Надрyraвшuсь после выпускного над одноклассницей, которую обижали много лет, мажоры бросили ее в лесу погибать. А на утро ОЦЕПЕНЕЛИ все, от того, ЧТО с ними произошло

Чёрные вороны, пронзительно каркая, расселись на ветвях чахлой ёлки. Никита, обернувшись на птиц-падальщиков, споткнулся и едва не упал. Схватился за плечо шедшего впереди Андрея.

— Да отвали ты! — огрызнулся тот и стряхнул нервно руку. — Не будем мы её никуда везти! Никита тяжело сглотнул. В горле, как будто ком гнилого мяса застрял.

Тошно, мерзко. Спина третьего парня, Николая, терялась впереди среди чащобы, и Никита прибавил шагу, чтобы не отстать, не потеряться, не остаться в ночном лесу вместе с ней. Вороны закаркали тревожнее, забили крыльями, и Никита споткнулся.

Вдруг, живо, слишком красочно вообразив, как они слетаются вниз, чтобы полакомиться. — Так… — Николай, остановившись, поджидал приятелей. Он стоял, широко расставив ноги, сжав кулаки и стиснув челюсти, как будто собрался с ними драться.

— Запомните все. Мы её высадили и дальше тусить поехали. Ясно? — Мы не знаем, куда она делась.

Ясно? Андрей закивал так отчаянно, будто вместо шеи у него была пружинка. — Чего молчишь? Язык проглотил? — услышал Никита окрик в свой адрес и зажмурился. Живот скрутило, будто он съел чего-то не того.

По спине скользили лаская зябка капли холодного пота. В глубине сознания парня билась мысль о том, что все, что случилось, — это неправильно, что они совершили большую ошибку. Но ведь ещё не поздно её исправить, ещё можно попытаться что-то сделать.

Но он не смог выдавить из себя этих слов, потому что в глазах Николая ясно читалось — если ты не с нами, парень, значит, ты против нас, и тогда, пожалуй, тебе лучше занять местечко вместе с ней. — Под ёлками места всем хватит, а вороны, слетевшиеся на скорбное пиршество, голодные. — Да понял я, — на грани слышимости ответил Никита.

Вот и хороший мальчик, — оскалился Николай и, повернувшись, уверенно зашагал вперёд. Оставалось пройти метров триста-четыреста, и вот уже парни оказались на опушке, у трассы, где возле указателя с расстоянием до города стояла старенькая Нива, принадлежавшая отцу Андрея. Трое молодых ребят, и в этот день у всех них был выпускной, а ещё так уж совпало, что всем им уже исполнилось восемнадцать, из-за чего все они чувствовали себя по-настоящему теперь уже взрослыми и способными идти своим путём в жизни.

Вот только первая же остановка обернулась кошмаром, потому что Николай предложил отметить выпускной по-особому. — А давайте в клуб Нику с собой возьмём? — предложил он накануне, когда одноклассники собрались за гаражами, где распивали энергетики. Так сказать, начали отмечать заранее.

— Нику? — вытаращил глаза Андрей. — Ты чего, Колька? Бабы на земле кончились. Он расхохотался.

— Бабы не кончились, а Ника такая одна, — ухмыльнулся Николай. — Да, ещё штучка. — Не, вам самим разве не хочется? — Чего не хочется? — не понял Никита.

Он вообще не мог сообразить, с чего они заговорили о самой, что называется, отвратной девчонке во всей школе. Да и голова туго соображала из-за энергетика, который, кстати, он пил исключительно за компанию, чтобы не прослыть ни мужиком. Вообще идея о том, что на выпускной надо с девчонками развлекаться, казалась Никите самой естественной вещью на свете.

Когда же ещё зажигать, как не на этом празднике, когда остаётся позади ненавистная школа, и ты теперь совсем взрослый и зрелый человек? …

Правда, раньше-то речь шла о том, чтобы танцевать, обжиматься с обычными нормальными девчонками. А чтобы речь зашла о Нике… Да что такое, — подумал Никита, — с ума Колька сошёл, что ли? Ника была той девчонкой, на которую в школе не смотрели иначе, как с насмешливой брезгливостью, презрением, в лучшем случае с жалостью. Родителями Ники была парочка алкашей, давно утративших облик человеческий, так что не было ничего удивительного в том, что она в школу приходила бомжонком, в одёжке не по размеру, с запашком, нечёсанная и какая-то вся шуганная.

В школьной столовке с ней никто и никогда за один стол не садился, а уж в классе за одной партой с ней сидеть. Ну, это было такое дело гадкое, что ребята готовы были контрольное писать и все домашки делать, только чтобы учительница смилостивилась и отсадила от этого чучела. Ника и училась хуже всех.

Говорили даже, что её в коррекционную школу переведут, но она всё торчала в обычной и бесила всех. Она дура, потому что мать у неё такая. Однажды пояснила незнающим Елена, школьная королева и самая популярная девчонка.

Ну, такая, гулящая была. И Елена употребила нехорошее слово, обозначающее женщин, которые продают себя. Поэтому и родилась Ника, умственно отсталой.

— Теперь ясно, чего её батя её мать лупит, — хохотнул Колька. Не простил гулящую. — А что, может, Ника в её породу пойдёт? Тоже не мозгами будет думать.

— Добавил он и гаденько ухмыльнулся. Николай, считавшийся в классе и в школе вообще главным заводилой, совсем не любил всяких, как он говорил, ущербных, и не то, что он любил их травить. Но да, в стране не оказывался, если надо было ткнуть носом и показать, кому какое место в социальной иерархии полагается занимать.

И вот, незадолго до выпускного, как раз когда были важные контрольные, Ника совершила очень нехороший поступок. Так уж вышло, что ей каким-то образом стало известно, что доклад по географии, за который Николай пять получил, он не сам написал, и она об этом рассказала самому директору. Николай, естественно, был в ярости.

Все в школе думали, что он Нику вообще пришибёт. Но он как будто простил и забыл. И все решили, что, может, он так подобрел, потому что выпускной на носу, но всё было не так просто.

— Дурак ты, Никита, — ухмыльнулся Колька. — Что, хотите, как лохи, всю жизнь провести? — Нет, пацаны, меня батя не так воспитал. Я добро помню, но и зла не забываю.

Пафосно произнёс он, залпом допил энергетик и смял банку в руке. — В клуб, говорю, когда поедем, давайте Нику с собой прихватим, а потом прокатимся маленько. — И что? — вытянул шею Андрей.

— Ты чего задумал? — Что бы ты ни задумал, не надо делать этого, — хотел сказать Никита, но промолчал, потому что не хотел, чтобы его назвали трусом, нюней и маменькиным сынком. — А то, — облизнулся Николай, — проучить её надо, напугать, чтобы на будущее уяснило, как нельзя себя вести. — Да вы чего притихли? Он хохотнул.

— Малость напугаем дуру, идиотину, и поедем в клуб к девкам. — Извините, но меня, наверное, в клуб не отпустят, — сказал Никита. — И вообще, в кафе же все идут после выпускного.

Какой клуб? — В кафе пусть мелочь пузатая идёт, — серьёзно сказал Никита. — А мы уже совершеннолетние. — Так что? — Да и Ника уже не ребёнок тоже вон, восемнадцать стукнула, — добавил он задумчиво и почесал в штанах.

— Пущай знает, как по-взрослому за базар отвечать надо. Ладно, хорош языками чесать. Что мы, пацаны, как старухи на лавочке? Давайте лучше о будущем.

Вот ты, Никита, что думаешь делать дальше? — С чем? — не понял парень. — С козявками в носу, — рявкнул Колька и больно щёлкнул его по лбу. Честное слово, ты тупишь, как будто бы с Никой близнецы.

С жизнью своей дальше что будешь делать, спрашиваю? — Ну, в ВУЗ поступлю, — ответил Никита. — На менеджера. — Мама говорит, лучше на банковское дело ориентироваться.

А мне бы самому хотелось в сфере туризма. — А я в техникум на сварщика отучусь, — сказал Андрей. — Ясно с вами, — важно глянул на товарища Николай.

— Будете, значит, рабочими лошадками. — Можно подумать, ты не таким будешь, — фыркнул Андрей. — Я в бизнес пойду, — важно ответил Николай.

Мать с отцом деньги копили и вот в Америку отправят, когда в ВУЗе на экономическом отучусь пару лет. Как студент поеду на лето. Закреплюсь, гражданство там получу, бизнес замучу.

— Ого! — округлил глаза Андрей. — Что, ты уже и английский выучил? А чего тогда на уроках блеел? — Да школа — это так, — отмахнулся Николай. — Оплатят предки репетиторов, там и будет всё как надо.

Ладно, пошли по домам, пацаны, темнеет уже. — А ты чего темноты боишься? — подколол его Андрей. — Это вот он её боится, — ткнул больно под рёбра Никиту Николай.

— А мне просто надо дома быть, не позже восьми, родители, чтобы их велят прилично себя вести. А я что, приходится, чтобы Америку-то оплатили. Коварный план Николая засел в сознании у Никиты, как заноза в подошве.

Шагу нельзя ступить, чтобы не вспомнить об этом. Проучить Нику звучало как будто не так уж страшно. Ведь не станет же он всерьёз бить девчонку, ломать ей нос или ногу, к примеру.

Ника, конечно, была не лучшим человеком. Тихая, глазки в пол, мямлит чего-то. Но в последний учебный год Никита, к своему удивлению и ещё к своему ужасу, вдруг начал смотреть на неё другими глазами.

Он вдруг заметил, что под всеми этими мешковатыми, колючими свитерами и строгими чёрными брюками скрывается стройная, с полагающимися формами девичье тело. Он вдруг заметил, какие у Ники огромные синие глаза. А однажды на перемене застал её у окна.

Она переплетала косу, и её чёрные, как вороного крыло волосы, пышным волнистым покрывалом лежали на её спине и плечах. Она тогда метнула на него взгляд, вопросительный, мол, чего тебе? А он, засмущавшись чего-то, поспешил прочь. Но вечером долго не мог уснуть.

Вновь и вновь, со странным чувством, возвращаясь к этой картинке. И вот за пару дней до выпускного Никита вдруг подумал, что он бы с удовольствием пошёл в кафе. Пусть там и соберётся всякая, как сказал Николай, мелочь пузатая.

Но ещё там должна была быть Ника. И ещё Никита подумал, что он мог бы пригласить её на танец. Почему нет? Ведь она всё-таки девушка, и он сомневался, что у неё уже заготовлен кавалер для выпускного.

Потому что Ника — она невидимка, бомжичка и невидимка для всех. Объект насмешек. Но какая же она вне школы? Она ведь тоже человек.

А он и не знает, какая она вне классов, коридоров, столовки, дошкольного двора, из которого она, кстати, сколько он её помнит, никогда не выходила, а выбегала, словно там, в большом мире. Её могла ждать иная жизнь. А ещё Никита немного жалел Нику в том плане, что ей очень не повезло с родителями.

Ведь это, — думал он, — должно быть самое ужасное, когда твои родители пьют день за днём, и ты понимаешь, что лучше не становится, понимаешь, что дальше только хуже будет. Да, сам Никита с такими проблемами, к счастью, не сталкивался. Но у него были друзья, которым не повезло иметь родственников, с алкогольной зависимостью.

И по их рассказам он очень ярко представлял, каково это — расти, вообще жить в подобной атмосфере. Такого, как говорится, и врагу не пожелаешь. — Порядок, — пригласил её, — сообщил за день до выпускного Николай.

