Начальник тюрьмы, Артем Вячеславович Суров, терпеть не мог дерзких подчиненных, особенно когда это была женщина, осмелившаяся возражать ему прямо при других охранниках. Виктория Смирнова, новенькая охранница, устроившаяся всего месяц назад, уже успела вывести его из себя.
Она не угождала начальству, не боялась высказывать свое мнение и, что самое неприятное, не подчинялась слепо приказам. В тот день она перешла черту. Когда он потребовал от нее закрыть глаза на нарушение, она посмотрела ему в лицо и холодно сказала.
«Я не прикрываю грязные дела». Вокруг застыла тишина. Остальные охранники испуганно переглянулись.
«Что ты сказала?» Его голос прозвучал опасно тихо. «Я сказала, что не буду покрывать вас, Артем Вячеславович». Это был вызов.
Он понял, что ее нужно сломать. «Ты думаешь, ты здесь что-то решаешь, Смирнова?» Усмехнулся он. «Ты никто».
Она не отвела глаза. Он знал, что делать с такими, как она. Суров подошел ближе, наклонился к ней и прошептал.
«Посмотрим, как ты запоешь, когда проведешь ночь в камере с рецидивистами». Ее лицо осталось непроницаемым. Но он видел в ее глазах искру тревоги.
«Вот оно». Он бросил приказ охранникам. «Запереть ее в шестую камеру».
Викторию схватили за руки, хотя она не сопротивлялась. «Думаете, я испугаюсь?» Ее голос звучал твердо, но в животе у нее все жалось. Суров ухмыльнулся.
«Ты поймешь, кто здесь хозяин, девочка». Ее повели по длинному тюремному коридору, и Виктория осознала, что совершила ошибку. Но возвращаться назад было поздно.
Камера 6. Железная дверь захлопнулась за ее спиной. Тяжелая тишина накрыла помещение. Шестеро заключенных внимательно смотрели на нее.
Один из них, здоровяк с бритой головой, лениво усмехнулся. «Ну-ну, кого это нам подкинули?» Виктория не двигалась. Она чувствовала их взгляды испытующие, голодные, опасные.
Другой заключенный, с татуировками на руках, поднялся с койки и приблизился. «Ты знаешь, куда попало, милая?» Она жала кулаки, но голос ее оставался ровным. «В камеру к отбросам, не удивляй меня очевидностями».
Заключенные засмеялись, но смех был недобрым. Бритой головой шагнул ближе. «Тут ты нам не начальство, тут ты добыча».
Он потянулся к ней рукой. Еще двое зэков подошли ближе….
Она попыталась встать, но грубые руки уже схватили ее.
Бритой головой практически повалил ее на кровать, прижимая всей массой своего тела. Виктория почувствовала, как гнилое дыхание окутывает ее тело. Она хотела уже закричать, но тут раздался хриплый, но уверенный голос из дальнего угла камеры.
«Оставьте ее». Бритой головой резко остановился. Он обернулся, но не стал перечить, отходя в сторону.
Все мгновенно затихли. В дальнем углу, в тени, сидел мужчина. Григорий Волков.
Тот, кого здесь слушались. Он неторопливо поднялся, скрестил руки на груди и спокойно посмотрел на Викторию. «Ты храбрая или глупая?» Она медленно выдохнула.
«Пожалуй, и то, и другое». Он кивнул, усмехнувшись. «Хороший ответ.
Не бойся. Ты под моей защитой. Суров под контролем».
Ее глаза сузились. «Что это значит? Ты за этим здесь, правда?» Его голос был неожиданно мягким. Виктория не ответила.
Но они оба знали, что он прав. Виктория сидела на краю койки. Зачем заключенному, да еще такому влиятельному, понадобилось вмешиваться? Почему он решил ее защитить? Она взглянула на него.
Григорий Волков спокойно сидел напротив, словно все происходящее его забавляло. «Ты, похоже, не боишься, Виктория?» Наконец заговорил он. Она медленно подняла глаза.
«А я должна…» Волков усмехнулся. «Многие на твоем месте уже рыдали бы в углу». Она пожала плечами.
