Мама давала ліки хворому сину протягом 20 років, та запідозрив щось дивне, він встановив приховану камеру в будинку. Від того, що він побачив, в нього всередині все ПОХОЛОНУЛО…

Эти мысли бесконечно кружились в его голове, вызывая в нем смешанные чувства злости, грусти и отчаяния. На следующий день, после того, как доктор подтвердил все детали и назначил ему встречу с врачом, Александр понял, что его подозрения подтвердились, и он решился на последний шаг. Он отправился в полицейский участок, чтобы сообщить обо всем, что узнал.

«Я хотел бы поговорить с кем-то, меня пытались отравить», – обратился он к дежурному офицеру, стараясь говорить твердо. Полицейский кивнул и пригласил его подождать, пока не придет следователь. Немного погодя, к Александру подошел следователь Игорь Соколов.

Мужчина средних лет с серьезным выражением лица, который, казалось, мог видеть прямо в душу. «Мне сообщили, что у вас важная информация», – сказал он, протягивая руку Александру. Тот пожал ее, чувствуя одновременно облегчение и волнение от того, что наконец сможет рассказать обо всем.

Они сели в маленькую переговорную комнату, где следователь открыл свой блокнот. «Расскажите все с самого начала. Чем больше подробностей, тем лучше», – ободряюще сказал он и Александр глубоко вздохнул, начиная свой рассказ.

Он рассказал о своих первых сомнениях, о камере, которую установил, о том, что увидел на записях и о результатах анализов, которые показали, что его мать подмешивала неизвестные вещества в лекарства. Слова с трудом сходились его уст, как будто каждое из них было тяжелым камнем. Когда он закончил рассказ, он передал следователю флешку с записями.

Соколов принял ее с серьезным выражением лица и сказал «Вы правильно сделали, что пришли к нам. Это очень серьезное дело, и нам нужно будет провести формальное расследование. Возможно, потребуется обследование вашей квартиры, чтобы собрать дополнительные доказательства.

Вы готовы к этому?» Александр кивнул, чувствуя смесь облегчения и страха от мысли, что дело набирает обороты. «Да, конечно. Мне просто хочется, чтобы это было разрешено и чтобы никто больше не пострадал», – ответил он, осознавая, что это может разрушить его семью, но все же чувствуя необходимость довести дело до конца.

Следователь кивнул, закрывая блокнот. «Мы возьмемся за это дело со всей серьезностью. Я подготовлю все необходимое для обыска и соберу ваши показания для дальнейшего расследования».

«Вы сделали правильный выбор», – сказал он, глядя прямо в глаза Александру. «Это трудно, я понимаю, но это правильно». Когда Александр вышел из участка, он чувствовал себя опустошенным и наполненным одновременно.

Он только что раскрыл всю свою жизнь и жизнь его матери перед незнакомцем, но в этом он нашел странное утешение – отныне он не будет один. Когда он вернулся домой, он почувствовал на себе взгляды соседей. Новость о расследовании, касающемся его матери, разлетелась по району, как молния.

Вокруг он слышал шепот, перешептывания и мимолетные взгляды, полное любопытства и осуждения. Он знал, что многие считали его действия предательством. Некоторые соседи считали, что он мог бы решить вопрос тихо без привлечения полиции.

Но Александр понимал, что несмотря на боль, он поступил правильно, разоблачая скрытую угрозу, которую представляла его мать. Несмотря на осуждение, были и те, кто поддерживал его. Молодые соседи, с которыми он часто играл в футбол, подходили к нему, выражая поддержку и понимание, даже несмотря на трудности, которые ему предстояло пережить.

Пока Александр шел домой, он размышлял о разных мнениях, разделивших его общество. У него не было ни братьев, ни сестер, отец давно ушел из их жизни, а мать всегда была для него единственным членом семьи. «Я поступаю правильно», – уверял он себя, чувствуя нарастающее чувство сожалению за то, что пришлось пойти на столь радикальные меры.

В глубине души он знал, что истина должна быть раскрыта, не только ради его безопасности, но и ради того, чтобы защитить и других. Когда полицейские приехали к ним домой, чтобы провести обыск, обстановка была напряженной. Ирина, нервно сцепив руки, смотрела на полицейского с тревогой.

«Ирина Олеговна, нам нужно обсудить ваши действия и то, что вы давали вашему сыну». «Вы ведь утверждаете, что делали это ради его блага», – задал вопрос следователь, его голос был строг, но без укоров. Она на мгновение замолчала, ее взгляд побежал в сторону, руки тряслись от напряжения.

«Я сама врач, я знала, что каждое из этих лекарств помогает моему сыну. Я делала все, чтобы он был здоров, любая мать сделала бы это ради своего ребенка», – ответила она, ее голос слегка дрожал, выдавая страх и волнение. Полицейский делал записи, но не выглядел убежденным.

«Я понимаю, что вы хотите защитить своего сына, но результаты анализа показали наличие веществ, которые вызывают зависимость. Это не то, что можно назвать заботой о здоровье». «Зачем такие вещества, Ирина Олеговна?», – настаивал инспектор, его голос оставался твердым, требуя правды.

Ирина отвела взгляд, сжала руки в кулаки и, наконец, сказала тихо. «Я просто боялась, что если он выздоровеет, то покинет меня. Он все, что у меня есть», – призналась она, голос почти сорвался на всхлип.

Сказав это, она поняла, что ее страх потерять сына стал настолько сильным, что она готова была идти на крайние меры, чтобы удержать его рядом. Сержант закончил записывать ее слова и посмотрел на нее с пониманием, но и с твердостью. «Понимаю, Ирина Олеговна, но то, что вы сделали, вышло за рамки дозволенного.

Вы подвергли здоровье вашего сына опасности ради своих страхов и потребностей. Теперь вам придется ответить за свои поступки», – сказал он, закрывая блокнот. Ирина опустила голову, ее глаза наполнились слезами, осознав всю тяжесть своих действий и последствия, которые они повлекли.

Ее попытка удержать сына рядом разрушила доверие и любовь, которыми она так дорожила. Следователь сообщил ей, что она будет вызвана в полицию для дальнейшего расследования. Ирина молча кивнула, осознавая, что в попытке сохранить своего сына рядом, она, возможно, навсегда потеряла его доверие и близость…