— Вот дура-то! — глаза выпучила, аж заикаться стала. Такая вся трясётся от волнения. Спрашивает, как это так, приглашаешь? А я говорю, ты, мол, ничего так, Ника? Школу заканчиваем? Вот и решил, что помириться нам бы надо.

А то нехорошо вышло. Годами тебя того угнетали. Вот, мол, решил, что пора уже решать всё по-взрослому.

В общем, поедет она с нами, — подмигнул Николай. Никита тяжело сглотнул. Получалось, что назад дороги не было.

И вообще-то, чем дальше всё заходило, ему меньше это нравилось. Из всех троих парней водительские права были только у Андрея, но собственной машины не было ни у кого. Но Андрею удалось уговорить своего отца дать им авто на выпускной.

И вот, ближе к вечеру, когда официальная часть праздника в школе была завершена, когда нагулялись в парке и по набережной, Николай потихоньку потянул Нику в сторону. Ника. В этот день она была совсем не такой, какой Никита привык её видеть.

Вместо обыкновенных штанов или старушечьих юбок в пол, сегодня девушка была в платье. Это было очень простого фасона чёрное платье с обнажёнными плечами. Но как же она была хороша, и волосы Ника сегодня убрала не в косу, а собрала в пышный, нарочно неряшливый пучок на голове.

Дополняли образ туфли на маленьком каблучке. Никита слышал, как школьницы, разряженные на свой праздник в шелка и блёстки, пёстрые и яркие, посмеивались над тем, что даже в такой день Ника осталась дурнушкой. Но для Никиты она была сегодня самой красивой.

К моменту, как погрузились в машину, Никита уже успел выпить. Дело было в том, что Колька притащил бутылку ещё днём и разлил на троих по стаканчикам её содержимое. — Это что? — принюхался Андрей.

— Водка, что ли? — Она родимая, — хохотнул лидер маленькой компании. — Что, думали одним лимонадом сегодня заливаться? Не, пора всерьёз. — Я не буду, — сказал Никита….

Он вообще до сих пор крепкого алкоголя не пил. Был знаком вот максимум с энергетиками. — Будешь, — уверенно сказал Николай.

— Или ты не мужик-сопля? Что, мамка заругает? В угол поставит? Он расхохотался и заныл дразня. — Мамочку боюсь. Мамочка отшлёпает.

У Никиты кровь к лицу прилила. Вот позор-то. Да, Николай смеялся над ним не на ровном месте.

Дело было в том, что у Никиты, в отличие от его приятелей, семья была неполная. Его воспитывала мама, а ещё с ними жила старенькая бабушка, свекровь, ну и ещё была Катенька, трёхлетняя сестрёнка. Отца не было, погиб почти два года назад в автокатастрофе.

И с тех пор мама, у которой и раньше характер был непрост, всерьёз взялась за сына. Гоняла его так, что дым коромыслом. Могла при соседях и посреди улицы отчитать и за ухо схватить.

А однажды, около года назад, её вызвали в школу. — А ну-ка, иди сюда, негодник! — кричала Тамара, гоня Никиту по школьному коридору. И, как назло, в коридоре было полным-полно народу.

Кто-то сделал подножку, и Никита полетел носом вниз, а его мать, в общем, отходила ремнём по пятой точке при всём честном народе. Никита тогда ревел как маленький, так обидно и стыдно в жизни не было. Естественно, репутация его тогда не просто пошатнулась, рухнула.

И стал бы он изгоем, пожалуй, если бы не заступничество Николая, слово которого в школе многое значило. Однако сам Колька после находил возможность припомнить тот позорный случай. В основном тогда, когда ему надо было подбить Никиту на что-нибудь опасное или не совсем законное, наподобие воровства из магазина сигарет.

В общем, водку Никита выпил. Ну и гадость. А потом ещё выпил.

И так уж вышло, что ко времени, как вместе с Никой все погрузились в машину, он уже изрядно опьянел. — А разве клуб не в городе? — спросила девушка через некоторое время, когда авто уже мчалось по загородной трассе. — Да мы тут сейчас, — ответил Николай с пассажирского переднего места.

— Дельце одно решить надо. — Ника, а как у тебя дела? — спросил Андрей, чтобы разрядить атмосферу. Чувствовалось, что ему это тоже не по нутру, вся эта затея.

Но он, как и Никита, не смел перечить Николаю. — Да так, — девушка вздохнула. — Мама с папой, наверное, разводиться будут, а я вот на швею поступать решила.

Жду, не дождусь, когда в общежитие съеду. Я себе столько красивых платьев сошью. Она лопотала ещё о чём-то.

Никита с трудом понимал, его вообще страшно укачало, и он боялся, как бы не стошнило. Машина затормозила. Николай вышел первым, открыл заднюю дверцу и грубо выдернул Нику из салона.

— Ай! — пискнула девушка. — Не дёргайся. — оскалился Николай.

— И не ори. Мы просто хотим поговорить. — Что? Я не понимаю.

Что вы делаете? Тогда Николай отвесил ей под затыльник и ещё раз велел вести себя потише, а потом потащил в лес. От обочины до него было метров пять, не больше. — Не нравится мне это.

— пробормотал Никита, следуя за ними. — А мне уже нравится, — хохотнул Андрей. — Он тоже уже был пьян.

Сейчас она у нас узнает. Это оказалось до жути просто. Углубиться в лесную чащу, где было так дико, что могло показаться, что цивилизация человеческая осталась за сотни километров.

И сначала всё шло как будто по плану. Николай, держа Нику за оба запястья мёртвой хваткой, орал ей в лицо, как же она его задолбала, какая же она дрянь и как он ненавидит её за то, что она тогда ему с этой контрольной жизнь испортила. Девчонка сразу же ударилась в слёзы.

Хлюпая носом, она просила прощения. Говорила, что да, ошиблась, сама не знает, что на неё нашло, но она правда очень-очень просит прощения. — На колени! — рыкнул Николай и толкнул Нику в названную позу.

Запустил пальцы в волосы и дёрнул, запрокидывая ей голову так, что она вскрикнула от боли. — Сейчас ты, дрянь, как следует извиняться будешь! Никита, стоявший рядом, согнулся пополам. Его вырвало.

В ушах шумело, голова кружилась, и ему казалось, что хуже в жизни не было. Но параллельно он видел и понимал всё, что происходило прямо перед ним. И это было похоже на кошмарный сон.

И как и в кошмарном сне, он не мог сейчас управлять своим телом. Оно его, как говорится, предавало по полной. Ему было тошно смотреть на то, что творили его друзья.

Но и отвести взгляд он не мог. И даже, как с ужасом осознал, не хотел. — Нет, — с отчаянием подумал Никита, — мне не может нравиться то, что я вижу и слышу.

Это неправильно. Но тело решило иначе. А потом… Он как очнулся лишь после того, как всё закончилось.

И как закончилось, Ника вырвалась от своих мучителей и, наверное, хотела убежать. К ней снова тянулись их руки, и он был среди них. Тянулся к ней, как будто не знал в жизни ничего слаще.

Как голодная хищная тварь тянется к сырому куску мяса. И она почти убежала. Но вдруг упала, запнувшись за камень.

Тут в лесу повсюду были какие-то валуны. Раздался мерзкий звук, будто уронили арбуз, и девушка вдруг замерла. Николай склонился над ней, потрогал голову, затылок, потом глянул на свои пальцы и вдруг попятился.

— Пошли отсюда, — выплюнул он. — Идёмте. — Что случилось? — заплетающимся языком спросил Андрей.

— Что с ней? — Ничего. И мы её не катали, — бросал рубленные фразы Николай. — В городе высадили, ясно? Поехали обратно.

— А она? — спросил Андрей. — Ты дебил! — Николай схватил парня за шиворот и тряхнул так, что у того клацнули зубы. — Ты жить хочешь? В техникум свой хочешь? Нормально жить хочешь? — Значит, закроешь пасть, ясно? И тебя это тоже касается.

Повернулся Николай к Никите. — Пошли. И они пошли из леса.

Позади плясали на ёлке вороны, а потом парни вышли из леса, сели в машину и поехали в город. — Братик, вставай! Вместе с детским голоском, звенящим от радости, Никиту разбудил обрушившийся ему на живот немалый вес. Это Катенька снова прыгнула на него, мирно спящего.

Эх, просил же малявку так не делать сто раз, но ей, видимо, нравилось его мучить. — Доброе утро, коза! — улыбнулся Никита, когда смог дышать начать, и, схватив девочку, принялся щекотать, отчего та завизжала совсем уж на уровне ультразвука. В окно ярко светило солнце, стояло ясное летнее утро, которое положило конец ночному кошмару, в котором он вновь пережил то, что случилось тогда в лесу, в ночь после выпускного.

— Всё, хватит! Стоя в ванной, Никита ещё раз плеснул в лицо ледяной водой, вытерся полотенцем. Когда он вошел на кухню, мать как раз жарила оладьи, а Катя, сидя за столом, болтала ножками. Бабуля, судя по всему, всё ещё спала.

Она вообще в последнее время много спала и очень-очень много принимала лекарств. Врачи разводили руками. Чего, мол, вы хотите? Возраст такой и хронически слабое сердце, так что радуйтесь, что вообще ещё жива.

— Как с работой? — спросила Тамара. — Нормально. — Никита закатил глаза.

Только разговоров о работе не хватало. Вообще он по-белому завидовал той молодёжи, которая студенческую пору могла бездельничать. Ему такая роскошь была недоступна.

И сейчас, летом, было, как говорится, самое жаркое время для того, чтобы подзаработать деньжат. Никита за последние четыре года успел побыть и курьером, и официантом, и разнорабочим на барахолке, но денег вечно не хватало. А ведь ещё впереди маячило окончание вуза, после которого его, молодого специалиста, будь он хоть трижды отличником, естественно, не будут нигде ждать с распростёртыми объятиями, пока у него нет опыта работы.

И влиятельных знакомых, чтобы похлопотали за него, у его семьи тоже не было. Это Кольке повезло, — думал Никита, мрачно пережёвывая оладушек. — Укатил в Америку недавно, родители его всё сделали, как обещали.

Поди, с Колькиной-то хваткой ещё и зацепится там, может, миллионером даже станет. Впрочем, часто о Кольке Никита старался не думать, и до его отъезда они не были близкими друзьями. Вообще между ними троими тогда после школы как трещины пробежали, а они резко стали меньше общаться.

И Никита отлично знал причину. Бывших друзей связала намертво и разъединила одновременно мрачная тайна. Тайна, от которой Никита первое время думал поседеет, вообще то время походила на безумный, тошнотворный калейдоскоп.

Ника выжила, девчонке повезло. Наткнулись на неё бомжи, которые забыли в лесу не весть что. Они вынесли её к людям, а там закрутилась.

В смысле, что весть о том, что случилось с девчонкой, конечно же, разошлась. Но виновники? Нет, Ника не сказала, кто это был. И да, она твердила, что сама попросила высадить её в пригороде, потому что передумала ехать развлекаться в клуб.

А потом амнезия. Почему она молчала? Колька, ухмыляясь, сказал, что она их боится. Вот и заткнулась.

Андрей придерживался версии, что Ника не хочет грязных разборок. А Никита? Вообще ему долгое время казалось, что он сходит с ума, потому что он всё никак не мог понять. А он как в этом участвовал.

То есть, ясно как. И всё хорошо помнилось. Но что же его вынудило? И он как бы даже нашёл ответ.

Алкоголь. Ведь говорят, что пьяные порой творят то, на что в трезвом состоянии не способны. Вот его и повело.

