Дежурство выдалось хлопотное. Впрочем, чего там? Самое, что ни на есть обычное. Борьба за жизнь пациента и ничего более.
Работа в условиях, приближенных по своей интенсивности к боевым, постоянное преодоление себя и необходимость на ходу решать неразрешимые задачи. Все это в короткие сроки превратило Алексея Викторовича Коростылева в уникального специалиста. Поэтому на практике он врач функциональной диагностики, а по совместительству еще и оперирующий хирург.
Молодой врач тщательно мыл руки, наивно полагая, что на сегодня полученной дозе адреналина с него достаточно. Сейчас он переоденется и, может быть, заскочит в урологию, где, может быть, пересечется с новенькой медсестрой Оленькой, которую, как он считал, распределили не по профилю. Вот работали бы они рука об руку, это было бы другое дело.
А так, чистой воды недоразумение. Мысль о миленькой девушке теплом разлилась по телу и усталости как не бывало. Он все еще улыбался, вдруг как обухом по голове.
Алексей Викторович, новое поступление, проникающее ножевое ранение в области груди, повреждение артерии, в сознании, без документов. Четко и без лишних слов отрапортовала ординатор. Алексей не раз отмечал ее умение удерживать в голове большой объем данных и быстро извлекать информацию.
Какая кровопотеря? Алексей поспешил в операционную. Срочно взять пробу. Потеря огромная, человек в возрасте, бредит, теряется в пространстве.
О, а товарищ-то у нас возрастной получается. Новое развлечение пенсионеров, сражение на ножах? Алексей, завидев пациента, шутить разом прекратил. В любую минуту могла произойти катастрофа.
На стол его, немедленно! Больного срочно готовили к операции. Алексей стоял рядом и откровенно его рассматривал. А посмотреть было на что? Искусно выполненные татуировки покрывали большую часть тела, снимая все вопросы.
Одна из них, брутальный волк, совсем как живой, впился взглядом в осмелившегося посмотреть на него. Умный, сильный хищник, умеющий уходить от опасности. К какому типу личности относится пациент, больше не вызывало сомнений.
Но что добавило уважения, это старое истерзанное тело не лежало грудой костей, а даже в своей плачевности сохранило достоинство. Губы сжаты от боли, глаза ввалились. Но больше ни звука, ни стона, ни движения.
Это все вынесет. Я спасу тебя, старикан, можешь не сомневаться. Только бы узнать, сколько жизней ты уже растерял, бедолага.
Начинаем, оживим голубчика, с Богом. И вот уже специалист взялся за дело. Операция прошла на удивление легко и быстро.
Что-то неведомое вело руками врача, превращая рутинный процесс в творческий. Нет, Алексей не был мистиком, но все эти часы он явственно ощущал связь с этим чуждым ему человеком. Не верится, но старик будто помогал.
Алексей Викторович, я еду из столовой принесла, вам там оставили. В дверях стояла Анна Ивановна, пожилая медсестра с первых дней, заботившаяся об Алексее не хуже родной мамулечки. Туже, говоря по правде, никто превзойти не мог.
Единственный сын он у нее. Что тут поделаешь? Окруженный чрезмерной женской опекой Алексей иногда мучился от ассоциации с тем ласковым телком, который семь маток сосет. Тьфу ты, ну ты.
Садись, поешь, миленький, опять не успел со всеми. Не слышу чертыханий, его благодетельница уже хлопотала устала, расстилая хрустящую домашнюю салфетку. Анна Ивановна игнорировала современные нравы и до сих пор белье крахмалила.
Еда в столовом судке и вправду была еще теплой. Рыба в сливочном соусе, тушеный шпинат и воздушное пюре. Прямо как у мамы.
Алексей иногда задумывался, точно ли так готовят в столовой? Но если думать еще и об этом. Вкусно-то как, Анна Ивановна. Та расплылась в улыбке и еле сдержалась, чтобы не погладить эту умную вихрастую голову.
Не прошло и получаса, как Алексея вновь вызвали в операционную. Дежавю? Старик? Ножевое? Правда, татуировки скромнее. Не иначе где-то прошла дуэль пенсионеров.
С этим Алексей возился подольше, думая лишь о том, что сегодня уж точно разминулся с прихорошенькой Оленькой. В помятом виде врач вышел из операционной. Настроение прескверное.
