Детство Рита провела в городе, скитаясь по съёмным квартирам. Их было трое, два брата и она, самая младшая.
Родители не ладили, в доме постоянно было накурено, слышалась ругань. Отец бил мать и был настоящим тираном. Но когда братья Риты подросли, они отучили его от этой привычки.
Как только старший брат осознал, что справится с отцом, он и сам стал поднимать на него руку, чтобы не кричал на мать, не бил её и не трогал их. Риту отец не бил, он вообще с ней почти не разговаривал. Она видела папу, знала его, но они были будто чужие.
Когда ей было тринадцать, она случайно услышала разговор родителей. Отец говорил, что мать нагуляла дочь, а он её принял, но простить так и не смог. Говорил, что надо было разводиться ещё тогда, когда она пришла к нему со слезами.
Рита только после смерти отца узнала, что мать собиралась от него уходить. Она встретила свою первую любовь, и у них закрутился роман. Мужчина был из хорошей семьи, с высшим образованием, однако брать в жён и женщину с двумя детьми в его планы не входило.
Они расстались, и мать Риты, будучи от него беременной, вернулась с позором к мужу. Он простил её, потому что очень любил, и хотел видеть, как растут сыновья, но лишь на словах. Едва ли можно простить от души такое до конца.
Такие поступки всегда оставляют след, и тень от них падает на всю оставшуюся совместную жизнь. Рита поняла, почему отец и близко к ней не подходил. Она была ему чужой.
С матерью начались проблемы, ссоры. Это стало задевать мальчишек, которые всегда ставали на сторону мамы. Так они и прожили всю жизнь.
Старшие братья разъехались. Отец Риты умер, когда ей было пятнадцать. Мама не стала, когда девочка едва окончила школу.
Тогда ей было уже восемнадцать. Она пыталась учиться и работать, но не смогла, и уехала в деревню к двоюродной бабушке. У той был хороший кирпичный дом, который она пообещала отдать Рите, если та согласится жить с ней и ухаживать за ней.
Так вместо учебы Рита стала служанкой. Характер у бабули был просто ужасный. Она могла заставлять ее перемывать пол по три раза в день.
Рита делала ей массаж, напоминала про лекарства, следила за ее давлением. Барские замашки старушки делали жизнь девушки невыносимой. Помимо того, она любила унижать Риту и внушала ей, что она некрасивая, слишком худая и никто не возьмет ее в жены.
Рита терпела, сносила все и старалась не сердиться на родственницу. Старость — не радость. Когда на нее обратил внимание мужчина, местный тракторист, Рита была на седьмом небе от счастья.
Его жена погибла в грозу, спряталась за дерево, а молния ударила как раз в него. Все село гудело. Эту историю рассказывали, как местную страшилку.
Мистическую нотку добавляло туда то, что больше десятка лет назад на той же самой поляне молнией убила другую женщину в точно такой же ситуации. Тракториста, который приударил за Ритой, звали Евгением. Женя казался ей милым и добрым, однако, узнав его поближе, Рита поняла, что ей достался в муже точно такой же типаж, каким был ее отец.
Вернее, муж ее матери, своего биологического отца Маргарита так и не узнала. Они сошлись и стали жить вместе. От первого брака у Жени осталось двое сыновей.
Они были еще совсем маленькими и моментально привязались к Рите, стали называть ее мамой. Старшему три, младшему только год. Рита стала мамой еще до того, как родила своего первенца Илью.
У Жени был свой дом, пусть небольшой, но свой, и Рита ушла к нему. Для бабушки она нашла сиделку, которая согласилась выполнять все ее прихоти за небольшую оплату. Когда Рита уходила от нее, бабуля пожелала внучке, чтобы та скорее умерла, за то, что Ритка ее бросила.
Ей было плевать на то, что молодой девушке нужно думать о семье, думать о детях. Старушка лишалась рабыни, у которой было безвыходное положение. Рите было некуда идти, она находилась на содержании бабушки и та не гнушалась упоминать об этом с завидной регулярностью.
Когда же Рита сообщила, что Женя позвал ее замуж, у бабули случилась истерика. Рита собирала свои вещи под наихудшие пожелания, угрозы и проклятия. — Пойдем со мной, бабуль, — предложила Рита.
— Я говорил Жене, он сказал, чтобы я брала тебя и приходила. Будем жить вместе, и тебе уход и скучно не будет. Старушка лишь презрительно фыркнула…
— Да этот твой Женька только и ждет, чтобы мой дом прибрать к рукам. Он у меня вон какой большой, а у вас малюсенький. Никуда я не пойду, а ты, если уйдешь, то хоть сдохни.
Ты мне больше не внучка, и не приходи на мои похороны. Рита тяжело вздохнула. — Мне нравится Женя, он возьмет меня замуж, у него мальчишки, им нужна мама, я не могу остаться, и я не бросаю тебя.
Если ты не хочешь пойти со мной в дом моего будущего мужа, то завтра к тебе утром придет Настя, она медсестра, ей нужна подработка. Сказала, что поладит с тобой и будет ходить, может и ночевать. Дети у нее уже взрослые, разъехались, скотина не держит.
Я ведь не бросаю тебя, ну зачем ты так? Бабушке было плевать. Она понимала, что вытирать ноги о постороннюю женщину она уже не сможет, и злилась. После ухода Жени бабуля прожила еще четыре года.
Дома она в итоге все равно отписала на внучку, поскольку с Настей не поладило. У нее каждый год была новая сиделка, но даже терпеливые деревенские женщины не выдерживали такого количества брони и самодурства. Ритта усыновила мальчиков.
Они не помнили родной мамы, но в поселке такое нельзя было утаить. Еще в детском саду к ним подходили с вопросами. А вы знаете, что ваша настоящая мать умерла? Младший сын Жени, Игорь, только плакал, думая, что это Ритта умерла, а старший Генна все понимал и лез в драку.
Он немного помнил маму и видел ее фотографии. Мальчишки приняли Ритту за маму. Они все вместе приходили на могилу родной матери, но не делили их на первую и вторую, просто считали, что у них две мамы и обе родные, обе настоящие.
Сын Ритты, Илья, обожал старших братьев, они были довольно дружны, да и разница в возрасте была не слишком большая. Ритта забеременела через год после того, как сошлась с Женей. Конечно, никакой свадьбы не было, они просто поехали и оформили бумаги.
Ритта говорила, что ей все равно, важно лишь то, что они теперь в семье, но ей до безумия хотелось фату и тамаду, хотелось сидеть в белом платье и вызывать зависть у всех присутствующих. Спустя шесть лет после рождения Ильи, Ритта снова забеременела. Отношения с Женей были трудными, он оказался очень склочным, скандальным, вечно собирал про всех сплетни по селу и трепался на лавочке.
Ему часто за это выговаривали, да и Рите тоже. Он вечно с кем-нибудь скандалил, ругался, как будто получал от этого удовольствие. Если ругаться на работе было не с кем, Женя непременно находил повод, чтобы поругаться с Риттой.
Когда Ритта узнала, что большой кирпичный дом бабушке теперь принадлежит ей, она собиралась забрать детей и уйти от Жени. Настолько она устала от его бесконечных претензий, от руганий, которую ненавидела в юности в родительском доме. — Уходи, но мои сыновья с тобой не пойдут.
Я подам в суд, и ты их не получишь, поняла? — Но я их мать по документам, они не захотят остаться. Ритта была в шоке от услышанного. — Я не пьющий, работящий, и все это подтвердят на селе.
А ты тут кто? У тебя тут одна бабка родственница была, да и той до сих пор на могилу плюет каждый проходящий мимо. На суде люди скажут то, что мне надо. Да и не мать ты им, это всем известно.
Так что уходи, если хочешь. Ритта посмотрела в глаза сыновьям, пусть и приемным, и поняла, что не уйдет. Женя слукавил, конечно.