Да к тому же, это была его первая в жизни девушка. Вот и сорвался в искушении, когда увидел, как двое других. Вот только как-то не особо логичным всё это казалось.

Никите больше думалось, что он занимается самообманом, чтобы успокоить свою совесть. Но жизнь, как говорится, продолжалась. И он не собирался ничего и никому рассказывать.

И вовсе не потому, что боялся Николая. А потому, что ну зачем себе жизнь портить, когда есть ещё мама и бабушка, сестрёнка, о которых он, как единственный мужик в семье, должен позаботиться. Да и потом, если Ника решила промолчать, может, ей так проще? Может быть, ей так будет легче жить? Может, она сумеет всё забыть? Никита убедил себя, что он просто уважает её выбор.

Так себе был аргумент, конечно, после всего. Но помог держаться. А потом… В общем, Ника вскоре, как стало известно, через десятых знакомых, уехала из города.

Родители её сказали, что она уехала на учёбу. А потом они, кстати, развелись и квартиру поделили. И мать Ники тоже куда-то уехала.

А отец остался, жил, кажется, где-то в коммуналке и продолжал пить по-чёрному. Никита, у которого настроение было не очень, лениво завтракал и слушал в по луха, как мать говорит, мол, им нужны деньги, ему нужно работать, а то она одна устала тянуть всё. «И смотри мне», — сказала Тамара, — «если ты со своей Софией ребёнка…» Она оборвалась, ведь рядом сидела маленькая Катя.

«В общем, учти, сынок, любовь любовью. Но мне тут новоиспечённая парочка молодых родителей под боком не нужна». Никита скривился, как от лимона.

Как же ему надоело, что мать лезет в личную жизнь? Они с Соней вообще не заходили так далеко, чтобы возник риск завести ляльку. София появилась в его жизни всего полгода назад, но он сразу понял, что она та самая. Добрая и весёлая, красивая, но из тех пафосных девиц, которые буквально знают себе цену.

С её появлением Никита понял, что в его жизни может быть что-то по-настоящему хорошее. София была замечательной девушкой из интеллигентной семьи, в которой все сплошь были педагогами да врачами. И вообще-то по секрету от всего света.

Но Никита уже подумывал о том, чтобы после того, как они окончат свои вузы, сделать ей предложение. Наконец с завтраком было покончено. Никита стал собираться на работу.

В этот раз он нашёл место в городском парке, где отпускал билетики на аттракционы. «Вот, пожалуйста», – сказал он, отдавая билет очередному отдыхающему в будний день человеку. А потом отшатнулся, потому что в окошко киоска заглянул Андрей.

«Никита», – прошептал бывший лучший друг. «Никита, надо поговорить». «Да тьфу ты», – Никита рассердился…

«Чего тебе? Тебе на колесо надо или на лодочке? Билетик надо, нет? Ну так не мешай работать». Андрей, шумно вздохнув, отлип от окошка. Но Никита видел, не ушёл никуда, тут стоит.

Ругнувшись сквозь зубы, Никита повесил табличку «Перерыв на 15 минут» и вышел наружу. «Чего тебе опять?» – спросил он, подойдя к парню, который стоял в тенёчке. Капюшон толстовки низко натянут.

Руки в карманы засунул. Сгорбился весь. Бледный, тощий, тени под глазами.

Как призрак какой! Никита подозревал, что Андрей чего-то плохое принимает. Очень уж в последнее время сдал. И нёс какой-то бред.

«Учти, денег не дам. Сами пояса затянули», – сказал он. «Они идут за мной», – выпучив глаза, прошептал Андрей.

– «Звонили опять. Говорят, конец тебе». Опять ты за своё, псих! Никита хмыкнул недоверчиво, но ему стало как-то неуютно.

Андрей стал таким ещё ранней весной, когда ему якобы начали названивать с неизвестных номеров и говорить о том, что они знают о его тёмном секрете. Узнать, кто звонил, Андрей не смог. И, естественно, не мог ни к кому обратиться за помощью, иначе бы пришлось рассказывать, в чём, собственно, дело.

Но самый мрак заключался в том, что тот, кто звонил, не требовал денег за молчание, а просто намекал на то, что скоро придётся заплатить за совершённое зло. В общем, у Андрея был повод психовать. И у Никиты тоже, только он ещё храбрился, потому что это было каким-то бредом.

Потому что он не мог предположить даже, кто это. Родители Ники, да им дочь вообще не нужна была, похоже. Сама Ника? Слишком уж вычурно для этой девчонки.

А кто ещё? Может, её нынешний парень? Нет, это казалось невероятным. А вообще, иногда Никита думал, что Андрей это мог и выдумать. Потому что в последнее время Андрей вообще ходил к психиатру.

Это мать его туда направила. Нашла какую-то частную клинику хитрую, которой бессонницу лечили. И ходил туда Андрей на процедуры и сеансы мозгополоскания, в процессе разговоров с каким-то специалистом, таблеточки пил.

В общем, попал парень конкретно. И вроде как спать начал, но видел кошмары. И вот теперь пристал к Никите.

«Мы должны найти Нику», — однажды сказал Андрей. «Она должна нас простить. Или пусть что хочет с нами делает.

Иначе не будет нам покоя, как душам проклятым». Никита тогда испугался. Не за друга.

А что он понесёт свои благородные идейки в массы, так сказать. Не факт, конечно, что все поверят. Особенно на фоне того, что Андрейка пациент-психиатра.

Но подмочить репутацию такие слухи могут изрядно. И вот сейчас Никита, психуя, что свой перерыв на поесть, да сбегать в туалет, тратит на этого дебила, втолковывал Андрею, что лучше бы ему прекратить маяться дурью. Что ничего с ним не случится.

И что всё это просто нервы. Тем более, что входящие звонки почему-то на телефоне не отображались вообще. От них следов никаких не оставалось.

И Никита, не веря, что такое возможно чисто технически, больше уже склонялся к версии, что Андрей правда спятил. — Слушай, — вздохнув, Никита похлопал Андрея по плечу. — Тебе бы это, обстановку сменить, что ли? Ну, сам подумай, как ты это всё? — Мать в клинику меня хочет, — жалобно моргая сообщил Андрей.

— Говорит, вылечат. — В дурку положить? — Ну, не думаю, — сказал Никита. — А на работу тебя кто потом со справкой возьмёт? — Она говорит в заграничную клинику где-то далеко.

Там всё конфиденциально. — Да твоим родителям, видимо, деньги тратить некуда, — удивился Никита. — Ты же говорил, у вас не густо.

— Она породнее поскребла, — прошептал Андрей. — Кредит возьмёт. И вообще меня вроде бесплатно.

— Это где я в мире так щедро? — хохотнул Никита, но по спине пробежали мурашки. — Иностранцу и бесплатно всё? — Да, психиатр мой, — похлопотал. — А что, может, поможет? — Андрей аж нервно подскочил на месте.

— Может, спать нормально начну? — Ладно, ладно. Никите уже страсть, как хотелось отвязаться от него. Ты иди, ладно, мне работать надо.

Андрей ушёл, и Никита проводил его сочувственным взглядом. Да, всё в жизни у парня наперекосяк, на сварщика выучился, а работает так, что едва не покалечил кого-то уже на стройке. Теперь вот сидит на таблетках, и ещё непонятно, что дальше будет, вылечит ли.

В этот день Никита вернулся домой в мрачном настроении. Нечаянно, но нагрубил матери за ужином. Потом закатил глаза на просьбу матери завтра съездить на другой конец города, где в аптеке нашлось лекарство для бабушки.

А в завершении вечера Никита ещё и прогнал от себя Катеньку, которая просила его помочь с поделкой для детского сада. Нужно было на днях принести что-нибудь, сделанное из еловых шишек. «Ладно», — подумал Никита, — «если день не задался, то остаётся просто отпустить его и поскорее пропустить, с надеждой на то, что уж следующий-то день точно будет лучше».

Но это оказалось не так-то просто, в том смысле, что у Никита никак не получалось заснуть. Парень потянулся за смартфоном, хоть посмотреть какие-то видео смешные, мемы, может глянуть в сообщество, в популярном мессенджере, где публиковали всякие интересные новости. Там как раз обнаружилось видео с пугающим заголовком «Шок! Волки напали на студента в Америке».

И вообще-то Никита не было из тех, кто любит пощекотать нервишки всякой документальной жутью, но тот почему-то запустил ролик и застыл. Потому что в видео говорилось о гибели Николая Иванова, приехавшего по студенческой визе на лето в США, штат Аляска. О случившемся стало известно случайно.

Трагедию запечатлели дроны, посланные кружить над лесом с целью изучения дикой природы. «По соображениям нравственности мы не будем публиковать шокирующие кадры», — сообщил ведущий. «Но можете поверить нам на слово.

Это просто ужасно». А потом на экране мелькнула фотография погибшего. И Никита тяжело сглотнул.

Он узнал человека, который был когда-то его другом. Спешно закрыв видео, Никита уже собирался было убрать смартфон, но тот вдруг пискнул входящим сообщением. В личку прислали какую-то ссылку в сопровождении странной фразы.

Это было весело. В животе стало как-то тошно. И будто на задворках сознания мелькнула мысль о том, что не надо это открывать.

Но, пожалуйста, не надо. Ведь это наверняка какой-то дурацкий спам пришел. Или от мошенников.

Но палец уже нажал на ссылку, и на экране смартфона запустилось видео. Съемка с воздуха. На поляну в лесу на склоне горы выбегает хромая и спотыкаясь человек.

А за ним дикими прыжками следуют волки. Или не волки. Никита не знал много про этих зверей, но те, что были на видео, казались просто доисторическими исполинами.

Видимо, один из дронов спустился ниже. Потому что ракурс съемки изменился. Все стало видно.

Слишком хорошо. Это был действительно Колька. Горлу Никиты подступила тошнота, но у него почему-то не хваталось сил закрыть видео.

Он досмотрел до конца, а потом… Едва успел добежать до ванной, где его стошнило. Тело било крупная дрожь. Он принялся черпать ладонями воду и пить.

Кошмар! Неужели это все было реальным? Никита как в полусне вернулся к себе и с головой забрался под одеяло, зажмурился крепко. Разве такое возможно в реальности? Оказалось, что да. Ему казалось, что уснуть после такого невозможно, но вдруг стало тянуть в сон.

И перед тем, как упасть в него, Никита подумал еще кое-что. Ему показалось, что съемка с воздуха была слишком уж детализированной. Как будто бы этими аппаратами управляли так, чтобы они сняли как можно больше подробностей охоты зверей на человека.

— Ты в порядке? Соня, с которой Никита встретился на следующий день, выглядела беспокойной. — Бледненький такой, ты спал вообще? Ты что, подрабатываешь еще и ночами? — Я в порядке, — мрачно ответил Никита, отхлебнул кофе. Они встретились в кафе.

Это было небольшое, уютное и немпафосное заведение, приходить в которое уже стало их доброй традицией. Причем София настаивала, чтобы они делили счет. Не то, чтобы она была такой уж противницей традиций конфетно-букетного периода, но она всегда говорила, что до брака предпочтет так, — говорила в шутку, игриво намекая, что вот когда окольцуют Никиту, тогда и примется с него денежки тянуть.

Ему было смешно, и, в принципе, он бы с радостью и сейчас платил в кафе, кино и еще где-то за свою девушку, но раз уж она так настаивала на независимости, то он и в этом, как и во многом другом, готов был идти ей навстречу. — Уж мне ты можешь не врать, — всплеснула руками София. — Что случилось? — Друг умер, — сказал Никита.

