Мужик прогнав набридлу дружину з сином в «забите» село, а сам одружився на молоденькій. А коли через три роки зустрів їх в найдорожчому ресторані, був ОШЕЛЕШЕНИЙ, побачивши як вони живуть…

Часть первая Владимир закрыл уши руками и постарался сосредоточиться. Без толку. Ребёнок орал так, будто его резали.

Казалось, этот звук проходит сквозь любое препятствие, пересекает время и пространство. Даже в те моменты, когда мужчина не находился дома, в ушах, противно звенело, как будто несносный мальчишка всюду ходил за ним по пятам. Хотя он и ходить-то ещё не умел.

А что будет, когда научится? Страшно себе представить. Владимир силой захлопнул крышку ноутбука. Ребёнок будто услышал этот звук сквозь два этажа и заорал ещё громче.

У его отца появились какие-то совершенно кровожадные мысли на его счёт. Испугавшись самого себя, он даже помедлил, прежде чем выйти из комнаты. Но затем тряхнул головой и решительно спустился на первый этаж.

Подходить к детской было просто-напросто страшно. Вопли оттуда раздавались совершенно нечеловеческие. Кто бы мог подумать, что настолько маленькое существо может издавать настолько громкие звуки? Тем не менее, Владимиру было жизненно необходимо зайти в эту комнату.

Всморщившись, он резко дёрнул ручку двери на себя. Внутри его ждала поистине удручающая картина. Жена в какой-то растянутой ночнушке и с непонятным кoлюком на голове держала на руках источник всех его бед.

Источник этот хлопал на отца круглыми карими глазами истошно верещал. Татьяна покачивала его на руках и что-то ласково ворковала. Однако это, по всей видимости, не оказывало на ребёнка решительно никакого эффекта.

«Сколько можно?» Чуть повышенным тоном начал Владимир. Он так ещё больше разнервничается. Зашикала на него Татьяна.

«Это я ещё больше разнервничаюсь, если он сейчас же не заткнётся!» вспыхнул мужчина. «Ты вообще понимаешь, что мне нужно работать? И как, спрашивается, это делать в таких обстоятельствах?» «Почему бы тебе не поработать в офисе? Там нет орущих младенцев. Ну что я, по-твоему, должна с ним сделать? Он же маленький совсем.

У него зубки режутся, ему больно, он ещё не умеет терпеть». «И почему я должен уходить из собственного дома только потому, что он маленький и не умеет терпеть?» возмутился Владимир. «Ты прекрасно знаешь, что я не люблю работать в офисе.

Мне дома лучше работается. По крайней мере, работалось до того, как появился вот этот». «Володя, этот, как ты выражаешься, между прочим, твой сын».

«Ага, мой. Только вот ты прекрасно знаешь, что я его не хотел. Но тебе бы только мне назло сделать.

И раз уж я вынужден терпеть его в своём доме, то будь добра сделать так, чтобы я не слышал его воплей». Татьяне оставалось только печально покачать головой. С того самого дня, как на свет появился маленький Рома, её мужа как будто подменили.

Он стал каким-то злым, раздражительным и вообще неуравновешенным. В чём-то она могла его понять. Да, жизнь с маленьким ребёнком не сахар, но ведь она уставала.

И, между прочим, слушала эти вопли в гораздо большем количестве, чем Владимир. «Мы пойдём погуляем», — сказала она и начала собирать ребёнка. А что ещё ей оставалось делать? Единственным способом избавить мужа от звуков, которые его так раздражали, было устранить их источник.

То есть куда-нибудь унести орущего ребёнка. Да и для самого Ромы, быть может, это было бы полезно. Подышит воздухом, отвлечётся, глядишь, и полегче станет.

«Идите, идите, и гуляйте там подольше. Сил уже никаких нет на вас обоих». Татьяне понадобилось не больше пяти минут, чтобы собрать всё необходимое и выйти из дома.

Было время, когда только в этом месте она чувствовала себя комфортно и защищённо. Но, похоже, оно прошло. Но совсем ли? Могло показать только время.

Но прямо сейчас, покинув стены, ставшие по отношению к ней столь негостеприимными, она почувствовала, что ей стало легче дышать. На душе было гадко. Хотелось просто сесть на землю, составить компанию воящему сыну.

В какой момент их отношения пошли не туда? И, что важнее, был ли ещё шанс как-то всё наладить? Ведь начинались-то их отношения удивительно хорошо. Настолько, что расскажи ей кто-нибудь подобную историю, она бы, пожалуй, и не поверила. Татьяна была родом из простой семьи.

Не то чтобы бедной, но и определённо небогатой. У такой девушки, как правило, совсем немного шансов выйти замуж за миллионера. Это только в фильмах случаются подобные и неправдоподобные повороты.

В жизни же им даже негде познакомиться. Они работают на разных работах, посещают разные заведения, да и в целом ведут совсем непохожие друг на друга образы жизни. Тем не менее, Татьяне всё-таки повезло столкнуться вот с таким вот богатым парнем.

В самом прямом смысле — столкнуться. Она шла по одной из главных улиц города, на ходу читая книгу. И, разумеется, совершенно не смотрела по сторонам.

Конечно, это была не самая разумная линия поведения, но роман оказался слишком уж интересным. Владимир шёл ей навстречу, и именно в этот момент получил сообщение на телефон и, естественно, отвлёкся от дороги, чтобы прочитать его и, может быть, даже ответить. Впрочем, ни того, ни другого он сделать не успел, потому что именно в этот момент в него врезалась Татьяна.

Книжка полетела в сторону, смартфон — в другую, парень, не думая ни секунды, подхватил на руки девушку, которая со всей очевидностью собиралась завалиться в третью. «Извините, господи, как глупо получилось, мне не следовало читать на ходу, я не сильно вас задела?» пробормотала Татьяна. «Но, справедливости ради, мне бы тоже стоило отойти с дороги, прежде чем утыкаться носом в телефон.

Ничего страшного не случилось, честное слово, незачем так переживать. Вы-то не ушиблись?» «Я — нет», — ответила Татьяна с тоской, глядя на книгу, полетевшую прямо в лужу. «А вот книжку жалко».

«Не успели дочитать?» — сочувственно поинтересовался Владимир. «Не успела. Но это ещё полбеды.

Беда в том, что она библиотечная. Придётся как-то возмещать, а…» Она осеклась. Наверное, не стоило вываливать на совершенно незнакомого человека все свои проблемы за раз.

Хотя сказать по правде очень хотелось. Последнее время ей было совершенно не с кем поговорить, а поплакать очень хотелось. Она в ту пору была всего лишь бедной студенткой.

К тому же вынуждена ухаживать за больной матерью. Понятное дело, что денег у неё было в обрез. Настолько, что новая книга оказалась какой-то совершенно непозволительной роскошью.

Владимир, однако, похоже, понял без слов. Если не всю печальную историю, то уж точно самую главную её часть. «Давайте я куплю вам новую книгу.

Тут как раз неподалёку есть хороший книжный, я сам там периодически закупаюсь», — предложила. — Дочитайте и отдадите обратно в библиотеку. Не думаю, что они расстроятся, если вместо старой потрёпанной книги вы принесёте им совершенно новенький экземпляр.

— Ну что вы, вот ещё. Я вас сбила, а теперь ещё и разорять буду. Да и времени у вас должно быть не слишком много.

Видно же, что вы человек занятой. — Ну, кто тут кого сбил, это ещё доказать надо. Времени у меня, поверьте, более чем достаточно.

Да и от покупки одной книги я не обеднею. Ну же, пойдёмте. — Ладно, — сдалась она.

Далеко им идти, правда, не пришлось. Галантным движением Владимир открыл дверь одной из припаркованных тут же машин и предложил своей случайной спутнице сесть. Чуть поколебавшись, она всё же устроилась на переднем сидении.

Он сел на водительское место, и они тронулись. Магазинчик неподалёку оказался в получасе езды на машине. За время пути молодые люди успели разговориться и понять, что между ними есть что-то общее…

По крайней мере, они любили одни и те же книги и напитки, и к тому же совершенно очевидно понравились друг другу. По этому поводу было решено продолжить общение на следующей неделе в каком-нибудь кафе. Заведение выбирал Владимир.

Это оказалось вполне уютное местечко в самом центре города, и Татьяна даже представить себе боялась, сколько здесь может стоить чашечка кофе. Её спутник будто был профессиональным телепатом, а едва она присела на пододвинутый парнем стул, как он немедленно произнёс. — Я тебя умоляю, не вздумай смотреть на цены.

— Это сложно, — ошарашенно проговорила Татьяна, пролистывая меню. — У меня, знаешь ли, пока ещё присутствует такая штука, как глаза. Впрочем, от местных ценников они рискуют вытечь.

Может быть, имеет смысл найти что-нибудь более бюджетное? Владимир вздохнул, посмотрел на неё долгим, испытывающим взглядом. Некоторое время он молчал, а потом неожиданно сказал. — Послушай, я думаю, ты уже успела заметить, что деньги у меня есть, и я не из тех мужчин, которые искупятся тратить их на понравившуюся женщину.

Это вовсе не значит, что ты будешь мне что-то должна. Выкини эту дурь с головы, если она там есть. Просто я хочу хорошо провести время.

А сделать это в, как ты выражаешься, более бюджетной кафешке мне будет сложновато. А так как время этой хочу провести с тобой, а ты местные цены, уж не обижайся, явно не потянешь, по-моему, вполне справедливо, что я сам за всё заплачу. — Ну, хорошо.

Но если дело дойдёт до второго свидания, мы пойдём гулять в парк, и не потратим там ни копейки. Будем считать, что это мой способ хорошо провести время в компании приятного мужчины. Неуверенно согласилась Татьяна.

Владимир только улыбнулся. Дело, конечно же, дошло до второго свидания, затем до третьего, а там уж и до десятого. Был у них и поход в парк, и катание на аттракционах, и поездка на теплоходе, и полуночные прогулки по набережной.

Всё получилось как-то легко и приятно. И куда только делись те благословленные времена. Спустя год знакомства Владимир сделал Татьяне предложение, на которое она с радостью согласилась.

Правда, тут-то в первый раз возникли проблемы, связанные с разницей их материального положения. Появилось оно не со стороны кого-то из молодожёнов, нет. Предполагаемый неравный брак всерьёз тревожил родителей жениха.

Ты вот только пойми меня правильно. Мне вообще-то абсолютно не важно, сказал Владимир Татьяне. Но весь бизнес принадлежит скорее родителям, чем мне.

И они, уж не обижайся, они же не знают тебя так же хорошо, как я. В общем, они настаивают на подписании брачного контракта. Чтобы ты не могла просто быстренько выскочить за меня замуж, а через несколько лет отсудить часть совместно нажитого имущества. Не обижайся, это не мои мысли, я просто цитирую.

— Я могу понять твоих родителей, — ответила Татьяна, нисколько не обиженная. — Так чего же они хотят? Чтобы случай развода каждый остался при своём? — Ну, в общем-то, да, — кивнул Владимир. — Хорошо, не проблема, — согласилась Татьяна.