Он выпивал, но не резко. Придет домой пьяным, уснет, а утром на работу как огурчик. Бывалый сильно напьется, но потом он всегда тяжело болел.
Поэтому так напивался редко. Ритта осталась с Женей, но отношения не ладились. Узнав о том, что наносит его ребенка вновь, Ритта в какой-то степени повторила судьбу своей матери.
Женя взбесился, заявил, что ребенок не от него. Скандалы продолжались вплоть до рождения Варри. Девочка родилась его точной копией, с родинкой на щеке.
Взяв ее на руки, муж расплакался и стал просить прощения у Ритты. Однако та все равно заставила его пройти тест на родство. И когда получили положительный результат, она пристыдила Женю, собрала вещи, детей и ушла.
«Отбери у меня их, попробуй», — заявила она. Но Женя не стал подавать в суд. Он перестал пить, курить, заработал денег и пошел мириться.
Конечно же, она его простила. Варря была папиной дочкой, тянулась к отцу больше всего. Но когда ей исполнилось четыре, Женя умер.
Еще в юности он получил сильнейший удар током, который повредил внутренние органы. Уже тогда врачи говорили, что ему не жить. Но Женя выкарабкался и прожил почти до пятидесяти.
Сердечный приступ случился внезапно, когда его снова ударило током. Чинил лампу дома, напряжение было пустяковым, но сердце не справилось. Так Ритта стала вдовой.
Они жили в большом доме ее покойной бабули. Из хозяйства были лишь куры да гуси. Мальчишки росли, старшие уже заканчивали школу, во всем помогали матери.
Младшей Варри было только семь, она пошла в первый класс. Илюша обожал сестру, он был к ней ближе всех. Ритта же не делила детей на приемных и своих, но замечала, что они все же держатся особняком, общаются, дружат, порой ссорятся, но Гена больше доверяет Игорю, а Илье ближе всех Варенька.
Может, дело в возрасте, может, в кровном родстве, да только ведь у всех у них один отец как-никак. Той заснеженной ночью за окнами был ветер. В доме были большие окна, они продувались сквозняком, отопление не справлялось, все же площадь дома была велика.
Чтобы было теплее, все собирались в родительской комнате. Там стояла огромная кровать, на которую умещались мальчишки, а Ритта раздвигала стоявший в углу диван и спала там с дочерью. Окно было южным, теплым, к тому же Ритта закрывала ставни, чтобы ночью было теплее.
Как только все наговорились и улеглись спать, она услышала стук в дверь. — Ой, мам, кто-то пришел, — встревоженно воскликнула Варя. Мальчишки тоже повысовывались из-под одеял.
— Я сейчас посмотрю, лежите, может, кому-то лекарство нужно или какая-то другая помощь, — улыбнулась Ритта. Она боялась ночных гостей. Что она сделает, если на пороге окажется бандит? Мальчишки еще малы, самой ей не справиться.
Ритта подходила к двери, когда с той стороны постучали еще раз, сильнее. Она испугалась, но открыла. На пороге стоял незнакомый мужчина с мешком наперевес.
Он был весь в снегу, как Дед Мороз. Щетина на лице, и та была забита снегом. И не на ресницах, руки синекрасные.
Он тащил мешок без перчаток. — Кто вы и что вам нужно? — спросила Ритта. Она понимала, что мужчине, скорее всего, просто нужен приют в такую ужасную метель.
Но впускать его в дом было больно. — Я потерялся, ничего не вижу, там темно и метет. Помогите переждать метель, прошу вас.
Я вас не обижу, клянусь, — сказал он и рухнул на порог. Ритта поняла, что теперь ей точно не отвертеться. На шум сбежались мальчишки.
— Ген, а ну, помоги перенести его, он, наверное, сильно замерз. Хорошо, что до нас хоть добрался, — улыбнулась она, стараясь не пугать мальчиков. Гена и Ритта перенесли мужчину на диван.
Игорь поставил чайник, чтобы отогреть гостя. — А он не маньяк? — с опаской спросил Илья. — Ну какой же он маньяк? Он охотник.
Видишь его мешок и ружье. Заблудился в метель. Успел сказать только, что потерял очки и плохо видит…
Да там в такую погоду и зрячий ничего не различит. Ритта заметила ружье только после того, как затащила мужчину внутрь. Он, чтобы не пугать хозяйку дома, видимо, оставил его на крыльце.
Ритта занесла его, поставила в угол холодного коридора ружье и мешок положила туда же, чтобы пойманное дичь не испортило степле. Когда незванный гость пришел в себя, Ритта напоила его чаем. — Вы что, охотник? — спросила его Варя, заглядывая в глаза.
Ритта видела, как незнакомец расплылся в улыбке от вопроса ее дочери. Это не было наиграно или натянуто. И в этот момент Ритта поняла, что этот гость едва ли опасен для ее семьи.
Конечно, одна улыбка еще ничего не значила, но Ритта почувствовала, что можно не бояться. Это было инстинктивно, какое-то внутреннее чутье. — Охотник, — выдал незнакомец и стал оборачиваться, видимо, в поисках своей добычи.
Ритте подумалось, что он хочет показать пойманного в лесу зайца детям, но решила, что это не очень хорошая идея. Мальчишки, может, и оценят, а вот Варька точно разрывется. Ей будет жалко зайку.
— Я оставила вашу добычу в коридоре, не переживайте. Там минус три градуса, она не пропадет. Вас, наверное, будут искать.
Дать вам телефон, чтобы вы позвонили родным. Они наверняка волнуются. Мужчина вздохнул.
— Никто меня не ждет. Мама сейчас в больнице, а звонить ей уже поздно. Не буду ее волновать.
Она ведь и не знала, что я ушел. На охоту. Они проговорили еще полчаса.
Из разговора Ритта узнала, что ее гостья зовут Павел Данилов, что он программист, живет в городе, приехал в их лесок, чтобы поохотиться, да заблудился. Вскоре все легли спать. Ночью Ритта слышала, как их гость вставал.
Она показала ему, где у них туалет и где попить воды. Ритте почему-то было спокойно. Она доверилась своему чутью и проспала сном младенца до самого утра.
В конце концов, красть у них все равно было нечего. Утром, как только стало светать, по деревушке стал раздаваться шум. Прислушавшись, Ритта поняла, что это сирены.
— Пожар, что ли? — спросила она сама у себя. Выйдя из спальни, Ритта встретилась глазами с Павлом. Он тоже услышал сирену и скачал.
— Не пугайтесь, пожар, наверное, где-то, — улыбнулась хозяйка дома. Гость покачал головой. — Нет, Ритта, это за мной.
Вы только не бойтесь и не судите меня строго, прошу вас, вы все поймете. Ритта непонимающе смотрела на него, а он виноват-то опустил голову. В этот момент в доме раздался грохот, который перепугал всех без исключения домочадцев.
— Вадик, ну что ты творишь? Боевиков насмотрелся. — Простите, — послушалась в коридоре. Оказалось, что сотрудник полиции с ноги выбил хлипкую входную дверь.
В доме сразу же стало холодно. — Они укрывают беглого преступника. Больше им надо, — ответил сотрудник.
Дети сбежались на шум, младшие прижались к маме. Полицейские и сотрудники охраны, не разуваясь, прошли внутрь. — Ну что, не убежал ты далеко? — Паша, ну как же так, работал у нас, мы тебя взяли по доброте душевной, а ты нас обокрал.
Где деньги? — спросил статный мужчина с седыми волосами. Он был в годах, за пятьдесят. Маленькие узкие глаза сверлили гости.
Рита поняла, что в мешке было вовсе не добыча. — Вы знаете, для чего мне нужны были деньги? Вы не согласились дать мне их, другие банки тоже отказали. Что мне еще было делать? — развел руками Павел.
Рита видела, как усмехнулся седоволосый мужчина. Он вдруг посмотрел на нее. — А вы, гражданочка, зачем же укрывали преступника? Или он вас запугал? — спросил он, посмотрев на ребятишек.