— Волки съели. — Это что, шутка такая дурацкая? — спросила она после затянувшейся паузы. — Ой! — Соня прижала ко рту ладошку, когда он отрицательно покачал головой.

— Какой ужас! Как же так вышло? — Понятия не имею, — вздохнул Никита. — Ты его не знаешь. Мы одноклассниками были.

Он в США поехал по студенческой программе, на Аляску. Вроде все нормально было. Он там в фирме стажировался.

Топливом торгуют. Ему вообще вся эта дикая природа до лампочки. Не представляю, с чего ему было в этот лес идти.

Мне это… — Никита вдруг понял, что не может все случившееся вчера держать в себе. — Ссылка пришла с видео, где его понимаешь. И я не знаю, кто ее отправил.

В общем, я поискал утром инфу. — он тяжело сглотнул. — В новости мировые это видео не просочилось? Его там ФБР, кажется, забрало.

Не знаю, почему. Но я почему-то его получил. — Я что-то не понимаю, — сказала София.

— То есть ты хочешь сказать, кто-то специально прислал тебе видео, которого нет в открытом доступе? — Ага, — кивнул Никита. — Ваш заказ. К ним подошел официант с подносом.

Для себя Никита брал только черный кофе. А вот София сказала, что голодна, и заказала стейк минимальной прожарки. Именно этот истекающий соком кусок мяса сейчас и поставил перед ней официант.

Никита тяжело сглотнул. Его снова тошнило, и он бледнел на глазах. Одного вида сыроватого мяса оказалось достаточно, чтобы освежить впечатления, полученные накануне от просмотра видеоролика.

— Ой, — сказала Соня, поняв, что есть такое перед ним сейчас не лучшая идея. — Извините, пожалуйста, — обратилась она к официанту, — но я не буду. То есть я оплачу заказ, но стейк не буду.

Нам надо срочно идти. — Может быть, упаковать с собой? — вежливо предложил официант. — Бери, — сказал Никита.

— Не хочу, чтобы ты из-за меня голодной осталась. Никита очень быстро пожалел о том, что рассказал Соне о случившемся. Да, ему как будто стало легче, но вместе с тем появилось странное ощущение, как будто бы он свою любимую, чистую, милую, нежную девочку в чем-то испачкал…

Но вернуть все обратно, естественно, было уже нельзя. Слухи о трагической гибели Николая, естественно, быстро разлетались среди близких и дальних знакомых. Никита, если с ним об этом заговаривали, предпочитал отмалчиваться, и люди понимали это вполне точно, и не лезли с разговорами.

В голове просто не укладывалось. Но еще Никита не мог объяснить, как это вообще может быть связано между собой. Но ему почему-то стало чудиться, что между случившимся с Николаем и таинственными угрозами, которые получал Андрей, присутствует какая-то связь.

Нет, это все чушь и бред. Игра воображения. Прошла пара дней с получения страшного видео, неделя-месяц, и потихоньку Никите стало легче.

Да и реальная его собственная жизнь не оставляла много времени на размышления. Выпускные в ВУЗе, защита диплома, рассылка резюме. Последние, кстати, Никита делал без особой надежды, полагая, что у новоиспеченного менеджера с уклоном в сферу туризма будет, наверное, ноль откликов.

И внутренне он уже готов был смириться с тем, что начнет работать немножко не по профессии. А потом уже, когда наберется опыта, можно будет попытаться пробраться в сферу, которая ему действительно подходит. Наконец, позади остался и ВУЗ.

И вот в один из дней София пришла в гости на чай в дом Никиты. Девушка выглядела взволнованной, она, как говорится, сидела как на иголках и чувствовалась, что ей есть что сказать. — А мне работу предложили, — сияя от радости поделилась Соня.

— Просто фантастика, я и не думала, что такое возможно. — Ну-ка, ну-ка, — улыбнулась свекровь. — Рассказывай.

Работа — это хорошо. Обязательно нужно тебе закрепиться, место хорошее занять, прежде чем в декрет выходить. — Мам, ну прекрати, — воскликнул Никита.

— А что? — Тамара строго глянула на сына, потом снова улыбнулась будущей невестке. — Эх, мужики, что покраснел? Я дело говорю, о будущей вашей, значит, семейной жизни рассуждаю. — Или ты хочешь, чтобы твоя жена ни о чем была в декрете, чтобы она потом вышла за копейки работать? — Нет, милый мой, тут все по уму делать надо.

Так что там за работу ты нашла, милая? — Вообще-то меня как бы нашли, — сообщила Соня. Оказалось, что с ней связалось крупное международное рекрутинговое агентство, которое заинтересовалось ее резюме, которое Соня разместила на нескольких порталах поиска работы. — Этих специалистов еще называют охотниками за головами, — поясняла София.

— Они ищут сотрудников, подбирают людей, чтобы соответствовали определенным критериям по вакансиям, которые нужно закрыть работодателю. В общем, они действуют как гончие. — Ты прости, София, но сравнение неудачное, — высказалась бабуля, которая сегодня чувствовала себя настолько лучше, что даже решила присоединиться к семейному чаепитию.

— Гончие они зверей добывают, вынюхивают и загоняют для охотников. А есть еще гончие дикой охоты, — задумчиво добавила Зинаида. — Фу! Что за тема за столом? — скривилась Тамара.

— А что такое? — Зинаида склонила голову на бок. — Я всего лишь высказываю собственное мнение. Провожу ассоциативные параллели, так сказать.

— Все хорошо, Тамара, — смущенно сказала Соня. — Я и правда не очень удачно выразилась. Спасибо, Зина.

Вы столько всего интересного знаете. А дикая охота — это что? Скандинавская мифология оседлала любимого конька бабушка Никиты. Согласно одной из версий, их цель — грешники, души которых они собирают и уносят в загробный мир.

Призрачные всадники с охотничьими псами. Тот, кто услышит, как они трубят в рог, обречен, — продолжила бабушка. Вообще, Зинаида иногда принималась говорить о чем-нибудь этаком.

Наверное, думал Никита, сказывается то, что она всю жизнь проработала учительницей литературы. И вообще, такие разговоры ему были обычно безразличны. Но сейчас какие-то дурные ассоциации возникли.

Он вспомнил о том, что случилось с Николаем. — Ох, Зина, ну и темы ты на ночь глядя заводишь, — покачала головой Тамара и подлила всем еще горячего чаю. — Так что там у тебя с работой? — вернулась она к теме, начатой Софией.

— В общем, зарплата очень хорошая. Три тысячи долларов в месяц. Плюс бонусы по итогам работы, бесплатное проживание, оплачивают перелет, страховку и все такое.

— Какой перелет? — не понял Никита. — Так работа за границей! — расплылась в улыбке София, как будто была ребенком, которому пообещали все сладости мира. — Есть острова возле Мексики.

Забыла, как называются. Сегодня это один из центров мирового туризма. Мне предлагают место в отделе, который занимается премиальными, индивидуальными турами.

Там очень нужен переводчик, с украинского на английский и наоборот. Буду переводить статьи для их сайта, журнала, договоры, а еще… — Да погоди ты! — оборвал ее Никита. — То есть ты куда-то умотать собралась? А как же наши планы? Ты о чем вообще говоришь? Ты же уже вроде находила работу, у нас тут в издательстве.

Соня, объясни, пожалуйста, нормально. — А я что не объясняю? — девушка вся подобралась, заметно напряглась. — И что я тут буду переводить? Любовные романы в мягких обложках? Никита, да ты вообще представляешь какой это уровень? Да такой шанс он раз в жизни выпадает.

Это сразу взлет по карьерной лестнице. И да, я тебя люблю. У нас будет свадьба и семья, все такое.

Но сначала нам нужно и о будущем подумать, Никита. — Ну, Никита, чего ты? — Вот уж не думала, что ты такой противник женской независимости. София сложила руки на груди.

— Почему ты такой злой? Ты что, не понимаешь? — Да все я понимаю. Никита чувствовал, как в груди закипает раздражение, и изо всех сил старался его сдержать. Просто не думал, что материальное для тебя так важно.

— Ну-ну, не ссорьтесь. Мать, потянувшись, потрепала его по волосам. Он увернулся.

— Что ты так разнервничался, сынок? София умница у нас. О будущем думает. Ты вот тоже сообразительный.

Тоже поискал бы чего хорошего из работы. Там бы, глядишь, и ипотеку выплатили досрочно, машину бы купили, а потом и дачку бы завели. — Ладно, погорячился, вздохнул Никита.

Прости, Соня. — Вот она, репетиция семейной жизни, — покачала головой Тамара. — Вы так разведетесь через месяц.

А я, между прочим, еще не все сказала. Снова глазами, улыбкой и всем своим видом стала расцветать София. Оказалось, что в процессе переписки с хэдхантерами она, рассказывая о своем семейном положении, ведь это был абсолютно стандартный вопрос, рассказала о Никите, о том, кто ее жених по профессии, что вчерашний студент.

И вот совпадение. Выяснилось, что у того же работодателя есть еще одна открытая вакансия, как раз для молодого специалиста и с очень привлекательными условиями. Ты представляешь, что это значит? Чуть не визжала от счастья София.

Мы можем вместе работать, в одной компании, представляешь? И у тебя тоже будет все хорошо. Зарплата такая, какая просто шикарна. Карьерный рост, опыт бесценный.

Никита слушал и чувствовал себя как-то странно. То, что говорила София, казалось невероятным. Нет, вообще он, как и всякий выпускник вуза, конечно, мечтал о хорошей работе.

Но чтобы вот так настолько хорошо складывалось, возможно ли это? Наверное, да. В принципе, кажется, все так и было. Никита поморщился.

У него последние дни сильно болела голова. Ну, можно подумать, наверное, только у меня с английским не очень. А компания на это смотрит спокойно.

Энергично закивала София. Будешь, наверное, работать с клиентами, которые понимают наш язык. И потом, ты что, не слышал, что лучше всего в языковую среду погрузиться, и тогда быстрее иностранный учишь? Ну, Никиточка! Любимая девушка схватила его за руку.

Она улыбалась, смотрела в глаза умоляюще. Ну, такой шанс раз в жизни бывает. Давай попробуем, а? Если на стажировке что-то не получится, мы всегда можем вернуться, правда же? Правда, — выдавил из себя Никита.

Он решил сдаться. В конце концов, кто он такой, чтобы садить Софию на поводок и отказывать ей в самореализации? А мне сегодня мама книжку купила, — пропищала Катенька, которая чувствовала себя обделенной из-за того, что взрослые между собой все общаются, а на нее не обращают внимания. Девочка выскочила из-за стола, умчалась в свою комнату и вернулась через минуту с книжкой.

Плюхнула ее на стол. «Про ведьму сказка», — выпалила она довольна. Никита лениво кинул взгляд на детскую литературу.

На картинке был изображен темный мрачный лес, на поляне посреди которого возвышался пряничный домик. «Гензель и Гретель», — прочитал он. Какие-то воспоминания про эту сказку, ассоциации какие-то странные начали всплывать в мозгу.

Но тут же Никита заглушил их, отвлекся, вернулся к разговору с Софией о будущей работе. И вообще-то в следующие несколько дней, размышляя обо всем этом, Никита все больше свыкался с тем, что да, это разумное, выгодное решение — отправиться на полгода на стажировку за границу. А там? Ну как пойдет.

Может быть, все замечательно сложится. А может быть, — подумал он, — они и поженятся прямо там же. Это было бы, как говорится, романтично.