Тогда она и в самом деле не видела в этом никакой проблемы. Владимир интересовал её, в первую очередь, как человек. Конечно, ей нравилась та роскошная жизнь, которую она могла вести благодаря ему, однако это было, по большому счёту, не главным.

На первом месте стояла её любовь к нему, и уж точно ни о каком разводе ей не хотелось даже и думать. Два года несчастливо прожили в браке. Свадьба будто бы никак не изменила размеренное течение их жизни.

Они вели себя точно так же, как и раньше, гуляли, общались, ходили в рестораны, театры, кино, разве что жили теперь вместе. А остальное всё было как прежде. Казалось, что этот рай на земле будет продолжаться бесконечно.

Однако, по прошествии времени между ними возникли первые серьёзные разногласия. И связаны они были, как ни странно, вовсе не с деньгами. Однажды, после нескольких часов, которые они провели весьма бурно, Татьяна лежала в кровати и обнимала абсолютно обнажённого мужа, переполнилась какой-то невероятной нежностью к нему.

И ласково прошептала. «Милый, а ты не думал о том, что нам с тобой пора подумать о детях?» «О чём тут думать? Зачем нам какие-то дети? Мы вроде как и без них хорошо живём», — лениво бросил Владимир. «Но ведь семья без детей не может считаться настоящей», — настаивала Татьяна.

«Мы уже довольно давно вместе, поженились, живём в одном доме. Я, знаешь ли, не молодею. Пора бы и о детях подумать, а то потом всё это будет гораздо сложнее».

«Ничего сложного не будет ни сейчас, ни потом. Я, кажется, нашим языком сказал тебе, что никакие дети нам не нужны. А семья у нас самая настоящая.

Ты бы и меньше читала всяких глупостей в интернете». «Это тебе сейчас так кажется. А вот, допустим, лет через пять или десять или пятнадцать ты тоже захочешь детей, а я уже не смогу их родить, и что тогда?» «Я не захочу детей ни через пятнадцать, ни даже через двадцать лет», — резко возразил Владимир.

«Спасибо, не надо. Я рос в доме с тремя братьями и сестрой. Я был из всех самым старшим.

Навозился с детьми на всю оставшуюся жизнь. Наслушался их воплей и капризов. Ещё раз проходить через всё это меня совершенно не тянет».

«Но свои дети — это же совершенно другое», — опешила Татьяна. «Ты полюбишь их, и тебе будет не слишком-то важно, что они орут или капризничают, вот увидишь». «Таня, я прошу тебя, немедленно прекрати этот разговор.

Я уже сказала тебе, что думаю по этому поводу. Ничего другого ты от меня не услышишь. Я не хочу больше обсуждать этот вопрос.

Никогда». В тот раз Татьяна, конечно, не стала развивать эту тему. Но вот насчёт «никогда» была категорически не согласна.

То и дело, с самых разных сторон она пыталась завести этот разговор и убедить мужа в том, что завести детей им жизненно необходимо. Хотя бы потому, что сама она их очень хотела. Владимир же оставался непреклонен.

Не нужно ему никаких детей и точка. А если они нужны ей, так она свободная женщина. Может идти на все четыре стороны и заводить долгожданных наследников с кем пожелает, а он тут абсолютно ни при чём.

Татьяна никак не могла понять этого отношения. Да, конечно, то, что Владимир был старшим ребёнком в многодетной семье, очевидно, нанесло ему некую травму. Впрочем, учитывая материальное состояние родителей, даже этот момент вызывал у неё большие вопросы.

Но спорить по поводу него она всё же не собиралась. Женщина была твёрдо убеждена, что стоит только Владимиру взять на руки своего собственного ребёнка, как он тут же поймёт какое-то счастье, и она всячески пыталась заложить эту мысль в голову мужа. Даже предлагала ему сходить к психологу, чтобы справиться с детскими во всех смыслах этого слова страхами и комплексами.

«Ты сама к своему психологу походи, а? Глядишь, он объясняет тебе, что от детей нет никакого прока, и ты совершенно точно в них не нуждаешься», — огрызался Владимир. «Вова, ну ты же понимаешь, что твоё отношение к этому вопросу просто ненормальное. Оно такое же нормальное, как и твоё.

Для шестнадцатилетнего подростка, бунтующего против общества, может быть, но мы-то с тобой давно уже взрослые люди». В конце концов, она не убедила мужа в своей правоте. Но, очевидно, ему смертельно надоели постоянные попытки жены излечить его от несуществующей болезни.

Когда она в очередной раз завела свою шарманку про необходимость размножения и неполноценной семьи без детей, он сказал. «Хорошо, если тебе так уж нужен ребёнок, то можешь его завести. Но только постарайся сделать это так, чтобы я его не видел, не слышал и вообще как можно меньше с ним контактировал.

Это будет исключительно твоё решение и твоя ответственность. И ты всегда должна иметь в виду, что я был против». Большую часть этой речи, впрочем, Татьяна благополучно пропустила мимо ушей.

Владимир наконец-то был согласен на то, чтобы в их семье появился маленький человечек. Этого было вполне достаточно. А что уж он там накрутил на своё согласие, это дело десятое.

Когда ребёнок родится, он его непременно полюбит. Уж в этом она нисколько не сомневалась. Воодушевлённая новым положением вещей, Татьяна принялась планировать беременность.

Следила за своим питанием и за питанием мужа, конечно же, к большому неудовольству и последнего. Пила всякие витамины, ходила по разным врачам и иногда таскала с собой Владимира. «Я уже жалею, что согласился на эту авантюру», – ворчал он, но послушно шёл сдавать очередной анализ.

«Но ты же хочешь, чтобы наш ребёнок родился здоровым», – упрекала его Татьяна. «Я вообще не хочу, чтобы у нас был какой-то там ребёночек», – раздражённо напоминала. «И согласился на всё это безобразие только ради того, чтобы ты была счастлива».

Потом Татьяна наконец-то забеременела. Владимир вздохнул, было с облегчением, теперь ему не нужно было участвовать во всём этом балагане с врачами, диетами, но передышка оказалась недолгой. Жена воодушевлённо занялась обустройством детской комнаты и настойчиво пыталась привлечь к этому своего супруга.

«Ну смотри, как тебе эта кроваточка?», – говорила она, показывая ему очередной каталог. «Нормально», – отвечал он, едва взглянув на предлагаемую картинку. «А если вот эту?», – продолжала Татьяна.

«И эту нормально. И вон ту. И какую ещё угодно, которая тебе понравится.

Мне абсолютно всё равно, выбирай на свой вкус. В конце до концов, ты гораздо лучше во всём этом разбираешься. А я уже неоднократно просила оградить меня от всей этой возни, связанной с ребёнком.

Я и так за всё это плачу, и немалые деньги. Разве этого недостаточно?» Татьяна чувствовала горькую обиду. Когда Владимир согласился на появление малыша, ей показалось, что что-то в его отношении сдвинулось с мёртвой точки.

Может быть, он и сам этого ещё не осознавал, но не мог же он пойти на такой ответственный шаг только потому, что жена достала его своими просьбами, не так ли? И теперь она как могла старалась пробудить в нём какие-то чувства к будущему малышу, и для этого привлекала его ко всем делам, связанным с беременностью и будущим родительством. Но чем больше попыток она делала, тем очевиднее остановилась мысль о том, что ему и в самом деле просто наплевать на всё это. Татьяна не понимала подобные отношения.

Более того, она и сама в какой-то мере перестала получать удовольствие от всех этих «приготовлений». Ей ведь хотелось не просто ребёнка, а настоящую полноценную семью, в которой кроме матери её дитя должен был присутствовать ещё и отец. И не просто присутствовать, активно участвовать во всех делах ячейки общества.

Последнюю попытку заинтересовать мужа будущим ребёнком она предприняла, когда наконец смогла сделать УЗИ и узнать пол ребёнка. К величайшему счастью Татьяны это оказался мальчик. Она знала, что многие мужчины гораздо более благосклонно относятся к сыновьям, нежели к дочерям.

Может быть, узнав, что у него будет, так сказать, наследник, Владимир наконец-то сменит гнев на милость. Но нет, этого тоже не произошло. Когда Татьяна сообщила мужу радостную новость, он отреагировал на неё всего лишь безразличным «уго».

Ему не было абсолютно никакой разницы, мальчика они ждут или девочку, никакой радости или хотя бы типичной мужской гордости он не проявил. Ну, сын и сын, понял, принял к сведению, что-то ещё. Он даже не соизволил приехать встречать жену из роддома, прислав вместо себя водителя.

А когда Татьяна попыталась показать ему малыша, взглянул на него с явным отвращением на лице и потребовал немедленно отнести это в его комнату и не выносить оттуда без лишней необходимости. Казалось бы, куда уж хуже. Но, как выяснилось, хуже всегда есть куда…

Часть вторая. У Владимира были серьёзные проблемы. На третьем году брака ему ужасно надоела собственная жена.

Он не имел ни малейшего представления, как бы ему от неё избавиться. Точнее, не так. Избавиться от неё было несложно.

Но как сделать так, чтобы не выглядеть в глазах окружающих полным негодяем. Этой задачей в значительной степени препятствовал брачный контракт. Если бы он просто заявил Татьяне, что они разводятся, то получилось бы, что он просто выставляет её на улицу, без денег и других средств к существованию.

Ведь официально она не работала ни дня в своей жизни, а потому, несмотря на высшее образование, вряд ли могла бы нормально трудоустроиться. Конечно, являясь неплохим экономистом, она помогала ему с бизнесом. Но это, как говорится, к делу не пришьёшь.

Официально. А неофициально — это дополнительный способ сказать, что она, понимаете ли, два года трудилась на благо семьи, а теперь муж его так нехорошо с ней поступает. Чтобы избежать всех этих проблем, можно было бы, конечно, выплатить ей некоторую компенсацию.

В добровольном, так сказать, порядке. Но тут вставал вопрос с её размером. Как ни крути, получалось, что либо она слишком мала, и может быть сочтена, скорее, издевательством, либо слишком велика.

И Владимиру просто-напросто жалко расставаться со своими деньгами. Словом, время шло, мозг работал наполно, но разрешить эту проблему всё никак не удавалось. Ему бы не помешал хороший совет.

Но парадоксальным образом, единственным человеком, который, пожалуй, сумел бы справиться с этой дилеммой, была его жена. А к ней, понятное дело, по такому вопросу обращаться не стоило, так как он и жил, не имея ни малейшего понятия, как ему быть. Зачем-то, наверное, по привычке, продолжил ходить с Татьяной на свидания, дарить цветы и всё в этом же духе.

Даже притворялся, что страшно доволен всем этим. Старался быть для неё образцово-показательным мужем. Опять же, когда он, наконец, придумает повод, чтобы расстаться с ней, подкопаться будет абсолютно не к чему.

И тут неожиданно случилось новое напасть. Татьяна вбила себе в голову, что ей срочно необходим ребёнок. То ли ей вправду так уж хотелось иметь детей, и как она выражалась с полноценной семьёй, то ли это был и хитрый план, чтобы ещё крепче привязать Владимира к себе.

