«Не відпускай чоловіка у відрядження, він живим не повернеться»різко зупинила її бабуся в переході, жінка почалась до дому. Зайшовши в квартиру закам’яніла від побаченого

В первый раз Андрей Дубцов женился по большой любви. Его жена училась вместе с ним в медицинском университете, и где-то между лекциями и практическими занятиями у них завязался роман. На четвертом курсе молодые люди поженились, при выборе специализации разошлись по разным направлениям.

Жена выбрала терапию. Андрей же подался в психиатры, решив, что не хочет копаться руками в человеческих телах. Поэтому интернатуру проходили порознь, но каждый день с увлечением обсуждали дела друг друга.

И вообще, много разговаривали, доверяли друг другу целиком и полностью, старались каждую свободную минуту проводить вместе. А если это не удавалось, скучали друг по другу, и старались воссоединиться как можно скорее. Когда до окончания интернатуры оставался всего год, жена забеременела.

Андрей убедил её оставить ребёнка, хотя она сомневалась. Оба они с мужем были ещё молодыми специалистами, финансовое положение шаткое, своего жилья нет, впереди маячит переход на настоящую работу, а значит, увеличение нагрузки. Но Дубцов считал все эти преграды незначительными и был готов преодолеть их всех ради своей семьи.

В положенный срок у пары родилась дочка, Алёнка. Родители Андрея по такому случаю презентовали молодой семье квартиру, оставшуюся от бабушки, просторную, трёхкомнатную. Тесть с тёщей подкинули денег на ремонт, а сами активно помогали с внучкой.

Дубцов хватался за любые подработки, чтобы его девочки ни в чём не нуждались, совмещал работу в местном ПДН с консультациями в частных клиниках, но и не брезговал подшабашить и грущиком или подсобником на стройке. Уставал до одури, но при этом каждую минуту был счастлив тем, что живёт с любимой женщиной и растит с ней ребёнка. Постепенно как-то всё выправилось.

Жена быстро пришла в себя после родов, наладила хозяйство, привела квартиру в порядок. Когда Алёне было два года, молодая мама вернулась к работе. Не столько из-за денег, сколько потому, что любила свою профессию.

Андрей набрался опыта и заработал хорошую репутацию, что обеспечило ему бесперебойный поток частных клиентов. Алёнка росла умной, весёлой, здоровой девчонкой, активной и любознательной. Отношения в семье были прекрасными, и казалось, что дальше всё будет только лучше.

Но, увы, иллюзия это не оправдывала себя. Когда Алёне было шесть лет, жену Дубцова сбил на пешеходном переходе пьяный водитель. Женщина погибла мгновенно.

Несколько месяцев у Андрея ушло на то, чтобы прийти в себя. Нет, он не залёг на диван в тоске и печали, не ушёл в запой, не пошёл по бабам. Он делал то, что привык делать каждый день.

Ходил на работу, покупал продукты, готовил еду, поддерживал в порядке дом, заботился о дочери. Но первое время весь окружающий мир словно бы прятался от молодого вдовца за чёрной вуалью и виделся мутным и размытым. Когда Андрей сумел немного разогнать эту чёрноту и оглядеться вокруг, то понял, что не справляется….

Квартира выглядела запущенной, еда получалась невкусной, рубашки из белых превратились в серые. Но, главное, Алёнка, Несмотря на всю отцовскую заботу и внимание, на регулярные игры и приключения вдвоём, на частые разговоры по душам, словам, несмотря на все его старания, Андрей заметил, что дочь заметно изменилась и с горечью осознал, что не понимает, как он мог повлиять на эти изменения. Поразмыслив, Дубцов понял, что Алёне нужна мама.

«Конечно, я понимаю, девочке нужно женское воспитание и женский присмотр», мягко соглашалась с Андреем тёща. «И чем старше она будет становиться, тем больше нужен будет уход». Есть множество нюансов женской психологии и физиологии, на которые мужчины просто не обращают внимания, не учитывают их в повседневной жизни.

«Ну, может быть, ты просто отдашь Алёну нам?» «Конечно, я не могу в полной мере заменить ей мать, но как бабушка… В конце концов, одну девочку я уже вырастила, и вполне неплохо, а ты сможешь приезжать к ней в гости в любое время, хоть каждый день». Быстро добавила она, заметив перемену в лице зятя. Тёща была чуть за 50, она недавно вышла на пенсию, и Андрей не сомневался, что её сил и энергии хватит на то, чтобы позаботиться о внучке.

