Глеб спешил к умирающей дочке и взял сиротку с собой. А когда девочка прочитала инструкцию к препарату на шведском он ЗАСТЫЛ от услышанного…

Глеб развернул бумагу, но почерк врача был таким, что разобрать его было невозможно. «В аптеке поймут», — пробормотал он, складывая листок. Бабушка устала посмотрела на него.

«Если вам не трудно, привезите лекарства». «Я заплачу, когда придет пенсия». Глеб в очередной раз почувствовал тяжесть на душе.

«Не надо ничего платить. Я привезу их просто так». Женщина нахмурилась, но промолчала.

Лада же сияла от радости. «Правда? Значит, бабушка выздоровеет?» «Конечно», — сказал Глеб, не зная, насколько правдивы его слова. Он кинул взгляд на стены на потускневшие фотографии в дешевых рамках.

На одной из них была изображена молодая женщина с девочкой на руках. «Это твоя мама?» — тихо спросил он, указывая на снимок. Лада кивнула.

«Она умерла, когда мне было пять. А папы у меня никогда не было». Глеб отвел взгляд.

Брошенный ребенок, одинокая старуха, нищета и болезни — это было слишком даже для него. «Дядя Глеб, а можно вопрос?» Вдруг спросила Лада, наклонив голову. «Конечно.

А у вас есть дети?» Глеб сжал челюсти. «Да, есть». «И где они?» Он задержал дыхание.

«Моя дочь сейчас в больнице. Она болеет». Лада нахмурилась.

«Как моя бабушка?» Глеб посмотрел на нее. «Наверное». Девочка задумчиво сложила руки на груди.

«Но вы же сказали, что бабушка выздоровеет. Значит, и ваша дочка тоже?» Глеб устала не по себе. «Надеюсь».

Он не сказал девочке правду. Его дочь, Кира, уже несколько недель не приходила в себя. Врачи разводили руками, не понимая, что с ней происходит.

Впервые в жизни Глеб чувствовал, что не может контролировать ситуацию. Деньги не помогали, связи не давали ответов, а врачи, которых он нанял за баснословные суммы, были столь же беспомощны, как и те, кто лечил бабушку Лады. «Дядя Глеб, а можно мне с вами?» Неожиданно спросила девочка.

«Куда?» «В больницу. Я хочу посмотреть, где лечат детей». Он не знал, зачем согласился.

Может, ему просто хотелось, чтобы хоть кто-то в этой истории оставался наивным и верящим в чудеса. «Ладно. Но потом я привезу тебя обратно».

Лада радостно кивнула. Договорились. Глеб не мог предположить, что эта встреча изменит все.

Дорога в город оказалась длиннее, чем Глеб рассчитывал. Пока внедорожник осторожно лавировал по ухабистому проселку, Лада не могла усидеть на месте. Она вертелась, заглядывала в окно, дергала ремень безопасности и осыпала мужчину вопросами.

«А больница большая? Там много детей? Они все болеют, как моя бабушка. А у врачей белые халаты, как в фильмах». Глеб усмехнулся и чуть сильнее нажал на газ.

«Больница огромная. Там лечат и детей, и взрослых. Врачи действительно носят белые халаты, только от этого умнее не становятся».

Последнее он пробормотал себе поднос. Лада нахмурилась. «Разве они не должны помогать?» «Должны.

Но иногда. Они просто не знают, что делать». Девочка задумалась, затем робко спросила.

«А ваша дочка, она давно там?» Глеб сжал челюсть. «Уже несколько недель». «Она спит, да?» Глеб кивнул, но не стал вдаваться в детали.

«Как объяснить шестилетнему ребенку, что твоя дочь лежит в больнице, а ты не можешь ничего сделать, кроме как наблюдать?» Лада вздохнула и, сцепив пальцы в замок, уставилась в окно. «А у нее есть игрушки?» «Конечно», — ответил Глеб, хоть в глубине души понимал, что дорогие куклы и плюшевые звери, которыми была уставлена палата Киры, не могли заменить ей настоящее тепло. А вдруг ей грустно? Лада покосилась на него.

Может, если она почувствует, что ее кто-то любит, то проснется? Эти слова задели Глеба сильнее, чем он ожидал. Он отвел взгляд от дороги на секунду, чтобы посмотреть на девочку. Простая деревенская девчонка, знающая о жизни гораздо больше, чем должна в ее возрасте, говорила то, что он боялся признать сам.

«Я каждый день ей говорю, что люблю ее», — тихо произнес он. Лада жала губы. «А если этого мало?» Глеб не нашелся, что ответить.

Когда они въехали в город, солнце уже клонилось к закату. Лада прижалась носом к стеклу, разглядывая улицы с таким восторгом, будто видела их впервые. Ого! Тут все светится! Восхищенно выдохнула она, указывая на неоновые вывески магазинов.