Кто знает, а вдруг она начала догадываться о его тайных мыслях и решила подстраховаться. Так или иначе, оба варианта звучали в одинаковой степени удручающе. При наличии ребёнка свалить из семьи станет ещё труднее, если вообще возможно.

К тому же и финансовая сторона вопроса перестанет быть такой однозначной. Жене-то, учитывая брачный контракт, он ничего не будет должен. Но алименты-то никто не отменял.

Владимир долго сопротивлялся этому порыву жены. То просто категорически возражал, то придумывал какие-то сопливые истории про трудное детство. Ничего не помогало.

В конце концов он начал опасаться, что Татьяна может пойти на какую-нибудь хитрость. Например, заняться саботажем контрацепции. А дальше… «Ой, милый, я забеременела, конечно же, совершенно случайно.

Но раз уж так получилось, не будем же мы теперь убивать нашего ребёнка, да?» Он не придумал ничего лучше, кроме как согласиться на ребёнка. Как говорится, не можешь подавить протест — возглавь. Поставил ей ряд условий, которые гарантировали ему некоторую свободу.

Ведь было вполне очевидно, что при такой помешанности на детях вряд ли Татьяна доверит свои сокровища няне. А значит, по крайней мере, в первые годы будет находиться при нём практически неотлучно. И вряд ли найдёт время и силы следить за тем, чем занят её муж.

Но Татьяна и тут поразила его в самое сердце. Она вроде бы согласилась на его условия, но тут же начала, как могла, саботировать их. Стала таскать его по врачам, показывать какие-то бесконечные детские шмотки и всё в том же духе.

Должно быть, хотела зачем-то пробудить в нём отцовский инстинкт. Вот только она промахнулась. Разбудить можно только то, что спит.

А если оно, в принципе, отсутствует, ничего из этого не получится. Но вот ребёнок родился. Владимир продолжал гнуть свою линию.

Он не хочет ни видеть этого мальчишку, ни слышать, ни вообще знать что-либо о его существовании. Раз жена решила завести себе игрушку, пусть сама с ней развлекается и оставит его, наконец-то, в покое. Однако очень скоро стало понятно, что с этим своим решением он просчитался по полной.

Женой, в самом деле, большую часть своего времени уделяла сыну. И даже в какой-то момент поняла, что действительно не стоит показывать его Владимиру и обсуждать с ним хоть что-то, касающееся ребёнка. Но сделать хоть что-то с постоянными криками она была бессильна.

Конечно, это могло бы стать хорошим предлогом, чтобы вообще не появляться дома. Ребёнок постоянно орёт, отвлекает его от любых дел, в том числе от работы. Но куда это годится, в конце-то концов, а? Но было в этой идее одно «но».

По сути, такой шаг означал бы, что он должен просто взять и отдать этот дом Татьяне, а заодно её сыну. Такого Владимир допустить уж точно не мог. Однако, в конце концов, эмоции его всё-таки перевесили доводы рассудка.

Терпеть постоянный шум становилось просто невыносимо. Он сдался и стал появляться дома всё реже и реже. Татьяне такое поведение отчего-то не понравилось.

И каждый раз, когда он всё-таки приходил домой, она начинала долгие и нудные беседы. «Но куда это годится, Вова? Семья мы, в конце концов, или так, соседи. У мальчика сейчас трудный период в жизни.

Но ведь это не только мой сын, но и твой». Трудный период в жизни. «У мальчика будет продолжаться лет до 18, а то и дольше.

Мы же договаривались об условиях, на которых ты можешь завести этого ребёнка, помнишь? Твой сын, твоя ответственность. Я к этому не имею никакого отношения. В идеале я не должен его ни видеть, ни слышать, но я его слышу, Таня, причём постоянно.

Это мешает сосредоточиться, да и, по правде сказать, просто раздражает. Поэтому мне и приходится бежать из своего собственного дома. А я ведь предупреждал тебя, что так будет».

«Предупреждал», — соглашалась Татьяна. И в тоне её звучала какая-то мрачная обречённость. «Но я была уверена, что ты передумаешь, что, когда он родится, сможешь его полюбить.

Почему бы тебе не попытаться? Ну, хотя бы ради меня, ради нашей семьи, ради нашего, в конце концов, общего будущего. Ради нашего общего будущего тебе следовало бы считаться с моими желаниями. Да и как, скажи мне, можно заставить себя полюбить кого-то? Чувства они либо есть, либо нет.

И что хочешь, делай. Если их нет, они не появятся». Разумеется, жене Владимир говорил, что непристанно торчит в офисе.

На самом же деле он весьма неплохо проводил время в клубах и на различных элитных вечеринках. Как-то даже умудрился на выходные слетать на море. Словом, если бы не проблема с домом и вечное нравоучение Татьяны, жизнь его можно было бы назвать вполне счастливой.

В таком режиме прошло долгих четыре года. И, наверное, продолжилось бы и дальше, до конца их жизни. Казалось, сложившийся расклад вполне устраивал не только Владимира, но и его жену.

Уж, по крайней мере, она, видимо, вполне смирилась с тем, что муж практически не присутствует в её жизни, и вплотную занялась воспитанием сына, отдавая именно ему всю свою любовь и заботу. Но так уж случилось, что во время одной из своих развлекательных поездок Владимир повстречал Анастасию. Она была невероятно очаровательна и, к тому же, юна.

Девушке только-только исполнилось восемнадцать. Она казалась совершенно невинной, и, когда начала оказывать знаки внимания взрослому солидному мужчине, он не смог устоять. Анастасия совершенно вскружила голову Владимиру.

Он уже и не помнил, когда в последний раз влюблялся так же сильно. Вполне возможно, что в Татьяну, в те времена, когда она была практически так же молода и красива, как сейчас его новая избранница. Вот только любовь к ней отчего-то оказалась не слишком долговечной, хотя в тот момент, когда он предлагал ей руку и сердце, ему казалось, что это на всю жизнь.

Так же было и в этот раз. Владимир был абсолютно уверен, что никого и никогда уже не сможет полюбить, кроме этой девушки. Она была, пожалуй, не так умна, как Татьяна, но это играло даже в плюс.

Всё-таки тяжело жить с женщиной, которая порой соображает лучше, чем ты. Это как-то раздражает, да и вообще дурно влияет на самооценку. Когда выяснилось, что Анастасия живёт в том же городе, что и Владимир, он был на седьмом небе от счастья.

Вернувшись из отпуска, они могли встречаться каждый день, что, собственно, и происходило. Когда-то Татьяну он водил по ресторанам, катал на теплоходе, показывал какие-то красивые места. Одного только он сделать не мог — пригласить её к себе домой.

А Анастасия тем временем явно намекала, что их отношения пора бы перевести в какую-то иную плоскость, и переводить их туда, несомненно, было бы куда удобнее в роскошном доме Владимира, нежели в однушке, где она проживала вместе с родителями. Владимир постоянно придумывал какие-то отговорки, которые позволили бы ему немного отсрочить тот момент, когда наконец придётся признаться Анастасии в том, что он женат, и, скорее всего, потереть её навсегда. Мало какая девушка, уж тем более юная и прекрасная, захочет мириться с таким положением вещей.

«Скажи мне честно, — как-то раз напрямую спросила Анастасия, — почему ты не хочешь пускать меня в свой дом? — Ну, почему же не хочу? Я как раз-таки очень хочу. Можно сказать, я об этом мечтаю. Просто, видишь ли, обстоятельства складываются как-то совсем уж неудачно.

— Это какие такие обстоятельства? Может быть те, что ты на самом деле женат? — Ехидна поинтересовалась девушкой. — Как она узнала? — мелькнула в голове тревожная мысль. — Или, может быть, не узнала, а просто предположила? Что лучше ей ответить, начать отпираться или сказать правду? Да и, в конце концов, изменит ли это хоть что-нибудь? — Ладно.

Всё с тобой понятно, — вздохнула она, так и не дождавшись ответа. Если бы был не женат, сразу бы начал отрицать, а так задумался о чём-то. Наверняка прикидываешь, откуда я могла об этом узнать.

Так вот, сообщаю, до этого момента я действительно не была уверена. Ну что ж, вот мы и расставили всё по своим местам. Извини, дорогой, мне было хорошо с тобой, но я настроена исключительно на серьёзные отношения.

Она встала из-за столика ресторана, в котором они сидели, начала неспешно натягивать на себя верхнюю одежду. Владимир вскочил вслед за ней и схватил за руку. Анастасия попыталась её отдёрнуть, но как-то неуверенно и как будто не всерьёз.

— Подожди, Настенька, уверяю тебя, я тоже настроен крайне серьёзно. Я люблю тебя, и никто, кроме тебя, мне не нужен. Позволь мне всё объяснить.

Она присела обратно, небрежно бросив своё пальто на спинку стула. Владимир, несколько успокоившийся, тоже опустился на место. Пока он подбирал слова, обдумывал, как лучше начать рассказ, она спросила.

— Так что же вы, с женой уже на стадии развода? — Нет, — он покачал головой. — Понятно. Значит, просто не живёте вместе, по крайней мере, как мужчина с женщиной, уже много лет.

Просто она смертельно больна, и ты не хочешь оставлять её в такой трудной ситуации. Я угадала, или ты приготовил для моих ушей какой-то более изящную лапшу. — Мы действительно уже несколько лет не имели никакой близости, — начал Владимир, — и не надо смотреть на меня с таким скептицизмом.

Это чистая правда. Я и дома-то появляюсь от случая к случаю. Но жена моя вполне бодра и здорова, так что тут ты не угадала.

— Так почему в таком случае ты с ней не разведёшься, раз уж она давно не интересует тебя как женщина? — Да и ты её, видимо, не очень привлекаешь в этом плане. — Видишь ли, дело в том, что у нас есть общий ребёнок. — О, и ты благородно не хочешь оставлять её наедине с тяготами воспитания подрастающего поколения.

Анастасия уже явно издевалась и даже не думала скрывать этот факт. — Или нет. Дай-ка я угадаю.

Ты так привязан к этому малышу, и если вы расстанетесь, то злая бывшая не даст тебе с ним видеться. — Да в гробу я видал её и этого ребёнка. Я, знаешь ли, вообще не хотел его.

Это ей нужны были дети. Без них, видите ли, семья не семья. А я уже тогда смертельно устал от этой грымзы.

— Видательно, что ты заподозрила и решила привязать меня покрепче с помощью этого мальчишки. — Вот это уже интересно. То есть ты не питаешь тёплых чувств ни к жене, ни к ребёнку.

Тогда что ж в конце концов мешает тебе развестись? У тебя что, какие-то важные активы на неё записаны? — Да ничего у меня на неё не записано. Более того, у нас заключён брачный контракт, по которому ей ничего не полагается в случае развода. Так что максимум, что я потеряю в материальном плане — элементы на ребёнка.