И на свадебное путешествие тратиться не надо. Море, пляж и все красоты под боком. Как-то раз Никита набрал Андрею узнать, как у того дела.

Бывший одноклассник говорил неожиданно бодро. Он сказал, что пугающие звонки прекратились, что, кажется, все налаживается в жизни. Потом Андрей сказал, что он слышал новости про Николая и что ему ужасно того жаль.

Никита был согласен с тем, что произошедшее за грани ужасного. И еще ему было жаль Николая, конечно. Но вместе с тем он вдруг подумал нечто странное.

Бумеранг. Он часто слышал это от мамы и вообще от людей вокруг. Мол, все дурное, злое и низкое, что совершает человек в жизни, однажды к нему возвращается бумерангом.

И вот сейчас вдруг пришли на ум такие ассоциации. Может ли быть, что случившееся с Николаем — это и есть тот самый бумеранг? Карма? Возмездие от вселенной или высших сил? Хотя навряд ли. Все-таки подумал Никита, возможно ли сравнить жизнь человеческую с тем, что они сделали с той девчонкой? Она ведь жива осталась.

И вот даже уехала, начала новую жизнь. А потом Никита перестал думать об этом совсем. Ведь жизнь-то она продолжалась.

«Сынок!» Тамара, когда Никита вернулся однажды домой, выглядела очень взволнованной. «Ты не поверишь». «Что случилось, мама?» — спросил он.

Сперва подумал, что бабушке стало плохо. Но мама улыбалась, а значит, причина была в чем-то другом. «Мы выиграли!» «Выиграли!» Первый раз и сразу, как говорится, джекпот.

«Чего?» — растерялся Никита. Но, кажется, понемногу начал понимать. Дело было в том, что Тамара была страстным любителем всевозможных розыгрышей.

Она верила в обещание наподобие того, что если вы купите десять пачек такого-то печенья, то можете выиграть машину. Она регистрировалась во всех подобных розыгрышах. И еще раз в месяц упрямо покупала несколько лотерейных билетов…

И потом вся семья была должна послушно сидеть рядом, пока она смотрела розыгрыш по телевизору. Тамара верила, что однажды удача ей улыбнется. И у нее уже был положительный опыт.

Она выиграла чайник, набор полотенец и еще набор стаканов с символикой фирмы, которая производила соки. Вот и сейчас, — подумал Никита, — чем-то таким пополнится домашняя коллекция вещей, которыми мать все равно пользоваться не будет, потому что станет хранить их как память. Но все оказалось иначе.

Дело было в том, что недавно Кате на планшет установили детскую игру и там можно было принять участие в розыгрыше. И вот Катенька выиграла главный приз. — Круто! — улыбнулся Никита, подумав, что это будет, наверное, какая-то игрушка.

— А вот и не угадал! — рассмеялась Тамара. — Это путешествие в парк аттракционов. — Да ладно! — хмыкнул Никита, ставя на просушку зонт.

На улицах листал дождь. — Правда, что ли? — И не куда-нибудь, — важно, — продолжала Тамара. — А в заграничный? — Сейчас я. Она сбегала за планшетом Кате, открыла на нем какой-то файл и стала читать.

И оказалось, что парк аттракционов находился на том же острове, куда планировали отправиться на работу Никита и София. И что там же Катя сможет получить другие всяческие призы, в основном игрушки. И еще, что ей оплатят номер в отеле, и что подарят ей торт из местной кондитерской.

— Это что такое? — окончательно растерялся парень. — Фантастика! — покачала головой Тамара. — Совпадение невероятное! — Это знак судьбы, сынок, только есть один нюанс.

— Какой? — Никита устало потер переносицу. — Ну, они билет ребенку оплачивают, все такое, а вот родителям пишут или родителю, в общем сопровождающему лицу, нет. — А где мы деньги-то возьмем, сынок? — Дорого это, так за границу-то лететь.

— всплеснула руками Тамара. — Но, Сонечка, девочка, золотая у меня невестка будет, сразу говорю. — В общем, она придумала, как нам сделать.

— Мам, у меня что-то голова болит, — признался Никита. — Ага, значит, как со своим дружком общаться, с Андреем этим, шизофреником, так у тебя голова не болит. А как с матерью про наши семейные дела поговорить, так все, больной? Настроение у Тамары быстро изменилось, она начала сердиться.

— Сказал бы сразу, что тебе все равно. — Ну нет, вот вырастила же эгоиста. Сколько лет тебя содержала, ущемляла себя и даже дочку маленькую, сестренку твою родную, между прочим.

А он вырос, и от забот семейных нос воротит. Посмотрите на него. Тебе самому-то не рано семью заводить, а? София девушка хорошая, приличная.

Ох, наплачется она с тобой. Никита пожалел о том, что сказал, и поспешил извиниться, и попросил рассказать, что там придумала София. Идея его невесты состояла в том, что Катенька могла бы полететь с ними.

Дело было в том, что билет на неограниченное посещение парка аттракционов не имел фиксированной даты, и сроки получения остальных призов были в очень масштабных рамках. И вот София подумала, что они могли бы взять Катю с собой, когда полетят на стажировку. Ведь это было выгодно тем, что для них, взрослых, билеты оплачивались работодателем.

И поскольку с первого дня прилета работа не планировалась сразу же, ведь сперва их должны были ввести в курс дела, можно было бы теоретически успеть получить призы для Кати, сводить её пару раз в тот знаменитый парк развлечений. А потом, буквально на денёк отлучившись, уже самому Никите за свои деньги слетать домой и вернуть девочку. Это было бы доступно, потому что работодатель, в принципе, готов был по своей какой-то там корпоративной программе предоставлять своим сотрудникам скидки на авиабилеты.

«Мама, как это я один с Катей буду?» — запаниковал Никита. «Не один, а с Софией», — сказала Тамара. «Она, между прочим, сама матерью станет в ближайшие годы.

Она хорошо с детишками ладит. Вот и пусть тренируется. Я, кстати, тебе такую доверенность выпишу специальную.

Ну, чтобы ты мог с Катей путешествовать». «Ну, я не знаю», — протянул Никита. «Вообще, эти внезапные планы ему почему-то казались пугающими».

«Да, примерно так. Но это было, впрочем, легко объяснимо. Ведь это существенно, естественно, усложняло путешествие, накладывало большую ответственность, добавляло забот.

Но, с другой стороны, — подумал Никита, — может, он просто дурак, который боится выйти из зоны комфорта? В конце концов, может быть, у них в семье впервые по-настоящему белая полоса началась, и он действительно будет полным кретином, если откажется от этих возможностей? В конце концов, может быть, и очень даже вероятно, что больше не подвернутся им такие крутые возможности. Работа за границей, отдых за границей. «Ведь моя семья, — подумал Никита, — не миллионеры.

Обычные люди. И что мама скажет, если он, человек, который и так не был идеальным сыном, сейчас начнет артачиться и не сделает того, чего от него ожидают? — Хорошо, — выдохнул Никита. — Ладно, я возьму Катю с собой.

Ой, сыночек! Тамара аж всклипнула, а потом кинулась к нему, малость придушивая в объятиях. — Какой же ты хороший у меня! Вот, вырастила настоящего мужичка! Так, все. Она отстранилась, вытерла слезы поиском домашнего пестрого халата.

— Пойду Наташке позвоню, подруге-то. Вот она обзавидуется. А то и аж хвастала, что холодильник новый купили.

Ох, она от зависти помрет! Следующие три месяца оказались самыми напряженными и насыщенными на всякие заботы по сравнению с тем, как раньше протекала жизнь Никиты. Ему нужно было оформить кучу документов для работы за границей. Нужно было подготовить документы для путешествия Кате.

Потом еще София взялась таскать его за собой по магазинам. Ей срочно понадобилось прикупить платьев, купальников и прочих вещиц. Андрей тем временем отбыл на лечение в какую-то там клинику заграничную и попросил Никиту пожелать ему удачи.

Что Никита и сделал от всего сердца. Ему было все-таки очень неприятно наблюдать друга в таком состоянии. Наконец наступил день отлета.

Бабушка чувствовала себя недостаточно хорошо, так что в аэропорт провожать Софию, Никиту и Катю поехала Тамара и еще несколько родственников и друзей. — Фух, наконец-то! — сказала София, когда с объятиями, напутствиями и тому подобным было покончено, и они втроем устроились на креслах в зале, ожидая, когда объявят посадку на рейс. Никита сидел в задумчивости.

Почему, несмотря на то, что все складывалось просто отлично, у него было такое дурное предчувствие? Наверное, решил он, это нервы. — Нет, ты только посмотри, — зашептала Соня, толкая его вбок, и когда привлекла его внимание, то указала на парочку — мужчину в деловом костюме и девушку в мини-платье, которые сидели неподалеку. Он ее за что-то отчитывал и при этом так крепко держал за руку, что, кажется, бедняжке было больно.

Девушка склонила голову и, кажется, тихонько плакала. — Это отвратительно, — продолжила шептать Соня. — Ненавижу, когда мужчины грубо обращаются с женщинами.

Кем нужно быть, чтобы так поступать? — Повезло, — она улыбнулась Никите, что ты у меня хороший, настоящий рыцарь. К горло подкатила тошнота. На Никиту с жуткой ясностью вдруг накатили воспоминания о том, что же он сделал тогда, как именно он поступил с Никой.

Первое, о чем подумал Никита, когда спустился с трапа самолета, было то, что он не любит летать самолетами. И вообще, всякие дальние путешествия — это не для него. А еще он подумал о том, что если бы не вся эта ответственность и чувство долга перед матерью и Софией, то он бы, пожалуй, наплевал на маячившие перед ним блестящие карьерные перспективы и никуда не поехал, остался бы дома, устроился бы работать как-нибудь потихоньку и жил бы себе вполне нормально.

А теперь что? Остается только плыть по течению и надеяться, что не принесет тебя к Ниагарскому водопаду. Ха-ха. В аэропорту пришлось посуетиться, не сразу нашли свой багаж, но зато потом их встретил человек с табличкой, на которой были написаны их имена.

Это был какой-то парнишка из местных, он едва говорил на английском, но зато аккуратно водил авто и, ловко перестраиваясь в густом потоке машин, довольно быстро довез их до гостиницы, в которой их ждали номера, предварительно оплаченные компанией и работодателем. София предложила, чтобы Катя жила в ее номере, и Никита согласился. Специалист из рекрутингового агентства уже, кстати, связывался с ними по прилету и сказал, что в ближайшие пару дней они могут просто отдохнуть, а потом начнется самое важное.

Их познакомят с коллегами, начнут потихоньку вводить в курс дела. Никита, который этого и ожидал, был вполне доволен, ведь это означало, что будет свободное время, чтобы погулять где надо с Катей. «Маленькая устала после полета», — сказала София.

«Я ее спать пока положила». «Ясно», — кивнул Никита. «Я прогуляться хочу.

Ты со мной?» «Лучше с ней побуду», — улыбнулась София. «Ты иди, любимый, нечего тебе в номере киснуть из-за наших бабских прихотей». «Шутница», — улыбнулся Никита.

Нежно поцеловал возлюбленную и в самом деле пошел прогуляться. И вообще-то он умом понимал, что это тропический остров, мечта многих людей. Но ему тут не очень-то и нравилось.

Слишком жарко, душно, и перспектива зависнуть тут минимум на полгода стажировки, а то и больше, казалось все менее привлекательной. Никита остановился на набережной. Море было красивым, но даже этот вид не улучшал настроение.