Собственно, все прошедшие после похорон месяцы они с тестем и так очень много помогали с Алёной. Но, тем не менее, расставаться с девочкой Дубцов не хотел. Это была его дочь, продолжение его любимой женщины, зачатая в любви, рождённой в счастливом браке.

Его прекрасная и обожаемая Алёнка. Он уже остался без жены, и потеря дочери окончательно уничтожила бы его. Нет, вежливо, но твёрдо возражал он.

«Алёна будет жить дома. Вы можете приезжать к ней в гости хоть каждый день, я буду рад. Но девочка должна расти там, где привыкла, и расти в полной семье.

Няня или приходящая помощница тут не выход. Алёне нужно понимать, что у неё есть родители, видеть пример семейных отношений. Скажу вам честно, я никогда не смогу полюбить кого-то так же, как любил её».

Он замялся. Произносить имя жены до сих пор было больно. Но сейчас дело и не в любви вовсе.

Алёне нужна мама, и я постараюсь выстроить с ней нормальные отношения. И я очень надеюсь, что вы тоже будете нормально общаться с этой женщиной, хотя бы ради внучки. Тесть с тёщей пытались переубедить Андрея, но не смогли.

В конце концов, тесть обречённо спросил. «У тебя уже есть кто-то на примете?» «Нет», – покачал головой мужчина. «И если честно, я пока даже не знаю, где искать подходящую кандидатуру.

Но я с этим разберусь. Мне только было нужно, чтобы вы поняли моё стремление правильно». «Не знаешь, где познакомиться с женщиной? Ну ты даёшь!» Антон, бывший одноклассник и верный друг детства, смотрел на Дубцова с весёлым изумлением.

Сам он был убеждённым холостяком, но при этом вовсе не страдал от недостатка женского внимания. Молодой мужчина менял любовниц как перчатки, и как-то умудрился после окончания романов сохранить с ними дружеские отношения. У него всегда было на примете несколько кандидатур для того, чтобы весело провести вечер.

Сходить хоть в клуб, хоть в театр, хоть на банкет в шикарный ресторан, хоть на дружескую попойку на даче. Кроме того, с помощью бывших пассий Антон мог решить практически любое дело — от внеурочной записи в поликлинику до покупки нового автомобиля по выгодной цене. «Хочешь, я подберу для тебя кого-нибудь из своих девочек?» — предложил он другу.

«Нет уж, спасибо. Я знаю, как ты с ними общаешься. Потом всю жизнь буду думать, не бегает ли моя новая супруга к тебе, чтобы скрасить одинокие зимние вечера.

Лучше расскажи мне, где нынче ищут пару. А то я, сам знаешь, со студенчества романов не крутил. Совсем не в теме».

«Да проще всего в интернете», авторитетно сообщил Антон. «Я там с большинством своих подруг познакомился». «Антоха, твои подруги ищут себе развлечений», — возразил Андрей.

«А мне нужна женщина, настроенная на серьёзные отношения». «Таких в соцсетях даже больше, чем легкомысленно настроенных красоток», — уверил его друг. «Да и если честно, каждая кокетка тоже в глубине души мечтает о том, что её позовут замуж.

И она оставит приключения, а сядет дома в борщах и пелёнках. Но это неважно. Просто заведи профиль на большом сайте знакомств.

Ну, например, на Тинедер или Баду. И поставь фильтр для анкеток, где указано «Для серьёзных отношений». А там уже подберёшь что-то подходящее.

Выбор огромен, я тебе клянусь». «А поможешь с регистрацией?» — спрашиваешь. «Да, конечно.

И ещё надо тебя сфотографировать как-нибудь поприличнее. А то все твои последние фотки просто кошмар». Андрей хмыкнул.

Да, в последнее время он не то что на фотографиях выходил не слишком удачно, он и в зеркале получался пугающе мрачным, отталкивающим и неприятным. Похоже, придётся немного привести себя в порядок перед поиском невесты. Хотя бы подстричься, подровнять бороду, обновить гардероб, иначе на свиданиях его будет ждать полный провал.

Впрочем, Антоха с помощью камеры на своём айфоне умудрился сотворить настоящее чудо. После получасовой фотосессии, проведённой другом прям тут же в квартире, Андрей с интересом рассматривал на экране компьютера представительного, доброжелательного, красивого и располагающего к себе мужчину с мудрой улыбкой и лёгкой грустинкой в глазах, которая добавляла образу некоторой романтичности. Мужчина этот был смутно ему знаком, но поверить в то, что это он сам, Дубцова было сложно.