«Я не из многих». Он кивнул, как будто именно этого ответа и ждал. «Это хорошо.
В тюрьме слабо ко мне место». Он наклонился чуть ближе. «Но ты не обычная охранница».
Она напряглась. «Что ты хочешь сказать?» Волков усмехнулся. «Я вижу людей насквозь.
Ты сюда пришла не за зарплатой и не ради стабильной работы. У тебя есть цель». Виктория сжала кулаки.
«Ты не ответил на мой вопрос», – твердо сказала она. «Зачем ты меня защитил?» Волков внимательно посмотрел на нее. «Потому что у нас с тобой один враг».
Она не отвела взгляда. «Суров?» «Он самый». Виктория не удивилась.
Она знала, что начальник тюрьмы нажил себе немало врагов. Но что именно связывало этого заключенного и Сурова? «Ты хочешь его уничтожить, да?» – прямо спросила она. Волков улыбнулся, но в его взгляде появилась сталь.
«Я хочу справедливости. А ты?» Она молча жала зубы. Ее прошлое всплыло в памяти, как чернильное пятно на воде.
Десять лет назад. Маленькая Виктория сидела в коридоре больницы, сжимая в руках старую игрушку плюшевого заяца, которого подарил ей отец. Врачи носились по коридору, кто-то говорил по телефону, но она слышала только одно.
Не удалось спасти, пациент скончался на месте. Ее отец, Алексей Павлович Смирнов, был инженером, он возвращался домой с работы, когда на пешеходном переходе его сбила машина. Красный внедорожник летел на полной скорости.
Водитель даже не затормозил. Судебное разбирательство ничего не дали. Виновником признали самого Алексея, якобы он неосторожно вышел на дорогу.
Но Виктория помнила слова бабушки. «Это ложь. Их купили, они замяли дело…
Но кто они?» Тогда она не понимала. Но позже разузнала правду. За рулем той машины был сын влиятельного человека.
Дмитрий Суров. А его отец, Артем Суров, молодой сотрудник ГИБДД, замял расследование, подделал документы и скрыл правду. Виктория поклялась, что найдет его.
Настоящее время. Она встряхнула головой, отгоняя воспоминания. Волков наблюдал за ней.
«Ты вспоминаешь, почему пришла сюда?» Она медленно кивнула. «Да». Волков кивнул в ответ.
«Я могу тебе помочь». Она прищурилась. «Почему ты думаешь, что я соглашусь?» Он наклонился вперед, его голос стал тихим и уверенным.
«Потому что ты тоже хочешь, чтобы он заплатил». Она ничего не сказала. Но он был прав.
Виктория лежала на узкой тюремной койке, слушая звуки камеры. Кто-то храпел, кто-то тихо переговаривался. Но она не могла уснуть.
Слова Волкова застряли в голове. «Ты тоже хочешь, чтобы он заплатил». Она не могла этого отрицать.
Она годами ждала момента, когда сможет разоблачить Сурова. Но теперь у нее был шанс. И, похоже, союзник.
Она вспомнила день, когда узнала правду. Тогда ей было 17. Она рылась в старых документах бабушки, когда нашла один странный лист.
Это был протокол осмотра места ДТП. Но то, что было в нем написано, не совпадало с тем, что она помнила. «Бабушка, что это?» – спросила она, показывая документ.
Старушка вздохнула и тяжело села на стул. «Я не хотела, чтобы ты об этом знала, но ты должна». И она рассказала правду.
Аварию замяли. Было много денег, влиятельные люди прикрыли виновника. Виновником был не ее отец.
За рулем был Дмитрий Суров, сын человека, который теперь возглавлял тюрьму. Но почему никто ничего не сделал? Виктория жала документ в руках, сердце билось бешено. «Ты знаешь, как работает система, девочка».
Она не могла принять это. Ее отец умер, а убийца жил свободно. И хуже всего его защитил родной отец, Артем Суров.
Настоящее время. Она резко открыла глаза. Тьма камеры давила.
Она должна довести дело до конца. Она должна уничтожить Сурова. Утром, когда двери камеры открылись, на пороге стоял сам Артем Вячеславович Суров.