Рита не знала, что сказать, поэтому молчала. За нее вступился Павел. — Я заблудился и набрел на их дом, сказал, что охотник.
Они ничего не знали, а деньги я выбросил, пока шел через метель. Они где-то в лесу. Стало важнее выйти из леса живым, чем дотащить мешок.
Сотрудники полиции вместе с охранной организацией перерыли весь дом Риты, заглянули в каждый угол, навели страшный бардак. Рита лишь схватилась за голову, когда увидела, что они после себя оставили. К тому же выбили дверь, которую пришлось чинить мальчишкам.
На то время, пока дверь не поставили, Рита отвела младших детей к соседской бабушке. Она иногда помогала им, оставалась с ребятишками. Все они были послушными и не доставляли особых проблем.
— Мам, значит, дяденька был плохим, он преступник, да? — спрашивала любознательная Варька. — Мне так не показалось. К тому же Павел не причинил нам вреда.
А вот те, кто его забрал, устроили погром в нашем доме. Но к чему было выбивать дверь? Разве бы я не открыла? Варя вздохнула. — Значит, охотник хороший, а его забрали плохие? Рита покачала головой.
— Эх, Варюша, мир не делится на плохих и хороших. Все они просто делали то, что были должны. А в том, кто прав, а кто не прав, разберется суд.
Риту вызвали на суд, и она дала показания. Только потом в участке ей рассказали, что Данилов Павел был сотрудником небольшого частного банка. Там выдавали кредиты на любую сумму, проценты назначались индивидуально, но почти никому не отказывали.
В том же банке были свои коллекторы. Паша заведовал программным обеспечением, отвечал за то, чтобы все системы работали безотказно. Владелец банка был жадным и не потрудился даже установить лицензионные программы.
Все держалось исключительно на умениях Павла сделать из пиратской версии аналог лицензионный. Когда у него заболела мать, врачи сказали, что можно вылечить, но нужны деньги и быстро. Владелец банка отказал Павлу в займе.
Он был не в настроении, только что его бросила жена. Он срывался на всех. Павел не мог ждать, когда у босса поднимется настроение.
Вошел в его кабинет и все рассказал. Кроме матери у него никого не осталось. Я оставлю в залог дом, да что угодно.
Я пробовал в других банках, думал, что мне дадут деньги, но мне отказывали каждый раз, понимаете. Мама умрет без этой операции. Владелец покачал головой.
— И когда ты отдашь деньги? — спросил он. — Выплачу. Вы ведь назначаете индивидуальные условия…
Я работал у вас уже четыре года и буду продолжать. Будете забирать из моей зарплаты, если нужно. — Нет, Паш, прости, у тебя испорчена кредитная история.
У нас было трудное положение. Я попал в больницу и не мог работать. Просрочил несколько платежей, но все вернул.
Войдите же в мое положение. — Нет, ты просишь слишком много. Это рискованно.
— Я вас умоляю. Паша был в безвыходном положении. — Выйди из моего кабинета.
Я уже дал ответ на твой запрос. Все. Он прогнал Павла как щенка.
И тот украл деньги. Пришел в банк вечером. Охранник его впустил.
Павел сказал, что в системе произошел сбой. Отправил секьюрити проверять периметр, сказал, что так бывает при ограблениях, а сам положил в мешок деньги. Считать времени не было.
Взял все, что там было. Павел знал, что сумма, которая была в хранилище на тот день, даже чуть больше, чем требуемая. Он просто убежал с мешком денег, прихватив ружье, с которым для солидности охранник спал на своем посту.
Только потом он понял, что поступил глупо. Он не успел перевести их на счет больницы, его уже преследовали. Отчаяние толкнуло его на глупость.
Неужели он смог бы оплатить таким образом операцию? От безысходности он рванул в лес, где его и застала метель. Парень рыдал, понимая, что полиция все равно его отыщет. Наверняка они и к матери его наведаются.
Она хоть и была в больнице, но вычислить это большого труда не составит. Он сделал только хуже. В какой-то момент решил сдаться и упал на снег.
Он хотел умереть. Но его остановила от этого шага мысль, что его мама не заслужила такого испытания — хранить сына, будучи тяжелобольной. Он не мог сдаться.
Пусть он натворил глупости, но она должна знать, что он жив, что он любит ее. Это все равно для нее лучше, чем известь о его гибели. Едва ли она это переживет.
Павел пошел дальше и вскоре набрел на домик. Это был дом Риты. — Он вам угрожал? — Не бойтесь, говорите в суде все как есть.
Скажите, как он вас заставил впустить его? Он преступник, помогите нам его посадить, — говорил ей солидный адвокат потерпевшей стороны, который в этом деле выступал хозяин банка. Рите показалось, что пострадавшая сторона в этой истории — это Павел. Ей было по-человечески жаль его.
Как же ему было тяжело, раз он решился на такое. Он хотел спасти жизнь матери, пусть и натворил глупостей. А его начальник мог бы и помочь.
Или хотя бы не сажать, войти в положение. Пусть заставил бы его отработать эти деньги, но он все сделал, чтобы засадить Павла. Рита сделала все, чтобы Павлу дали как можно меньший срок.
Он не был груб. Я впустила его сама. У него был мешок и ружье, я подумал, что он охотник.
Павел сильно замерз, пришел очень поздно. Я не расспрашивал его особо, просто впустила в дом и оставила на ночь. Он был вежлив.
По-доброму относился к моей дочери. Павел просто человек, который попал в беду и которому никто не помог. Конечно, он украл, но вы сами подумайте, его мать умирает, а спасти ее могут только деньги.
Просто деньги, которых полно у этого банкира. А он не захотел помочь. Любой бы в его положении натворил глупостей.
Услышав слова Риты в суде, обвинитель резко прервал ее. — Вы говорите, не по делу, — вскочил он. Но Рите все же удалось повлиять на судью, она видела это по его глазам.
В итоге Павлу назначили два года. Пока длились судебные тяжбы, Рите удалось устроиться на работу. В селе редко появляются вакансии, а тут к ней пришли лично прямо домой.
— Ритка, а ты не хочешь к нам дояркой устроиться? — спросила ее жена местного фермера. Валентина Петровна была женщиной в возрасте, сама работала в школе, учителем географии. Муж ее давно держал фермерское хозяйство, у них был и птичий двор, и коровы, и огромное стадо свиней.
Везде работали местные жители, какая-никакая работа. Платил он регулярно, никто не жаловался, помогал, если надо. И на похороны, и на праздники, и на юбилеи.
У них была хорошая, положительная со всех сторон семья, но ложку дегтя в нее вносил их единственный сын, Антон. Он привлекался за драки в юности, даже отсидел немного. Отец не стал за него платить, решил его наказать таким способом.
Антон рос в достатке, не уважал старших, считал себя выше остальных по причине наличия денег в кошельке. Родители хотели как лучше, но избаловали. А может, он таким родился? Валентина Петровна вечно краснела за него в школе.
Учителя ей жаловались каждую перемену, но она ничего не могла поделать. Отсидев несколько месяцев, Антон вышел, и отец отправил его служить. Придя из армии, он вроде бы угомонился, поступил на заочное отделение и стал помогать отцу в его деле.
Рита слышала о том, что Антон изводит работников фермы. Он дерзил, нарывался на скандалы, вел себя высокомерно. Его все недолюбливали, и он, видя это, вел себя еще хуже.
Рита, вспомнив это, замешкалась. — А как же Нинка? Она же доила. И Тоська? Валентина Петровна вздохнула.
Нина уволилась. Они ведь дом продали, в город приезжают. А Тоська вечно болеет, возраст уже не тот.
Дома сидеть не хочет, скучно ей, вот неугомонная. Мне нужна молодая, здоровая, ну вот как ты. У тебя детки, вот я и подумал, что ты за работу ухватишься.
Рита кивнула. — Да, деньги нам не помешают. Меня же сократили, и я с тех пор дома сижу.
