«Не відпускай чоловіка у відрядження, він живим не повернеться»різко зупинила її бабуся в переході, жінка почалась до дому. Зайшовши в квартиру закам’яніла від побаченого

Сам подыскивал мне мужа, уговаривал, читал нотации, даже закатывал скандалы. Недавно он дошёл до крайней точки и заявил, что если я не выйду замуж, он лишит меня наследства. Вот вы сейчас улыбаетесь, я понимаю, но тут надо кое-что прояснить.

Моя семья довольно-таки состоятельная. Мой папа всю жизнь занимался каким-то бизнесом. Пахал как кони, честно говоря.

Добился определенных успехов. Он не олигарх, конечно, но ему удалось купить три неплохих квартиры в городе, обустроить загородный дом, скопить хороший капитал. Себе на старости, нам с братом на дальнейшую жизнь.

Он до сих пор владеет небольшой фирмой по торговле зерном и сельхозпродукцией. Правда, там работает наёмный директор. Отец уже почти не вдаётся в его дела.

Но прибыль получает ежемесячно. Сейчас, на старости лета, он занялся торговлей акциями. И тоже довольно успешно.

Так что мне есть что наследовать, поверьте. Достаточно сказать, что квартира, в которой я живу, и автомобиль, на котором я езжу, приобретены папой и оформлены на него же. И мне хотелось бы как минимум сохранить это имущество.

«А кому отойдёт наследство, когда вы выйдете замуж?» — поинтересовался Андрей. Отец грозится оставить это всё брату. Он сейчас тоже одинок.

Но, по крайней мере, он однажды уже был женат и даже сумел завести сына. Правда, он не общался с ним со времён развода. А ещё бывшая жена рада бы его не видеть больше никогда в жизни.

Но родители общаются с ней и с внуком, помогают им финансово. Да и вообще, мой племянник прикольный и из-за ловка отличный человек. А вот братец… Он начал спиваться ещё в молодости и до сих пор с успехом продолжает это дело.

Сейчас он закоренелый алкоголик, которого не спасают никакие кодировки и клиники. Отец пробовал его лечить и не раз. Да всё бесполезно.

Он не работает, живёт на какие-то подачки и калымы, не имеет за душой ни гроша. Он давно бы пропил и квартиру, если бы она была оформлена на него. И отцовские сбережения он растранжирит вмиг, я уверена.

А делиться со мной не станет. Даже моё жильё не оставит мне, чисто из вредности. Мы с ним не в лучших отношениях, как вы понимаете.

У меня корыстные интересы. Да, я не спорю. Но кроме того, мне обидно думать, что всё, что отец создавал, зарабатывал на протяжении своей жизни, на что потратил столько сил, будет спущено в унитаз.

А папа, между тем, настроен серьёзно. Он даже показывал мне проект завещания. Поэтому я решила побороться за своё наследство.

И вот теперь ещё мужа. — А почему вы не выходили замуж раньше? — поинтересовался Дубцов. — Ну, скажем так, мне никто не нравился до такой степени, чтобы вступать в брак, — уклончиво ответила Марина.

— На самом деле, есть причины, конечно, но они глубоколичные. И при первой встрече мне бы не хотелось их оглашать, поймите меня правильно. — Хорошо.

А почему вы ищете мужа таким экстравагантным способом? Неужели у вас нет никого из знакомых, с кем можно было бы заключить брак? Фиктивно или нет, тут уж как захочется, конечно, но мне не встречалась ещё ни одна женщина, у которой в запасе не было бы безнадёжного влюблённого ухажёра или хотя бы лояльно настроенного бывшего. — Есть такой кандидат, да. Согласен жениться хоть завтра, но дело в том, что он мне глубоко противен.

Я могу с ним общаться какое-то время, но как представлю, что мне придётся жить с ним в одной квартире, спать в одной постели, аж передёргивает. Она скорчила презрительную гримасу, повела плечами, словно отгоняла неприятные воспоминания о незадачливом ухажёре. Потом улыбнулась, словно извинилась за свои эмоции.