Он смотрел на нее испытующе. «Смирнова, пойдем». Она поднялась, не сказав ни слова.
Ее вели по длинному коридору, заключенные переговаривались за решетками. Она держала голову высоко. Когда они вошли в его кабинет, Суров запер дверь.
«Ты удивила меня, Смирнова». Она не ответила. Он наклонился ближе.
«Я думал, ты выйдешь оттуда сломленной. Вы плохо меня знаете». Он улыбнулся, но в его глазах не было веселья.
«Ты необычная охранница». Она молча ждала. «Я проверил твое прошлое, ты не просто так здесь».
Она напряглась, но не подала виду. «Знаешь, что мне стало интересно?» Он сел за стол. «Почему перспективная журналистка бросает все и идет работать в тюрьму?» Она не изменилась в лице.
«Возможно, мне нравится дисциплина». Он усмехнулся. «Или тебе нравится месть?» Ее пальцы сжались в кулаки.
Он заметил. «Ты здесь из-за прошлого, да? Из-за аварии?» Она не ответила. «Ты хотела узнать правду.
Что же, я скажу тебе». Он наклонился вперед. «Твой отец не погиб случайно.
У нее перехватило дыхание». «Что?» «Я хочу узнать, кто его сбил». «Я знаю, кто».
Он улыбнулся криво. «Думаешь, это был мой сын?» Она жала зубы. «Ты сам это подтвердил».
«Мой сын был за рулем, но он не виноват». Она почувствовала, как кровь стучит в висках. «Ты лжешь».
«Если бы я хотел соврать, я бы не говорил с тобой об этом». Она молчала. «Но если хочешь докопаться до правды, тебе нужно копать глубже»…
Она ощущала, как ее мир рушится. «Если он не лжет, значит, дело не в простой аварии? Значит, есть что-то еще?» Виктория стояла в кабинете сурово, чувствуя, как мир рушится у нее под ногами. «Ты лжешь», — процедила она.
Начальник тюрьмы медленно улыбнулся. «Если бы хотел солгать, не стал бы заводить этот разговор, Смирнова». Она не отводила взгляда.
«Ты хочешь сказать, что твой сын не виноват?» Суров откинулся на спинку кресла, скрестив руки. «Нет, я говорю, что все не так просто». Она почувствовала, как гнев сжимает ее горло.
«Мой отец погиб. Твой сын скрылся с места аварии. Ты замял дело.
Что тут может быть сложного?» Он медленно наклонился вперед. «А ты никогда не спрашивала себя, почему?» Она замерла. «Что ты имеешь в виду? Почему мой сын был там, почему он в тот день сел за руль?» Она растерялась, но быстро взяла себя в руки.
«Мне плевать на ваши оправдания». Суров покачал головой. «Ты упускаешь важную деталь, Виктория».
Он встал, подошел к сейфу, достал небольшую папку. «Я знал, что рано или поздно ты появишься, поэтому сохранил это». Он бросил желтую папку на стол.
Виктория не двигалась. «Что это?» «Протокол той аварии. Настоящий».
Ее пальцы сжались. «Настоящий? А тот, что был в деле – подделка?» Он кивнул. «Тот был официальным, этот – правдивым».
Она взяла папку, резко открыла ее. Взгляд скользил по строкам. Водитель – Дмитрий Артемович Суров.
Скорость перед столкновением – 95 км в час. Свидетели утверждают, что автомобиль мог быть подрезан другим транспортным средством. Виктория замерла.
«Что за…» Она перелеснула страницу. Возможный второй участник ДТП – неизвестный автомобиль темного цвета. Суров наблюдал за ней.
«Теперь ты понимаешь?» Она подняла голову. «Нет. Мой сын не просто сбил твоего отца.
Его подставили». Виктория фыркнула. «Подставили? Ты серьезно? Ты не хочешь слушать?» Она бросила папку на стол.
«Хватит. Ты пытаешься запудрить мне мозги». Суров медленно усмехнулся.