А на пособие особо не разгуляешься. Старший планшет просит, младший велосипед. А цены сейчас ужас.
Когда выходить? Так Рита нашла новую работу. Детки друг за дружкой сами присматривать научились. Утром Рита уходила доить коров.
На это уходила часа два. Еще она ходила вечером тоже на пару часов. Недолго и не слишком тяжело…
Тягать ведра она давно привыкла, а в остальном работа была нетрудная. Животные все ухоженные, есть доильный аппарат. Рита не сильно уставала.
Когда суд вынес приговор Павлу, Рита отпросилась у Тоси своей сменщице и поехала к нему на свидание. Ей захотелось сказать, что она его понимает, и предложить помощь. Может быть он захочет что-то передать маме или ему что-то нужно.
Ведь если она болеет, то к ней просто некому больше поехать. Когда Пашу вывели к ней в наручниках, они смущенно друг друга поприветствовали. Рита вдруг осознала, что приехала к совершенно чужому человеку.
Неловкость зашкаливала. — Я приехала спросить, может тебе тут что-то нужно? Я могу привезти. Или маме твоей передать, если хочешь.
Павел поднял глаза. — Спасибо, не нужно, у меня все есть. — Да, я вижу.
Он усмехнулся. — Почему ты приехала? — спросил он прямо. — Не знаю.
Мне показалось, тебе не помешает поддержка, весь мир против тебя, ну хотя бы морально. Я ведь понимаю тебя, и это ужасно, когда человек болеет и увядает на твоих глазах. — Как твоя мама сейчас? — спросила Рита.
Павел опустил голову. Было видно, что ему больно и тяжело говорить об этом. — У тебя кто-то умирал на руках от рака? — спросил он.
— Нет, я потерял родителей еще в юности. Павел покачал головой. — Знаешь, я понимаю, почему ты приехала, но мне не нужна твоя жалость и твое сочувствие.
Это поддержка и понимание? — возмутилась Рита. — Нет, это жалость. Я сам знаю, что натворил, и от твоего благотворительного визита мне легче не станет.
Я не спас ее, она умрет, а я ее больше не увижу. В его глазах блеснули слезы. Парень резко встал и постучал кулаком в дверь.
Оттуда выглянул охранник. — Вводи! — скомандовал заключенный, и охранник послушно забрал его куда-то внутрь. Рита встала и тихонько покинула комнату свидания.
Она корила себя за то, что приехала, ощущала полной дурой. Придя домой, она почувствовала, что самое время достать той наливки, которую ей принесла соседка еще в прошлом месяце на Рождество. Дорога она промерзла и промочила ноги.
Чтобы не простудиться, а заодно и снять нервное напряжение, Рита решила немного выпить. Ребята были у соседки. Она позвонила ей и попросила, чтобы дети одевались, а сама заглянула в подвал.
Он находился в доме, в холодном коридоре. Там под полом Рита прятала банки с соленьями и вареньем. — Это еще что? — удивилась она, вытаскивая с подпола мешок.
— Тот самый мешок, который так тщательно искала здесь полиция. У них ума не хватило посмотреть под полом. Ведь почти в каждом старом доме есть маленький подвал.
Рита достала его и увидела такую кучу денег, какую еще никогда не видела. Вот это да! Вот почему Павел был с ней так груб. Он, наверное, решил, что Рита забрала деньги себе.
Но она и не знала, что они у нее. Почему же он не попросил ее отнести деньги в больницу, чтобы его матери сделали операцию? Рита вздохнула. Видимо, он увидел четверых детей и понял, что не может заставлять ее так рисковать.
Возможно, полиция отследит перевод и поймает Риту. Ее посадят за это, а деток отправят в приют. Видимо, так и думал Павел.
Она покачала головой и быстро убрала деньги назад, в подвал. Достала оттуда наливку и налила себе стопку. Вздохнула и выпила, закусив колбаской с черным хлебушком.
Приятное тепло расплылось по телу. Рита убрала бутылку и стала разогревать ужин. Вскоре прибежали ребята.
На следующий день Рита отправилась в город. Сменщица была только рада поработать за нее, деньги ведь достанутся ей. Рита знала, где в городе находится онкологический центр и знала лишь фамилию Павла, но этого хватило.
— Простите, пожалуйста, я бы хотела узнать о пациентке Даниловой. — Данилова Анна? — уточнила медсестра в приемной. — Да, у нее еще сын Павел, может, помните? — Тот, которого посадили? — уточнила медсестра.
— Удивительно, как быстро распространяются такие новости. — Да, верно, — кивнула Рита. Вскоре ее проводили к больной.
Женщина только что перенесла болезненную процедуру и была в постели. Рита рассказала ей, кто она и при каких обстоятельствах познакомилась с ее сыном. — Я была у него, и он очень переживает за вас.
Вы его простите, — сказала Рита. Пожилая женщина улыбнулась. — Спасибо тебе, милая, ты очень добра.
Поехала к нему, поддержала. Он у меня всегда был такой, импульсивный, с детства. Вырос и стал одним из умнейших компьютерщиков, программист с красным дипломом.
Мог взломать что угодно, но угораздило его пойти в этот банк. Он там устанавливал программы незаконно, очень переживал. Боялся, что его за это накажут рано или поздно, но вышло вон оно как.
Начальник мог бы ему помочь, но не захотел, — вздохнула Рита. — Чем толще у них кошелек, тем меньше в них человечности, — сказала женщина на кровати. Она была очень бледной.
Было заметно, что говорила с большим трудом. У нее были очень добрые глаза и улыбка. Она улыбалась через силу, старалась для Риты.
— Я вам помогу. У меня есть брат, он живет в Латвии. Завтра он будет в городе проездом.
Обещал заглянуть ко мне навестить. Я передам ему деньги и попрошу, чтобы он положил их на ваш счет. Если полиция будет отслеживать, скажите, что у вас есть друг, который обещал помочь, хорошо? Я очень рискую, и мой брат тоже, но важнее ваше здоровье.
Рита боялась, что кто-нибудь услышит их разговор. — Так деньги у тебя? Те, что Паша забрал? — тихонько воскликнула Анна Николаевна. — Я нашла их только вчера.
Он ведь ничего не сказал мне. Наверное, боялся, что я буду в опасности, если он расскажет и попросит помочь. Деньги этого банкира были застрахованы.
Конечно, ты все равно рискуешь, но я думаю, что через другую страну их точно не станут отслеживать, особенно если он переведет их в валюту. Ты правда сделаешь это для меня? Глаза женщины наполнились слезами. Конечно, ведь ради этого Павел сел в тюрьму.
Только мне непонятно, почему он не сказал мне и ввел себя как-то странно. Анна Николаевна вздохнула. Он и так натворил дел.
Ты правильно поняла, он не хотел рисковать тобой. Я говорила с ним по телефону, а он сказал, что у тебя дети. Он надеется, что его через полгода отпустят по УДО, и тогда бы он все сам завершил.
— А у вас есть время? — смущенно спросила Рита. Врачи говорят, что сейчас идеальная возможность для операции. Не знаю, возьмутся ли они через полгода…
Если будет ремиссия, то все останется в этой же поре. Они лечат. Я делаю все, что нужно.
Рита вздохнула. Я узнаю номер вашего счета и переведу деньги. Обещаю, все будет хорошо.
Ваш сын не зря пострадал. Он выйдет, а вас вылечит, — сказала Рита. Анна Николаевна поблагодарила гостю, но сказала, чтобы Тань не подвергала себя излишнему риску.
На следующий день Риту разбудил звонок телефона. Один из ее старших братьев был в стране проездом. Он обещал заехать к ней всего на часик, повидать детей.
Сам же он был с женой и ребенком и друзьями. У них был отпуск. Рита наготовила еды и встретила гостей очень радушно.