А еще стационарный больной ожидает. Именно поэтому он резко осадил ординатора и прилюдно сделал ей замечание. Девушка стушевалась, растерянно посмотрела по сторонам и заторопилась к себе….
Ну вот тебе на, обиделась, что ли? Тоже нашла время. Но тем не менее Алексей почувствовал, как неприятно дернулась щека. Закончив с пациентом, Алексей виновато заглянул в ординаторскую и, завидев его, девушка вскочила с места.
«Алексей Викторович, извините». «Видимо, тоже переживает», — довольно отметил Алексей. А девушка продолжала.
«Дело в том, что первый прооперированный очнулся и требует вас к себе. Кричит, сорвал катетер и по-другому безобразничает». Алексей вопрошающе посмотрел на нее, но ничего игривого не заметил.
«Что значит безобразничает?» «Ну, взглядом». «Что? Вы меня разыгрываете?» Тут уж было над чем посмеяться. «Нет.
Взгляд у него такой, сложно выдержать. Дежурная медсестра отказывается в одиночку к нему подходить. Говорит, что… Нет, вы лучше сами ее послушайте».
«Ну ладно, пойдем». И они быстро направились в реанимационное отделение. У входа действительно стояла медсестра вся на взводе.
«Что с ним?» Без обиняков задал вопрос Алексей. «Да бешеный дед какой-то. Глазами своими сверкает, насквозь меня пронизывает.
Боюсь я его!» Призналась медсестра и закрыла лицо ладонями. «А вот этого не надо, моя хорошая. Лучше идемьте к этому Бармалею.
Сейчас мы покажем ему, как девушек стращать. Некоторые намеки лежат на поверхности, а другие спрятаны глубже. Алексей хоть и шутил, но внутренне удивился.
Да, реанимационная сестра не была кисейной барышней, но вывести ее из душевного равновесия еще никому не представлялось возможным. Старик дремал. Со стороны… Ну, прям паинька.
Ангел во плоти. Чистой воды поклеп на невинную старость. И тут старый приоткрыл глаза.
А ведь и вправду говорили. Ястребиный холодный взгляд пугал, заставляя трепетать и завораживал одновременно. Человек с таким взглядом всегда знает, чего хочет.
Он не сомневается, действует и достигает цели. «Слышишь, паренек, старик слабым движением руки призвал Алексея к себе, а тот безропотно повиновался. Тяжело мне говорить.
Потому рассусоливать не буду. Расклад такой. Сделай так, чтобы полиция обо мне не знала.
Ты меня не шил. Меня тут не было. Никогда не было.
Ферштейн, меня ищут и постараются найти. А если нет, то, как пить дать, по всем статьям накажут моего спасителя». «Да, но…» «Ты меня услышал? Дальше твой ход, паренек.
Думай сейчас, как спасти свою шкуру, не мою. А у меня есть дело еще важное. Мне закончить его надо.
А пока не сделаю, не умру». Алексей, обладающий гибким мышлением, высоким уровнем коммуникативной культуры, стоял перед этим обездвиженным человеком, как вкопанный. Подобного послушания он никогда за собой не наблюдал.
«Что со мной было? Вещи мои где? Так, парень, запомни эти цифры. Нет, сначала увижу ее. А ты меня схорони где-то на пару дней…
А дальше я сам». После этих слов, казалось, старик отключился. А доктор не понимал, как и почему впустил боль этого странного пациента в себя.
Через пару дней в порог хирургического отделения переступили непрошенные гости. Они бесцеремонно прошли мимо сестринского поста, отмахнувшись от подскочившей дежурной, как от назойливой пчелы. «Прекратила жужжать.
Если понадобится, мы к тебе сами подойдем. А ну, села на место и никому не звонить». Один из молодчиков, перегнувшись через стойку, ловко выдернул радиотелефон из руки девушки и втолкнул ее обратно на стул.
Дежурная ойкнула и шлепнулась на место. Врачи как раз завершали утренний обход, а заведующий отделением зашел недавно в комнату сестры-хозяйки. В перевязочных процедурных тоже в это время горячая пора.