«И что теперь? Ты сделаешь это, даже если я невиновен». Она замерла. Внутри все кипело.
Она была уверена, что он монстр. Что он убил ее отца. Что он просто воспользовался своими связями.
Но если все не так… Когда она вышла из кабинета, голова гудела. Виктория шла по коридору тюрьмы, но ноги не слушались. Она ненавидела его.
Но теперь больше ненавидела себя за сомнения. Она должна поговорить с Волковым. Виктория шла по коридору тюрьмы, сжимая в руках документы, которые дал ей Суров.
Этого не может быть. Она годами верила в одно, но теперь, теперь все переворачивалось с ног на голову. Суров говорил, что его сын не был единственным виновником.
Но зачем ему лгать, если у нее уже был компромат на него? Она остановилась перед решеткой камеры, в которой сидел Григорий Волков. Он уже ждал ее. Сидел на койке, лениво скрестив руки, и смотрел прямо ей в глаза.
«Ты выглядишь так, будто увидела призрака». Она не ответила сразу. Потом бросила на стол перед ним желтую папку.
«Читай». Он поднял брови, но все же раскрыл папку. Несколько минут его лицо оставалось бесстрастным, пока он изучал документы.
А потом… Он замер. Поднял на нее испытующий взгляд. «Ты мне что, не доверяешь?» Она пожала плечами.
«А я должна…» Волков усмехнулся. «Ты ведь понимаешь, что он может просто пытаться сбить тебя с пути?» Виктория смотрела на него внимательно. «Может, а может, нет».
Он захлопнул папку. «Что ты теперь собираешься делать?» Она взяла себя в руки. «Выяснить правду».
Волков покачал головой. «Правду? Здесь, в этой тюрьме? Ты серьезно?» Он наклонился вперед, его голос стал жестким. «В этом мире нет правды, девочка, есть только сила».
Она сжала кулаки. «Ты ошибаешься. А ты слишком наивна».
Он снова открыл папку и внимательно вчитался в строки. «Ты хоть понимаешь, что в этом документе есть один интересный момент?» Она нахмурилась. «Какой?» Волков поднял на нее глаза.
«Второй автомобиль». Она замерла. «Ты думаешь, он действительно был?» Волков пожал плечами.
«Если так, то кто-то хотел, чтобы твой отец умер». Эти слова обрушились на нее, как гром. «Кто-то подстроил аварию»…
«Но кто? И зачем?» Виктория стояла в тюремной камере, глядя на Волкова. Его слова сверлили ее сознание. «Если так, то кто-то хотел, чтобы твой отец умер».
Эта мысль не давала ей покоя. Она годами считала, что виновен Суров. Но теперь.
Была ли это случайность? Или кто-то действительно подстроил аварию? Волков закрыл папку и снова посмотрел на нее. «Ты вообще понимаешь, что это значит?» Виктория сжала кулаки. «Что убийца моего отца до сих пор на свободе?» Он кивнул.
«И что, возможно, он ближе, чем ты думаешь?» Она почувствовала, как по спине пробежал холод. «Ты знаешь что-то, чего не знаю я?» Волков поднял брови. «Знаю ли я людей, которые подставляли других ради своих целей? Конечно.
Но конкретно в этом случае нет. Пока». Он наклонился ближе, его голос стал низким и опасным.
«Но если хочешь узнать правду, тебе нужно идти до конца». Она медленно вдохнула. «И ты мне поможешь?» Он улыбнулся.
«Конечно. У меня тоже есть счеты с Суровым». Виктория понимала.
Это не был альтруизм. Это был расчет. Но ей была нужна помощь.
Позже, в кабинете Сурова. Виктория вошла без стука. Он поднял на нее взгляд.
«Ты снова?» Она бросила папку на его стол. «Расскажи мне все». Он внимательно посмотрел на нее.
«Я уже сказал, все сложнее, чем ты думаешь. Я не верю, что это была случайность». Он приподнял брови.
«Ты считаешь, что кто-то хотел убить твоего отца?» «Да». Он выдохнул. «Ты ближе к правде, чем думаешь».