— Тоже жалко, конечно, но не смертельно. Не такие уж там гигантские суммы. Пожалуй, сейчас я трачу на этих двоих даже больше….

— Ладно, заинтриговал. Объясни же толком, в чём проблема. Почему ты не разводишься? У меня идеи закончились.

Причём как шуточные, так и серьёзные. Я в самом деле ничего уже не понимаю. — Ну, видишь ли, тебе уже всё известно.

У меня собственный бизнес, весьма солидный и процветающий. Фирму строили ещё мои бабушки и дедушки совместно. А затем мои родители, которые поженились-то не от большой любви, скорее так, по расчёту, чтобы не разбазарить всё это дело.

У нас много связей с весьма серьёзными людьми, у нас репутация, а репутация фирмы складывается в том числе из репутации тех, кто её возглавляет. Вот и подумай, как будет выглядеть человек, который бросил жену с ребёнком, оставив её без гроша в кармане. Сколько людей посчитают, что такой человек ненадёжен и с ним не следует вести никаких дел, и как в конце концов всё это скажется на бизнесе.

Даже без ребёнка это было проблемой. В тот момент, когда он появился, я как раз искал подходящий повар, чтобы избавиться от жены без репутационных потерь. Я уже тогда не сумела его найти.

«Что уж говорить про сейчас…» «Так теперь же всё наоборот, гораздо проще», — неожиданно заявила Настя. «Как это?» «Вот так. Повод сам пришёл к тебе в руки.

Скажи, многие ли люди знали, что ты не хотел никаких детей?» «Думаю, что многие», — ошарашенно ответил он, всё ещё не понимая, к чему клонит девушка. Я никогда этого особо не скрывал, а когда Танька решила, что ей позарез нужен ребёнок, уже напрямую много кому на это жаловался. Советов там спрашивал на эту тему и так далее.

«Ну вот видишь, ты не хотел ребёнка, а он каким-то таинственным образом появился. Что это может обозначать? Ну, если не брать во внимание вариант, что ты задел жене малютку, чтобы она занималась ей и поменьше мешала тебе жить». «Что?» — тупо спросил Владимир.

«А то, что ребёнок этот не от тебя, она его хотела, а ты нет. Какой самый простой выход для женщины из этой ситуации? Правильно, нагулять, а потом сказать, что контрацепция подвела». С некоторым раздражением пояснила Анастасия.

«Да ну, никто не поверит, что Таня могла так поступить. Тем более, сделать ДНК-тест вообще не проблема, а он очевидно покажет моё отцовство, и я окажусь в ещё худшем положении, чем если бы просто выгнал их из дому. Результат теста ДНК — это, знаешь ли, просто бумажка.

За деньги можно сделать любую, какую захочешь. И потом она может хоть обдоказываться, что ребёнок на самом деле твой. Не получится.

Тем более, думаю, у неё будет куча других забот, и вряд ли будут деньги на то, чтобы провести повторный тест. К тому же, таким образом ты ещё и на алиментах сэкономишь». «Не платить же их чужому ребёнку, правда?» «Что-то в этом есть, да».

«А ты молодец, Настенька», — согласился Владимир. «Я подумаю, как это лучше провернуть. А когда окажусь свободным человеком, женюсь на тебе.

Непременно женюсь. Правда, не сразу, а то это будет выглядеть подозрительно». «Не будет, если ты скажешь, что уже давно знал о том, что ребёнок не твой.

Просто не хотел портить жизнь когда-то любимой женщине, но теперь она тебя довела, и больше ты так жить не можешь, тогда получится, что это для тебя никакой не удар. Ну, то есть, был когда-то, но уже прошёл. Чувств к ней, естественно, не осталось, зато появились к другой.

А что поделать, так бывает. Неплохо. Тогда можно будет и поторопиться со свадьбой.

«Притормози, Вовочка», — ехидно сказала Анастасия. Жениться он, видите ли, собрался. «Я, знаешь ли, ещё не решила, нужно ли мне за тебя замуж.

Ты сначала со своей нынешней семьёй разберись, а там уж подумаем. Кажется, я тебя люблю», — произнёс он с нежностью глядя на девушку, которую уже воспринимал как свою будущую невесту. «Не сомневаюсь, меня вообще сложно не полюбить.

Я и сама от себя в полном восторге». Часть третья Рома рос беспокойным и болезненным ребёнком. Казалось, все усилия его матери, предпринятые перед беременностью, пошли к прахам.

Как ни старалась Татьяна оградить своё будущее от всех возможных бед, ей это совершенно не удалось. Да, с точки зрения генетических заболеваний всё было предусмотрено, они отсутствовали. Да, конечно, это не могло не радовать.

Но, должно быть, на ребёнке сильно сказался стресс пережитой матери во время беременности и грудного вскармливания. Иммунитет у него оказался слабеньким, и чуть что он сразу же подхватывал какую-то неприятную болезнь. Татьяне начинало казаться, что она только и делает, что бегает по бесконечным врачам.

Разумеется, несмотря на все проблемы, она очень любила своего сына, старалась дать ему всё самое лучшее, но главного она ему предоставить не смогла. Любому ребёнку нужно внимание обоих родителей, тем более мальчику необходимо, чтобы рядом был отец или хоть какая-то фигура, которая способна его заменить. Татьяна в этом смысле оказалась в совершенно патовой ситуации.

Формально-то отец у Ромы был, более того, он продолжал быть её законным мужем, и при этом совершенно не интересовался судьбой своего сына, да и жены по большому счёту тоже. В общем-то, и не было особой разницы, есть он или нет, но такое двойственное положение будто сковывало Татьяну по рукам и ногам, она была замужней женщиной и не могла позволить себе искать кого-то ещё, пока оставалась в этом статусе. В то же время разводиться с Владимиром ей совершенно не хотелось, и причиной тому, разумеется, были деньги.

Она не была особо меркантильна, но знала, что в случае развода не получит ни копейки из совместно нажитого имущества, да и алименты, скорее всего, придётся выбивать из супруга с боя. А в ней на руках маленький болезненный мальчик, которого нужно не только кормить и одевать, но и возить к различным специалистам. На всё это нужны были деньги, которых у Татьяны не станет от слова совсем, если она решится на развод.

Сложно сказать, испытывала ли она к Владимиру какие-то чувства. Иногда ей казалось, что она ещё любит его, те редкие моменты, когда он бывал дома, она даже испытывала кратковременные приступы няшности, бледную тень того, что она ощущала раньше при виде собственного мужа. Татьяна подозревала, что это уже скорее привычка, этакие условно рефлексы, выработанные за несколько счастливых лет семейной жизни.

Должно быть, внутри себя она уже практически пережила развод, они давно уже не были мужем и женой с юридической точки зрения. Пристали ими быть в тот момент, когда Владимир при виде сына скорчил недовольную мину, или когда в один из самых трудных моментов в жизни мальчика и его матери предпочёл просто убежать из собственного дома. Или, может быть, в какой-то другой из сотен таких же.

Так или иначе, фактически, развод случился уже давным-давно. Первое время Татьяне было невыносимо больно от того, что муж перестал участвовать в их с сыном жизни. Она чувствовала также и стыд, и даже вину.

Порой оказалось, что именно она развалила семью, слишком уж сильно давила на мужа, буквально вынудив его завести нежеланного ребёнка, слишком уж торопилась. Постепенно, однако, боль стала затухать, но вместе с ней уходили и все остальные чувства, которые Татьяна когда-либо испытывала по отношению к Владимиру. И в отсутствие его пренебрежения с сыном перечеркнули всё хорошее, что было между ними.

Её больше не беспокоило, что муж не появляется дома, и не было интересно, где он, с кем. Дольше всего с ней оставались переживания о том, не случилось ли с ним уж чего-то плохого. Но и они со временем отступили.

Они с Владимиром, по сути, стали друг другу чужими людьми, и единственным живым существом, о судьбе которого беспокоилась теперь Татьяна, оказался Рома. Несмотря на свою болезненность, мальчик отличался недюжинным умом. В свои четыре года он уже потихоньку осваивал чтение и счёт, и более того, ему действительно нравилось учиться.

В отличие от многих других детей, он с нетерпением ждал того дня, когда, наконец, может отправиться в школу, где можно будет получить ещё больше разнообразных знаний. Татьяна прекрасно понимала, насколько шатким и ненадёжным является их положение. В любой момент Владимир мог решить, что он больше не намерен кормить жену и неожиданно переставшую быть любимой, а ещё сына, которого он никогда не хотел.

И чтобы прекратить это делать, ему достаточно будет просто с ней развестись. Порой Таня недоумевала, почему он ещё этого не сделал, ведь сам он вряд ли что-то потерял бы от такого шага. Быть может, его удерживали от него какие-то остаточные чувства к ней, или просто сила привычки.

А может, он всё-таки ощущал какую-никакую ответственность за судьбу своего ребёнка, или у него были какие-то совершенно другие причины догадаться, о которых супруга была не в состоянии. Так или иначе, их более или менее спокойная и размеренная жизнь могла закончиться в любой момент. Татьяна отчётливо понимала это практически с первых дней жизни Романа.

Но до определённого момента ничего не могла с этим поделать. Мне просто не хватало сил на то, чтобы после тяжёлых родов с новорождённым ребёнком на руках наводить какие-то пути отступления. Только сейчас, когда уже прошло весьма приличное количество времени, Татьяна смогла по-настоящему задуматься об этом.

Но работа предстояла, конечно, грандиозная. Нужно было найти какой-нибудь заработок. Хотя нет, не просто какой-нибудь, а достаточный.

Надо было решить, где они с сыном будут жить, кружки их школ и поликлиники, всё это необходимо было продумать и заново найти. Ведь то, что она выбрала для Ромы изначально, очень скоро станет для них недоступным. И только в тот момент, когда все эти и многие другие проблемы будут решены, можно будет наконец уйти.

Татьяна надеялась, что сумеет разобраться со всем этим в течение года, может быть, двух, если позволит время. Да, два года были бы, пожалуй, идеальным во всех отношениях вариантов. Сын как раз уже сможет отправиться в школу, что явно облегчит для неё многие процессы.

Сложнее всего было разобраться с двумя ключевыми аспектами этого плана — жильём и работой. Всё остальное как-то приложилось бы к этому в любом случае. А вот без того и без другого справиться было решительно невозможно.

И потому-то в первую очередь Татьяна озаботилась трудоустройством. Однако с ним оказалось всё гораздо труднее, чем она представляла. Её резюме, выложенное на одном известном сайте, просматривали многие потенциальные работодатели, но дальше это дело, как правило, не заходило.

То же касалось её собственных откликов на вакансии. Их смотрели, переходили в её профили и больше не появлялись. Конечно, Татьяна не была совсем уж наивной и прекрасно понимала, что она далеко не самый желанный кандидат на любую вакансию.

У неё не было официального опыта работы, зато имелся малолетний ребёнок на руках. Впрочем, пока ещё имелся и богатый муж, который мог бы потенциально нанять няню для Ромы. Не обязательно же сходу сообщать работодателю, что в скором времени ты собираешься разводиться.