«Ну и чего я тут делаю?» — пробормотал он и побрел лениво дальше вдоль набережной. Уличные торговцы и владельцы мелких лавочек громко-дерзко нахваливали свои товары. Познания Никиты в английском были весьма скромны, так что для него все это сливалось как бы в какафонию.

Но кое-что его слух вдруг зацепил. «Проверьте ваш телефон на вирусы. Быстрая чистка от программ-шпионов.

Всего пять долларов за глубокую проверку». Паренек лет пятнадцати на вид выкрикивал свое рекламное предложение, стоя в дверях какого-то магазинчика с компьютерной техникой. Никита задумался, а может провериться…

Последнее время смартфон что-то начал подозрительно тормозить. «Добрый день», — сказал он. «Извините за плохой английский, я иностранец».

«О, добрый день, сэр», — расплылся в белозубой улыбке мальчишка. «Желаете проверить смартфон? Очистка системы? Установка антивируса?» «Проверить, пожалуйста», — кивнул Никита. «Это недолго».

«Пять минут», — растопырил пальцем мальчишка. Потом выхватил из рук Никита смартфон и скрылся в глубине лавочки. Никита пошел следом.

Юный гений технологии, подсоединив смартфон к компьютеру, шустро стучал по клавиатуре. Никита терпеливо ждал. «Ну, как там?» — спросил он нетерпеливо.

«Сэр, все сложно», — сказал мальчишка. Он уже не улыбался, выглядел озадаченным. «Похоже, ваш смартфон серьезно нафарширован вирусами и чем-то, что крадет вашу информацию».

Никита закатил глаза. «Ну, началось. Сейчас разведут на дорогостоящий ремонт, это уж точно».

Но он не ожидал того, что произойдет дальше. «Вот, сэр», — мальчишка протягивал ему смартфон обратно. «Я не могу ничем помочь, извините».

«Чего?» — удивился Никита. Он ведь ждал, что ему сейчас начнут навязывать услуги. «Видите ли, в чем дело, сэр.

Я как будто обнаружил что-то, но не могу найти источник проблем», развел руками юный мастер цифровой техники. «Похоже, ваш смартфон заразили настоящие профи. Боюсь, тут вообще чистка не поможет.

Кажется, тут потрудились хакеры из Даркнета». «Чего?» — Никита округлил глаза. Он слышал что-то такое о Даркнете, таинственном и страшном месте, неком глубинном уровне интернета, куда лучше не ходить, если ты законопослушный человек и не хочешь влипнуть в неприятности.

Парнишка пытался объяснить ему еще кое-что и сказал, что нет, денег не надо, а еще дал совет, что лучше симку удалить и смартфон вообще выбросить и взять новый. «Я не пойму, а зачем все это?» — растеряно пытался выяснить хоть что-то Никита. «Они что, хакеры эти, деньги пытаются украсть?» «Нет», — покачал головой юноша.

«Я как будто заметил следы софта, который позволяет определять местоположение устройства, и ваше, соответственно, который позволяет анонимно отправлять сообщения, перенаправлять на фальшивые сайты, и еще, возможно, прослушивать ваш смартфон». Никита вышел из лавочки в шоке, у него просто в голове не укладывалось, кому и зачем это могло понадобиться, что вообще происходит, и вдруг он аж запнулся на ровном месте. Он вдруг вспомнил о том, что получил то жуткое видео с Николаем и волками, и еще вспомнил, что рассказывал ему Андрей о входящих звонках, информация о которых потом исчезала бесследно.

Но как это могло быть связано? «Ты знаешь как», — мелькнула в мозгу Никита мысль. «Просто правда слишком страшная. Вот ты и отмахиваешься от нее.

Прячешься от правды, как ребенок надеется скрыться от монстра, что пришел из темноты под одеялом». Смартфон зазвонил. Никита дернулся и едва не уронил его.

Кинул взгляд на экран и спешно принял вызов, это была мама. «Что случилось?» — спросил сходу Никита, потому что голос у Тамары был таким, что там явно что-то случилось. «Она же позвонила, чтобы поделиться страшной новостью.

С Андреем стряслось несчастье. Дело же было так. Из страны парень улетел в сопровождении того самого врача-психиатра из частной клиники.

Мать Андрея, Валерия, по сути доверила здоровье сына в руки этого человека, и договор был об одном. Но когда они прилетели в Индию, то вдруг выяснилось, что у этого психиатра какие-то срочные делишки, и он взял и смотался, буквально исчез. Не отвечал на телефон, электронную почту, как будто сбежал.

А потом там, на месте, Андрея перепоручили другому врачу. И как-то так хитро всё изменилось с документами, что парня перенаправили в другую клинику, очень маленькую, частную. О ней вообще нельзя было найти никакой информации практически.

Тогда Валерия почувствовала неладное. У неё, как передала Тамара, включился тот самый материнский инстинкт, который подсказал, что с её сыном что-то не то. Наконец Андрея нашли.

И вот тогда вскрылась ужасная правда. Оказалось, что с подачи того самого другого доктора, который, кстати, тоже куда-то делся, Андрей, сам толком не понимая, что к чему, подписал бумаги на очень специфический метод лечения, который вообще-то был давным-давно запрещён во всём мире, но где-то практиковали в частном порядке. И всё пошло по самому кошмарному сценарию.

«Андрею сделали лоботомию», — бесцветным голосом передала Тамара. «Какой ужас! Молодой совсем парень! Как же это возможно? Да что же это на свете делается? Там сейчас такое творится, сынок. В смысле, в Индии.

Местные разводят руками. Мол, лечение было с нарушениями, но пациент сам же шёл на риски. Клиника эта, где всё сделали? Вообще как пустует.

Непонятно, кого теперь вообще к ответственности привлекать. Андрея его сейчас домой вернули. Его нормальные врачи осмотрели.

И всё, он овощ, представляешь. Он никогда не будет здоров. Какой ужас! Как вообще это могли сделать, если эта дрянь во всём мире запрещена давно? «Мам, давай я тебе потом перезвоню, хорошо?» — жалобно протянул Никита и завершил вызов.

Ему стало нехорошо, и он присел за столик ближайшего уличного кафе. Отмахнулся от девушки официантки, мол, ничего не надо. Смартфон снова подал сигнал.

Ходящее сообщение в чате. Никита смотрел на него, будто это была изготовившаяся к прыжку ядовитая змея. «Не открывай! Не открывай!» — умоляла его собственное сознание, но он уже нажал на ссылку.

«Ты ведь знаешь, почему ты оказался здесь?» — раздался голос неизвестного мужчины, который, судя по всему, и снимал это видео. «Пришла пора расплаты. Но не волнуйся, ты останешься жив и даже вернешься к своей семье, ведь должно же существовать милосердие.

Пусть и для таких, как ты, верно?» Никита слушал этот голос и видел перед собой Андрея, бедняга, пристегнутый ремнями к металлическому столу и с кляпом во рту, а потом в кадре появилось что-то длинное. «Нож для колки льда», — озвучил оператор. Доктор Фриман, человек, которому мир обязан данным способом механического, скажем так, лечения рассудка, предпочитал работать с ним.

«Ну, приступим». Всхлипнув, Никита принялся тыкать в экран, чтобы закрыть видео, и кран погас. Дыхание вырывалось из груди рваными толчками.

Парня била холодная дрожь. Что это было? Какой псих выслал ему это видео? На смартфон поступило новое сообщение, и когда Никита прочел его, его мир просто перевернулся. Сообщение было коротким, но содержательным.

«Твоя сестренка так сладко спит, а твоей подружке очень идет зеленый». Перед тем, как Никита ушел из гостиницы, София переоделась, сменив дорожную одежду на зеленый сарафан. Но потом она обнаружила на нем какое-то неотстиравшееся пятно и еще раз переоделась в розовое платье.

«А значит», мыслил логически Никита, «никто не мог видеть ее в зеленом, потому что она тогда не выходила в этом из номера. Никто не мог, если только в номере не было установлено скрытых камер». «Соня, Катя!» Никита вскочил и кинулся бежать обратно к отелю скорее.

Теперь он все понял, это была ловушка. Ну конечно, какой же он оказался идиот, ведь все было и так ясно с самого начала. Нет, ясно не было, потому что тот таинственный, кто затеял все это, явно отличался большим умом.

Никита еще не мог во всем разобраться, но точно знал, что объектами дикой охоты стали он и его бывшие одноклассники. А теперь в это еще и оказалась втянута его семья. Парень влетел в отель, взлетел по лестнице на второй этаж и хотел было забарабанить в дверь номера Софии, но она была открыта.

Он ворвался внутрь, пусто, здесь никого не было. Заиграла мелодия звонка и Никита дрожащей рукой вытащил телефон. Номер был неизвестен.

Судорожно вздохнув, он принял вызов. Где они? Выпалил он, едва услышав первые слова. Соня, Катя, что вы с ними сделали? Да я… Маленькая, милая, сладкая куколка отправится смотреть дно морское, если ты сейчас не сделаешь то, что тебе скажут, произнес голос на вполне чистом украинском языке.

Никакой полиции, парень. Ты можешь попробовать, конечно, но они все едят с рук одного человека, и он будет очень недоволен тем, какой ты непослушный. Хорошо, дрожа ответил Никита.

Чего вы хотите? Все было просто. Ему велели выйти из отеля, пройти за него до перекрестка и ждать там. И не успел Никита от стремительного бега перевести дух, как рядом остановилась машина.

Черный внедорожник с тонированными стеклами. Задняя дверца открылась, и он покорно забрался внутрь. Кажется, его жизнь ломалась, перекручивалась в фарш и уничтожалась прямо сейчас.

Просто он раньше этого не хотел, не мог заметить. На таком удалении от берега, что он был подобен туманной полоске, покачивалась на волнах Карибского моря огромная яхта. Судно, зарегистрированное в одном из портов Сицилии, было совершенным в плане технического оснащения.

И служило, по сути, вторым домом для человека, который, сообразно своему роду занятий, привык ставить себя выше всех законов и общепринятых норм. Светило солнце, стоял штиль, едва слышно играла классическая музыка. Вдоль бортов, а также у рубки и еще в нескольких местах на яхте стояли вооруженные до зубов охранники.

Молчаливые мужики в черном, не проронившие ни слова с тех пор, как сюда доставили пленников. Кажется, их происходящее вообще не смущало. Катенька, наревевшись от души, сейчас уже только всхлипывала тоненько, прижимаясь к Софии…

Девушка, обхватив малышку обеими руками, уже не плакала и только испуганно-гневно сверкала глазами. Никита сидел рядом с ними. На верхней палубе яхты дорогих гостей, точнее пленников, усадили на низкий, обитый кремовой кожей диван и велели сидеть ждать.

София, конечно же, кинулась к Никите, когда увидела его на борту. Она требовала объяснить, что происходит, но он только развел руками и пробормотал, что сам не знает. Он и правда не знал, но лишь отчасти.

Ну, как язык отнялся, чтобы все-таки сказать то, что знал. И поэтому парень просто сидел, молча уставившись на палубу. Вдруг с нижней палубы яхты наверх поднялись двое мужчин.

Один из них был высоким брюнетом с аккуратной бородкой и заметной сединой. Он был одет в черный деловой костюм в узкую полоску, а на его пальцах сверкало несколько перстней. Другой был моложе, лет сорока, блондин и одет проще, в джинсы и светлую рубашку.