Посетителям вход строго запрещен, а эти молодчики переходят из палаты в палату, зорко высматривая кого-то определенного. Но вот кого? Один из медбратов, получивший от них удар в солнечное сплетение, корчился теперь на лавке в коридоре. Дежурная не решалась к нему подойти, сидела как замороженная.
И вот они вновь идут к ней и тащат заворот халата старенького врача, маленького, тщедушного, робко-сопротивляющегося. — Журнал, быстро! — рыпнул один из шкафов. — Марина Евгеньевна, журналы передачи дежурств и записи больных передайте нам скорее, пожалуйста.
Маленький доктор вывернулся из-под руки громилы, стараясь выправить осанку и сохранить лицо. Это серьезное отделение, молодые люди. К чему такая грубость?
— Меньше слов и больше дела, папаша. Позавчера к вам сюда привезли нафталиновую развалюху с ножевым. Кто оперировал? — Позавчера, позавчера.
Сейчас посмотрим. Так, заведующий. Заведующий оперировал.
А вот он и сам к нам пожаловал. Алексей Викторович, тут товарищи интересуются. Алексей тут же прибавил шагу и вскоре оказался возле честной компании.
Дежурная и старый доктор смотрели виновата, и он им незаметно подмигнул. В чем дело, товарищи, пропуск я вам не выписывал. Посещение больных строго по графику и прошу вас немедленно покинуть отделение.
Так-так, пыл свой умерил, — набычился один из гостей. — Мы тут не с апельсинами к вам, вот этот, с ножевым. — В какой палате? — Под другой фамилией записали, видишь? Тыча толстым пальцем в журнал, молодчик обратился к напарнику, а тот согласно кивнул.
Ну что ж, пойдемте, покажу вам этого пациента. Алексей чуть было не смахнул холодный пот со лба, но вовремя сдержался. Удача! Какая же невиданная удача этот второй пациент! И как можно спокойнее продолжил.
Старик уже третий день лежит, никто его не навещает, вот человек обрадуется. Гости переглянулись и злобно ощерились. В палате было шумно, но при появлении этих людей все мигом притихли.
Старик на дальней койке дрожащей рукой держался за грудь, но смотрел на вошедших с вызовом. Мол, я стреляный воробей, мне ли вас бояться? Этот, громила еще секунду назад такой уверенный и наглый, стоял теперь в полной растерянности. Да нет, да не он это, подтвердил напарник и смачно сплюнул в сторону старика.
Старик же тоже оказался парнем неробкого десятка, смешно пригрозил тому кулаком и пытался плюнуть в ответ. Алексей поспешно вынул платок, утер деду губы и не без труда, поборов сопротивление, вернул героя на подушку. Один из гостей в это время кого-то поспешно набирал, а затем тревожно отчитывался.
Второй же неожиданно схватил Алексея за лацкан халата, прижал к стене и, брызгая слюной, зашипел в самое ухо. «Если ты нам наврал, готовься к смерти. Ходи и оглядывайся».
«Договорились», смиренно ответил Алексей и получил ребром ладони по ушам. «Это тебе для порядка, хороший доктор». Молодчики загоготали и направились к выходу.
«Алексей Викторович, у вас кровь». Доктор коснулся виска, посмотрел на перепачканные пальцы и усмехнулся. «Мариночка, это я еще легко отделался.
Если эти артисты опомнятся и вернутся, то четко скажите им, что камеры у нас не работают со времен царя Гороха». Теперь уже он, давясь нервным смешком, неоправданно быстро семенил в комнату сестры-хозяйки, где красочно, во всех подробностях и пересказал своему новому дружбану, обосновавшемуся на время, все, что произошло. Он и кровь поэтому вытирать не стал.
Простите за слабость, но вот хотелось ему прослыть храбрецом в глазах этого матерого волка. «А ты молодец, парень. Не подвел старика.
А теперь последняя просьба. Помоги выбраться отсюда. Пока ты геройствовал, я сделал пару звонков с твоего телефона, Коростылев Алексей Викторович.
А я ведь тоже Виктор. Как твой отец? Будем знакомы, парень?» Они пожали друг другу руки. Ладонь у старика большая, шершавая.
А старик, оказывается, что-то продолжал говорить. Но говорил он так тихо, что теперь Алексею приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы хоть что-то услышать. Неужто перепонка лопнула? «Мои ребята подъехали.
