— Не спеши УБИВAТЬ дочурку! Окликнула циганка богача, спешившего на операцию ПАРАЛИЗОВАНОЙ дочери. А взяв ее в палату ОЦЕПЕНЕЛ
И вот они в палате. Малышка лежит, подключенная к многочисленным приборам контроля жизненных показателей. В ее руке катетер с капельницей, а на лице аппарат искусственной вентиляции легких.
Без него девочка не может дышать. Ее мозг постепенно теряет свои функции из-за опухоли, которая давит на его участок все больше и больше. У Юлианны розовый румянец на щеках, словно она здорова и полна сил.
Ее невероятно длинные распущенные русые волосы свисают с кровати, а кукольные черные ресницы вздрагивают, словно она вот-то вот проснется. Отец засмотрелся на лежащую перед ним на больничной койке дочь, и сердце его снова защемило. Он видел, что все ее показатели в норме, он немного разбирался в медицине.
Но он видел и результаты ее анализов и обследований. И тут даже далекому от врачебной практики человеку было понятно, что ситуация критическая. В этот момент цыганка, зашедшая вместе с ним в палату, подошла к девочке и оглядела ее.
«Нужно увезти ее отсюда, срочно!», выпалила вдруг она и потянулась руками к аппаратам. «А ну стой, что ты творишь!», закричал Станислав Викторович, но цыганка его не слушала. Она уже сняла с лица Юлианны трубку и бросила ее на пол.
Затем, не успела отец реагировать, она достала из ее вены катетер. «Пошла вон отсюда!», закричал Станислав Викторович. Он бросился к дочери, готовясь к тому, что сейчас она начнет задыхаться.
Каково же было его удивление, когда он понял, что девочка дышит самостоятельно и без аппарата. Все показатели на экранах остались прежними. Отец поднял глаза и вопросительно посмотрел на цыганку.
«Бери ее и бежим отсюда прочь!», «За ней вот-вот придут!», только и сказала она. Мужчина аккуратно поднял девочку на руки, а цыганка поправила ее волосы, чтобы они не зацепились за многочисленные провода. Все трое покинули палату.
Станислав Викторович не понимал, что происходит, но теперь готов был следовать всему, что скажет эта цыганка. В коридоре их остановила медсестра. «Стойте, вы что задумали? Куда вы? У вас операция через 10 минут!», Станислав Викторович не знал, что ответить, и вместо него это сделала его спутница.
«Мы забираем ее отсюда, вы хотите ее убить? Мы вам этого не позволим!», медсестра всплеснула руками. «Да что же это происходит? Анатолий Николаевич, вы только послушайте!», из операционной выглянул врач. Это был пожилой, высокий и грузный мужчина с седыми висками и в роговых очках.
Именно он, Анатолий Николаевич Фомичев, профессор, светила науки, взял на себя ответственность выполнить эту сложную операцию. Никто больше не брался за нее. Все доктора отказывались от такой рискованной операции, лишь увидев анализы и результаты КТ.
И даже Анатолий Николаевич не мог дать гарантии благополучного исхода. «Что здесь происходит?», грозно спросил он. «Ты убийца!», прошипела цыганка.
«Пошла прочь отсюда!», рявкнул на нее врач. «А вы, папаша, что задумали? Немедленно верните ребенка в палату, ее должны готовить к срочной операции!». Отцовское сердце подсказало, что здесь что-то нечисто, и Станислав Викторович стал отбиваться от него.
«Какой операции? Она ведь дышит! Вы говорили, что она не может дышать. Мне кажется, она даже один раз пошевелилась. А точно ли нужна операция? И к чему такая спешка? Еще нет и девяти часов! Все ее показатели в норме! Откуда такая срочность?».
Врач начал выходить из себя. «Вы не медик и не можете знать всего. Если вам кажется, что все хорошо, это не значит, что это так.
Ваша дочь на грани жизни и смерти. И то, что вы отключили ее от капельницы, очень сильно усугубит ситуацию. Отдайте мне ребенка немедленно.
Я сам отнесу ее на операционный стол. Охрана! Отберите у него девочку. Он не понимает, что творит».
«Вы еще не поняли? Операции не будет!» — сказал Станислав Викторович. «Ребенка я вам не отдам. И если хоть кто-то к нам приблизится, я вызову полицию».
Он быстрым шагом с малышкой на руках пошел по коридору в сторону выхода, и цыганка посеменила за ним. Профессор крикнул уходящим вслед. «Девочка не протянет и часа.
Она умрет, и вы будете нести за это ответственность. И когда меня спросят, что произошло, уж я-то вас покрывать не буду. Все расскажу, как было».