Но это даже не главное. Понимаете, мы с этим мужчиной давно знакомы. Я уже не раз отвергала его предложение, и отец об этом знает.

Если сейчас я соглашусь, он вмиг заподозрит неладное. Моя проблема в том, что мне недостаточно просто предъявить свидетельство о браке. Чтобы добиться своей цели, мне нужно предъявить семью, настоящую, то есть я должна буду как минимум жить вместе с мужем, вести совместное хозяйство, регулярно навещать родителей и принимать их в гостях, поддерживать семейные отношения.

Фиктивный брак моего папу не устроит. А его не проведёшь, он сразу заподозрит подвох. Поэтому я и сказала, что вы мне подходите.

«Поясните подробнее», — мягко, словно беседуя с очередным пациентом, попросил Андрей. «Вам нужна семья, и мне нужна семья. Вы не готовы тратить время и силы на ухаживание, флирт и прочие романтические глупости, и я тоже.

Вы нацелены на то, чтобы создать в своей семье комфортные для всех отношения, ради блага дочери. Меня это полностью устраивает и для моих целей подходит, даже если это будет хорошо поставленный спектакль. Вам требуется совместное проживание и ведение быта.

Я готова это предоставить. Я понимаю, ради чего буду это делать. У вас есть дочь.

Значит, от меня вы детей требовать не будете. И отец с темой деторождения на какое-то время замолчит. Это просто отлично.

А ещё, только не обижайтесь сейчас, пожалуйста. Мне подходит ваша ситуация. Если я приведу в дом незнакомого мужика и скажу, «Завтра мы с ним идём в ЗАГС», отец заподозрит неладное.

Но увы, дело другое. Из вашей истории можно создать отличную легенду. Я скажу родителям, что мы с вами долгое время встречались, но не могли быть вместе, так как вы уже были женаты и растили маленькую дочь.

И я скрывала отношения с вами, поскольку мне было стыдно признаваться, что я всего лишь любовница женатого мужчины, без всяких перспектив. Но сложилось так, что вы овдовели, и теперь ничто не мешает нам воссоединиться и быть счастливыми. При такой подводке мы можем сыграть свадьбу хоть завтра.

Это никого не удивит. Цинично, но разумно. «А у вас самого разве не циничный подход ко всей этой затее? По-моему, мы друг друга стоим», — усмехнулась женщина.

«Ну, тут вы, да, пожалуй, правы. Ну что ж, говорят, что браки по расчёту оказываются счастливыми, если расчёт был сделан правильно. Может быть, и наша с вами затея себя оправдает.

Но у меня ещё один вопрос. Как долго я смогу на вас рассчитывать? Мне хотелось бы, чтобы у Алёны была мама как минимум лет до 20. После этого, полагаю, она уже будет в состоянии сама справляться с жизнью и сможет сама выстроить отношения с моей женой.

Даже если мы разведёмся. То есть у меня в планах долгосрочный проект. Как минимум на лет 15.

А у вас? Не окажется ли так, что ваш отец, дай бог ему здоровья, конечно, осчастливит вас наследством в ближайшие 2-3 года и наш брак потеряет для вас всякую актуальность? Вы получите то, к чему стремились, а я окажусь на бабах. Поисков ещё одной мамы для дочери я уже не выдержу, боюсь». «Отцу едва за 60.

Он вполне бодр и крепок», — задумчиво ответила Марина. «Хотя это, конечно, не показатель. Мама, например, умерла, едва дожив до 50.

Посреди полного здоровья казалось. Внезапный инсульт», — пояснила она. «Да и от несчастных случаев никто не застрахован».

Андрей кивнул с интересом, наблюдая за женщиной. Её задумчивость и лёгкая растерянность подтверждали, что она говорила о себе и своей ситуации вправду. Ничего не приукрашивая.