Но всё оказалось сложнее. Выяснилось это в тот единственный раз, когда представитель одного из заинтересовавших её компаний всё-таки решил пригласить женщину на собеседование. Это был волнительный момент.

Она готовилась несколько дней, учила всю доступную информацию и о фирме, и о том, как вообще стоит вести себя на интервью, и всё равно оказалось совершенно ошарашенно произошедше. — Вот вы пишете в резюме, что никогда и нигде не работали официально. Не так ли? — спросил рекрутёр сурово, посмотрел на Татьяну поверх очков.

— Да, это так, — кивнул это. — А вот что это за уточнение «официально»? У вас был какой-то опыт релевантный нашей вакансии? — Был, — подтвердила Татьяна, и замешкалась, несмотря на всю свою подготовку. Она не была уверена, стоит ли сразу рассказывать о том, что именно это за опыт, или же лучше дождаться соответствующего вопроса.

Собеседница, однако, внимательно смотрела на неё и явно ожидала какого-то продолжения. Тогда Татьяна пояснила. — У моего мужа собственный бизнес, и он время от времени не просит меня помочь с подобными делами.

— Ну, да, и ваш муж, конечно же, сможет предоставить вам необходимые рекомендации, — покивала интервьюер. Этот вопрос ввел Татьяну в ступор. И в самом деле, что ей было на это ответить? Мало того, что рекомендации от мужа звучали совсем уж не солидно, так она ещё и не была уверена, что он в самом деле согласится их дать.

Не говоря уж о том, что вообще-то она не собиралась сообщать Владимиру о своих поисках. Наконец, она решила, что лучше всего будет соблюдать в этом вопросе определённую долю честности. — Видите ли, муж понятия не имеет, что я ищу работу, и мне не хотелось бы, чтобы он узнал об этом раньше времени.

Рекрутёр что-то написала в блокноте, который, признаться, выглядел весьма зловещ. Затем она вновь посмотрела на Татьяну тем самым странным взглядом поверх очков и сказала. — Что ж, ладно, оставим это.

Вы занимались повышением квалификации? Может быть, проходили какие-то курсы? — Я постоянно ищу что-то новое по специальности, — бодро отрапортовала Татьяна. — Изучаю новейшие профессиональные журналы, нахожу информацию на профильных сайтах. Иными словами, подтвердить вы это никак не сможете, не так ли? — Вам что, историю браузера распечатать? — с некоторым раздражением подумала Татьяна.

— Вслух сказала. Подтвердить это могут мои знания и навыки. Я готова к прохождению любых тестов, которые убедили бы вас в моей компетентности…

— Понятно. Что ж, также у вас имеется ребёнок четырёх лет, правильно? — Да. — И кто в данный момент занимается его воспитанием и развитием? — В данный момент я, однако в случае моего трудоустройства, мы, конечно, дополнительно наймём няню, чтобы моё материнство никак не сказывалось на рабочем процессе.

— Понятно. Что ж, Татьяна, у меня больше нет к вам вопросов, вы можете идти. В случае положительного решения по вашей кандидатуре мы позвоним вам в течение трёх рабочих дней.

Татьяна заметила, что ей самой не предложили задать никаких вопросов о фирме, а ведь по всем материалам, изученным в сети, выходило, что это обязательная часть собеседования. Там же, кстати, она узнала и про печально известную формулировку «мы вам перезвоним», как правило, представлявшую собой завуалированный отказ. Несколько минут она колебалась, а что, если это всё ей только показалось? Быть может, им и в самом деле требуется какое-то время, чтобы рассмотреть её кандидатуру и принять решение, а она сейчас только испортит всё своей беспрецедентной наглости? Но какой-то внутренний голос подсказывал, что терять ей в сущности уже нечего.

— Вы не собираетесь брать меня на работу? — напрямую спросила она. Интервьюер, уже закопавшийся в какие-то свои бумаги, подняла голову и удивлённо взглянула на соискательницу. Должно быть, она полагала, что Татьяна уже покинула её кабинет и никак не ожидала, что у неё остались ещё какие-то вопросы.

Тем более вот такие. Она сняла очки, аккуратно отложила их на край стола и посмотрела на свою собеседницу долгим, не мигающим взглядом. — Послушайте, вы так просто интересуетесь или хотите услышать правдивый ответ? — сказала она, наконец.

— Только предупреждаю, вам он, скорее всего, не понравится. — Разумеется, я хочу услышать правдивый ответ. Надо же мне, в конце концов, понимать, что со мной не так, чтобы это исправить.

Мне, знаете ли, нужна работа. Не ради развлечения же я сюда пришла. — Может, и нет.

— Ну, ладно, слушайте. — Видите ли, вы жена богатого мужчины. Замуж за него вышли очень рано.

И ни дня не работали по специальности. Честно говоря, выглядит так, что диплом получили исключительно благодаря его деньгам. И только за тем, что мужу хотелось, чтобы у вас было высшее образование.

— Ну вот, вы уже собрались возмущаться. А я ведь вас предупреждала, что мой ответ может вам не понравиться. Я же не утверждаю, что это примерно так и никак иначе.

Я не знаю, как оно на самом деле. — Быть может, вы действительно первоклассный специалист, но поймите, я вижу вас первый раз в жизни. И могу судить только по доступным мне объективным фактам.

А факты говорят не в вашу пользу. Опять же, работа в компании мужа неофициальная, которую к тому же вы никак не можете подтвердить. Хотя, думаю, тут вы и сами должны понимать, что подтверждение вышло бы в любом случае слабенькое.

Вы утверждаете, что держите руку на пульсе и стараетесь развиваться в профессиональной сфере, но и этому нет доказательств. Лишь ваши слова и ничего более. Да, да, тесты, тесты, я помню.

Но тесты отнимают время, и к тому же требуют участия специалистов, которые будут их проверять. Словом, долго, дорого и совершенно ни к чему устраивать их, если есть более быстрые способы оценить квалификацию потенциального сотрудника. Вы можете быть сколь угодно хорошим специалистом, но всё же вряд ли настолько уникальным, чтобы тратить на это ресурсы компании.

Но, опять же, даже если опустить все эти нюансы вашей замужества, вы, в принципе, говорят не в вашу пользу. Зачем вам работать, если муж и так способен обеспечить вас всем необходимым? И, очевидно, сделал это раньше. Быть может, от скуки.

Или от того, что вы поругались с мужем и решили доказать ему, что чего-то стоите. Так или иначе, есть большой риск того, что вы не задержитесь в компании надолго. И, впрочем, есть ещё один вариант, который почему-то кажется мне наиболее вероятным.

По каким-то причинам вы собираетесь уйти от мужа. И именно поэтому вам неожиданно понадобилась работа, которая много лет была не нужна. Но в таком случае возникает вопрос ещё и о вашем ребёнке.

В одиночку вы вряд ли потянете няню. Так что… Словом, сами видите. С какой стороны ни посмотри, а нанимать вас крайне невыгодно.

Ну, если вы и в самом деле находитесь в положении, требующем наличия какого-то собственного дохода, мой вам совет — бросайте поиски работы по специальности. Они только отнимут ваше время и силы. Устройтесь пока на какую-нибудь должность, не требующую особенной квалификации.

Официантом там ли, кассиром. А попутно пройдите какие-нибудь курсы, по окончанию которых сможете получить сертификат. Так вы получите какое-никакое подтверждение, что ваши знания и навыки имеют хоть какую-то актуальность.

И к тому же покажете потенциальному работодателю, что действительно способны к долгой и тяжёлой работе. И не сбежите обратно под мужнины крыло при малейших трудностях. Я понимаю, это звучит несколько унизительно.

Мол, да, я с высшим образованием и богатым мужем в какие-то официантки, да? Но поверьте, это в вашем случае в самом деле лучший и чуть ли не единственный вариант. Говорю вам исключительно потому, что, чувствуя, вы находитесь в не самой простой ситуации. Мне бы хотелось вам помочь, но, простите, я не могу рисковать интересами собственной фирмы.

Что ж, растерянно пробормотала Татьяна. Спасибо вам. По крайней мере за честность.

Она быстро развернулась, вышла из кабинета, держа спину неестественно прямо. Не дай бог эта тётка заметит, как поддрагивает её плечи или же слезы, блеснувшие на её глазах. Показывать ей свою слабость совершенно не хотелось.

Быть может, Татьяна была неправа, и женщина в самом деле хотела помочь ей. Но прозвучало всё это, честно говоря, как откровенное издевательство. Татьяна решила, что вариант, предложенный рекрутёром, она оставит на самый крайний случай.

А пока всё же попытается найти хоть какое-то место по своей прямой специальности. Но ушло время. Никто не спешил приглашать её на новые собеседования.

Она убеждала себя, что это всего лишь чёрная полоса, которая непременно пройдёт, только нужно чуть-чуть подождать. А пока у неё была ещё одна важная забота помимо трудоустройства. Им с Ромой необходимо было где-то жить.

От матери у Татьяны остался домик в деревне. Но он явно не был местом, подходящим для того, чтобы растить ребёнка. Тем более такого, который требует постоянного наблюдения врачей.

Транспортная доступность там была просто отвратительна. Чтобы добраться до места, требовалось ехать сперва на электричке, потом на автобусе, или сразу на автобусе, собирая все пробки, которые, казалось, вообще никогда не заканчивались на этом направлении. Это ведь не в школу Рому нормально отвезти, не в поликлинику, да и самой до работы не добраться.

Из всей возможной инфраструктуры в деревне наблюдался лишь сельский магазин, было заброшены медпункты и какая-то школа, до которой требовалось ещё идти пять километров через лес. К тому же, Татьяна вовсе не была уверена в том, что дом её находится в состоянии, хоть как-то пригодном для жизни. С момента смерти матери она не посетила его ни разу.

Так что вариант оставался только один. Продавать дом и искать на вырученные деньги хоть какое-то жильё в черте города. Комнатушку или на что там хватит этих копеек, что кто-то может за него заплатить.

Никаких иллюзий о ценности этого жилья Татьяна не строила. Однако даже за ту смешную сумму, которую она установила, никто не стремился его покупать. Словом, по всем фронтам этой подготовки к разводу наблюдался полный крах.

И когда всё же случилось то, чего Татьяна опасалась больше всего, она оказалась ни капельки к этому не готова. К тому же, она никак не могла предположить, что Владимир решит обставить их развод настолько ужасным образом. Однажды, вернувшись домой, он, вопреки обыкновению, не отправился немедленно наверх в свою комнату.

Вместо этого прошёл в гостиную, где в тот момент играли Татьяна с Ромой. Сел на диван и какое-то время смотрел на них долгим и очень странным взглядом. Возможно, морально подготавливал сам себя к тому, что собирался сделать.

«Теперь я понимаю, почему мне никак не удавалось полюбить этого ребёнка, как ты того требовала». «О чём ты говоришь?» — спросила Татьяна. «А вот об этом», — торжествующим тоном сказал Владимир и сунул ей под нос какую-то бумажку.