Она замерла. «Что это значит?» Он откинулся в кресле, сложив руки на груди. «Я не могу сказать тебе всего, но если хочешь узнать правду, копай глубже».
Она скрестила руки. «И где мне копать?» «Смотри, что там происходило за месяц до аварии». Эти слова ударили ее как молния.
Отец работал на крупном производстве. Но она никогда не думала, что его работа могла быть связана с его смертью. Она напряглась.
«Ты намекаешь на что-то конкретное?» Суров медленно кивнул. «Я знаю только то, что твой отец кому-то мешал». Виктория почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Ее отец умер не случайно. Его убрали. «Но кто? И зачем?» Виктория вышла из кабинета Сурова, чувствуя, как в груди нарастает холод.
«Начни с его работы. Посмотри, что там происходило за месяц до аварии». Эти слова гудели в голове.
Она всегда верила, что смерть ее отца была результатом халатности. Но теперь все выглядело совсем иначе. Она не могла остановиться.
На следующий день. Она добилась разрешения на выход в город. Ей нужно было вернуться туда, где все началось.
На старый завод, где работал ее отец. Его закрыли несколько лет назад, но здания до сих пор стояли пустыми. Она зашла внутрь, чувствуя, как в груди все сжимается.
Пыльные стены. Разбитые окна. Здесь ее отец проводил свои последние дни.
И здесь она должна была найти правду. Она обошла завод, пока не нашла старый архив. Документы были разбросаны по полу.
Она просматривала их один за другим, пока наконец не наткнулась на нужное имя. Алексей Павлович Смирнов, инженер-конструктор, последняя рабочая неделя, октябрь 2013 года. Она листанула дальше.
И замерла. Внутреннее расследование. Утечка данных…
Смирнов сообщил о нарушении техники безопасности. Глаза забегали по строкам. Отец докладывал начальству о махинациях на заводе.
И через две недели он погиб. Это не могло быть совпадением. Вечером, в тюрьме.
Виктория вернулась в камеру Волкова. Он молча посмотрел на нее. Я нашла кое-что.
Она разложила перед ним бумаги. Мой отец пытался разоблачить незаконные сделки. Волков поднял бровь.
И кто за этим стоял? Она покачала головой. Я не знаю, но у него были враги. Он взял в руки один из листов.
Значит, они не просто избавились от него, они сделали так, чтобы все выглядело как несчастный случай. Она кивнула, сжимая кулаки. Я должна выяснить, кто это сделал.
Волков медленно кивнул. И для этого тебе понадобится моя помощь. Виктория всматривалась в бумаги, чувствуя, как внутри нарастает ярость.
Она провела годы в ненависти к Сурову, считая его убийцей ее отца. Но теперь все оказалось куда сложнее. Кто-то на заводе хотел скрыть правду.
И этот кто-то не остановился перед убийством. Волков внимательно наблюдал за ней. Ты понимаешь, что эта информация слишком опасна? Она жала кулаки.
Я уже не остановлюсь. В тот же вечер в кабинете Сурова. Она ворвалась внутрь, бросив перед ним документы.
Он поднял брови. Ты действительно это нашла? Она пристально смотрела на него. Ты знал? Он вздохнул, потер переносицу.
Я подозревал. Почему не сказал мне? Он медленно поднял взгляд. Ты была слишком ослеплена ненавистью.
Ты не хотела слышать правду. Она напряглась. Он был прав.
Она годами искала виновного, и когда нашла его, не могла позволить себе усомниться. Но теперь. Кто стоял за этим? Суров помолчал, затем открыл нижний ящик стола.
Достал еще одну папку. Протянул ей. Вот твой ответ.
Она дрожащими руками развернула документы. И замерла. На первом листе стояло имя.
Григорий Степанович Волков. Ее сердце застучало. Это ошибка.
Суров покачал головой. Он был связан с людьми, которые контролировали махинации на заводе. Ты лжешь.
Нет, он помогал заметать следы, и он знал, что твоего отца уберут. Мир закружился перед глазами. Волков.
Он все это время знал? И скрывал правду? Она резко развернулась и вышла из кабинета. Виктория стояла у двери камеры Волкова, ее сердце колотилось. Все это время она думала, что Суров ее главный враг, но теперь.