Похоже, она действительно нацелена на быстрый брак и поддержку семейных отношений на долгое время. Но вот о том, что она будет делать с браком после получения наследства, прекрасная Марина, кажется, задумалась впервые. Но задумалась ведь.

Не отмахнулась шутливо от его вопроса, не кинулась обещать, что ни за что не оставит его дочь без присмотра, а действительно задумалась. И сейчас, кажется, ищет не столько ответ на вопрос, будет ли она разводиться раньше нужного ему, Дубцову, времени, сколько способ дать ему гарантии того, что этого развода не случится. «А значит, действительно заинтересована в нём, как в кандидате», удовлетворённо отметил Андрей.

«А давайте заключим сделку», — наконец сказала Марина. «Я обязуюсь быть вашей женой и матерью для вашей дочери до определённого года. Если я нарушу это обязательство, я должна буду выплатить вам крупную сумму.

Ну, скажем, миллиона два». «В долларах», — вставил Андрей, посмеиваясь про себя. «Пусть в долларах.

Оформим это в виде соглашения, зарегистрируем у нотариуса. Это будет вашей гарантией. Только надо будет ещё отдельно указать, что если наш развод будет оформлен по вашему желанию, то никаких выплат с меня не потребуется.

Как вам такой вариант?» «А что, звучит неплохо». Андрей почему-то развеселился. «Нотариус, конечно, будет несколько фраппирован таким документом, но кого это волнует, верно? А если серьёзно?» «Если серьёзно, то идея неплохая.

Но точную сумму я смогу определить только после того, как вы покажете мне документы, подтверждающие ваше предполагаемое наследство. А то вдруг окажется, что для вас эти два миллиона — капля в море. Нужно, чтобы я понимал, что вам есть что терять.

Или можно вообще написать, что в случае развода вы обязуетесь передать мне всё, что унаследовали от отца, в полном объёме и с учётом инфляции». «Тоже вариант». «Хорошо, я смогу предоставить документы через пару дней.

Конечно, если пройду следующий этап собеседования». Добавила она, улыбнувшись. «Ну, это можно узнать прямо сейчас».

Пожал плечами Дубцов. «Я живу в пятнадцати минутах ходьбы отсюда, а Лена сейчас дома с бабушкой. Идёмте?».

А Лёне она понравилась. С первой минуты и, как выяснилось позже, на всю оставшуюся жизнь. Они встретились снова спустя несколько дней.

У Марины начался отпуск, а Андрей оформил на работе несколько отгулов и надеялся, что освободившегося времени ему хватит, чтобы решить все дела, связанные с грядущей женитьбой. Они завтракали на кухне у Дубцова, и Марина показывала ему документы, подтверждавшие её историю с наследством. До этого Андрей уже успел пробить через интернет будущего тестя.

Хвала базам данных налоговой службы и поисковым системам. Семья Марины и вправду оказалась более чем обеспеченной. Её отец был достаточно известен в местных бизнес-кругах и даже регулярно комментировал различные материалы в экономических изданиях в качестве эксперта.

Нашёл Андрей и несколько интервью с будущим тестем, в которых присутствовали упоминания о его семье и даже фото. Снимок, на котором мужчина был снят с детьми, оказался мелковат, да и не слишком свеж, но всё же Марина на нём была вполне узнаваема. Так что, по крайней мере, о своём материальном положении его невеста, кажется, ничуть не соврала.

Но всё же документы были отнюдь не лишними. Ознакомившись с бумагами, Андрей повёл женщину осматривать квартиру. «Жить мы будем у меня», — сказал он таким тоном, словно это было решённым делом.

«Здесь просторнее, да и, самое главное, Алёнка. У неё садик во дворе, школа через дорогу, и вообще она привыкла к этому месту. Я не хочу лишний раз нервировать дочь переездами.

И так у неё в жизни в последнее время слишком много всего поменялось». Марина кивнула. «Я понимаю.

Но мне хотелось бы перевести сюда кое-что из своей мебели, если ты не против, и книги. У меня их много. Надеюсь, тебе есть где их разместить?» Андрей провёл её в дальнюю часть квартиры.