Они не могли наговориться. Почти не общались обычно, но связь друг с другом не теряли. Брат Риты работал установщиком сигнализаций, зарабатывал средне по их меркам.
В Латвию его перетянуло женщина, в которую он влюбился. Они переехали туда, поженились. У них родилась дочка Сашенька.
Когда все наелись, а дети Риты с упоением рассказывали гостям о местных традициях, морозах и играх в снегу, она отвела брата в сторону и рассказала всю историю. «Я знаю, что прошу о многом, но это просто судьба. Ты приехал сюда именно тогда, когда я нашла деньги.
Женщина. Она умрет без операции. Ее счет может отслеживать полиция, деньги ведь пропали.
Они могут проверить потом. Ты сможешь сделать как-то, чтобы не отследили. Нужно помочь им.
Человек рискнул всем ради мамы». «А кто бы не рискнул. Я бы ради нашей мамы тоже все отдал.
Но ее уже нет, к сожалению. Я никому не пожелаю такой судьбы. У нас в компании есть человек, который сделает все так, что никто не отследит.
В полиции нет таких специалистов. Он просто гений». Рита отдала брату связку купюр.
«Здесь ровно столько, чтобы хватило на операцию. Я узнавала сумму в больнице. Остальные пусть лежат.
Павел освободится, сам решит, что с ними делать», — сказала Рита. Брат обнял ее. «Я рад, что ты стал такой.
Ты очень похожа на нашу маму. Такая же добрая, готова рискнуть собой ради другого человека. Не переживай, через три дня деньги будут на счету у этой женщины».
Встреча с братом прошла в теплой обстановке. Рита боялась, что увидит напыщенного сноба, каким был ее отец, но ее старший брат оказался замечательным человеком. Рита поняла, что будет скучать по нему.
Спустя четыре дня Рите позвонила Анна Николаевна. Она оставила ей свой номер телефона, на всякий случай. «Представляешь, мою операцию оплатили», — воскликнула она в трубку.
«Как же здорово! Я приеду поддержать вас», — сказала она. «Приезжай, милая, я буду очень рада, и мне будет спокойнее, если ты будешь рядом в такой день». Рита не смогла оставить Варю дома, поэтому взяла ее с собой.
Девочка задала сотню вопросов по дороге. Рите пришлось сказать, что Анна Николаевна — это мама Павла, который гостил у них не так давно, и которого потом искали его друзья из полиции. Девочка была слишком мала, чтобы Рита посвящала ее во все подробности.
Операция была долгой. Рита и Варя сидели в коридоре почти четыре часа, но, когда все закончилось, врач подошел к ним. «Вы же родственники моей пациентки», — уточнил он.
Рита кивнула, а Варя покачала головой. Врач улыбнулся. «Почти родственники», — уточнила Рита.
«Ну, тогда слушайте, операция прошла успешно, прогнозы положительные, но болезнь не изучена до конца, поэтому предсказать точно невозможно. Будем надеяться и будем лечиться. Анна Николаевна проводит у нас еще несколько недель, а когда ее выпишут, ей нужна будет помощь.
Вы сможете за ней присмотреть? Я слышал про ее сына, к сожалению». Рита кивнула. «Конечно, мы заберем ее к себе, у нее будет самый лучший уход».
Спустя месяц Анна Николаевна переехала к Рите. В селе все судачили. Ритка взяла к себе какую-то бабку, чтобы с нее брать деньги.
То преступников укрывает, то за родственниками преступников ухаживает. Впрочем, в их селе редко про кого-то говорили хорошо. У каждого найдут изъян, даже у безгрешного праведника.
Анна Николаевна сначала не хотела принимать помощь Риты. То, что она перевела деньги, которые ее сын украл, одно дело, ведь они Рите не принадлежали, но теперь она решила взять ее к себе на попечение. После операции ей нужен был специальный уход, а у нее и без того целый дом ребятишек.
Однако деваться женщине было некуда, и она согласилась. Старшие мальчишки все знали, Рита объяснила им ситуацию, умолчав, конечно, о деньгах. Об этом говорить им было нельзя, все же дети, мало ли кому разболтают.
Младшие детки называли ее бабушкой и стали считать родной. Анна Николаевна любила детей, к сожалению, собственных внуков у нее не было, но дети Риты мгновенно стали для нее роднее родных. Рита, как и прежде, уходила на работу дважды в день, но теперь ей было не страшно за детей, с ними была Анна Николаевна.
Она читала Варе сказки, играла в морской бой с Ильей. Старшие детки давали ей на проверку свои тетради, у них были переходные экзамены. Генна в этом году выпускался из школы.
Анна Николаевна помогла парню определиться с колледжем. У Генны были отличные способности в области химии и математики. Было решено отправить его на химико-биологический факультет, а жить он будет в квартире Анны Николаевны.
Для Риты это было прекрасным решением. Общежития в колледже не было, из-за этого Рита еще осенью отвергла этот вариант. Но теперь, когда вопрос с жильем на время обучения был решен, можно было поступать именно туда.
Генна тоже хотел учиться в этом колледже, но он понимал, мать не сможет снимать ему жилье. Даже комната в городе стоила очень дорого. Время шло.
Анна Николаевна помогла ребятам с экзаменами. Ей стало лучше. Жизнь в деревне для нее была в новинку.
Всю жизнь женщина прожила в городе. Она была сиротой, ее вырастила тетка. Вышла замуж рано, в восемнадцать.
В чем-то судьбы Анны и Риты были похожи. Обе натерпелись от пожилых капризных родственниц. Обе были в положении, когда уйти просто некуда.
Из-за муж обе вышли от безысходности. Мужей тоже потеряли раны. Анна Николаевна стала вдовой, когда Паша только родился.
Ее муж был электриком. Разбился, когда полез пьяный на столб. Неудачно упал и скончался на месте.
Однажды Анна Николаевна позвала Риту на кухню. Приготовила ей свой любимый чай — молочный. — Рит, я тебя попросить хотела.
Ты бы съездила к Паше. Я была у него недавно, ты знаешь. Он сказал, что хочет извиниться и поблагодарить тебя…
В прошлый раз он был груб. — Я понимаю, но мне показалось, что он не очень-то хочет меня видеть. Тогда было другое дело.
Сейчас он сам меня попросил, чтобы я тебе передала это. Но ты не обязана, конечно. Просто ему совестно, и он очень тебе благодарен.
Ты ведь не все о нем знаешь. Он эти деньги, по сути, не украл. Он взял свое.
Паша ездил на север, чтобы заработать себе на квартиру и машину. Он хорошо получал там, правда, заработал кучу болезней. Все же климат там суровый.
Когда вернулся, стал искать работу и наткнулся на этот треклятый банк. Его владелец тогда едва держался на плаву. Они взяли Пашку, чтобы тот установил им бесплатные программы.
Им было не по карману платить лишние деньги. Когда начальник узнал, что у Паши есть накопление, предложил вложить их. Обещал, что лишь раскрутит их и вернет ему с процентами.
Мой Пашка согласился. Думал, что помогает хорошим людям. Но те его попросту кинули.
Деньги прогорели. Но эта сумма помогла ему держаться на плаву. Сначала говорили, что вернут.
Потом сказали забудь, мол, это бизнес и не все всегда идет в гору. Они лишь прибавили ему зарплату. Получал он у них хорошо, потому и не уходил, несмотря на то, что эта компания его попросту обокрала.
А потом со мной случилась эта болезнь. Они должны были по совести просто отдать ему его деньги, ведь они у него их взяли. Взяли и не вернули.
Той суммы не хватило бы на мою операцию, но остаток мы как-нибудь бы нашли. Однако начальник просто послал Пашку, прогнал. У него были свои проблемы.
Тогда Паша и решился на кражу. Взял свое по сути, но сел в тюрьму. Ведь он был доверчивым дурачком и не взял тогда расписки, когда давал им свои деньги.
А они и сейчас процветают. Могли бы решить вопрос как-то иначе, но они не поленились, наняли адвоката, чтобы моего сына посадили. Так что мне за его поступок не стыдно.