Брюнет всплеснул руками, широко улыбнулся и что-то бегло сказал на певучем, незнакомом пленникам языке. Синьор Бьянко просит прощения за то, что заставил ждать, перевел на украинский блондин. Его задержали срочные бизнес-вопросы, но сейчас он готов к общению с вами.

Желаете чай, кофе или другие напитки? Что? Да что вы творите? вспыхнула София. Какие еще напитки? Вы нас похитили! Это преступление! Я требую… Вы говорите по-английски? ткнула она пальцем в направлении пожилого синьора. Говорю.

Его губы растянулись в улыбке. Правда, со своими недобровольными гостями-иностранцами обычно я предпочитаю общаться на итальянском и через переводчика. Это позволяет, разрешите заметить, создать определенную атмосферу.

Но для такой очаровательной сеньйориты я готов сделать исключение. Я еще раз приношу свои извинения, милая. Поверьте, я бы такое дивное создание не посмела пальцем тронуть, если бы вы к несчастью не оказались связаны с этим человеком.

Никита? нахмурилась Соня. Ты его знаешь? повернулась она к парню. Да мне кто-нибудь объяснит, что происходит, а то у меня такое чувство, что это голливудский боевик и нас мафия похитила.

Вы прелестны, рассмеялся Бьянка. Ну что же, если вам угодно так это называть. Да, в мире это иногда называют мафией, хотя это определение и несколько грубовато на мой вкус.

А что до повода, по которому вы здесь оказались, присядьте и все-таки не отказывайтесь от напитков, сегодня ведь так жарко. И послушайте одну историю. Но сперва, он щелкнул пальцами, подзывая одного из охранников, отведите девочку вниз, пусть посидит в каюте.

Нет, дернулась София, нет. Поверьте, строго посмотрел мафиози, разговор будет не для детских ушей. Не думаю, что вы хотите причинить ребенку психологическую травму.

Не волнуйтесь, малышка просто посидит на диване, посмотрит мультики, ей могут принести конфеты-печенье, горячего шоколада. Хочу, пискнула Катенька, которая вообще уже перестала плакать и теперь даже глазела по сторонам с любопытством. Дяденька, а вы не злой? Смотря как, где и для кого, усмехнулся Альфред.

Ты на моего дедушку похож, сказала Катенька. Только он умер давно, я его только на фотографиях видела. Ну, я надеюсь, еще пожить долго.

Мафиози улыбнулся едва ли не тепло. Катя, солнышко, ты правда сходи, ладно, ласково обратилась к ней София. Взрослым надо поговорить.

Она улыбнулась, надеясь, что это выглядит естественно и не напугает ребенка еще больше. Ладно, протянула девочка и, подав ручку охраннику, потопала за ним. А дельфины будут? Она обернулась к хозяину яхты.

В море должны быть дельфины. Как знать, помахал ей рукой Альфред. Для тебя, может, и приплывут.

Наконец малышку увели, и он заговорил. Это случилось около 20 лет назад, когда Альфред Бьянка приехал на деловые переговоры к одному своему бизнес-партнеру в Украину. Да, признался он, у него имеется и вполне легальный бизнес, почему нет? И вот там-то этот партнер пригласил его повеселиться в клубе.

Альфред принял приглашение, и там в клубе их развлекали девчонки. Принимающая сторона клялась, что это эскортницы высшего сорта, и никто не мог толком потом объяснить, как к ним затесалась девчонка, которая совсем недавно пришла в эту порочную сферу. Кажется, ее туда привела подружка, чтобы быстро подзаработала деньжат, потому что ее семья бедствовала.

И так уж вышло, что Альфред стал первым у этой милой порочной феи. Он был удивлен и щедро отблагодарил ее, заплатив много денег. Переговоры закончились, Альфред вернулся к себе в Италию и думать забыл о той милой девчонке.

А вот она вспомнила о нем, но не сразу, а чуть меньше, чем через 20 лет. Дело было в том, что та девчонка забеременела и решила сохранить ребенка чисто для себя. Она вышла замуж, еще будучи беременной, и окружающие думали, что ее муж и есть отец ребенка.

Появившуюся на свет девочку назвали Никой. Годы летели, жить становилось все тяжелее, и женщина, некогда попытавшаяся войти в порочный нелегальный бизнес, начала все больше пить. А потом она поняла, что она не хочет похожей судьбы для своей дочери.

И решилась на две вещи, во-первых, на развод с мужем, а во-вторых, она решила найти отца Ники. Имя того ее первого и единственного клиента плотно засело в памяти, и поиски были недолгими. Но, естественно, никто не собирался верить ей на слово.

Секретари синьора Бьянка вообще сперва активно, что называется, отпинывали эту странную, как будто сумасшедшую женщину. Она утверждала, что у Бьянка есть дочь. Но потом Альфред узнал об этом и слегка заинтересовался.

Он сказал, что есть один способ проверить все. Нужно всего лишь сделать генетический тест. Мать Ники, кстати, все происходящее держала в тайне от дочери.

И тест тоже сделали по секрету в одной частной лаборатории. А потом пришли результаты. Альфред Бьянка узнал о том, что у него есть дочь.

Альфред Бьянка узнал о том, что у него есть дочь, в тот день, когда Ника праздновала свой школьный выпускной. Такое вот трагичное вышло совпадение. Ведь узная он об этом чуточку раньше, чего того кошмарного могло бы и не случиться.

И вот не успел Альфред привыкнуть к мысли о том, что у него, человека, который годами считал себя бесплодным, оказывается, есть дочь, как он получил еще одну новость. О том, что случилось с его девочкой. Он отправил своих людей, чтобы они забрали Нику.

Для окружающих все выглядело так, что она просто уехала в другой город. На самом же деле Альфред поспешил увезти дочку к себе в Италию. И от него не укрылось, насколько плохо, запредельно кошмарно было то, что с ней случилось.

Потому что Ника была в очень сложном состоянии. Случившееся причинило ей не только физические, но и душевные травмы, и если бы все произошло в Европе, Америке или даже в Австралии, то Альфред бы быстро с помощью своих связей вычислил, кто такое сотворил. Но там, откуда он увез дочку, у него не было такого могущественного влияния, и ему оставалось лишь бессильно злиться.

Естественно, с Никой сразу же начали работать лучшие психологи, ее возили по клиникам, и сперва казалось, что Ника идет на поправку. Но потом все-таки стало ясно, что в ее сознании что-то окончательно надломилось. Альфред, кстати, он сразу же сказал ей, кто он, он не стал скрывать правду, и мать Ники подтвердила его слова, и Ника, к его радости, восприняла эту новость спокойно.

Они с ней, кстати, говорили немного, девушка вообще была не очень разговорчива, но она приняла тот факт, что человек, которого она всю жизнь считала своим отцом, оказался ей неродным. Альфред надеялся, что эта новая родственная связь поможет Нике восстановить душевное здоровье. Но как же он ошибался.

Бедняжка все-таки повредилась рассудком, она боялась выходить на улицу в людные места. Ее долгое время и до истерики пугали мужчины, все за исключением Альфреда. Так что ему пришлось для дома, в котором он поселил Нику, нанять чисто женский персонал, включая службу охраны.

Мать Ники, кстати, не пожелала находиться рядом с дочерью, и ей не надо было ничего от Альфреда. Более того, она его ненавидела за ту часть своего прошлого, и то, что она с ним общалась, в общем, она делала это только ради дочери, а когда в этом отпала необходимость, она решила вернуться домой. Впрочем, так просто Альфред ее не отпустил.

Он сказал, что даст ей денег на покупку квартиры, а платит лечение от алкоголизма. Мать Ники согласилась принять деньги, но от остальной помощи отказалась, сказав, что это ее жизнь, и не ему решать, как она у нее дальше пойдет. Вот только Альфред обладал более властным нравом, и в итоге мать Ники все-таки отправилась в клинику для алкоголиков, а потом он поселил ее в симпатичном небольшом домике, точнее говоря, на вилле на Сицилии, и сказал, что не потерпит, чтобы та, которая родила ему дочь, жила как какое-то отребье.

В общем, мама Ники попала, как можно было понять из рассказа, в своеобразную золотую клетку. Она не нужна была Альфреду ни как подруга, ни как возлюбленная, но просто он решил позаботиться о ней лишь потому, что того требовал ее статус. Прошло несколько лет.

Ника, единственная дочка и, по сути, наследница, продолжала жить затворницей, а потом однажды она решила отцу во всем признаться и назвала именно тех, кто это сделал с ней. И вот тогда Альфред и решил отомстить, буквально уничтожить каждого, кто причинил боль его девочке, кто растоптал ее жизнь. Ведь Ника могла бы стать его счастливой принцессой, умницей-наследницей, а в итоге она теперь была похожа на сломанную куклу.

Да, Альфред ее любил очень, но он не мог все оставить просто так. Синьор Бьянка замолчал. Ему принесли напиток, минеральную воду, и он утолил жажду.

Над яхтой повисло молчание. Никита отчасти понимал, что говорил этот человек. Периодически в их разговор также вклинивался переводчик, который, естественно, был живым человеком, но производил впечатление робота, поскольку никак не реагировал, в плане эмоций, на то, о чем говорили между собой хозяин яхты и его пленники.

Никита. Первый нарушила его София, которую все услышанное повергло в шок. «Нет!» — она замотала головой.

«Никита, о чем говорит этот человек? Те люди, это был ты? Ты сделал это? Но нет, это невозможно!» Она всхлипнула, прикусила губу и принялась стучать Никиту по плечу кулачками. «Скажи, что он врет, Никита! Ты не мог этого сделать! Ты хороший! Это все неправда!» Никита еще ниже склонил голову и никак не пытался закрыться от весьма чувствительных ударов Сони. «Знаете, я ведь тоже не готов был поверить просто словам», — задумчиво произнес Альфред…

«Ведь моя девочка, к примеру, могла и напутать что-то, при том, что повредилась рассудком. Но тот парень Николай, он признался… Я послал к нему человека в баре, как будто бы тоже студента. Они подружились, и мой человек выудил из Николая хвастливое признание в таком подвиге.

Мне этого, знаете ли, было достаточно. И вы…» Глаза Софии расширились. «Вы натравили на него волков? Никита рассказал мне.

Какой ужас, вы чудовище!» «Чудовище, с вашей точки зрения…» — мрачно усмехнулся Альфред. «Это правда», — наконец произнес Никита. «Да, Соня, я сделал это, я тогда был пьян», — добавил он, когда она отшатнулась в сторону.

«Я впервые тогда водку попробовал, и я бы все отдал, только бы исправить это, отмотать назад, чтобы этого не случилось». Теперь он обращался к Бьянко. «Да, я сволочь, гад.

Только почему тогда я еще жив, после того, что вы сделали с Андреем?» «Андрей?» — спросила Соня. «Это еще твой друг?» «Да», — кивнул Никита. «С ним тоже разобрались.

Больной ублюдок, а со мной что сделаешь? Акулам скормишь. Ну так вперед!» «Мне бы действительно этого хотелось», — прищурившись, сказал Альфред. «Но я не могу от тебя избавиться.

А хочешь знать почему?» И он снова заговорил. Тогда, вскоре после того, как Ника прилетела в Италию, врачи в клинике, где ее обследовали, сообщили синьору Бьянко, что его дочь беременна. «Этот ребенок, отродье твари, не должен жить», — отдал приказ Альфред.

Для него все было просто. Тело его дочери было уничтожено, опозорено, и в нем не было места для маленького чудовища. Но прерыванию воспротивилась сама Ника.