Открыл одну из дверей, пропустил женщину вперёд. «Здесь у нас кабинет. Моя жена часто брала с работы разные документы, чтобы доделать их дома.

Сегодня в поликлиниках врачи больше занимаются бюрократией, чем лечением пациентов», — хмыкнул он сердито. «И мне по роду работу часто необходимо изучать какие-то справочники, сверяться с учебниками, монографиями, чтобы быть уверенным, что я правильно истолковал поведение больного и выбрал верную тактику лечения. Плюс я пишу диссертацию.

Пока кандидатскую, но позже хочу и за докторскую взяться. Словом, без рабочего места нам никак», — подытожил он. Кабинет был просторным, квадратным и очень светлым.

В нём размещались два рабочих стола, на каждом из которых стояло по компьютеру, пара кресел, небольшой диван. Но основное место занимали книжные шкафы. Бедицинская библиотека в семье Дубцовых была собрана солидная.

«Я планирую переехать сюда», — сказал Андрей после того, как Марина осмотрела комнату. «Диван здесь есть, одежный шкаф тоже поместится, если кое-что переставить. А большего мне и не нужно.

А тебе предлагаю спальню». Он вышел в коридор и открыл дверь, расположенную рядом с кабинетной. За ней оказалась полутёмная уютная комната, оформленная в бежевых тонах.

Классика жанра — широкая кровать, две небольших тумбочки с ночниками, два узких шкафа для одежды, тяжёлые портьеры, почти не пропускавшие с улицы солнечный свет. Именно такими изображаются пружинские спальни во всех интерьерных журналах и телевизионных сериалах. «Если сделать здесь перестановку», — продолжал Андрей, пока Марина обходила помещение.

«Вполне поместится книжный шкаф. Гардероб можно сделать побольше. Да кровати на самом деле две.

Одну можно убрать, и освободится место». «А почему ты не хочешь пользоваться этой комнатой?» — спросила будущая невеста. «Потому что я пока не готов ложиться в постель с практически незнакомой женщиной», — ответил Дубцов, глядя прямо на Марину.

«И дело даже не в сексе. Понимаешь, сейчас я каждое утро просыпаюсь и чувствую боль от того, что проснулся один. А если кто-то будет спать рядом, то я при пробуждении буду испытывать разочарование от того, что рядом со мной не та женщина, к которой я привык, которую я люблю и любил долгие годы.

Поэтому не обижайся, но так будет лучше». «Я не обижаюсь. Я понимаю тебя.

Но, Андрей, нам с тобой всё равно придётся переспать. Хотя бы раз. Дело в том, что после секса поведение мужчины и женщины относительно друг друга меняют.

Это трудно даже сформулировать, но изменяется всё. Взгляды, жесты, слова, мимика, размер дистанции, на который эти двое готовы подступить друг к другу». «Да ты, наверное, и сам это замечал».

«Замечал», — кивнул Дубцов. «И ты права, это трудно сформулировать, но почти всегда по поведению пары можно угадать, спали они уже или нет». «Ну вот.

А у моего отца на такие вещи глаз намётан. Он и сам в молодости был тот ещё ходок. Сколько нервов маме потрепал.

В общем, он нас рассекретит в три секунды. А мы собираемся ему говорить, что встречаемся давно, несколько лет. Он ни за что не поверит, что всё это время отношения между нами были чисто платоническими».

«Поэтому…» Она развела руками, как бы подчёркивая этим жестом безвыходность положения, в котором они оба оказались. Андрей немного помолчал. Потом проговорил задумчиво.

«Я не уверен, что из этой затеи что-то получится. Но ты права, играть так до конца. Что ж, давай попробуем.

Только поехали к тебе. Я не хочу делать это здесь», — добавил он. «Прямо сейчас?» Марина, кажется, растерялась.

«Отчего тянуть?» Пожал плечами дупцов. «Да и мебель твою осмотрим заодно. Покажи, что хочешь забрать.

