Иван вышел из машины, открыл багажник и вытащил два огромных чемодана. — Лена, значит, мы договорились, — сказал Иван, сидящий в машине женщине. — Я сейчас поднимаюсь домой, сообщаю жене, что ухожу от нее, быстренько собираю свои вещи и сразу обратно к тебе.
— Только ты недолго, любимый, — попросила Елена. — Я быстро, — ответил Иван. Иван сразу, как вошел в квартиру, показал жене на чемоданы и сказал, что уходит от нее навсегда.
— Даже чемоданы новые купил, — произнесла Ольга. — Большие. — Вот давай без лишних разговоров, Ольга, — сказал Иван…
— Меня внизу ждут, изменить уже ничего нельзя. Сейчас я спокойно соберу свои вещи и спокойно уйду. Договорились? Ольга молча пожала плечами и кивнула головой.
Из своей комнаты в прихожую вышел семнадцатилетний сын Митя. Он посмотрел сначала на маму, затем на отца и усмехнулся. — Уходишь от нас, папа? — равнодушно спросил Митя.
— Не от вас, сынок, — уточнил Иван. — Я ухожу от твоей мамы, а ты для меня всегда будешь самым дорогим человеком. Тебя, Митя, я люблю и всегда буду любить.
— Это хорошо, — сказал Митя. — Что хорошо, сынок? — не понял Иван. — Ну, что ты меня любишь, — ответил Митя.
— Ах, это, ну да, конечно хорошо, — сказал Иван. — А ты точно любишь меня? А то часто так бывает, что отцы уходят, говорят сыновьям, что любят их, а когда дело доходит, так сразу оказывается, что любви никакой нет. — Конечно, люблю, сынок, дороже тебя у меня никого нет.
Я не из тех отцов, которые… — Я сейчас не об этом, папа. — А о чем? — Хочу на деле проверить, как ты любишь меня. — Так это… — Проверяй…
— Прежде ответь на один вопрос, папа. — Пожалуйста, сынок, на любой твой вопрос отвечу, мне от тебя скрывать нечего. — Ты навсегда уходишь или временно? — спросил Митя.
— Как это временно? — Ну, знаешь, как сейчас некоторые уходят, в годик погуляют и обратно возвращаются, а после на коленях ползают, прощения просят у своих жен, умоляют пустить их обратно, дать им еще один шанс и тому подобное. — Я навсегда, Митя, — ответил Иван. — Конечно, навсегда, у меня там все серьезно.
— То есть обратно ты не вернешься и прощения на коленях вымаливать у мамы не будешь? — Нет, конечно, сынок, как ты мог так обо мне подумать? Ты совсем не знаешь своего отца. Я не такой человек, Митя, чтобы уходить, а после возвращаться. Я серьезно отношусь к жизни.
Ольга с интересом наблюдала за разговором отца и сына. — Я ведь почему спрашиваю, папа, не хочу в будущем никаких недоразумений между тобой и мамой. — А какие могут быть недоразумения, сынок? — Если ты уходишь навсегда, то никаких недоразумений и не будет.
Но если вдруг, через год или два, ты решишь, что совершил ошибку и приползешь сюда на коленях, а мама уже будет замужем за другим, то вот тогда недоразумений не избежать. И я не знаю, чем это все кончится. Хорошего точно ничего не будет.
Иван посмотрел на Ольгу. Ольга молча пожала плечами. — Я бы не хотел, чтобы из-за тебя, папа, страдали совсем невинные люди, — сказал Митя.
— Невинные люди? — не понял Иван. — Страдали из-за меня? Ты о ком это сейчас, сынок? — В конце концов, папа, давай признаем, что Семен Яковлевич ни в чем не виноват, — сказал Митя. — А при чем здесь Семен Яковлевич, — спросил Иван и посмотрел на Ольгу.
Ольга опять молча повертела головой и пожала плечами. — А разве ты не видишь, папа, как он смотрит на маму, когда бывает у нас в гостях? — спросил Митя. — Хотя, что ты можешь видеть, папа? Ты ведь уже давно живешь своей какой-то жизнью.