Альфред же, да, он мог бы все сделать и без ее согласия, но он принял ее решение, потому что вот так быстро, стремительно и внезапно для самого себя успел полюбить свою дочь. И это дитя родилось. Это была девочка, и ее решили назвать Анжеликой.

Бьянко очень быстро полюбил свою внучку и теперь чувствовал себя настоящим семьянином. Он чувствовал, что наконец-то в его жизни есть чем заполнить ту пустоту, которая раньше едва не сводила с ума. «И вот передо мной встал сложный вопрос», — задумчиво произнес Альфред.

«Как же наказать злодея, но при этом случайно не избавиться от отца своей внучки?» «Знаете, это просто восхитительно, что люди придумывают новые технологии». «Как думаешь, Никита, почему твои бывшие одноклассники погибли?» Никита похолодел. Он чувствовал себя так, будто обращался в камень.

Он знал ответ, но до чего же невыносимо сложно было его озвучить. «Генетический тест?» «Браво!» — Альфред хлопнул в ладоши трижды. «Все верно.

Добыть образец их ДНК было просто. А потом я узнал, что ни Николай, ни Андрей… От них мне ничто не мешало избавиться. Но ты, Никита… Ты ведь понимаешь, о чем я?» «Этот ребенок…» — прошептал парень.

«Он мой?» «Он мой, так?» Альфред кивнул. Между ними вновь на некоторое время повисло молчание. «Знаешь, подобное насилие над женщинами совершалось во все времена», — наконец, задумчиво заговорил Альфред.

«И отношение к этому было порой весьма различным. Там, откуда я родом, еще в середине прошлого века опозоренную девицу часто спешили выдать замуж за мужчину, который ее обесчестил. Моя бабка так вышла замуж.

И знаешь что? Как будто простила его со временем и была счастлива. И вот я подумал, а может быть мне стоит не только сохранить тебе жизнь, но и сделать своим зятем…» Никита аж воздухом от такого подавился. «Вы шутите, да?» — спросил он.

«Вы же не всерьез? Как вы можете? Родную дочь и вот так? Вы же сами сказали, в каком она состоянии, и вы готовы…» «Стоп!» — поднял руку Альфред. «То есть ты признаешь, что тогда ошибся?» «Ошибся!» — горько усмехнулся Никита. «Я не ошибся, я поступил не знаю как кто.

Это самое худшее, что я совершал в жизни, и я не знаю, как это исправить. Наверное, уже никак…» «Вот и я оказался перед вопросом, на который, кажется, нет ответа», — развел руками Альфред. «И знаешь что? К счастью, информацию о том, кто отец Анжелики, знают очень немногие люди.

Так что, чисто теоретически, я могу еще избавиться от тебя…» Никита и не заметил, как в руках главы мафии оказалось оружие, теперь направленное на него. София вскрикнула. «Но прежде я, пожалуй, не откажу себе в удовольствии преподать тебе урок…» Глаза Альфреда стали холодны.

Теперь в них читалась злость. «Что скажешь на то, если сейчас я прикажу своим людям позабавиться с твоей невестой, а потом я прекращу ее мучения, и, наконец, все закончится для тебя? Что до твоей мелкой сестренки? Знаешь, дети стоят сегодня дорого. Думаю, твоя мать будет страдать, зная, что сама отправила свою девочку туда, откуда она не вернулась.

Думаю, твою Катеньку удастся быстро продать на черном рынке. Кто-то может пожелать удочерить такую славную малышку. А может, купит зачем-то еще, кто знает…» Никита сам не понял, как он кинулся вперед, не потому, что Альфред угрожал ему, а потому, что он сейчас угрожал Софии и Екатерине.

Бросок стремительный, ловкий, но ничего не вышло. Над палубой яхты раздался звук, громкий хлопок. «Никита!» София кинулась к парню, который оседал на палубу, прижимая руку к боку и смотря недоуменно на то, как ткань футболки и его рука окрашиваются алым.

София кричала и плакала. Она умоляла позвать врача и проклинала Бьянка. Она пыталась чем-то помочь и вместе с тем понимала, что это едва ли возможно.

«Соня!» прошептал Никита немеющими губами и заморгал часто. Зрение поплыло. Ему казалось, что начинается шторм.

Поднимается ветер. Но на море стоял штиль. Но и ветер был.

Его создавали лопасти небольшого черного вертолета, который прямо сейчас приближался к яхте и заходил на посадку на специальную вертолетную площадку. Люди Альфреда Бьянка бегали по палубе, а сам он с кем-то спешно переговаривался по телефону. Еще через несколько минут гул лопастей стих, и из кабины вертолета вышли двое.

Какой-то мужчина средних лет и молодая девушка. Никита сидел, привалившись спиной к сиденью дивана. Плачущая Соня обнимала его, а та, на которую Альфред смотрел, буквально открыв рот от изумления, приближалась.

«Ника!» бесцветным голосом выдохнул Никита и закашлялся. Да, это была она. Он сразу ее узнал, хоть она и изменилась.

Ее волосы теперь были коротко пострижены. Она была одета в красный стильный костюм и выглядела просто как девушка с обложки. А на руках ее сидела маленькая девочка в розовом платьице.

«Ника!» — воскликнул Альфред. «Дочка! Но как ты… что ты тут делаешь?» Синьор Альфред обратился к нему с вежливым кивком, сопровождавший наследницу мафиози мужчина. Это был психолог, нанятый для Ники около года назад, и он же оказался единственным мужчиной, которого она была согласна видеть рядом с собой помимо своего отца.

Вот только Альфред не знал, что благодаря сеансам с Чезаре его дочь не только потихоньку начала восстанавливать свое душевное здоровье, но и стала приобретать новые, прежде несвойственные ей, взгляды на мир. Не знал он еще и о том, что между Чезаре и его пациенткой в какой-то момент вспыхнули романтические чувства. Они решили их до последнего времени держать в тайне…

«Отец!» — сказала Ника. «Мне все известно о том, что ты сделал». «Дочка!» — Альфред расплылся в улыбке.

«Похоже, ты действительно моя приемница. От тебя ничего не утаить. Я хотел сделать тебе сюрприз».

«И это его финальный штрих?» — спросила она, глядя на Никиту. «Да помогите же ему, умоляю!» — закричала София. Потому что, говорил находящийся на грани обморок о жених, она поняла, что перед ней та самая Ника, но, в принципе, это не имело для нее значения.

Значение имело лишь то, что Никита был серьезно ранен, а все остальное, включая и тот кошмар, что он совершил, все это могло подождать. «Я забираю его», — сказала Ника. «Его нужно доставить в больницу».

«Что?» — Альфред был в шоке. «Но, дочка, ведь он… Разве не этого ты хотела?» «Я никогда не говорила, что хотела, чтобы ты делал что-то подобное», — прищурилась Ника. «И вообще, я не понимаю, как моим отцом оказался человек с жестокостью, возможно, даже превосходящий вот его?» — кивнула она на Никиту.

«Синьор, какие будут приказания?» — обратился к Альфреду начальник его охраны. «Грузите эту падаль в вертолет», — прошипел глава мафии, — «если моя дочь так хочет». «Пожалуйста!» — София кинулась к Нике.

«Тут его сестра Катенька, мы не можем лететь без нее». Альфред был в ярости, он терпеть не мог, когда все шло не так, как он решил. Но ему пришлось сделать и это, потому что так велела дочь, и вообще-то он бы не позволил так с собой обращаться.

Но она была его наследницей, и ей должны были со временем перейти все дела его могущественного мафиозного клана. Альфред чтил традиции своей семьи, согласно одной из которых, нельзя было слишком сильно перечить собственным наследникам, чтобы тем самым не подорвать их вкуса к власти и не повредить их репутации. Никита едва осознавал то, что его переносит вертолет, он вообще слабо чувствовал свое тело.

Он только понял, что они взмыли воздух, чувствовал, как за руку его держит София и неожиданно Ника. «Привет», — сказала она, и Никита мог бы поклясться, что в жизни не видел зрелища прекраснее, чем ее улыбка. «А я рассчитывала, что смогу сама тебя бросить на корм акулам.

Отец меня опередил». Он понял, что она шутит, и попытался улыбнуться в ответ, но закашлялся и ощутил во рту металлический привкус. «Анжелика», — Никита попытался сосредоточить взгляд на малышке.

«Она была такой хорошенькой. У нее твои глаза», — сказал он. А потом, подняв руку, протянул ее и тронул каштановые кудряшки.

И это было так странно, что Ника позволила это сделать. «Зачем ты прилетела?» — я думал, он сказал. «Лучше молчи», — сказала Ника.

«Береги силы. Надо продержаться до больницы». «Но я долго не могла начать жить снова.

Отец нашелся, но он ведь необычный человек, понимаешь? Наверное, хотел все сделать лучше для меня. Но он тот, кем является», — закончила она. «Я узнала о том, что он сделал только вчера.

И о том, что он забрал тебя и твою невесту, и твою сестру. Кроме того, мой отец не знает кое-что», — добавила Ника и снова улыбнулась. «Он уже решил, какое будущее меня ждет.

Но я решила иначе. Скоро, наверное, с минуты на минуту, здесь будет Интерпол. Я не хочу продолжать дело своего отца.

Он совершил слишком много зла. Но я и Анжелика будем в безопасности. Программа сотрудничества, все дела».

«Понятно», — кивнул Никита. Он очень ясно осознавал все, что она говорила. И ему вдруг стало намного спокойнее за Нику и за свою дочь.

Получается, что Ника отказалась от роли принцессы мафии и даже, получается, предала своего отца? Выходит, несмотря на все пережитое, она смогла сохранить в себе светлое. Получается, она не соблазнилась на деньги, статус и власть, которые могла бы получить через своего отца. И всему этому предпочла торжество правосудия, защиту от его жестокости, вообще неизвестных ей многочисленных людей.

Выходит, даже после всего случившегося сердца Ники не ожесточилась, в нем не отразилась злоба на людей, которые сломали ей жизнь. Она нашла в себе силы поверить в лучшее, выбирать то, что она сама считает правильным и нужным. «Никита!», — вскрикнула София, когда он закрыл глаза…

«Неужели нельзя быстрее?» «Синьорита!», — прокричал с носа вертолета пилот. «Мы будем на месте через десять минут». «Не поможет», — прошептал Никита.

Он чувствовал, как жизнь покидает его. «Ника!», — парень собрался с последними силами. «Ника! Я должен сказать тебе кое-что, попросить…» «Я здесь!», — сказала она, склонившись так, что он чувствовал ее дыхание.

Она пахла розами и морем. «Ты сможешь однажды простить меня? И Анжелика, наша дочь, не говори ей, пожалуйста, как все было у ее родителей…» «Обещаю, не скажу…» Ника бережно сжала его холодную руку. «И я уже простила, Чезаре помог мне…» «Вы красивая пара.

Надеюсь, ты будешь с ним счастлива, Ника…» София сидела, замерев. Потом вдруг поняла, что все кончено. Уже не имеет значения, что вертолет готовится заходить на посадку, и их ждут в лучшей клинике острова.

Все было неважно. Никита расстался с земным миром, сожалея о том, что о нем будут горевать мать, бабушка, невеста. Но еще он успел почувствовать себя прощенным.

Он знал, что у него есть дочка, и что у Ники есть мужчина, который о них обеих позаботится. И в этом он успел обрести свое счастье перед тем, как встретиться с вечностью по ту сторону. И он не знал, что София, вернувшись домой вместе с Катенькой, вскоре тоже встретит хорошего мужчину и выйдет за него замуж, что у нее родится сын, которого она решит назвать Никитой.