Іра забігла на кухню і ОБІМЛІЛА. Свекруха лупцювали рушником її малолітніх дітей через кусок хліба. Невістка зрозуміла, що пора поставити на місце знахабнілу свекруху
Обе женщины с умилением наблюдали, как маленькие девочки кормят травой пушистого кролика. — Бабушка, привет! — хором закричали приехавшие мальчишки.
И Светлана Степановна уставилась на них с недовольством. — Тише вы! — шикнула с укором. — Маленькие играют.
Не видите? Не хватало еще напугать. Ирина удивленно выгнула бровь. Так странно было услышать подобное.
Ее сыновья тоже нездоровые лбы. Лешка старше сестричек только на год, а Борька и вовсе их ровесник. Но возмущаться женщина не стала, как говорится, со своим уставом в чужой монастырь.
— Здравствуйте! — поздоровалась вежливо и улыбнулась мальчишкам. — Девчонки просто красавицы! А выросли-то как! Мать девочек кивнула невестке сдержанно. А Светлана Степановна от ее слов просто расцвела.
И одарила внучек таким нежным взглядом, что Ирина даже почувствовала слабый укол ревности. Но ее сыновей бабушка так никогда не смотрела. Свекровь же тем временем обняла девочек, притянув их головки к себе.
— Да, вот такие мои куколки! В этом году уже в садик пойдут! Ира пожала плечами. — Да, время летит. Боря тоже в этом году в сад.
Светлана Степановна скользнула равнодушным взглядом по внуку и поцеловала близняшек по очереди. — Да, Ир! — спохватилась она. — Хорошо, что ты приехала.
Помидоры поможешь мне подвязать. Ну, иди, переодевайся. Молодая женщина открыла было рот сказать, что она голодна.
Но ее опередил старший сын. — Мам, мы кушать хотим! — законючил он, теребя мать за руку. Светлана Степановна нахмурилась.
— Прекрати! — строго прикрикнула она. — Есть будете в обед. Сейчас пойду щей наварю и картошку пожарю.
А Лариса пока за ляльками присмотрит. Девочек нельзя без присмотра оставлять. Ирина хмуро кивнула.
В душе стала закипать обида. Девочек оставлять нельзя. А ее пацанам присмотр не нужен, пока она помидоры будет подвязывать.
Но в очередной раз ничего не сказав, она взяла братьев за руки и повела в дом. Вручила им по захваченному в дорогу бутерброду и пошла переодеваться. Сама она взрослая, до обеда с голоду не умрет.
Два часа Ирина провозилась в теплице с треклятыми помидорами. А когда выползла из душного парника, валясь с ног от усталости, услышала надрывный детский крик. Плач маленького Борюсика она не спутает ни с чем.
Поэтому со всех ног рванула в дом. Не дай бог ребенок упал или обжегся. На всех парах женщина влетела на кухню и остолбенела.
Девочки Ларисы, как ни в чем не бывало, сидели за столом, уплетая кружевные блинчики. А мальчишки жались друг другу в углу, как нашкодившие щенки. Причем Лешка пытался закрыть с собой ревущего младшего брата.
— Кто разрешал вам брать что-то со стола? — орала свекровь, размахивая полотенцем. — Это я родным внучкам приготовила! Ирина подхватила на руки кинувшегося к ней сына и тут же все поняла. У Борьки в руках был кусок злополучного блина, а щеки выпочканы малиновым вареньем.
— Прости, мам! — бросился к ней старший сын. — Я не знал, что нельзя. Бабушка позвала девочек кушать.
Я подумал, что и нам положат. Ирина едва сдержала слезы обиды, обнимая сыновей. — Значит, приготовили для родных внуков? — схлипнула она.
— А мои дети для вас кто? Светлана Степановна смерила невестку холодным взглядом. — Пойми, Ира, родные внуки только от дочери, — надменно произнесла она. — Сын — отрезанный ломоть.
С его детьми все очень неоднозначно. Вон твои, в нашу породу ни один не уродился. Может, они и не внуки нам вовсе? От услышанного Ира оторопела, но тут же очнулась, услышав за спиной хохот Петра Петровича.
— Что, Ирка, не важно, чей бычок, а телятки-то наши! Эта свекр с мужем закончили работу и тоже спешили к столу. Павел видел безобразную сцену, но поддержал зубоскалящего отца. Молодая женщина закипела от гнева.
— На что это намекает старый дурень? — А я другую пословицу знаю. Выплюнула она свою злость родственнику в лицо. — Гулящая свекровь и невестку в блуде подозревает…
