Лікарі швидкої розводили руками. Вагітна донька багатія впала і згасала на очах у всього офісу. Та коли за діло взялась прибиральниця, у всіх волосся ДИБКИ стало…

Она не спрашивала, хочет он или нет, надо или не надо. Агнесса знала своих родителей и понимала, что как бы они ни были против, но от ее подарка они не избавятся. На удивление, папа был в крайнем восторге.

Оказывается, он всегда мечтал о такой собаке. Мама хваталась за сердце и твердила о грязи в доме. А папа ей сказал, что убираться надо будет, и не будет грязи.

Мать отвела Агнессу на кухню и тихо сказала. — Тебе бы, мужика, найти хорошего, а не собак плодить. Агнесса смеялась почти до слез.

— Мама, и ты туда же! — сказала она ей, когда успокоилась. Второго щенка забрала та самая медсестра, которая намекала Агнессе про Павла. Она как раз сидела с ним и с собакой, когда Агнесса ездила к родителям, и просто не смогла уйти домой без этого милого существа.

— Ну вот и все, — сказала Агнесса Лизе. — Остались только мы с тобой вдвоем. Теперь на прогулках Лиза понуро тащилась сзади Агнессы и совершенно не хотела играть.

Она все чаще спала на кухне, а женщина все чаще думала о своем начальнике. В конце концов она решила разузнать о Павле Ивановиче. По виду они были ровесники, но оказалось, что он старше на пять лет.

Совсем как Леня, — подумала почему-то Агнесса. Интересно, где он учился? Они могли бы быть сокурсниками с Леней. Павел Иванович был старше на пять лет.

Учился он в другом университете, и он был женат. И у него была дочь, о боги, тоже Анна. Ей было девятнадцать.

Дочка Агнессы сейчас была бы почти такая же, но на год старше. «Надо же, как быстро пролетает время», — думала Агнесса. Нет, мне нечего там делать.

И как бы Павел не смотрел в ее сторону, рушить семью она не станет, не посмеет. Скорее всего, ее время прошло. Теперь ее удел — гулять с собакой.

Это случилось на новогоднем корпоративе. Там были все сотрудники, а многие даже с семьями. Павел Иванович пришел с женой и дочерью.

Его дочь недавно вышла замуж и была беременна. Агнесса не хотела идти ни на какой праздник, но медсестра, та самая, которая взяла собаку, ее уговорила. «Но у меня нет никого», — отнекивалась Агнесса.

«Что, мне прийти с Лизой?» «Пошли со мной, у меня тоже никого нет». «А вместе мы семья», — по крайней вере родственница по собакам, смеялась коллега. Агнесса согласилась.

Она была удивлена, как молода выглядит супруга Павла. «Ты что? Это его вторая жена. Она едва старше дочери, может, от силы лет на пять.

Мать Анны умерла от рака десять лет назад. Я только начинала тут работать. Скажу тебе, я знаю, почему он на тебя засматривается при молодой жене.

Ты очень похожа на его первую жену. Конечно, не как сестры-близнецы, но у тебя с ней одинаковый типаж», — пояснила медсестра. Агнессу снова бросила в краску.

Она подумала, что если это заметила медсестра, то и другие могут на это обратить внимание. «Зачем только она пришла сюда? Мою дочь тоже звали Анна. Сейчас, наверное, могла бы тоже замуж выйти, и я уже была бы бабушкой», — ответила Агнесса.

И вдруг прямо посреди праздника произошла какая-то сумятица. Дочка начальника вскочила и стала задыхаться. Потом опустилась на пол и начала отекать.

Полный зал врачей, и никто ничего не мог сделать. Они просто не имели права. Ведь это был праздник.

Люди выпили. И, кроме того, дочь босса все боялись. Вызвали скорую помощь.

Приехали молодые и неопытные врачи. Они что-то делали, но все, что им оставалось, это только разводить руками. Анна угасала на глазах.

Агнесса все видела. И более того, она даже понимала, в чем тут дело. Но она дала клятву на могиле дочери, что больше никогда не свяжет свою жизнь с медициной.

Внутри у Агнессы происходила внутренняя борьба. Клятва на могиле дочери против клятвы Гиппократа. Которую она, кстати, дала задолго до гибели ребенка.

Она смотрела, как никто не может оказать помощь. Агнесса боролась с собой. В конце концов, здравый смысл взяла верх.

Никому не станет легче, если погибнет еще одна Анна. Агнесса встала с места и подошла к толпе, окружившей Анну. — Коллега, вы не осмотрите девушку? — сказала одна пожилая доктор, которая была рядом с Агнессой.

Мурашки пробежали по спине у женщины. Голос был, как из ее кошмарного сна. Как оказалось, эта пожилая врач узнала Агнессу.

Узнала уже давно и молчала. Она знала о трагедии и относилась с пониманием к ее тайне. — А ну-ка, разойдитесь! — громко скомандовала Агнесса.

Она склонилась над девушкой. Осмотрела ее, потрогала пульс и заявила, что это отравление. — Где ее бокал? — Ей подали бокал.

Агнесса осмотрела его. Понюхала и поняла, в чем дело. — Кто-то подмешал ей в бокал змеиный яд.

— Скорее всего, яд гадюки — сказала Агнесса. Сам по себе проглоченный яд гадюки не может повредить человеку. Прежде всего, потому что до того, как он попадет в кровь через желудок, будет нейтрализован различными ферментами.

В том числе, присутствующие в желудке соляной кислотой. Вот только одна проблема. Если у человека не будет аллергии.

У Анны на лицо был приступ сильнейшей аллергической реакции. К тому же, Анна была беременна. И судя по размеру живота, месяца где-то на седьмом.

— Ах, девочка, сидела бы ты дома. Зачем пошла на этот корпоратив? — подумала Агнесса. Надо было действовать незамедлительно.

Никто не знал, сколько яда было в бокале. А яд гадюки на ранних сроках беременности может спровоцировать выкидыш. А на поздних сроках — вызвать роды.

Именно так бывает после укуса гадюки. И, к сожалению, чаще всего ребенок погибает. — Что же вы все стоите? С ума посходили, что ли? Уберите поломойку от моей падчерицы! — стала кричать жена Павла Ивановича.

— С каких это пор уборщицы у нас лечат пациентов? Агнессе было некогда разбираться. Что тут происходит и почему жена босса так странно реагирует? Счет шел буквально на минуты. И счастье, что внизу у них была аптека…