Все оказалось иначе. Она вошла. Волков сидел на койке, лениво улыбаясь, словно предвкушая этот момент.
Вот и ты, Виктория. Она не отвела взгляда, пытаясь понять, что кроется за его спокойствием. Ты знал.
Все это время ты знал. Он усмехнулся. Конечно.
Но разве не любопытно, что ты сама пришла ко мне за ответами? Значит, внутри ты уже догадываешься. Виктория резко жала кулаки. Ты пытался меня запутать.
Ты использовал меня, чтобы отомстить Сурову. Все это расследование, оно было выгодно только тебе. Ты умнее, чем кажешься, Вика, но, боюсь, уже поздно.
Он откинулся назад, оглядывая ее с насмешкой. Ты всегда была пешкой. Тебе хотелось верить, что ты вершишь справедливость, но ты просто исполняла мою волю.
Тебя так легко было направить. Ты ведь никогда не доверяла Сурову. Так? Он идеально подходил на роль врага.
Ты только искала способ его уничтожить. А я? Я тебе просто помог. Виктория чувствовала, как холод пробирается в ее грудь.
Но зачем? Затем, что Суров уничтожил меня задолго до тюрьмы. Он сломал мою империю, посадил меня сюда. А теперь ты сломала его.
Он улыбнулся. Знаешь, что самое забавное? Он даже не виновен. Ты разорила человека, который просто пытался защитить систему от таких, как я. Виктория медленно осела на стул.
Нет. Да. Волков смотрел на нее с холодным триумфом…
Ты помогла мне сделать то, чего я сам не смог бы. Я просто дал тебе ложные улики, завел в тупик. А дальше ты сама все разнесла.
Но почему ты не убрал меня? Почему не просто разобрался со мной сразу? Он усмехнулся. Где же в этом изысканность? Ты была орудием. Разве нож убирают, если он хорошо режет? Она встала, чувствуя, как все внутри сжимается.
Ты заплатишь за это. Волков снова усмехнулся. Поздно, Виктория.
Все уже сделано. Она выскочила из камеры, ощущая, как земля уходит из-под ног. Она совершила ужасную ошибку.
Виктория стояла в кабинете Сурова. Он молча смотрел на нее, скрестив руки. Я ошиблась.
Слова дались ей тяжело. Суров лишь вздохнул. Ты не первая, кто покупается на игры Волкова.
Он всю жизнь строил ловушки. А ты? Ты просто в нее попала. Она отвернулась, сжимая челюсть.
Я уничтожила вас, разнесла вашу репутацию. Все, во что вы верили, развалилось. Ты сделала то, что хотела, убедила себя, что идешь за правдой, но не задала главный вопрос.
Он подошел ближе, глядя прямо в глаза. Кому это было выгодно? Она сглотнула. И что теперь? Суров пожал плечами.
Волков в изоляции, у него больше нет рычагов влияния, но его дело еще не закрыто. Виктория задумалась. То есть, шанс исправить ошибку еще есть.
Тебе решать. Она посмотрела на него. Вы могли меня остановить.
И ты бы послушала? Наступила тишина. Нет. Суров кивнул.
Вот именно. Она развернулась к двери. Я все исправлю…
Посмотрим. Через несколько дней Волкову предъявили новые обвинения. Теперь ему светило пожизненное заключение, он больше не улыбался.
А Виктория стояла у могилы отца, впервые ощущая не просто пустоту, а силу. Она ошиблась, но теперь знала правду. Она сделает все, чтобы больше не позволить таким, как Волков, использовать ее.
Суров оказался не врагом. Но самое главное, она больше не была пешкой. Теперь она сама писала свою историю.
Так закончилась эта история. Виктория нашла правду, но не получила того облегчения, которого ожидала. Она посвятила годы ненависти, только чтобы в итоге осознать, месть не вернет прошлое.
Но она сделала главное – добилась справедливости.
А как бы поступили вы на ее месте, смогли бы простить, или пошли бы до конца, несмотря ни на что?