Татьяна машинально взяла её в руку, бегло посмотрела и не смогла удержаться от короткого крика ужаса. Оказалось, это был тест ДНК, который совершенно бесстыдным образом утверждал, что Рома не был сыном Владимира. Уж кому, как ни его матери, было знать, что это абсолютно неправда.

«Хотела, значит, чтобы я растил чужого ребёнка, да? А может, в тот момент, когда ты уговаривала меня завести его, ты уже была беременна? Потому-то тебе и приспичило так срочно родить, а? Это бред. Даже по срокам не сходится. Я тебя больше года уговаривала, а потом ещё положенных девять месяцев ходила беременна.

Как ты себе это представляешь? Ну, допустим, так. Но в сущности-то это ничего не меняет, ребёнок-то всё равно не мой. Когда бы и почему бы ты там не решила, что имеешь право мне изменять? Но я тебе никогда не изменяла.

И ты сам это прекрасно знаешь. Как и то, что бумажка твоя липовая. Но скажи мне, Вова, зачем так? Неужели только для того, чтобы не платить алименты? А, так ты рассчитываешь ещё и на алименты? Ну уж нет, этого не будет.

Ты можешь сколько угодно пытаться доказать мне, что это ошибка, недоразумение или что-то в этом роде. Но доказательства неопровержимы. Я подаю на развод и требую, чтобы ты немедленно покинула мой дом.

Вместе вот с этим… Он недовольно кивнул на притихшего Рому. — Ну куда мы пойдём? — пробормотала Татьяна. — Меня это как-то должно волновать.

У тебя вон вроде дом в деревне есть. Садись в машину, подвезу уж вас по старой памяти. Часть четвёртая.

— Никто тебе не поверит, — шепнул он ей на прощание. И только теперь Татьяна поняла, к чему был весь этот спектакль, устроенный будто бы для неё одной. На самом деле, конечно же, всё было не так.

Но зрителей у актёрского таланта Владимира могло быть ещё очень и очень много. Начиная с охраны, которая постоянно мониторила происходящее в доме по камерам видеонаблюдения. И заканчивая судьёй, которому можно будет предъявить запись, если до этого дойдёт.

Татьяна, разумеется, ни в какой суд идти не собиралась, прекрасно понимая, что у неё будет очень мало шансов найти там правду. У её мужа деньги и связи, плюс это запись с камеры и этот липовый ДНК-тест. Ну и ладно.

Высшая-то справедливость как не крути на её стороне. Она справится. А он ещё получит своё возмездие, так или иначе.

Тем более, что у Татьяны были куда более насущные проблемы, чем бесплодные попытки доказать что-то бывшему уже мужу. Как она и ожидала, их старый домик за то время, что пустовал, пришёл в состоянии полнейшего упадка. Даже с внешней стороны он выглядел каким-то печальным и заброшенным.

А уж изнутри… Было беды, что весь он зарос пылью, грязью и паутиной. Это всё можно было убрать, пусть и приложив к этому некоторые усилия. Хуже было то, что крышка прохудилась в нескольких местах, а все окна на первом этаже побила какая-то шпана.

Повезло ещё, что всё это происходило в самом начале лета. За три месяца можно было хоть как-то подготовиться к грядущим холодам. Татьяна, отбросив всякие сомнения и тревожные размышления, приступила к работе.

Всё равно никаких других вариантов у неё не оставалось. Целый день она мила и мыла, разбирала старые вещи, целыми охапками выносила их на помойку. Но когда взглянула на плоды с трудов своих, несколько упала духом.

Она страшно устала. Но разобрала хорошо, если треть, и то только на первом этаже. Тем не менее, её стараниями и мисс Ромой теперь хотя бы было где переночевать.

Отсутствие оконных стёкол, конечно же, смущало. Но с этим Татьяна ничего не могла поделать. По крайней мере, сейчас.

Единственное, что пришло ей в голову — завесить зияющие проёмы какой-нибудь плотной тканью, чтобы создать хоть какое-то ощущение защищённости. Так она и поступила. Выглядело это не слишком убедительно, но вариантов лучше у неё всё равно не наблюдалось.

К счастью, ложиться спать голодными, как того опасалась Татьяна, им тоже не пришлось. В доме нашлись какие-то старые запасы крупы, соли и сахара, часть которых выглядела вполне прилично. Из всего этого женщина приготовила нехитрый ужин, после которого они легли спать и заснули моментально…

На удивление, Рома не капризничал. Вполне спокойно употребил эту простую еду, бывшую для него совершенно непривычной, не только на ужин, но и на завтрак. Он вообще вел себя так, как будто нахождение в полуразрушенном доме, стоящем посреди богом забытой деревни, было для него в порядке вещей.

Возможно, он просто воспринимал происходящее как весёлое приключение, ещё не сообразил, что это теперь их новая жизнь. Весь следующий день Татьяна вновь хлопотала по хозяйству. На этот раз вездесущий Рома вызвался ей помогать.

Не сказать, что это могло сильно облегчить ей работу, но, по крайней мере, стало как-то повеселее. К довольно раннему вечеру они оба страшно устали и решили, что пора бы перекусить. Но как только мать и сын усели за стол, в дверь постучали.

Татьяна, несколько удивлённая, поднялась со стула, отправилась к входной двери. Глазка здесь, конечно же, не было. И не оставалось ничего, кроме как спросить, не открывая двери.

— Кто там? — Соседи ваши, — ответил ей приятный голос принадлежавший, судя по всему, пожилому мужчине. — Открывайте, знакомиться будем. Татьяна напрягла свою память.

Голос показался ей смутно знакомым, но она никак не могла сообразить, где и когда слышала его. Однако какое-то внутреннее чувство подсказывало ей, что от человека за дверью не исходит решительно никакой угрозы. И со спокойной душой она открыла ему дверь.

— Меня, значит, Василием Петровичем звать? — начал мужчина своей речью, явно заранее заготовленную. Да и тут же осёкся. — Танька, ты, что ли? — Дядя Вася, как я рада вас видеть! — И я рад.

Что ж ты не заходишь-то, раз приехала? Надолго ли к нам вообще? — О, да ты, я гляжу, уборку затеяла. Никогда шли, наконец, руки до продажи дома. — Ну, хорошо.

Негоже ему в таком виде стоять. Тебе-то он, понятно, не нужен. У тебя ж муж богатый, в городе.

— Нет у меня больше мужа, — вздохнула Татьяна, — наконец умев ставить слово в этот бесконечный монолог доброго, но слишком уж славоохотливого парня. — Небогатого? Да вообще никакого. — Как это? А что ж с ним приключилось? — опешил Василий Петрович.

— Дядя Вася, да что ж я вас на пороге-то держу? Где же мои манеры? Вы проходите, мы как раз ужинать собрались. С едой у нас, правда, скромненько, но уж угощу, чем смогу. А там и поговорим.

Василий Петрович довольно кивнул и прошёл внутрь дома. С недоверием осматривал стол, на котором не обнаружил ничего, кроме каши и несладкого чая. Покачал головой и, не став садиться, сказал.

— Вот что, Танька, не делай это. Тем более я смотрю, ребёнок у тебя. Нельзя ему так питаться.

Давай-ка вот как сделаем. Ты лучше бросай свою кашу и пойдём ко мне. Я вас и угощу.

У меня как раз внучка сидит. Твой сынок может с ней поиграть, а мы тем временем потолкуем. Татьяне не хотелось напрягать старика, но отказывать ему, это она знала твёрдо, было тем более неудобно.

Потому-то она поблагодарила дядю Васю за доброту, и они вместе с Ромой отправились к дому пожилого соседа. По дороге женщина вспоминала и свою прежнюю жизнь в деревне, и то, как уже позже приезжала сюда к больной матери. Вот уж чего она никак не могла себе представить, так это того, что все знания и навыки, полученные здесь, когда-то ещё ей пригодятся.

Внучка Василия и Лера оказались значительно старше Ромы. Татьяна не стала уточнять, но на вид девочке было никак не меньше десяти лет. Это, впрочем, её нисколько не смутило.

Она тут же утащила мальчика в свою комнату показывать какие-то игрушки. Должно быть, она просто обрадовалась тому, что в деревне появился ещё один ребёнок. — На лето вот привезли.

Да только больше-то никого особо не привозят, скучно тут. Роме бы покушать, — обеспокоенно сказала Татьяна. — Не волнуйся, у неё там в комнате фрукты, овощи разные, чай с печеньем.

На перекус нормально. Для полноценного ужина ещё всё-таки рановато. Ты, кстати, тоже не стесняйся.

Бери, что найдёшь. А потом поможешь мне этот самый ужин приготовить. А заодно и расскажешь, что у тебя такое стряслось.

Так они и поступили. Печальная рассказ Татьяны Василий слушал, не перебивая. Лишь изредка вздыхал и покачивал головой.

Но как только она закончила, задумчиво произнёс. — Да уж, дела. Ну, может, оно и к лучшему.

По мне, так уж, извини, лучше никакого мужа, чем вот такой. Лучше она-то лучше. Да только совершенно непонятно, как теперь жить.

Работу не берут. Из жилья только вот этот полуразрушенный дом. Да ещё так далеко от города.

Вы только не обижайтесь, что я так говорю. Ну, мне же ещё Рому в школу как-то отдавать надо. Да и жить на что-то.

Да чего уж тут обижаться? Что ж я, не понимаю, что ли, вам, молодым, лучше в городе? Это я уж тут привык. Да тут, собственно, только такие старики, как я, ещё и остались. Но по поводу школы не беспокойся особо.

До этого ещё дожить надо. Ближе к делу и подумаешь, как с этим быть. А пока вам надо какой-то быт обустроить.

Может, есть в деревне какая-то работа? Хоть уборщицей там. Ну, или продавщицей. Да какая уж тут работа? Не о том ты, Танька, думаешь.

Голодной мы тебя не оставим. И мальца твоего тоже. Не переживай.

Здесь же все тебя помнят. Ещё с того возраста, когда ты была такой же, как твой Ромка. И даже ещё младше.

И потом. Ты ведь хорошая девушка. Никому никогда в помощи не отказывала.

За матерью, опять же, до последнего ухаживала. Хоть и тяжело тебе было мотаться туда-сюда. И даже тогда всем помогала.

Мы деревенские добро помним. И добром на него отвечаем. А с работой как-нибудь всё устроится, поверь мне.

Ну, хорошо. А с чего же вы тогда посоветуете начать? Да, собственно, ты уж и без моих советов всё правильно делаешь. Дом тебе надо в порядок приводить.

А потом и участок. А в этом году-то, понятно, поздно уже что-то сажать. Так хоть для следующего подготовишь.

Огород разведёшь. Помнишь ещё, как это делать-то? Такое не забывается. Правда, отвыкла я от такой работы.

Но думаю, это не беда, приспособлюсь. Вот это правильный настрой. Но только в доме твоём пока что жить никак нельзя.

Тем более с ребёнком. Вот что, у меня дома места много. Ночуйте-ка пока что вы у меня.

А днём ты домом занимайся. А я за Ромкой присмотрю. Да и Лера поможет.