Но сначала предлагаю заехать к нотариусу. Мы как раз успеваем до обеда». Марина была одной из тех редких женщин, что выглядят привлекательными не только в одежде, но и без неё.

Её тело нежное, гибкое и стройное. Легко отзывалась на ласки Андрея. Податливо реагировала на его прикосновения.

Да и вообще, будущая невеста оказалась отличной любовницей, страстной, умелой, изобретательной. Но, увы, на Дубцова это не произвело ни малейшего впечатления. Всё то время, что они провели в постели, Андрея не покидало ощущение, что он занимается какой-то странной парной гимнастикой, сложной, затейливой и при этом абсолютно нелепой.

Он обнимал и ласкал красивую женщину, видел и чувствовал, что ей это приятно, что её это заводит, распаляет, захватывает, но при этом самому ему не передалось даже отголоска возбуждения. Тело его было абсолютно равнодушно к происходящему. А зато в сознании при каждом прикосновении пульсировала мысль «не то», «не та».

И эта мысль сильно отвлекала от происходящего. В конце концов, эта дурацкая физкультура начала утомлять дупцова. «Чёрт с ним», — подумал он.

«Хотя бы кто-то из нас двоих должен получить удовольствие от этого процесса. Член не встаёт, но руки-то пока что на месте». Довести свою партнершу до оргазма с помощью рук он сумел за несколько минут.

Но зрелище сладострастно извивающейся в экстазе Марины оставило его совершенно равнодушным. Даже того сытного кошачьего чувства удовлетворения и законной гордости, которое обычно бывает у мужчин, сумевших подарить женщине настоящее удовольствие, в Андрей не возникло. Для порядка он полежал рядом с Мариной минут пять, обнимая её и поглаживая по волосам, а потом встал и отправился в душ.

А потом они пили кофе на Марининой кухоньке, и Андрей поймал себя на мысли о том, что совершенно не стесняется произошедшего. Ну, да, он опозорился в постели, показал себя немощным, как мужчина, ну и что? В конце концов, он предупреждал, что так и будет. А что по этому поводу думает его партнерша, не всё ли равно? Марину этот эпизод явно смущал сильнее, чем его самого.

Она сидела потупившаяся и, кажется, не понимала, в каком тоне теперь вести разговор. «Ну что ж», — произнёс Андрей шутливо, решив развеять неловкость, «теперь нам с тобой одна дорога — в ЗАГС. Как честный человек, после всего, что произошло, я просто обязана тебе жениться».

«Как честный человек, ты можешь сказать, что ничего не произошло, и потому ты мне ничего не должен». Чуть смущённо откликнулась Марина. «Я плохо старалась, да?» «Ни в коем случае, просто, знаешь, такую присказку «поматросил и бросил» — это обидно, а не «матросил и бросил» — это оскорбительно».

Женщина с недоумением посмотрела на него и вдруг оглушительно расхохоталась. «Ну вот», — удовлетворённо подытожил Дубцов, «после того, как ты выложилась по полной, оскорблять тебя было бы просто свинством. Поэтому я, как честный человек…» Теперь они смеялись уже оба.

Почему-то хохотали как безумные, долго заливистые до слёз. Андрей понял, что для его невесты этот секс стал почти таким же испытанием, как для него самого. Не так-то просто всё-таки лечь в постель с почти что незнакомым человеком, которому пока что не испытываешь ничего особенного.

Расслабиться, довериться, настроиться и увидеть, что ты внезапно не хороша, не манишь, не возбуждаешь. Такое, пожалуй, способно всерьёз пошатнуть самооценку. Даже если понимаешь краем сознания, что дело не в тебе, а в психотравме твоего мужчины, всё равно смириться с ситуацией нелегко.

Объясняться и извиняться в таком случае — дело гиблое. Бесполезное. «Лучше выставить себя окончательным идиотом и от души поржать над произошедшим, что, собственно, Дубцов и сделал»…