Он хороший человек, честный. Если бы не это обстоятельство, он бы никогда не полез, я точно знаю. Он не бандит, Рита.
Они поговорили. И Рита решила, что поедет к Павлу, раз он сам попросил. Дорога до тюрьмы была недолгой.
Но в этот раз ехать туда было почему-то неприятно. Осадок после прошлого визита все же остался. Когда Павла вывели к Рите, он был совсем другой.
Похудел, осунулся. И взгляд его был очень виноватый. Спасибо, что приехала.
В прошлый раз я был сам не свой, прости. Я был с тобой группа, а ты мне так помогла. Ты спасла мою маму.
Я бы хотел как-то тебе за это оплатить. Рита покачала головой. Ты в прошлый раз ругал меня за жалость.
Мне тоже не нужны благодарности. Я так поступил, потому что это было правильно. Любой адекватный человек на моем месте поступил бы так же.
Ошибаешься, покачал головой Павел. Большинство людей воспользовались бы ситуацией в свою пользу. Им приходилось подбирать слова, потому что говорить на такие темы в тюрьме было небезопасно.
Там все прослушивалось, особенно учитывая, что деньги так и не нашлись. Они разговорились и выяснилось, что им интересно друг с другом. За беседой они потеряли счет времени.
Их пришел разогнать сотрудник колонии. Рита пообещала, что непременно вернется. Так началось их общение.
Рита звонила ему, когда это было разрешено. Он звонил ей. Она приезжала к нему один или пару раз в неделю, чаще, чем мама.
Анна Николаевна видела, что между ними разгорелся огонь. И была этому только рада. Отношения с девушками у Павла редко складывались хорошо.
Была первая любовь еще в школе. Он бегал за ней весь девятый класс. А к концу одиннадцатого сказал, что его бывшая возлюбленная недалекая вертихвостка.
Дальше ему попадались исключительно девочки, которым нужно было полное обеспечение взамен на их красоту. Почему-то они считали, что программисты должны хорошо зарабатывать. По сути, Павел на зарплату не жаловался.
Но ее было недостаточно, чтобы обеспечить красоткам ту жизнь, о которой они мечтали. Собственно, ему с такими девчонками было неинтересно. Он искал не внешность, а нутро.
Чтобы красавица была еще и хорошим человеком. Добрым, справедливым, а не алчным. И все это было в Рите.
Конечно же, она ему понравилась почти сразу. Но обстоятельства, при которых они познакомились, были весьма нестандартными. Сложно после такого просто взять и сойтись.
Однако у них, похоже, получалось. Рита была влюблена. Она сияла.
Дети уже знали, что у мамы появился жених. А Паша был счастлив и рвался на свободу. Однако ему отказали в условно-досрочном.
Сидеть оставалось чуть меньше года. Анна Николаевна, пожив немного в деревне, поняла, что не хочет возвращаться в город. В ее квартире жил Гена.
И вскоре туда же должен был отправиться Игорь. Однако не так давно Риту заметил сын фермера, Антон. И стал приставать к ней.
«Да ты мне в сыновья годишься!» рассмеялась она. Однако сынок фермера был младше Риты на 10 лет. «Не такая уж и большая разница».
«Брось, я люблю зрелых девочек. Ты, наверное, опытная, вон сколько у тебя ребятишек». Антон не унимался.
«Антон, я тебе сразу скажу, у нас с тобой ничего не будет. Я могла бы сказать что-то из того, что я встречаюсь с мужчиной, который сейчас находится в колонии. И могла бы сказать, что это из-за разницы в возрасте.
Но дело не в этом. Просто мы с тобой сильно разные. Я не вижу в тебе того, что мне нужно в мужчине».
Антонная речь Риты не убедила. «А я в женихи не набиваюсь. Можем же просто сделать друг другу хорошо, разве нет? Ты одна, пока твой муженек сидит, а тело требует свое».
Антон подошел к Рите вплотную, но не коснулся ее. Это было психологическое давление. Ей бы его ударить, да он не тронул ее.
Сама же будет потом виноватой. «Я получаю все, что мне нужно от человека, с которым я собираюсь прожить жизнь. В деревне полно молодых девочек, Антон.
Уходи, иначе я матери твоей расскажу». «А кто тебе поверит?» Он поднял брови. «Она поверит.
Она меня знает. Я была ее ученицей. И тебя она знает, Антон…
Не создавай себе лишних проблем». В этот раз ей удалось его отшить, но Антон вернулся. Он попытался зажать ее в угол силой.
Дождался, когда Рита закончила работу в вечернюю дойку и вырубил свет в подсобке, где Рита мыла руки после работы. Он вошел туда и стал приставать. Однако сладить женщиной, которая в одиночку растила четверых детей, было непросто.
Она оттолкнула его так, что Антон вылетел из подсобки и разбил локоть. «Я напишу заявление в полицию», сказала Рита. «Давай, у меня там дядя работает».
«Однако в прошлый раз тебе это не помогло. Тебя же уже сажали». Антон поднялся и усмехнулся.
«Ничего, ничего. Это был лишь первый раунд». Он нагло подмигнул ей и ушел.
Работать в такой обстановке было непросто. Но другой работы в поселке не было. Поэтому Рита терпела, сцепив зубы.
Куда ей было деваться? «Риточка, садись за стол, я все приготовила», — улыбнулась ей Анна Николаевна. «Спасибо, я не голодна», — ответила ей Рита. Она разбирала счета за коммунальные услуги.
«Ты не завтракала и обедать не хочешь? Что с тобой?» — нахмурилась симпатичная седовласая женщина. Даже когда Анна Николаевна хмурилась, у нее все равно был невероятно добрый взгляд. Она попросту не умела быть злой.
«Все хорошо, просто нет аппетита», — сказала Рита. Она была бледной. Уже несколько дней чувствовала себя нехорошо.
«Ты точно не заболела?» «Я не заболела, Анна Николаевна. Я беременна». В глазах у женщины было недоумение.
«Как? У тебя кто-то есть?» — спросила она. «Есть. Ваш сын.
Нам ведь позволяют свидания как семейным. Так вышло, вы уж простите. Не думала, что так выйдет быстро», — улыбнулась Рита.
Анна Николаевна была счастлива до слез. «У меня будет внук. Родной внучок.
Господи, я дожила! Спасибо!» Она обнимала Риту и радовалась. «Только вы пока ребятам не говорите. Я еще не решила, как им сказать об этом».
Весть о беременности Риты разнеслась по округе со скоростью света. Чего только люди не говорили. Рита слышала о себе столько дурного, что хотелось просто взять и уехать из этой деревни навсегда.
Оставить позади все тяжелые воспоминания, все злые языки и косые взгляды. Но теперь уехать стало еще сложнее. Теперь у нее не четверо детей, а пятеро.
Когда Рита рассказала о своей беременности детям, они ее поддержали и очень обрадовались. Почему-то ей было стыдно говорить об этом, как будто она совершила что-то ужасное. Но на самом деле это был очень желанный ребенок и для самой Маргариты, и для Павла.
Узнав о том, что он станет отцом, мужчина воспринял духом. Его лицо теперь каждый раз сияло при встрече с Ритой и мамой. Анна Николаевна шла на поправку.
Врачи говорили, что операция помогла полностью победить болезнь. Раковых клеток в организме больше не было. Конечно, они предупредили о возможном рецидиве и необходимости регулярных обследований.
Анна Николаевна четко следовала советам врачей. Теперь, когда она стала жить в деревне, ее здоровье значительно улучшилось. Прошли многие возрастные болячки, которые изводили ее много лет подряд.
Местные знахарки посоветовали ей попить травок, научили, когда их лучше собирать, где и как правильно приготовить. Отвары помогли Анне Николаевне избавиться от болезни горла, исчезли проблемы с желудком. Она стала чувствовать себя заметно лучше.