«Если тебя выгонят из твоей конторы, иди в фотографы», — восхищённо посоветовал он Антону. «От клиентов отбоя не будет». Друг горделиво приосанился.

«Ладно, полделом, считай, мы сделали. Теперь давай создавать профиль. Надо ещё заполнить его грамотно, чтобы отклик был хороший».

Андрей не очень верил в успех этой затеи, но решил, что хуже не будет. Всё равно он уже оценил и обдумал кандидатуру каждой из своих коллег и знакомых, но не нашёл среди них никого подходящего. Что ж, может быть, всесильный интернет действительно поможет? К его удивлению, затея удалась.

По крайней мере, уже в первый вечер после регистрации Андрею пришло несколько десятков сообщений от разных женщин. Не то фотография оказалась удачной, не то профиль Антоха заполнил сознанием дела и примечанием каких-то известных ему одному хитростей, но количество дам, желающих познакомиться и завести серьёзные отношения с каждым днём, росло в геометрической прогрессии. Сначала Дубцов растерялся от такого потока внимания, но потом решил, что надо пользоваться моментом.

Он отсмотрел анкеты кандидаток и сразу отбраковал тех, кто не понравился ему по фото. В чёрный список были отправлены дамы типа Сердце львицы, Взгляд волчицы, демонстрировавшие на снимках в профиле избыточную сексуальность с помощью обтягивающей одежды с леопардовым принтом, огромных декольте и призывных поз. После этого он отмёл кандидаток с детьми, разумно опасаясь, что в семейной жизни такие дамы будут уделять собственным чадам больше внимания, чем его Алёне.

Оставшимся женщинам просто сразу предложил прийти в гости, чтобы познакомиться с дочкой. Естественно, часть соискательниц серьёзных отношений после такого предложения послали мужчину к чёрту и заблокировали. Несколько человек поддержали диалог, расспросили подробностей и отказались, сославшись на то, что не готова воспитывать чужого ребёнка.

Трое женщин согласились на такое необычное первое свидание и даже действительно пришли. Но Алёна каждую из них забраковала, всякий раз объясняя это просто, как «она мне не нравится». Что ж, это тоже был результат.

Андрей продолжал изучение сайтов знакомств по продуманному им алгоритму ещё пару недель. А потом ему пришло сообщение от девушки по имени Марина. «Я так понимаю», — писала она, — «что в вашем случае принимать окончательные решения об отношениях со мной будет ваша дочка.

Но согласитесь, у меня тоже есть право голоса. Вдруг выйдет так, что вы мне не понравитесь при личном общении. Тогда нет никакого смысла напрягать девочку очередным знакомством с новой тётей.

Давайте сначала встретимся с вами с глаза на глаз, пообщаемся, посмотрим друг на друга. Если этот этап пройдёт успешно, я с радостью познакомлюсь с вашей дочкой». Письмо Андрея зацепило и позабавило.

Действительно, до этого момента он даже не думал, что может понравиться очередной кандидатке. Не то чтобы Дубцов был таким самоуверенным альфа-самцом, просто он вообще не собирался никому нравиться. А к поискам новой жены он относился скорее как к найму домашней прислуги и акцентировал внимание только на том, какие условия для работы он сможет предоставить женщине.

О том, что он сам, как будущий муж, тоже является одним из этих условий, Андрей как-то не задумывался. Доводы Марины показались эму логичными, и он согласился на её предложение. Они встретились в кафе неподалёку от дома Дубцова.

Женщина оказалась его ровесницей и выглядела ухоженно, вела себя сдержанно. Общалась приветливо, шутила остроумно. И в целом производила приятное впечатление.

Беседа завязалась легко и протекала достаточно непринуждённо. И к радости Андрея, без лишнего кокетства и попыток флирта со стороны новой знакомой, флиртовать с женщинами и ухаживать за ними он пока ещё был не готов. За разговорами как-то незаметно покончили с ужином.