Старик покосился на пикнувший телефон. Удалил что-то в нем и вернул Алексею. Симку потом смени.
Не забудь. Но и тебя я не забуду, парень. Да, и, кстати, то, что пижаму с тапочками я на себе унесу, это ничего?» И они одинаково хрипло рассмеялись этой корявой шутки…
Перебинтованного для отвода глаз старика Алексей бережно уложил на тележку, накрыл простынями и спустил в грузовом лифте на минусовой этаж. Там их уже ждали молодчики, ничем внешне не отличавшиеся от недавних гостей. «Да что же вы все на одно лицо-то, уважаемые!» Весь выпотрошенный вернулся в кабинет.
Но побыть одному разве получится? Дверь без стука открылась и к нему ввалился бывший одноклассник, а нынче майор полиции Сашка Кудряшов. Да, вот такая несерьезная фамилия у майора. «Привет, чудила! Что тут у тебя приключилось? Сигнал поступил.
Хулиганят, дебоширят. Режим нарушают? Я так понимаю, кто-то не выдержал и вам позвонил? Да ничего существенного, у людишек нервы шалят. И только!» И Алексей во всех подробностях рассказал другу о событиях последних трех дней.
«Саш, ты только пойми меня правильно. Ну, я как околдованный хожу. Потом вдруг очухаюсь, понимаю, что все по грудь увяз в непроходимом болоте.
А что с матерью будут, если они меня грохнут? Да ладно тебе, Лех, не накручивай. Лучше скажи, отпечатки у старика сняли?» Алексей уничтожающе на него зыркнул. «Ты хоть представляешь, что такое пробитая артерия? Из него как из ведра хлестало, какие там отпечатки.
А потом все так быстро закрутилось. Хотя нет, стой!» Он нервно листал галерею, начисто позабыв сейчас, куда запрятал в тот день фотографии. Я незаметно его татуировки пощелкал.
«А, вот, нашел. Этот волк на левой груди не идет из головы. Представь, оперирую деда, а волк за мной наблюдает.
Вот, смотри, аж мурашки. И вот это еще, тоже глянь». Майор забрал телефон и, внимательно вглядываясь в снимок, громко присвистнул.
«Да быть такого не может. Это же он!» «Кто он? Саш, ну не томи, говори быстрей!» «Ты серьезно, брат?» Майор недоверчиво осматривал друга. «Ты что, совсем не понимаешь, кого спас? И от кого спас тоже не понимаешь?» «Нет», — честно признался Алексей.
«Вот святая простота. А еще такой уважаемый врач, золотые руки, ума палата. Недаром говорят.
Умный, умный, аж дурак. Это точно про тебя. Сашка, сукин ты сын! Хватит обзываться! Говори уже!» «Хм, не прекращу я. Скажи спасибо.
Тысячу раз скажи, что это я по сигналу приехал. Ну-ка, в ножки мне поклонись, халдей. Тебе сейчас, как в старые времена, только на базарах плясать и радоваться, чтоб живых оставили.
А я и не верил, что все так серьезно. Исключи все факты, и тот единственный, что останется, будет правдой». «Это ты меня так коряво великого сыщика цитируешь, кудряшка?» Майор сразу стал серьезным.
Он терпеть не мог, когда друзья называли его по фамилии. «Моветон, знаете ли». «Ладно».
«Садись ближе и слушай во все уши». «Опять начинаешь?» «Ладно, ладно, я не хотел». Майор поморщился, как от собственной боли.
«Вот нам с тобой по сколько лет?» «Тридцатник». А дядька этот куролесить начал задолго до нашего с тобой появления на свет. И был он так хорош, что за короткое время подмял под себя всех прежних, здешних королей.
Понял, какой силы этот человек? «Да уж, нехила эта сила. И меня ухватила». С грустью подумал Алексей.
«Да, да, я внимательно слушаю. Продолжай, Саш». Так вот, сколько на него в то время наши охотились, поймать так и не смогли.
Как рыба из рук ускользала. А все почему? Да не знали тогда, как он выглядит. Обычным человеком прикидывался.
На работу ходил. Семью, по слухам, завел. Но при этом такие фокусы устраивал, мама не горюй.