— Ольга, это правда то, что сейчас говорит наш сын? — строго спросил Иван. — А что такого сейчас говорит наш сын? — спросила Ольга. — Вот, папа, — воскликнул Митя, — в этом ты весь, а говоришь, что ты не такой, называешь себя серьезным мужчиной, говоришь, что любишь меня, обещаешь, что недоразумений не будет, а недоразумения они вот, уже, и десяти минут не прошло, как ты решил уйти, а ты уже с какими-то претензиями обращаешься к маме.
— Я только хотел знать, — сказал Иван, — Семен Яковлевич в самом деле смотрит? — Даже если и смотрит, — ответила Ольга. — И что? — Да нет, просто. Ты ведь за вещами своими пришел, ну вот и собирай, тебя внизу ждут, — сказала Ольга.
— Собирай? — воскликнул Иван, — после того, как я услышал, что ты… И давно это у вас? — Успокойся, папа, — сказал Митя. Между мамой и Семеном Яковлевичем ничего нет и быть не могло, сейчас он только смотрит, пока смотрит, но согласись, как только ты соберешь вещи и уйдешь, так сразу у Семена Яковлевича появится возможность. — Какая возможность? — Ну что ты, как маленький папа, серьезно не понимаешь, какая возможность? Возможность не только смотреть, но и… — Митя, прекрати, — сказал Ольга.
Ты зашел слишком далеко, а ты, Иван, не стой в прихожей, а собирай свои вещи и проваливай к своей Елене. — Ты даже знаешь, как ее зовут? — Удивился Иван, Ольга усмехнулась. — Мне уже все давно известно, — сказала Ольга…
— Почему же ты молчала, почему ничего не говорила, чего ждала? — Почему молчала? — Молчала, потому что не знала, как поступить. Чего ждала? — Ждала, когда ты сам все расскажешь. — Но как ты узнала? — спросил Иван.
— Какая разница, узнала и узнала. Маме о вас рассказал Олег Геннадьевич, как бы, между прочим, сообщил Митя, причем сразу, как только ты стал с ней встречаться. — Как Олег Геннадьевич, — растерянно произнес Иван.
— Зачем же он это сделал? Олег, мой лучший друг, и вдруг такое? Уж от него я не ожидал. — Почему он так поступил? — Не понимаю. — Он сказал, что считает это своим долгом, — сообщил Митя.
— Он меня предал, — сказал Иван. — Может, потому, что он не любил ложь, — сказала Ольга. — Причем здесь эта мама, — сказал Митя.
— Он сказал это только потому, что сам на тебя смотрит. — Ты говоришь ерунду, Митя, — сказала Ольга. — Как смотрит? — Не понял Иван.
— Точно так же, как смотрит на нее Семен Яковлевич. — Да разве только они двое, папа? — Митя, прекрати, — сказала Ольга. — Я только хочу открыть папе глаза, чтобы в будущем у нас с ним не было недоразумений, мама.
Тебе всего тридцать девять, ты еще будешь счастлива, мама. Но надо все сейчас предусмотреть. — Что удивительного, если на тебя многие смотрят? — Прекрати, молодь, чушь, — сказала Ольга.
— Говори, сынок, кто еще смотрит, кто эти многие? Аркадий Борисович смотрит, Евгений Петрович тоже, Антон Степанович. И это, папа, только те, кого я знаю, потому что они твои друзья и приходят к нам в дом. А теперь подумай, сколько таких, о которых даже мне ничего не известно.
— Почему я этого ничего не замечала? — спросил Иван и посмотрел на Ольгу. Ольга молча повертела головой и пожала плечами. — Я вот тебе честно скажу, папа, по мне так лучше, если она выйдет замуж за Семена Яковлевича.
— Почему? — рассеяно спросил Иван, который уже забыл, что пришел за вещами, его внизу ждут. — Ты еще спрашиваешь. Начать с того, хотя бы, что он самый богатый из тех, кого я знаю и кто смотрит на маму, и у него никогда не было жены и детей.