Даже не знаю, как вас за это отблагодарить, — произнесла Татьяна, и на глаза у неё выступили слёзы. Как у нас принято. Когда-нибудь найдёшь способ ответить добром за добро.

А пока выбрось это из головы. Тебе на ноги вставать надо. И о сыне заботиться.

Они поступили в точности так, как предложил старик. У него Татьяна и ночевала, и обедала. А всё остальное время посвящала разбору завала в своём старом доме.

Прошло чуть больше месяца, а внутри всё уже сверкало чистотой. Вот только битые стёкла и прохудившаяся крыша никуда не делись. Ну, да дело это поправимое.

Надо будет спросить у дяди Васи, как бы лучше с этим разобраться, — подумала Татьяна с гордостью, осматривая дело рук своих. Внутри дома не осталось для неё никакой работы. По крайней мере, такой, которую она могла бы выполнить прямо сейчас.

А потому, по совету Василия Петровича, Татьяна решила пока заняться тем, что должно было быть огородом. Здесь работа был непочатый край. За годы её отсутствия участок капитально зарос разнообразными сорняками, и в первую очередь нужно было избавиться от них.

Она уже несколько часов безжалостно расправлялась с нежелательной растительностью, когда услышала какой-то подозрительный звук, как будто топот множества ног по дорожке, ведущий мимо её дома. Татьяна подняла голову и удивлённо посмотрела в ту сторону, откуда разносился шум. Как раз в этот момент он и затих.

Прямо около её калитки стояли пятеро крепких парней. Они принесли с собой какие-то доски, инструменты и прочий строительный инвентарь. Татьяне даже показалось, что она заметила блики на каких-то стёклах, хотя с такого расстояния ничего нельзя было сказать наверняка.

— Здравствуй, хозяйка, — сказал один из них, и женщине снова почудилось, что голос его звучит как-то очень знакомо. — Открывай калитку. Нас дядя Вася прислал.

Будем тебе дом в порядок приводить. Татьяна подошла к калитке и распахивая её, пристально смотрела в лицо мужчины, который с ней заговорил. Черты его тоже показались ей какими-то знакомыми.

Прошло буквально несколько секунд, прежде чем она поняла, что к чему. — Ну, кому хозяйка, а кому и лягуха, — ухмыльнулась она. — Танька, ты, что ли? Отец и не сказал, кому именно мы идём…

Я-то думал, ты дом продала, и новой хозяйке помочь нужно. Как ж ты изменилась! — Конечно, изменилась. Сам подумай, Серёж, когда мы с тобой последний раз виделись.

Мне б тогда было 10 лет. — Но ты-то меня сразу узнала. — Поди, тебя не узнай.

Хотя, по правде говоря, я тоже не сразу сообразила, что к чему. Но ты опять же постарше был тогда. — Ты же вроде в город переехала.

Замуж вышла и всё такое, — уточнил Серёжа. — Ты вроде тоже переехал, причём гораздо раньше, чем я. Так меня отец позвал. Сказал, помочь надо.

У меня ж теперь своя строительная фирма. Вот мы с ребятами и приехали. А тут такая встреча.

— Ладно уж, работайте пока. А я что-нибудь покушать вам сделаю. А там уже сядем пообедать и всё друг другу расскажем.

В этот день Татьяна и Рома уже смогли переночевать в своём новом и старом доме. Ребята поработали на славу. Ничего ниоткуда не дуло, крыша теперь надёжно защищала жильцов от любых осадков, дом наконец-то стал выглядеть по-настоящему обжитым и даже довольно уютно.

Однако один из помощников задержался ещё на неделю. Дядя Вася намекнул сыну, что неплохо бы ещё и с огородом Татьяна разобраться, и теперь они работали бок о бок, весело обсуждая всё на свете. Как оказалось, Серёжа тоже был в разводе.

— Рано-то и рано в город переехал. Да так, видимо, и остался деревенским. Может, когда родители разводились, надо было мне всё-таки с отцом оставаться.

— А какое это имеет отношение к твоему разводу? — не поняла Татьяна. — Да самое прямое. Уж не знаю, как мы со Светкой вообще сошлись.

Но я тогда уже возглавлял фирму и работала она вполне успешно. — Так, может, на деньги клюнула? Вот только не нравились ей ни мои манеры, ни мои увлечения. Да и сам я, должно быть, не нравился.

Ушла, видишь ли, к богатому мужу. — А Лера, выходит, решилась с тобой остаться? — А Леру она спросить забыла. То ли её мужику девочка была не нужна, то ли ей самой.

Она в один прекрасный день просто исчезла, оставив нам записку, что у неё теперь, мол, новая жизнь, и не надо больше её беспокоить. Я год не мог дочь успокоить. Понятия не имел, что говорить.

Как объяснишь пятилетнему ребёнку, что мама его бросила? — Кошмар какой! — искренне посочувствовала Татьяна. — Да уж не больше, чем у тебя. Зато теперь у меня есть Лера, и она просто замечательная.

Жаль только, что у меня маловато времени для неё. На лето вон вообще приходится к деду отправлять. Заказов много, сезон.

Только вот иногда выбраться получается. — А сейчас как же? Если ты так загружен, откуда взял время, чтобы мне помочь? — Ну, знаешь ли, хозяин небольшой фирмы имеет право на отпуск. Оставил вместо себя заместителя.

Уж за неделю он как-нибудь-то справится. — Так это, получается, ты вместо того, чтобы отдыхать, тот на меня пашешь? Да ещё и бесплатно? — Ой, да не бери в голову. Глядишь, как-нибудь и ты мне поможешь.

— Да по большому-то счёту уже помогла. Лера тут всё-таки скучновата одной. А теперь вон, смотрю, всё с Ромкой играет.

Она хоть и постарше его, а всё равно они ближе по возрасту, чем все, кого она могла бы здесь найти. Да и ты сама, я слышала, с удовольствием с ней общаешься. По математике, вон, подтянула её.

У неё, между прочим, большие проблемы с этим были. Да не было у неё никаких проблем. Был учитель, которому плевать на детей.

Знай себе, открывай учебник и решай задачу. Не объяснить толком ничего, не заинтересовать. А к детям в её возрасте нужен совсем другой подход.

У меня она всё на лету схватывает. Ну вот видишь, а ты говоришь, бесплатно на тебя работаю. Считай услуга за услугу.

Так ведь мне совсем не сложно с Лерой заниматься. Да и самой это интересно. Ну так и мне совсем не сложно тебе помочь.

Улыбнулся он. И работа тоже интересная, когда ты рядом. Так постепенно Татьяна и стала обживаться в деревне.

Как и говорил дядя Вася, жили здесь практически одни старики. Многим из них требовалась помощь по хозяйству, как в доме, так и в огороде. Женщина с удивлением обнаружила, что за годы в жизни в городе совершенно не забыла необходимых навыков.

А взамен соседи давали ей кто овощи с фруктами, кто яйца, а кто и мясо. В общем, голодная смерть им с Ромой явно не грозила. Более того, принудительный переезд в деревню совершенно неожиданно оказал положительный эффект на мальчика.

Должно быть, сделали свое дело чистый воздух и натуральная еда. Рома совсем перестал болеть. Он с удовольствием гулял по окрестным полям и лесам, и даже бегал купаться на речку.

С его точки зрения, у этого прекрасного места был только один минус — отсутствие других детей, с которыми можно было бы общаться. Была, конечно, Лера, да. Вот только ей вскоре надо было уезжать.

Да и к тому же, как бы она не была хороша, а ее одной все-таки было недостаточно. А между тем, мальчику предстояла первая зима в деревне. Татьяна очень беспокоилась, как он это перенесет.

Но все оказалось гораздо лучше, чем она могла себе представить. Они катались с горок, играли в снежки. К тому же периодически в деревню наведывался Сергей, привозивший с собой дочь.

И в какой-то момент женщина с удивлением поймала себя на том, что давно уже не чувствовала себя счастливой и безмятежной. Зима пролетела как-то незаметно. Наступила весна.

А вместе с ней пришли и новые хлопоты. Пора было заниматься посадками, выращивать уже свои собственные овощи. Благо, соседи щедро поделились с Татьяной разнообразными семенами.

Рома как мог старался матери по хозяйству, несмотря на свой маленький возраст. Сергей все так же приезжал в гости. Теперь уже не только к отцу, но и к Татьяне.

Сидя глубокой ночью у растопленной печки, они могли вести разговоры до самого утра. Казалось, и не было долгих лет разлуки. Они понимали друг друга так же хорошо, как и в те времена, когда были совсем детьми.

«Знаешь, здесь ведь очень хорошо живется. А в деревне-то есть, конечно, некоторые неудобства, но в целом это просто рай», — сказала однажды Татьяна. — Это точно, — согласился Сергей.

— Вот только очень мало людей знает об этом. Живут себе в городе, задыхаются там, но отчего-то считают, что так лучше. Даже носа не покажут на природу.

Да и мы с тобой наглядный тому пример. Как только смогли, предпочли свалить из деревни. — Ну так работы же нет, да и перспектив никаких, — пожал плечами Сергей.

— Грустно, конечно, но что делать? Оставаться в родных местах, восстанавливать их, делать лучше, вместо того, чтобы уезжать непонятно куда в поисках лучшей жизни. Он ничего не ответил и несколько минут просто вглядывался в её лицо. А потом неожиданно рассмеялся, обнял Татьяну и игриво прошептал ей на ухо.

— Ты ведь не просто так мне всё это говоришь, верно? Она охотно ответила на его объятия. — Нет, конечно не просто так. Давай на чистоту, Серёж.

Ведь можно сказать, что у нас с тобой уже и отношения, да? Честно, я сама не заметила, как это произошло. Просто вдруг в какой-то момент поняла, что… Да, у меня ровно то же самое. Ну вот, при этом ты живёшь там, а я здесь.

Мы так редко видимся, и это очень печально. Тихо, я знаю, что ты сейчас скажешь. Мол, переезжай ко мне.

Но я-то уже совсем не хочу туда возвращаться. Всё равно же придётся. Допустим, ты сможешь пожить тут ещё годик, ну, может быть, два, но потом второму надо в школу отдавать.

Не в нашу же сельскую. Да и у меня Лера учится. В город отсюда не намотаешься.

Разве что только на старости лет переехать. Но… У меня есть совершенно другое предложение по этому поводу. Лукаво улыбнулась Татьяна.

Часть пятая. Прошло три года с тех пор, как Татьяна оказалась в деревне. Тогда Татьяна чувствовала себя одинокой, брошенной и никому не нужной.

Разве что маленькому ребёнку, преданному собственным отцом. Она не имела ни малейшего представления, как ей выжить в этом богом забытом месте и как вырастить сына. Однако совершенно неожиданно она получила помощь и поддержку.

От людей не то чтобы незнакомых, но как будто бы давно забытых и забывших её. Но это оказалось неправдой. Вся деревенька неожиданно оказалась ей ближе, чем мужчины, с которыми она провела долгие годы.

