Граючись в лісі діти натрапили на дивну труну, а відкривши її, від побаченого, почали тікати…

Она не просто предупреждала о дожде, она мечтала о нём. В дни, когда у неё так сильно болела голова, от жары спасал только дождь. Мальчик принёс стакан воды, таблетку и пошёл к калитке.

Он помахал матери и вышел, оставив её одну на крыльце. Серый полосатый кот запрыгнул на колени к женщине и замурчал. Он смотрел на неё, тёрся о её тонкий нос.

Женщина сказала, «Вот так, Дин, только одна от тебя радость в этой проклятой деревне». Она просидела так ещё час, прежде чем головная боль начала отступать. Она вошла в дом и стала заниматься уборкой и готовкой.

Юля очень скучала по городской квартире, по уюту и простоте той жизни. Она терпеть не могла этот деревенский уклад. Они переехали сюда временно, но нет ничего более постоянного, чем временное.

Женщина поставила на плиту кастрюлю с будущим супом и села на стул. Она смотрела в окно на приближающиеся тучи. Открылись ворота, и во двор въехал старенький автомобиль.

А когда-то у них была синяя Витара. Женщина с тоской вспомнила любимую машину. Она встала и вышла на крыльцо, чтобы встретить супруга.

Он нёс в руках пакет с продуктами. Настроение у него явно было паршивое. Он что-то раздраженно бубнил себе под нос, проходя мимо супруги, словно не замечая её.

Юля всё чаще думала, что давно надо было подать на развод и вышвырнуть этого бездельника из своей жизни. Но она не хотела, чтобы сын рос без отца, как она когда-то. С другой стороны, такая жизнь тоже не шла мальчику на пользу.

Юля вздрогнула. Белоснежная молния рассекла небо и ударила в землю где-то далеко. Через несколько секунд раздался слабый раскат грома.

— Юлька, закрывайте все окна, сараи, убирайте всё со двора. Передали штормовое по радио, — крикнула Маринка, перекрикивая сильный порыв ветра. Юля крикнула ей слова благодарности.

Она быстро убрала все инструменты со двора, закрыла сарай и окна. Даже поднялась на чердак, чтобы закрыть большое круглое окно с причудливым старым витражом. Этот витраж — единственное, что нравилось ей в этом доме, где мать была несчастна сначала с отцом Юли, потом с двумя другими мужьями.

Юля забрала сына с улицы, и они вместе вошли во двор, с усилием закрывая калитку. Ветер усиливался, время между молнией и громом становилось всё короче. Странно, что в этот раз штормовое передали так поздно.

Мать с сыном вошли в дом и сразу отправились мыть руки. Они пришли на кухню, где уже сидел недовольный муж. Он цокал языком, перебирая пальцами по деревянному столу.

Юля не собиралась реагировать на его недовольство, но чувствовала, что совсем скоро начнёт выходить из себя. Они сели за тарелки и приступили к обеду. Но тут, что есть силы, раздался грохот.

Стёкла задрожали. Мальчишка подпрыгнул от неожиданности. Следом за раскатом начался ливень.

Размоют реку, вот увидите. Завтра за мостом будет не проехать. Всё будет в воде стоять.

Только работодателю плевать вообще. Какие у нас тут проблемы? Мы для него не люди. А так, расходный материал.

Занёс же нас чёрту в эту дыру. Здесь и жить-то с трудом можно. Резко огрызнулся мужчина.

Он явно был очень зол. Видимо, пока ехал домой, в очередной раз накрутил себя, и теперь все вокруг должны были страдать от его плохого настроения. Юля посмотрела на него.

Она терпеть не могла, когда он вот так злился. Но мужчина продолжил. Не могли, что ли, твои родители поближе к городу пристроиться? Теперь нам приходится тут куковать.

Ты бы хоть капельку уважения к памяти моих родителей проявил, если бы не их дом, то мы бы вообще на улице остались. Не из-за тебя ли мы вообще всего лишились? Одни проблемы создаёшь и жалуешься. А мы должны это слушать? Давай-ка ты опять превратишься в мужика, а не соплю зелёную.

Соберёшь себя в кулак и начнёшь что-то делать. Это ты виноват, что мы нищими остались и с огромными долгами. Ты виноват, что нам приходится жить теперь в этой деревне.

Так расхлёбывай теперь самостоятельно. Спокойно, хоть и с нажимом, произнесла Юлия. Она отодвинула тарелку.

Голова снова начинала болеть, и она перехотела есть. Снова раздался оглушительный раскат грома. Треск свидетельствовал о том, что какое-то дерево не выдержало воя ветра и повалилось.

Мальчик встал, поблагодарил мать за обед и пошёл в свою комнату. Ему было страшно находиться одному в такую погоду, но и слушать перепалку родителей он тоже не хотел. Мужчина бросил гневный взгляд на мальчика, но ничего ему не сказал.

Он только закатил глаза, сунул в рот кусок хлеба. Юля посмотрела на супруга. Ей уже так всё это надоело.

Он ничего толком не зарабатывал. Сидел на её шее, только нервы ей мотал. Знаешь, Андрей, давай-ка мы с тобой разъедемся и разведёмся.

Чего-то я как-то устала слушать твои претензии. Я ради тебя продала квартиру и машину, продала даже свой бизнес, только бы нас с ребёнком не тронули. А всё потому, что ты связался с чёрт пойми какой компанией.

А сейчас всё заработанное ты тратишь на выпивку и сигареты, на свои развлечения. А семью по-прежнему обеспечиваю я, но несмотря на это ты ещё умудряешься орать на меня каждый день, устраивая разборки с рукоприкладством. Наверное, хватит с меня.

Завтра же собирай вещи и уходи, спокойно сказала Юля. Он вдруг уставился на неё, словно бы она сказала какое-то магическое запретное слово. Андрей почему-то оглянулся и снова уставился на супругу.

Но вдруг его растревоженное лицо снова стало озлобленным и каким-то диковатым. «Ты что ж думаешь, дура? Напугать меня решила? Ты думаешь, что я сейчас на задних лапках перед тобой прыгать буду? А вот и обломись, собака ты сутулая. Ты думаешь, мне идти некуда? Есть куда.

Так что я прямо сейчас уйду, чтобы ты потом локти кусала!» — кричал мужчина, ударив кулаком по столу. Он подскочил с места и пошёл собирать вещи. Он сбрасывал всё в чемодан.

Вещь за вещью. Затолкал всё покрепче, накинул куртку и вылетел со двора. Мужчина сел в машину и пропал за воротами.

Ветер разметал их. Ворота с гулким стуком ударились в забор, имитируя раскат грома. Юля вышла на улицу под проливной дождь и принялась закрывать ворота, которые с трудом поддавались её усилию.

Она вошла в дом, сразу поставила набираться к горячую ванну. День был отвратительно тяжёлым и сложным. Ей нужна была краткая передышка, минимальный отдых…