Никогда не называй любимому количество бывших партнеров, не комментируй небольшой размер его достоинства и не терпи жестокое с собой обращение… Эти правила легко назвать, но трудно соблюдать. Вот что случилось с той, кто допустила все эти промашки.
В самом начале нашей любви Б. однажды спросил меня, сколько у меня было мужчин до него. Это было в новогодние праздники, мы провели вместе весь день, ели вкусности, которые наготовили, и смотрели кино — отличный, расслабленный денек. Мы лежали на диване с сытыми животами, сплетясь ногами. Я чувствовала себя счастливой, взволнованной и чуть напуганной — этот коктейль из эмоций, который всегда сопровождает новые отношения. Наконец-то я встретила привлекательного, умного, талантливого человека, с которым мы теперь вместе! И я просто назвала ему число.
Я и представить себе не могла, что сеkсуaльнaя история моего нового бойфренда гораздо скромнее и в ней гораздо меньше глав и заметок на полях, чем в моей.
Но мне это казалось неважным. Он провел большую часть юности в моногамных отношениях, в то время как я была в активном поиске. Это же просто числа, казалось мне; у нас просто по‑разному складывалась жизнь.
Но оказалось, что Б. воспринял это иначе. Для него числа имели значение, и не только количество моих любовников.
«Это одна из тех вещей, которые нельзя говорить ни при каких обстоятельствах, но у Б. был талант вынуждать меня говорить то, о чем не говорят».
За день до нашей свадьбы он стал настаивать, чтобы я оценила длину его члена. Мы были вместе уже год, и все это время — с того самого дня, как я назвала ему злосчастную цифру — я была вынуждена терпеть допросы, связанные с моей интимной биографией. На этот раз он буквально загнал меня в угол, вопя, что я должна сказать ему правду о длине его члена, словно мой опыт сделал меня неким экспертом в области фаллических измерений.
Я была напугана и в итоге сдалась, признавшись, что, на мой непросвещенный взгляд, у него меньше среднего. Я чувствовала себя очень плохо. Это одна из тех вещей, которые нельзя говорить ни при каких обстоятельствах, но у Б. был талант вынуждать меня говорить то, о чем не говорят.
На следующий день мы тайно поженились. Мы купили простенькие кольца по дороге в загс, на мне было бело-розовое кружевное платье, которое завалялось в моем шкафу, и я плакала на протяжении всей короткой церемонии, чувствуя невероятную тяжесть под ложечкой. Глубоко в душе я понимала, что свадьба наших проблем не решит.
***
Так и вышло. Несколько дней спустя Б. загорелся идеей увеличить пeниc. Я до того момента даже не знала, что это возможно. Но муж уже все разведал: он много часов провел в интернете, сидя в чатах, где неуверенные в себе, доведенные до отчаяния мужчины обсуждали сомнительные способы увеличения их достоинства. Он уже и клинику выбрал.
Я умоляла его не менять свое тело. Я сказала ему, что люблю его таким, какой он есть. Ему не нужен член побольше. Это было правдой: я никогда не замечала связи между размерами агрегата у партнера и качеством сekса с ним. Я никогда ни с кем не встречалась (и не расставалась) из-за подобной детали. К тому же, у меня были хронические боли, из-за которых введение члeнa бывало довольно болезненным. Если он увеличит пeниc, это может отрицательно сказаться на нашей интимной жизни.
Муж глумливо ухмыльнулся, заявив, что раз в моей жизни были щедро наделенные природой партнеры, то это для меня неважно, хотя на самом деле у меня было много проблем с болью и обострениями во время тех отношений. И тут он прибегнул к самой жуткой своей манипуляции: он объявил, что делает это ради меня.
Он сказал, что на самом деле я этого хочу. Я же нахваливала члeны других бойфрендов, а не его. Он прочел мою переписку за последние несколько лет и узнал все междусобойные шуточки и забавные прозвища, которые мы использовали с другими парнями. Такие оскорбительные вещи уже стали входить у него в привычку.
«Он был отменный жеребец, а я — моральный урод».
Сомневаясь в собственном сekсуальном мастерстве, Б. не уставал поносить моё. Он заявил, что рассказал своим друзьям о том, сколько у меня было мужиков, и они спросили, нет ли у меня проблем с головой. Он тыкал мне в нос статистикой: сколько в среднем у женщин бывает половых партнеров, чтобы доказать, что я шлюха, ведь сам-то он лишь слегка перекрыл средний показатель. Он был отменный жеребец, а я — моральный урод.
Это была высшая форма газлайтинга — психологической манипуляции, которая призвана убедить кого-то в том, чего не было. Он хотел обвинить меня в том вреде, который на самом деле причинял себе сам.
И он полетел в зарубежную клинику на операцию.
Там ему вкололи в пeниc какой-то раствор, который вызвал отек и сильнейшую боль. После такого «лечения» ему пришлось проделать долгий путь домой с члeнoм, засунутым в синтетический рукавчик и обернутым марлей. На его органе был такой синяк, что он даже не стал мне показывать.
Правда, когда отек спал, его члeн действительно стал длиннее — и в спокойном, и в возбужденном состоянии. Но раствор внутри распределился как-то неравномерно, образовались шишки и неровности. К тому же, ему показалось, что одной процедуры недостаточно, чтобы увеличить члeн настолько, насколько он хотел. Большинство пациентов ездят в клинику по два-три раза, хотя это обходится в кругленькую сумму.
«Большинство пациентов ездят в клинику по два-три раза, хотя это обходится в кругленькую сумму».
Б. ездил туда дважды. Каждый раз по возвращении он выглядел сконфуженным и зажатым. Он не позволял мне ухаживать за ним и все предписания выполнял сам, подолгу загадочно запираясь в ванной. Потом я находила в мусорном ведре кровавые бинты. Все выглядело так, словно он хотел притвориться, будто изменения происходят естественным путем, и потому скрывал весь процесс, сопровождавший процедуру и восстановление после неё. Я так и не знаю всех подробностей.
Можно было бы сказать, что процедура прошла успешно: длина и объем члeнa Б. увеличились, заметных следов вмешательства не осталось. Но Б. со своим обновленным члeнoм стал обращаться со мной еще более жестоко и оскорбительно, что разрушило наш брак.
[easy_ad_inject_3]Из-за моего заболевания я стала ощущать почти постоянный дискомфорт во время ceкcа. Я тратила уйму времени в кабинетах врачей, пробуя все, что можно, чтобы излечиться от боли. Он спал на диване и непрестанно попрекал меня тем, что я не удовлетворяю его ceксуaльныx нужд, особенно когда он думал обо всем том cekсе, который я «разбазарила» до того, как встретила его. Cekc вечно был чем-то, что я ему задолжала.
***
Я снова и снова пыталась прекратить наши отношения. Но Б. каждый раз угрожал самоубийством, чтобы манипулировать мной. Он стремился меня контролировать и все откровеннее прибегал к насилию. Если раньше муж орал мне в лицо и переворачивал столы, то теперь уже начал хватать меня и швырять в стену.
Во время последней ссоры в нашем браке он зажал мне руками рот, когда я звала на помощь, и я ясно осознала, что в конце концов он меня ударит. Но больше всего меня напугало то, что я этого не боялась. Я вполне этого ожидала.
Я наконец-то нашла в себе силы, чтобы уйти и подать на развод.
Моя жизнь моментально изменилась, но процесс юридического и эмоционального разрыва с моим жестоким бывшим мужем, как и восстановление после травмы, оказался долог.
Я рада, что уже вижу свет в конце тоннеля.
Думаю, это будет как глоток свежего воздуха.
По материалам Marie Claire