Свежий воздух и простор тоже сделали свое дело. Рита была уже на пятом месяце беременности, когда Анна Николаевна подошла к ней со спины и положила руку на плечо. «Спасибо тебе, Риточка.
За все хочу сказать спасибо. Ты ведь спасла меня. Сейчас бы меня уже не было в живых.
Скоро Илья поедет в город. Гений. Я, наверное, тоже туда отправлюсь.
Погостила, подлечилась, пора и честь знать. Я присмотрю за твоими мальчишками там. Тебе так будет спокойнее».
Рита нахмурилась и присела на стул. «Зачем вы так? Я рада была помочь». «Да и ничего такого я не сделала.
Подумаешь, деньги передала, не надорвалась. А когда вы сюда приехали, мне стало легче. Это вы мне помогли, а не я вам.
Если вы хотите в город, я, конечно, противиться не стану. Но очень бы хотелось, чтобы вы остались тут, с нами. Мне легче, когда вы дома.
Вы за детьми приглядите и по дому мне помогаете. Я ведь никогда, по сути, помощи в хозяйстве не получала. Муж мне не рвался помочь, только критиковал.
Хоть о покойных дурно не говорят, но это правда. Мальчишки хоть и помогали, но они же молодые, у них свои дела. А с вашим появлением моя жизнь стала легче.
Оставайтесь, если захотите. Я бы очень этого хотела». Анна Николаевна скромно улыбнулась и тоже опустилась на маленькое кресло, что стояло рядом с письменным столом.
«Мы же с тобой чужие люди, по сути. И не думала я, что вот так чужой человек мне роднее своих будет. У меня ведь есть сестра, Наташа.
Так она-то не то что помочь, даже не позвонит, не спросит, как у меня дела, будто и не родная. Живет не бедно, но когда услышала про то, что мне нужны деньги на операцию, тут же начала рассказывать, как у них всё плохо. Звонит только, если ей что-нибудь нужно».
«Родня — это ведь не список, кто кого родил. Это люди, которые рядом и в радости, и в горе. Я рада, что вы у меня есть…
А уезжать даже не думайте. Я ведь скоро рожу вам внука. Мне так будет нужна ваша помощь».
Анна Николаевна смахнула слезу со щеки, расчувствовалась. «Я бы, если честно, осталась тут навсегда, Риточка. Люди тут разные бывают, но зато какой тут покой, какая красота, а воздух.
Я, мне кажется, уже не смогу жить в городе, где нет горизонта». Ближе к родам Павел снова обратился с письмом, в котором просил освободить его досрочно. Ему оставалось совсем чуть-чуть, но Паша так хотел успеть к родам.
Ему снова отказали, но через неделю выпустили. Безо всякого предупреждения, без разъяснений и вопросов. Он спрашивал у охранников, но никто ничего не знал.
«Нам приказано выпустить, мы выпускаем. У начальника узнаешь, если надо будет». «Радовался бы», — отвечал ему конвоир.
Паша вышел на улицу и вдохнул свежий воздух. Кто бы его ни выпустил, в тот момент Павел был несказанно благодарен за это. Он пошел пешком с сумкой своих вещей, что ему выдали в колонии.
Вдруг на повороте его подрезал знакомый черный автомобиль. «Садись, поговорить надо». В машине сидел его бывший начальник, Эдуард Романович.
«Мне с тобой говорить не о чем», — ответил Павел и прошел мимо. Однако машина его снова догнала. Из открытого окушка донеслось.
«Это я тебя выпустил. Садись, хочу поговорить с тобой». «Ну, пожалуйста».
«Потом я отвезу тебя в деревню к жене и матери». Павел заинтересовался, как он мог его выпустить, разве что подал ходатайство, чтобы с него сняли все вино. Но зачем? Он ведь действительно украл те деньги.
Павел сел на заднее сиденье и пожал руку человеку, которого когда-то считал своим другом. Эдуард был много старше Павла, но они прекрасно ладили в те годы, когда Павел только-только пришел работать в его компанию. Сын Эдуарда был чуть младше Паши.
Начальник всегда говорил, что хотел бы, чтобы его сын походил на Павла. Он был серьезным, мозговитым, умел мыслить нестандартно. Был гением в своей области.
И Эдуард ему об этом частенько говорил. Поэтому-то Павел без тени сомнений и отдал ему свои сбережения. — Что тебе нужно? — спросил Павел.
— Я приехал извиниться. Знаешь, жизнь все расставила по своим местам, и я осознал, что натворил. Думал, что имею право, ведь ты украл эти деньги.
Но так вышло, что жизнь поставила меня ровно в такое положение, в котором оказался ты. Когда прошел суд и тебе дали реальный срок, я успокоился. Пришел в тот день домой и узнал, что мой сын болен.
У него нашли онкологию. Мне показалось, что это кара небес. Я только что не помог человеку, у матери которого нашли такую же страшную болезнь.
И вот то же самое у моего сына. Я отправил его на обследование. Врач сказал, что этот вид онкологии часто бывает наследственным.
Меня тоже заставили пройти проверку. Эдуард многозначительно замолчал. Павел понял, что он не просто так сейчас говорит ему все это.
Видимо, все очень и очень плохо. Я, Паш, узнал тогда две важные вещи. Первая, что мне осталось недолго.
А вторая, и, пожалуй, самая основная, я понял, что чувствую твои близкие, когда ты болеешь. Я едва не умер от страха, когда шло обследование сына. Оказалось, у него только вторая стадия, и она поддается лечению.
Но нужны деньги на операцию. Мне все время представлялось, что чувствовал ты. Как будто я получил урок от жизни, понимаешь? Я побывал на твоем месте.
И осознал, как тебе было тяжело. Если бы моему сыну нужна была эта операция, а у меня бы не было на нее денег, я бы пошел не только на воровство, пошел бы на все. Ты знаешь, мы с ним не ладили.
Но от этого только тяжелее было осознавать, что наши с ним дни сочтены. Раньше казалось, что впереди целая жизнь, мы успеем все наверстать, а это лишь трудное время, период. Но потом выяснилось, что времени у нас не так много.
Когда я понял, что болен сам, мой сын плакал, как ребенок. Ему 24, а он рыдал на взрыд. Я не видел этого сам.
При мне он храбрился. Мне рассказала об этом жена. Она не отходила от него.
Мы сказали ему, что меня тоже полечат. Болезнь неопирабельная, но с ней живут. Ему нельзя было нервничать, понимаешь? Если бы мы сказали, что мне остались месяцы, он бы не пережил эту операцию, не пошел бы на восстановление.
Врачи запретили нам говорить ему правду. Да мы и сами не стали бы. Моего сына спасли.
Нужны были всего лишь деньги, Паша, как и в твоем случае. Деньги за жизнь близкого человека. Я только тогда осознал всю степень твоего состояния, твоей безысходности.
И только тогда я понял, что не имел права так с тобой поступать. Ты не взял с меня расписку, не скандалил, а я воспользовался твоей добротой и не отдал долг. Но жизнь взяла его с меня сама.
И с процентами. И так мне и надо, если честно. Я знал, что твоя мать больна, что у нее никого нет, кроме тебя, и все равно посадил.
Не знаю, что со мной было не так. Я устроил тебя, а ты сам оказался в аду. Я говорил об этом со священником, я теперь часто хожу в церковь.
Пришла пора думать о душе. Священник сказал, что мне следует искупить вину. Я обратился в органы и с тебя сняли обвинение.
А еще, в качестве компенсации за все то время, что ты сидел, я оставляю тебе компанию. Она небольшая, но ты знаешь, у нас есть постоянные клиенты, наши предприниматели, которым периодически нужна поддержка. Павел покачал головой.
Он не собирался принимать никаких подачек, как бы там ни было. Я не возьму у тебя ничего, выпалил он. Ты волен делать с фирмой все, что пожелаешь.