Потом след его на какое-то время потерялся. Пока не всплыл этот деятель в одном из центральных регионов, коронованной честь почисти. Но годы дают о себе знать, раз видишь, кто-то осмелился его так знатно порезать.
А чего он к нам опять подался, не знаешь? Знаю, сына он разыскивает. А-а, вон оно что. И друзья надолго замолчали.
Одного я не пойму, Лех. Вот как ты, такой принципиальный до мозга костей, дал себя уговорить? Мало того, что прятал его, жизнью рискуя, так и этого тебе мало. Сам доставил подельником.
Разве что красную дорожку не расстелил. Ну, не знаю, пожал плечами Алексей. Наверное, он умеет убалтывать….
Бог ты мой, от матери семь пропущенных. Как она еще сюда не примчалась удивительно. Мам, привет, да не волнуйся, сейчас я к тебе загляну, почти доехал.
А потом, как обычно, едва коснулся звонка, дверь отворилась. Мам, ты что за дверью стояла? Чмокнул Алексей женщину в теплую макушку. И чего ты сегодня прям такая маленькая? Спинку ровно выпрямляйся.
Ну-ка, посмотрю на тебя. Ты что, плакала? Нос распух, красная вся. Мамуль, что с тобой такое? Маленькая да удаленькая, пусти, насморк у меня.
Мать грубо отстранилась, стараясь не смотреть в глаза. Идем, кормить буду. Совсем на своей работе отощал.
Да нет, меня Анна Ивановна подкармливает, сказал он насмешливо, заметив, как мать спешно заталкивает что-то в дальний шкаф. Ну нет, это что-то предательски выскользнуло из рук и загромыхало по полу. Да-да, именно в таких-то сутках наша столовская еда ко мне и попадает.
Эх, ну какие же вы с ней две лисы! Всех перехитрили! Мать покраснела еще больше, поджала губы. Ну да, разоблачил преступницу. Кстати, о преступниках, начал Алексей, приметивший молнию в ее глазах, решил ненавязчиво сменить тему.
Ко мне такой фрукт на днях попал, весь в наколках. Одна мне так понравилась, волк такой красивый, мам. Вот я и думаю, может, тоже такую набью.
Как ты думаешь? Мать вздрогнула, странно на него посмотрела, а потом хлопнула полотенцем по столу и сильнее поджала губы. Ой, Сашка звонит. Мам, я отвечу.
Алексей, несколько удивленной реакцией матери, теперь молча слушал друга. То бледнел, то вновь становился серьезным на глазах. В какой-то момент резко поднялся и ушел к себе в комнату.
Мать, тоже притихшая, не решалась пойти за ним. Сын долго не возвращался. Алеш, ну иди сюда, все остыло давно.
Мам, поговорить нам надо. Поешь и поговорим. Алексей смотрел в пустоту, глотал что-то, не ощущая вкуса, не понимая, что ест, а мать стояла у раковин и гремела посудой, спина ровная и напряженная.
Спасибо, мам, я поел. Алексей шумно отодвинул тарелку, грохнув вилкой о стол. Садись и рассказывай.
Он звонил сегодня, тихо сказала женщина. А потом от него люди пришли. Портфель кожаный оставили.
На замке, мудреном, не открывается, я пробовала. Там код нужно знать, чтобы открылся. Мам, кто он? Кто-кто? Отец твой, Витька мой.
Больше 30 лет о нем ничего не знала, а тут как с неба свалился. Я знала, я верила, что он жив. Не мог он тогда так глупо погибнуть.
Мой папа дальнобойщик с того света вернулся. Радость-то какая, да, мам? Папочка мой, как оказалось, преступный элемент, а я сын вора в законе. Мам, как ты могла так со мной поступить? Алексей, но он твой отец.
Ты же спас его. Видишь, он именно в твои руки попал. Мать бросилась перед ним на колени и стала быстро-быстро осыпать руки поцелуями.
Золотые мои, нет, ничего случайного, сынок, я знаю. Мамочка, встань, что ты делаешь? Алексей с трудом поставил мать на ноги, крепко прижал к себе и разрыдался, как какой-то глупый малыш. Они вместе плакали, больно, тяжело, надрывно.