Люди эти и сами-то жили не слишком богато. Но готовы были поделиться с ней и её маленьким ребёнком всем, что у них было. И теперь они с Сергеем сумели отплатить им за доброту.

Строительная фирма её нового мужа оказалась как раз кстати, чтобы осуществить смелый план, который пришёл ей в голову одним прекрасным утром. И к её невероятному счастью, выслушав идею Татьяны, мужчина не стал убеждать её в том, что это какое-то безумие и ничего у них из этого не выйдет. Хотя в этом, несомненно, было очень много правды.

Вместо этого Сергей невероятно воодушевился этой идеей. И вместе с Татьяной засел за разработку проекта. Они карпели над этим несколько недель…

А затем на свой страх и риск приступили к строительству. Всё, что угодно могло пойти не так. В конце концов, их замысел мог бы оказаться и вовсе никому не интересен.

И тогда бы они просто бессмысленно потратили на него огромное количество денег и сил. Однако всё прошло как нельзя лучше. Неподалёку от деревни, прямо на берегу реки, выросло несколько домиков для отдыха.

Они предусмотрели всё. И удобный подъезд, и парковку. Закупили инвентарь и обустроили прокат удочек, лодок и прочих необходимых вещей.

И вот, наконец, совершенно новая база отдыха была готова принимать посетителей. Они размещали рекламу этого туристического местечка везде, где только можно. И очень скоро это дало свои плоды.

Из душного и пыльного города к ним потянулись отдыхающие. Сперва, не уверенно, только самые смелые. Но им настолько понравилось, что они стали разносить новости дальше.

И очень скоро желающих приехать пришлось записывать длинную очередь. База отдыха стала расширяться. Татьяна и Сергей строили новые домики, открывали новые виды развлечений, неизменно связанных с природой и деревенской жизнью.

Очень короткие сроки, место стало очень популярным и начало приносить свой доход. Но даже не это стало главным достижением. Деревня начала оживать.

Чтобы обслуживать всю эту туристическую инфраструктуру, требовался персонал. Появились рабочие места. И очень быстро новые работники поняли, что проще поселиться неподалеку, чем каждый день мотаться туда-сюда из города.

Цены на жилье взлетели невероятно, и все равно находились желающие его купить. Многие люди приезжали жить вместе с детьми. Вскоре совместными усилиями проложили вполне приличную дорогу до школы и пустили к ней автобус.

Стали подтягиваться из города и учителя, до того не имевшие особого желания работать в такой глуши. Но деревня больше не была глушью. Она расцветала все больше и больше.

Вскоре при школе открылся детский сад, потом начали строить и поликлинику. Татьяна просто не могла поверить в то, что это все происходит. Но была очень довольна делом рук своих.

Дальнейшее развитие деревни двигалось уже совершенно без их участия. И тогда оба они поняли, что им пора отдохнуть. Предложение «Руки и сердце» Сергей сделал еще где-то по ходу разработки проекта.

Однако оба были слишком увлечены, чтобы отвлекаться на свадьбу. Да и куда было спешить. Зато теперь на их праздники гуляла вся деревня.

А после им предстояло увлекательное путешествие. Только они двое и их дети, уже воспринимавшие друг друга как брата и сестру. И, быть может, даже не особо помнившие, что когда-то было иначе.

Правда, лететь до места начала маршрута семейства предстояло на самолете. И это значило, что несколько часов им предстояло провести в городе. Сказать по правде, никто из них не был особенно рад такому раскладу.

Но что поделать. К совместным обсуждениям решили, что сходят покататься на аттракционы, а затем перекусят в одном из лучших ресторанов. Благо теперь они могли себе этого позволить.

И надо же было случиться такому, что как раз в тот момент, когда они весело уплетали свой обед, мимо этого заведения грустно брёл Владимир. Он больше не мог позволить себе поесть в таком престижном месте. Да, по правде сказать, он теперь вообще мало что мог бы себе позволить.

Его жизнь без надоевшей жены и ненавистного сына сложилась вовсе не так, как он ожидал. — Ну что? — спросил он у Анастасии, когда получил наконец вожделенные свидетельства о разводе. — Согласны теперь стать моей женой.

— Согласна. Только черт никаких брачных контрактов. Ты уж извини, но я хочу быть уверена, что, если когда-нибудь надоем тебе, меня не постигнет судьба твоей бывшей.

— Ну что ты, ты мне никогда не надоешь. Откуда у тебя вообще в голове такие глупые мысли? — Ну вот, значит, тебе вообще не о чем беспокоиться, не правда ли? — Правда. Никаких брачных контрактов.

Обещаю. Я люблю тебя и буду любить всегда. Любовь его закончилась примерно через полгода.

Возможно, она продлилась бы больше, если бы после свадьбы молодая жена проявляла к нему хоть какой-то интерес. Но, похоже, единственным, что её интересовало по-настоящему, были деньги. В данном случае, его деньги.

Хотя, наверное, её устроили бы и любые другие. Она тратила какие-то несусветные суммы на всякую ерунду. Одежда, косметика, украшения, дорогущие рестораны.

Владимир несколько раз просил её быть поскромнее в своих желаниях. И в ответ на эту простую просьбу каждый раз видел обиженную физиономию Анастасии. И слышал, что он, оказывается, совсем её не любит.

Долго так продолжаться не могло. И если постоянно убеждать человека в чем-то, то рано или поздно он в это поверит. Вот и Владимир поверил в то, что действительно не любит Анастасию.

Да и любил ли её её когда-нибудь. Между ними то и дело начали вспыхивать безобразные ссоры, и, в конце концов, он заявил, что намерен с ней развестись. «И не надейся, что ты что-то получишь.

Пожила хорошо за мой счёт, и хватит с тебя. А ты не забыл, что никаких контрактов мы с тобой не заключали? Так что половина всех денег, которые ты заработал за это время, половина всего имущества, которое ты купил и так далее — мои по праву». Разбежалась.

«Или ты считаешь, что предыдущий брак мне ничему не научил? У меня, дорогая, теперь нет ничего, кроме разве что дома, который принадлежал мне ещё задолго до брака с тобой. Всё остальное переписано на надёжных людей, а потому останется в моей полной и безраздельной собственности». Он ожидал, что эта новость шокирует её, что она разозлится или, напротив, расстроится, заплачет, начнёт извиняться перед ним и утверждать, что всё её поведение после свадьбы было каким-то помешательством.

Однако вместо того, чтобы сделать хоть что-нибудь из этого, Анастасия неожиданно громко рассмеялась. «А надёжные люди — это у нас должно быть лучший друг Павел, да?» «Ну, допустим». В голове его начали медленно шевелиться какие-то винтики.

Первой его мыслью было то, что вообще-то не так уж сложно догадаться, на кого именно он мог переписать всё своё имущество. Несложно, если, конечно, знать о существовании Павла, об их дружбе, но Анастасии узнать об этом было неоткуда. По крайней мере, он ничего ей об этом не говорил.

«Думаешь, ты у нас настолько хитренький? Думаешь, я такая молоденькая дурочка, совсем ничего не понимающая в серьёзных делах? Думала, что не стану смотреть на карту, которой пользуюсь, по крайней мере, до того, пока на ней есть деньги? А я, представь себе, посмотрела. И с удивлением обнаружила, что имя-то на ней указано вовсе не твоё. Мне стало интересно, что это за Павел такой, и почему в тот друг дал мне его банковскую карточку.

Я залезла в твой компьютер и выяснила очень много интересных вещей. Ну, там, например, то, что ты уже не бизнесмен никакой, а чуть ли не бомж, что всё твоё имущество, включая фирму, принадлежит теперь этому Павлу. Ой, дорогой, ты не поверишь, как было просто его соблазнить, даже проще, чем тебя.

Так что, пока ты была уверен, что сберёг от меня всё, что у тебя есть, я быстренько прибрала всё это к рукам. Паша для меня всё, что угодно сделать, готов. Всё твоё имущество ещё не стало официально моим, только потому, что мы ждём развода, на который, кстати, я уже подала.

Он, конечно, пытался бороться. Бегал по судам, оспаривал сделки, да только ничего у него из этого не вышло. Все подписи по документам он оставил, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, всё было в рамках закона.

А уж как новый собственник распоряжается своим имуществом, это вообще его личное дело, которое к Владимиру не имело никакого отношения. Дом, конечно, пришлось продать. Он просто не мог позволить себе его содержание.

Да и жить было надо на что-то. Вырученных денег хватило на то, чтобы купить себе скромную однокомнатную квартиру. А всё остальное он положил в банк под проценты.

Конечно, на прежний шик рассчитывать не приходилось, но, по крайней мере, этого должно было хватить на вполне безбедную жизнь. И всё было бы ничего, если бы банк не разорился. Владимир смог добиться того, чтобы ему вернули какие-то жалкие копейки, застрахованные государством, а основная часть его денег сгорела безвозвратно.

Пришлось устраиваться на работу. Да только никуда его брать не хотели. По крайней мере, на те позиции, которые бы его устроили.

Экономить Владимир не привык, а потому его скромные сбережения очень быстро начали заканчиваться. Тогда-то ему и пришлось хвататься за ту работу, которая была. То грузчиком подрабатывать, то дворником.

Он как раз проходил мимо ресторана, где раньше мог обедать чуть ли не каждый день, по дороге на очередную подобную халтурку. И чёрт его дёрнул заглянуть в окно, чтобы насладиться хотя бы видом знакомого интерьера. От увиденного он буквально побелел…

Картина, развернувшаяся перед Владимиром, привела его в состояние глубокого шока. За лучшим столиком сидела его бывшая жена, какой-то мужчина и ещё двое детей. Один из которых, он был абсолютно уверен, был его сыном.

Они были одеты с иголочки. На шею Татьяны поблёскивал платиновый кулон с бриллиантом, а на запястье у мужчины Владимир заметил дорогущие часы. Они весело болтали, смеялись, совершенно не замечая странного угрюмого человека, жадно смотревшего на них с другой стороны окна.

Постояв в каком-то странном ступоре несколько минут, Владимир взглянул на своё собственное запястье, на котором расположились самые дешёвые часы, купленные ему же изрядно поношенными. То, что он увидел, вывело его из состояния шока. Опаздывать на смену было ни в коем случае нельзя, а то и на штраф нарвёшься, и работать тебя больше никакой не дадут.

Бросив последний взгляд на счастливую семью в ресторане, Владимир быстрым шагом отправился дальше по маршруту. По дороге он раздумывал о том, как же так получилось, что они с Татьяной будто поменялись местами, но так и не пришёл к каким-то однозначным выводам. В дальнейшем он ещё не раз, проходя по городу, заглядывал в окна самых престижных заведений.

Он и сам не знал, чего именно хотел. Застать свою бывшую жену одну? Поговорить с ней? Может быть, попросить о помощи? Или вовсе возвать к старым чувствам и предложить начать всё сначала? Так или иначе, это не имело уже решительно никакого значения, потому что он так ни разу её и не увидел. Озвучено по заказу на студии Ютино.

Текст читала Устина Хлопунова.