«А почему у вас в городе так много машин?» Глебу стало смешно. «Потому что люди куда-то спешат». «Куда?» «Кто на работу, кто домой».

«А кто-то в больницу». Глеб сжал руль. «Да».

Лада кивнула, явно довольная своим выводом, и снова прилипла к стеклу. Когда они, наконец, добрались до больницы, девочка вдруг замерла. «Вот это здание.

Тут лечат вашу дочку?» «Да». Она казалась озадаченной. «Оно похоже на замок».

Глеб усмехнулся. «Поверь, Лада, если бы это был замок, моя дочь давно бы выздоровела». Они вышли из машины.

Глеб помог девочке спуститься, затем они направились к входу. «Иди рядом и веди себя тихо», предупредил он. Лада кивнула, но любопытство в ее глазах выдавалось слишком явным.

В холе их встретил охранник, скользнув взглядом по ухоженному мужчине в дорогом костюме, и девочке, явно не отсюда. «Поздновато, Глеб Сергеевич». «Я знаю.

Мне нужно к дочери». Охранник кивнул, но взглянул на Ладу с легким сомнением. «Это моя, племянница», – спокойно сказал Глеб.

Мужчина нахмурился, но ничего не сказал. Он знал, что спорить с Глебом бесполезно. Когда они поднялись на второй этаж и вошли в палату, Лада резко замолчала.

В центре комнаты, на широкой больничной кровати, лежала Кира. Бледная, хрупкая, с капельницей в руке, она казалась фарфоровой куклой. «Она правда спит», – прошептала Лада, боясь потревожить тишину.

Глеб подошел к кровати и осторожно поправил одеяло. Да, уже слишком долго. Лада сделала шаг вперед, но вдруг ее взгляд упал на пустую бутылочку от лекарства, стоявшую на тумбочке.

Она взяла ее в руки, повертела, затем нахмурилась. «Что-то не так?» – спросил Глеб, удивленный ее реакцией. Лада поджала губы.

«Я могу прочитать, что тут написано». Глеб резко повернулся к ней. «Ты умеешь читать по-шведски?» Лада кивнула.

«Да, бабушка говорит, что я быстро учусь. У нас дома была старая книжка с переводом слова. Словарь, кажется, называется».

Глеб нахмурился. «И что там написано?» Лада вчиталась, морща лоб, затем медленно произнесла, здесь говорится, что в каждой капле содержится 200 миллиграммов действующего вещества. Глеб вздрогнул.

«Двести?» Он выхватил бутылочку, достал телефон и включил переводчик. «Нет, этого не может быть», – прошептал он, читая текст на экране. Но ошибки не было.

Лекарство, которое давали Кире, не соответствовало назначенному врачами. Более того, его дозировка в три раза превышала допустимую норму. В груди Глеба все похолодело.

Это не та медицина, что прописали Кире, Лада смотрела на него широко раскрытыми глазами. Это значит, ее лечат неправильно. Глеб поднялся на ноги.

Его мысли лихорадочно метались. Если Киру намеренно травят, значит это чей-то умысел. Врачи? Медсестра? Или кто-то выше? Он не мог оставаться здесь.

Нужно было проверить лекарство. «Лада, мы уезжаем». «Куда?» «В лабораторию».

Он схватил бутылочку, взял девочку за руку и поспешил к выходу. Где-то глубоко в груди просыпалась ярость. Кто-то хотел, чтобы его дочь не проснулась вовсе.

Глеб вел машину быстрее, чем следовало бы. Лада сидела рядом, крепко вцепившись в ремень безопасности и изредка бросала на него тревожные взгляды. Она чувствовала, как внутри него нарастает напряжение.

Казалось, воздух в салоне вот-вот загустеет от того, что творилось у него в голове. «Дядя Глеб, а ты злишься?» «Да, Лада, я очень зол», ответил он, даже не пытаясь скрыть гнев. Она немного поерзала, не зная, что сказать.

Взгляд ее метался между бутылочкой лекарства, которую Глеб сжимал в руке, и его лицом, мрачным, как гроза. «А если это просто ошибка?» Тихо спросила она. Глеб стиснул зубы.

«Если это ошибка, то кто-то должен за нее ответить». «А если нет?» Он не договорил, но Лада догадалась, что ничего хорошего этот вариант не сулит. В голове Глеба крутились мысли, одна тревожнее другой.

Если Кире действительно вводили не то лекарство и в таких бешеных дозах, то, возможно, ее не лечили, а наоборот, отравляли. Но зачем? И кто мог быть в этом замешан? Они добрались до лаборатории спустя 20 минут. Глеб, не тратя времени, припарковался прямо у входа.

Лада спешила за ним, едва поспевая за его шагами. «Здесь работает мой знакомый», — бросил он, толкая дверь. На ресепшене сидела девушка в белом халате, но, увидев Глеба, сразу оживилась…