Я ведь должен тебе денег, Паш, это будет честно. У тебя есть сын, оставь наследство ему. Наследство, которое я ему оставляю, в разы больше, чем бюджет фирмы.
Не переживай об этом. Я должен тебе и мой долг, Паша, он не материального содержания, он моральный. Я уже не смогу загладить вину перед тобой, не в этой жизни.
Эти деньги пусть будут моим тебе приветом. Меня скоро не станет, а ты вспоминай меня хоть иногда. Пусть у твоих детей будет образование.
Я навел о тебе справки, зная, что ты встречаешься с женщиной, у которой четверо детей, и зная, что она ждет от тебя ребенка. Я искренне хочу загладить свое вино. Если бы со мной не случилось несчастья, не знаю, осознал бы я все это сам.
Наверное, нет. Прости меня. Павлу стало жаль его.
Я тебя прощаю, Эдуард. Будь уверен. Достаточно было просто попросить прощения, а деньги я не приму.
И фирму тоже. Ты уж прости, я просто не могу. Это твое, ты сам добился этого…
Я ведь забрал уже свои деньги. Спасибо за снятое обвинение. Теперь мне легче будет устроиться на работу, если я вроде как оправдан.
Эдуард протянул руку Паше, и тот ее пожал. Он отвез его в деревню, как обещал. По дороге они молчали.
Когда машина уже остановилась у дома Риты, Эдуард протянул Павлу папку с документами. Я не приму отказа. Скажу больше, я уже все переоформил на тебя.
Еще неделю назад ты стал владельцем по всем бумагам. Ты можешь, конечно, ничего с этим не делать, сейчас там работает мой заместитель, а я уже отошел от дел, Паш. Не хочу тратить последние дни на работу.
Тебя там ждут, все знают тебя и знают, что ты их новый начальник. Не подведи их. Павел робко взял документы из рук Эдуарда, и тот улыбнулся.
Спасибо. Береги компанию. Я доверяю только тебе.
Ты же знаешь, мой сын не интересуется бизнесом, а ему еще долго придется лечиться после операции, реабилитация. Не мне тебе рассказывать, ты и все сам об этом знаешь. Эдуард захлопнул дверцу, и машина унеслась вдаль.
У Павла в горле стоял ком. Было мучительно жаль Эдуарда, и было радостно. Он открыл дверь.
Во дворе стояла его мама, вешала белье. «Сынок!» Она бросилась к нему, стала обнимать и целовать. Вскоре его заметила маленькая Варвара и пошла звать маму.
Рита вышла к нему навстречу с огромным животом, обняла его и вздохнула. «Вот и все. Теперь ты с нами.
Ты дома». От эмоций у Риты заболел живот, и пришлось вызвать ей скорую. Она родила в тот же день мальчишку, крупного, на четыре с половиной кило.
Его назвали Витей. Это имя нравилось Павлу. «Виктор Павлович» звучит прекрасно.
Узнав о том, что к Рите приехал мужчина, сидевший в тюрьме, по селу снова поползли слухи. На Пашу косо смотрели. О нем говорили ужасные вещи.
Люди любят сочинять истории. Но ему все равно нравилось в деревне. Он тоже не хотел возвращаться в город и стал искать подработки на удаленке.
Спустя месяц Рита случайно нашла документы на банк в Пашинах вещах. Он не сказал ей об этом, только сообщил, что бывший владелец заболел и попросил снять с него обвинение. На этом все.
«Почему ты молчал? Это ведь твой банк», обрадовалась Рита. «Я не могу это принять. Ну какой из меня банкир?» Паша лишь развел руками.
Он души не чаял сыне. И от одной мысли о том, что ему нужно будет уехать из дома и работать где-то вдали, становилось не по себе. «Тогда тебе стоит продать все.
Или как-то иначе поступить. Я поддержу тебя в любом решении. Ты можешь продать компанию Эдуарда и отдать деньги на лечение больных раком детей», предложила Рита.
Павел обнял ее и поцеловал. «Ты замечательная. Ты просто лучшая.
Обожаю тебя», сказал он и поцеловал ее в губы. «Но будет ведь намного лучше, если я возглавлю банк, заработаю денег и помогу большему количеству людей. Я смогу построить дороги в нашем поселке, сможем сделать новый забор.
Наши дети получат образование. Генке купим машину и Илье тоже, когда сдаст на права. Я просто хотел побыть с вами, Рит.
Я так долго был без тебя. А теперь еще и Витя, мой сынок. Я понимаю, что должен принять банк.
Это последнее желание Эдуарда». «Ты не знаешь, он еще жив?», спросила Рита. «Я не знаю.
Они с семьей уехали в Израиль. Там его сын проходит реабилитацию. Эдуарду тоже обещали там помочь.
У них свои технологии, которые порой творят чудеса. Как бы я не злился на него, но я бы очень хотел, чтобы Эдик поправился». «Ну, тогда помолись за него и прими его банк.
Возглавь его». «Да, поеду. Наверное, завтра»…
Приехав в банк, Павел узнал, что у него есть счет, и на нем уже скопилась кругленькая сумма. Он получал деньги независимо от того, появлялся на работе или нет. За вычетом зарплаты сотрудников вся прибыль доставалась ему одному.
«Эдуард Романович предупредил, что вы не сразу примете его предложение. Не волнуйтесь, я все держу под контролем. Расскажу вам, что и как, введу в курс дела», сказал его заместитель.
В тот день Павел понял. Дела банка — весьма сложный процесс. Все нужно контролировать.
Благо, заместитель у Эдуарда был весьма толковый. Павел понял, что нужно быть на работе каждый день, чтобы дела шли в гору. Он купил квартиру с видом на Волгу и уговорил Риту с детьми переехать.
Квартира была четырехкомнатная, большая. Купил все необходимое для детей, перевез всех с вещами. Варя и Илья пошли в новую школу.
Гена и Игорь теперь чаще видели маму, приходили в А Анне Николаевне приобрели неподалеку домик в коттеджном поселке. Все же для пожилого человека такое количество детей и забот весьма утомительно. В поселке у нее появились подруги ее возраста.
Они вместе ходили в книжный клуб, что организовывала местная библиотека. Обсуждали последние прочитанные книги, политику и все остальное. Анна Николаевна влюбилась в поселок и нашла в нем себя.
Особенно, когда к ней прибился маленький щенок, видимо брошенный кем-то. Внуки приезжали часто, скучать не приходилось. А вот Рита с головой ушла в хозяйство и материнство.
Павел просил ее родить ему дочку, но она все не решалась. Ей было уже 36, когда она узнала, что желание Павла сбылось помимо ее воли. Рита чувствовала недомогание, но списывала все на погоду и стресс.
У Вари в новой школе не все ладилось, были конфликты с девчонками. Она росла весьма характерной, своенравной, умела за себя постоять и порой перегибала с этим. Рита обратилась в клинику после обморока, она боялась, что с ней что-то серьезно не так, но врачи ее обрадовали.
— Вы беременны? — В таком-то возрасте это не опасно? Рита была растеряна. — Бросьте, у нас и под пятьдесят рожают, а вам и сорока нет, сказала пожилая акушерка. Больше всех вести о новой беременности радовался Павел.
Анна Николаевна тоже была рада. Они все были уверены, что Рита ждет девочку и не ошиблись. УЗИ показало, что скоро на свет появится Лера.
Это имя выбрала Рита, а Павел согласился. Витя рос послушным. Больше всего он был похож на бабушку, Анну Николаевну.
Павел выполнил все свои обещания. Он регулярно помогал детям больным ракам, в память об Эдуарде, который скончался в Израиле, но был похоронен на родине. Паша приходил на его могилу и говорил с ним, рассказывал о делах компании.
Также он отремонтировал дороги в поселке. Сынок фермера, который приставал к Рите, снова сел в тюрьму. Такая у него судьба.
На него заявили сразу две новые доярки. И отец снова отказался выручать сына. Натворил дел? Отвечай.