Мам, у тебя есть коньяк? Был. Да-да, точно есть, сейчас принесу. Пока она ходила, Алексей высморкался, умылся холодной водой.
Немного отпустила. Опять зазвонил телефон. Сашка, надо ответить.
Слушаю. Голос предательский дрогнул. Майор орал в трубку, как оглашенный.
Слышь, друг, упорхнула птичка. Улетел наш волшебник в голубом вертолете. Опять бестия всех обошел.
Все, выдыхай и спи спокойно. Отбой. И симку смени.
Алексей тут же вынул сим-карту, согнул, телефон швырнул о стену. До рассвета они просидели на кухне, приговорили бутылку коньяка. Впервые Алексей пил вместе с матерью.
Впервые они говорили по душам. История оказалась простой и затертой до оскомины. Встретились, полюбили, поженились, ждали ребенка, а потом… Потом он погиб.
Не справился с управлением на съезде с горного спуска. Так она осталась одна. А о нем чего только не болтали.
Она поначалу не верила, а потом, чтобы сына от слухов и людской злобы сберечь, сменила фамилию и в другой район переехала. Сына растила тяжело, но крепко засели последние слова Виктора. Если со мной что-то случится, не теряйся…
Прежде чем на что-то решиться, не торопись. Хорошо подумай, как поступил бы я в этом случае. И сына моего так же научи.
Как знал, что мальчик родится. Но все-таки как мы встретились? Ты и он, небо и земля. Как волк и лиса.
Но они даже в сказке не уживались. Скажешь тоже, Леш. В сказке лиса хитрющая, а я глупая доверчивая была.
А познакомились как? Да проще не бывает. Каблук у меня сломался. Были тогда туфли такие красивые.
Лемонти. Не туфля, а мечта. Вот я в них форсила, ног под собой не чуяла.
И вот на тебе сломался каблук. Вот я остаюсь с туфлей в руке. Растерянная на весь мир, обиженная.
А тут Волга останавливается. Дверь распахнулась, а в машине взрослый дяденька сидит. Ну мне тогда так показалось.
Не знала я еще, что влюблюсь до смерти. Это я не знала, а сердце уже трепетало. А дальше я как заколдованная жила.
Ничего и никого, кроме него не видела и не слышала. Витя мой свет в окошке. Вот такое у меня короткое счастье было, сынок.
Плакала судьба Кирила. Лишь благодаря тебе жить осталось. Раньше задумывалась, а теперь точно знаю.
Встретились мы с ним лишь для того, чтобы ты на свет появился. Судьбой твое рождение предназначено. Ой, мам, оставь эту высокопарность.
Жизнь моя в тартарары с этой встречи летит. Телефон матери пикнул, сообщение пришло. Наверное, очередная реклама какая-нибудь.
Но тем не менее она открыла. Что там, поинтересовался Леша. Да пустой, три цифры какие-то.
Ну-ка, дай сюда. Три цифры. Так это же код.
В портфеле. А в портфеле были деньги. Большие деньги.
Вот тебе и новая жизнь. Квартира, и собственная клиника, и машина. И много еще чего можно было на все это купить.
И письмо. Алексей дрожащими пальцами раскрыл сложенный вчетверо лист. Почерк ровный, красивый.
Здравствуй, сын. Прости, не на такую встречу я рассчитывал, но видишь, как оно получилось. Хоть так, но бог дал и свиделись.
Портфель твой, и даже не спорь. Это не благодарность, а мой вклад в твое будущее. Женись…
Роди нам с матерью внуков. Вырасти и выучи их. И пусть вам кажется, что меня нет в вашей жизни.
Помни, я все-таки есть. Береги мать и себя береги. Крепко держитесь за руки в этой жизни и друг за дружку.
Все только начинается, сынок. Алексей Викторович Коростелев. Мать правильно сделала, что фамилию сменила.
Она ничего не делает, не подумав. Это я уже знаю. Но все.
Будь сын, а я рядом всегда. Твой отец, Волков Виктор Алексеевич. Мам.
Посмотрел Алексей на мать. Теперь я знаю, как сына своего назову. Если вам понравился рассказ, нажмите пожалуйста вот на этот значок.
Для вас это мелочь, а для моего канала очень важно. Спасибо вам огромное.