Ответа не последовало. Врач остался смотреть им вслед, стоя около открытой двери операционной и схватившись руками за голову. Станислав Викторович не знал, куда ему нести дочь, но что-то внутри подсказывало ему, что нужно бежать домой.
Он нес свою малышку на руках, стараясь идти аккуратно и прислушиваясь к ее ровному дыханию. Сквозь одежду он чувствовал ее сердцебиение, и в его голове не укладывалось, почему его убеждали, что она в тяжелом состоянии. Минут через двадцать он подошел к своему дому и оглянулся.
Цыганка следовала за ним ни на шаг не отставая. Он жестом позвал ее за собой, и она прошла в его квартиру, не обращая никакого внимания на суровый взгляд консьержки. Отец положил дочь на ее кровать в детской.
Только теперь он понял, как затекли его руки и спина, но ему было все равно. Он задал сам себе вопрос. И что же дальше делать? Цыганка села на край кровати и положила руки на голову Юлианны, затем легонько потрясла ее за плечи и похлопала по мягким щечкам.
И случилось чудо. Девочка сладко потянулась и распахнула свои огромные голубые глаза. Каких только чувств не испытал в этот момент ее отец.
Значит, все, что он сделал, было правильно, и ему не придется винить себя до конца жизни. Он бросился на колени возле кровати и обнял дочь. «Девочка моя, как ты себя чувствуешь?», — говорил он сквозь слезы.
Юлианна покрутила головой, оглядываясь вокруг, и ответила. «Нормально. А что случилось? Почему я в кровати? И кто это?» Она указала на цыганку, все еще сидящую на ее кровати, закинув ногу на ногу.
Станислав Викторович повернулся к ней. «Простите, я даже не знаю вашего имени. Вы спасли мою дочь, но как вы узнали? Вы гадалка, экстрасенс? Расскажите нам все.
Я богат и не пожалею никаких денег, чтобы отблагодарить вас. Но сначала я хочу знать все». Цыганка широко улыбнулась и загадочно ответила.
«Кто умеет слушать, тот услышит, а кому дано, тот знает». И она начала свой рассказ. Молодую цыганку звали Роза.
Она рано вышла замуж и родила троих детей. Двух дочек и сына. Однако случилась беда.
Несчастный случай унес жизнь ее мужа. Похоронив и оплакав его, она с ужасом осознала, что теперь ей придется долгие годы в одиночку растить свое потомство и заботиться о его благополучии. Не имея образования, сложно найти работу.
К тому же, кто горит желанием взять на работу цыганку? Тяжело пришлось Розе. Однако в какой-то момент ей повезло. В больницу требовалась уборщица, а зарплату предлагали настолько маленькую, что никто не хотел идти на эту должность.
Лишь человек в отчаянном положении согласится за такие крохи таскать тяжелые ведра, срывая спину и драть больничные помещения. В таком положении оказалась Роза. И эта работа стала для нее спасением от нищеты и голода.
Роза работала ответственно, так как боялась увольнения. Она не сделала ничего плохого или предосудительного за все три месяца, проведенных здесь. Разве что она не подружилась ни с кем из персонала и держалась от всех в стороне.
Главврач запретил ей показываться пациентам без особой необходимости, потому что, увидев ее длинную пеструю юбку, подверженные стереотипам люди начинали переживать за свои ценные вещи и то и дело проверяли свои прикроватные тумбочки. Именно поэтому Роза всегда старалась оставаться незамеченной и убиралась, пока никто не видит. Быстро и бесшумно.
Это и стало причиной ее увольнения два дня назад. В тот день она зашла в кабинет профессора Фомичева. Убрав основной кабинет, она направилась в его маленькую лаборантскую, которая была частью кабинета, но имела отдельную дверь.
Быстро, орудуя шваброй под столом, Роза вдруг услышала, что кто-то находится за дверью в основном кабинете. По голосу она узнала Анатолия Николаевича, а с ним была какая-то пожилая женщина. Из разговора стало понятно, что это его жена, которая принесла ему обед и сама села с ним за стол.
Цыганка хотела закончить свое дело и уйти, но, услышав, куда в дальнейшем зашел их разговор, она едва не выронила швабру из рук. Ей пришлось затаиться и дослушать. «Что насчет завтрашней операции?» – спросила жена врача.
«Ты точно сделаешь это?» «У нас нет другого выхода», – ответил тот. «Мне придется это сделать, иначе у нас будут проблемы гораздо серьезнее». «Я все понимаю», – продолжила жена…