Смекаешь? Уже сейчас я смогу начать жить в гораздо лучших условиях, он даст мне все, более того, он даст мне даже то, о чем я и мечтать не смею, когда мы с ним подружимся, а мы с ним подружимся, потому что я все для этого сделаю Я попрошу его меня усыновить, и тогда все его богатство со временем достанется мне. — Я не позволю ему тебя усыновить, Дмитрий, — строго сказал Иван, — и не надейся. — И после этого ты смеешь говорить, что любишь меня? Хороша же твоя любовь, папа.
Как только ты узнал, что кто-то может дать мне намного больше, чем ты, так сразу в тебе проснулась ревность отцовская. Да? Теперь я точно знаю, что ты за человек. Почему ты не хочешь, папа, чтобы и я был счастлив? Но если ты сам не смог дать мне всего необходимого, всего того, что нужно мне для счастья, так позволь это сделать другому.
— Ольга, утихомирь своего сына, утихомирь, а то я за себя не ручаюсь, — сказал Иван. — Хорошо, — сказал Митя. — Тебе наплевать на меня, на мое будущее, но подумай о маме.
Разве она не заслужила за все эти годы, которые провела с тобой хоть чуточку? — Дмитрий, прекрати молоть всякую чушь, — сказал Ольга. — А ты, Иван, собирай свои вещи и проваливай отсюда. — А я пока позвоню Семену Яковлевичу, — сказал Митя, — и скажу ему, что место скоро освободится…
И не надейся, папа, что Семену Яковлевичу не удастся меня усыновить. Вот увидишь, мы с ним быстро подружимся. А у него, знаешь, какие возможности.
Не то, что у тебя, мы тебя через суд заставим от меня отречься. Понял? Не хочешь по-хорошему, так мы тебя по-плохому заставим. Митя подождал, пока Семен Яковлевич ответит.
— Здравствуйте, Семен Яковлевич, это Митя. Я хотел сказать, что… Иван подошел к сыну и забрал у него телефон. — Семен, это правда, что ты и моя жена будете вместе, когда я от нее уйду? — Да, я от нее ухожу сегодня.
— Что значит, это уже не мое дело? А чье? — Ах, это Ольге решать. Но, Семен, я от тебя этого не ожидал. Спасибо, что сын не открыл глаза.
— Что значит, если не ты, то другие воспользуются? Кто другие? — Ах, много таких. — А ты, значит, боишься, что тебя опередят? Что значит, что ты дашь и ей, и моему сыну все, о чем они только мечтают? Ты в своем уме? То есть, как не мое дело? Что значит, что у меня есть Лена? Ну и что, что есть? Это не дает тебе права? — Ах, так. С тобой все понятно.
Еще друг называется. Иван дал телефон сыну. — Вещи собирай, — сказала Ольга.
— После всего, что я узнал, не надейся, — воскликнул Иван. — Пошел вон, — сказала Ольга. — Как же, размечталась.
Значит, по-хорошему не уйдешь? — Нет. — Тогда уйдешь по-плохому. — Как это? — А вот так, — сказала Ольга.
И пошла собирать вещи мужа сама. — Я помогу, — радостно сказал Митя. Вдвоем они быстро запихнули все вещи Ивана в чемоданы, и Митя вынес их к лифту.
— Ну и зачем ты все это придумал? — спросила Ольга у сына, когда закрыла за Иваном дверь. — Почему придумал? Ничего не придумал, а все будет именно так, как я сказал. — Ответил Митя.
— Что будет-то? — усмехнулась Ольга. — Ты выйдешь за Семена Яковлевича замуж и будешь счастлива, — ответил Митя. — Ага.
— А тебя он усыновит, да? — весело сказала Ольга. — По поводу усыновления это я, конечно, выдумал. Но вот все остальное — это правда.
Я ведь вижу, как он на тебя смотрит. — И что? — А то, что вы станете мужем и женой. Но самое главное не это.
Ровно через два года твой бывший муж и мой отец приползет к тебе на коленях, будет просить прощения и дать ему второй шанс. — Не говори ерунду, — сказала Ольга. — Митя ошибся, если не во всем, то во многом.
Во-первых, Иван приполз на коленях не через два года, а через полтора, а во-вторых, Ольга не вышла замуж за Семена Яковлевича, она стала женой другого человека, которого Митя тогда еще совсем не знал.