «Поехали за ним». Лада испуганно посмотрела на него.
«Правда? Вы хотите помочь?» Глеб прикрыл глаза, задержав дыхание. «Да». Лада просияла.
«Но я должна еще кое-что найти на свалке, может, врач обменяет вещь на лекарство?» Глеб покачал головой. «Нет. Больше ты по мусору не лазишь.
Но, договорились?» Девочка вздохнула. «Ладно, хорошо. Теперь помоги мне выбраться отсюда».
Лада кивнула. «Надо ехать вон туда». Глеб включил передачу.
Он даже не знал, во что вязывается. Глеб нажал на газ, внедорожник покатился по ухабистой дороге, аккуратно огибая груды мусора. Лада сидела рядом, болтая ногами, и с интересом разглядывала салон машины.
Глебу не нужно было быть психологом, чтобы понять, девочка хоть и пыталась выглядеть смелой, но в глубине души все еще не доверяла ему. Еще бы, чужой взрослый мужчина вдруг предлагает помощь, да еще и сажает ее в дорогую машину. «Так куда мне поворачивать?» — спросил он, внимательно следя за дорогой.
Лада указала маленьким пальчиком вперед. «Видите вон ту большую кучу? Там слева тропинка, по ней и надо ехать». Глеб нахмурился.
Ему совсем не нравилась идея соваться дальше в этот мусорный лабиринт, но у него не оставалось другого выбора. Он медленно направил машину в указанную сторону. «А ты давно здесь собираешь вещи?» — спросил он после паузы.
«Уже месяц», — просто ответила Лада. Глеб краем глаза посмотрел на нее. «Месяц? И никто не заметил?» Девочка пожала плечами.
«А кто меня заметит?» Бабушка почти всегда спит. «Соседей у нас мало. Да и кто пойдет на свалку, кроме таких, как я?» «Ты же ребенок, не должна лазить по грязи».
Лада вдруг усмехнулась, но в ее голосе не было веселья. «А что мне делать?» Бабушка говорит, что когда-то в нашей деревне было много людей, а теперь все разъехались. Магазин работает через день, а врач приходит раз в неделю.
«Нам никто не помогает». Глеб нахмурился. Он привык к тому, что у денег есть власть.
В его мире все можно решить финансами. Если заболел, вызвал врача, если нужен товар, заказал доставку, если потерялся, включил навигатор. Но здесь, в глуши, его привычные правила не работали.
«Значит, будем разбираться», — сказал он, будто принял внутреннее решение. Лада тем временем указала на узкую дорожку между зарослями. Вот сюда.
Машина выехала из-за холма, и перед Глебом открылось странное зрелище — крошечная деревня, словно вырезанная из прошлого. Дома, построенные еще в прошлом веке, казались сгорбленными от времени и непогоды. Крыши кое-где прогнулись, окна затянулись грязью, а дворы выглядели пустыми и заброшенными.
«Вон наш дом с цифрой три», — сказала Лада, показывая на один из стареньких деревянных домиков. Глеб припарковался у покосившегося забора, который едва держался на ржавых петлях. Лада проворно выскочила из машины, толкнула калитку, и та, жалобно скрипнув, открылась.
«Бабушка!» — громко позвала она, забегая внутрь. Глеб постоял на пороге, вдыхая тяжелый, спертый воздух дома. Здесь пахло сыростью, старым деревом и чем-то еще, то ли лекарствами, то ли нафталином.
В крошечной комнате на продавленной кровати лежала бабушка Лады, пожилая и сохшая женщина, с седыми волосами, стянутыми в тонкую косу. Она медленно повернула голову на голос внучки. «Ладушка, ты где была?» Голос ее был слабым, но в нем звучала нежность.
«Я нашла хорошего дядю, он поможет», — весело ответила Лада и кинулась к комоду, забравшись на цыпочки. Глеб вошел, не без труда подавляя желание зажать нос. Бедность здесь ощущалась в каждой мелочи, старый выцветший ковер, потрепанное постельное белье, посуда, стоящая на деревянном столе, покрытая трещинами.
«Вы кто?» Бабушка подняла на него ослабевший взгляд. Глеб вспомнил, как Лада сказала, что людей здесь мало. Скорее всего, незнакомых лиц старушка не видела уже давно.
«Давайте скажем, что я благотворитель», — ответил он, понимая, что рассказывать ей правду пока не стоит. Женщина хрипло засмеялась. «Благотворители сюда не ездят, сынок».
Лада тем временем нашла листочек с рецептом и протянула его Глебу. «Вот». Бабушка говорит, что без этих таблеток она не сможет ходить…