Заказали десерт и кофе, и Дубцов решил, что уже можно спросить у своей собеседницы. «Ну что, вы составили какое-то мнение обо мне? Каковы итоги предварительного отбора?» В глубине души мужчина опасался, что услышит что-то вроде «я пока не поняла, давайте встретимся ещё раз в более интимной обстановке» или «мне надо больше времени, повтори ужин завтра». Кто знает эту Марину? Может быть, она вовсе не ищет серьёзных отношений, а просто любит ходить на свидания и ужинать в кафе за чужой счёт.

А может, планирует приручать его к себе постепенно, понемногу с каждой новой встречей, и развить их отношения в полноценный роман, который уже не будет зависеть от мнения какой-то незнакомой девочки. А может быть, у неё вообще какой-то третий план. Но собеседница слегка подсобралась, посмотрела на него открыто и доброжелательно, и с улыбкой произнесла, «Я склонна думать, что предварительный отбор вы прошли.

Вы мне приятны и интересны, и вполне подходите для моих целей». Андрей приподнял бровь. «Подходите для моих целей» — любопытная формулировка.

Такие слова как-то не ожидаешь услышать на первом свидании, даже если оно напрочь лишено романтики. Марина улыбнулась в ответ на его вопросительную гримасу и сказала, «Давайте поговорим откровенно. У вас конкретная цель.

Вы ищете жену, чтобы она стала матерью для вашей дочки и взяла на себя вопросы быта, и… Я правильно понимаю? Ну вот. А я ищу мужа, тоже, можно сказать, по необходимости. Я росла в достаточно традиционной, можно даже сказать, патриархальной семье.

Мои родители твёрдо уверены, что к определённому возрасту всякий человек должен иметь мужа или жену, жить в браке и продолжать род. Моё затянувшееся холостячество — так говорят о женщинах. Хорошо, ну, скажем, моё затянувшееся безбрачие их всерьёз беспокоит, а отца так просто раздражает.

В самой моей юности он постоянно интересовался моей личной жизнью. Спрашивал, почему я ни с кем не встречаюсь, когда приведу домой зятя. Каждый мой знакомый парень сразу расценивался как жених.

Иногда из-за этого возникали неприятные ситуации. А дальше больше. Отец стал знакомить меня с разными мужчинами…

Сам подыскивал мне мужа, уговаривал, читал нотации, даже закатывал скандалы. Недавно он дошёл до крайней точки и заявил, что если я не выйду замуж, он лишит меня наследства. Вот вы сейчас улыбаетесь, я понимаю, но тут надо кое-что прояснить.

Моя семья довольно-таки состоятельная. Мой папа всю жизнь занимался каким-то бизнесом. Пахал как кони, честно говоря.

Добился определенных успехов. Он не олигарх, конечно, но ему удалось купить три неплохих квартиры в городе, обустроить загородный дом, скопить хороший капитал. Себе на старости, нам с братом на дальнейшую жизнь.

Он до сих пор владеет небольшой фирмой по торговле зерном и сельхозпродукцией. Правда, там работает наёмный директор. Отец уже почти не вдаётся в его дела.

Но прибыль получает ежемесячно. Сейчас, на старости лета, он занялся торговлей акциями. И тоже довольно успешно.

Так что мне есть что наследовать, поверьте. Достаточно сказать, что квартира, в которой я живу, и автомобиль, на котором я езжу, приобретены папой и оформлены на него же. И мне хотелось бы как минимум сохранить это имущество.

«А кому отойдёт наследство, когда вы выйдете замуж?» — поинтересовался Андрей. Отец грозится оставить это всё брату. Он сейчас тоже одинок.

Но, по крайней мере, он однажды уже был женат и даже сумел завести сына. Правда, он не общался с ним со времён развода. А ещё бывшая жена рада бы его не видеть больше никогда в жизни.

Но родители общаются с ней и с внуком, помогают им финансово. Да и вообще, мой племянник прикольный и из-за ловка отличный человек. А вот братец… Он начал спиваться ещё в молодости и до сих пор с успехом продолжает это дело.

Сейчас он закоренелый алкоголик, которого не спасают никакие кодировки и клиники. Отец пробовал его лечить и не раз. Да всё бесполезно.

Он не работает, живёт на какие-то подачки и калымы, не имеет за душой ни гроша. Он давно бы пропил и квартиру, если бы она была оформлена на него. И отцовские сбережения он растранжирит вмиг, я уверена.

А делиться со мной не станет. Даже моё жильё не оставит мне, чисто из вредности. Мы с ним не в лучших отношениях, как вы понимаете.

У меня корыстные интересы. Да, я не спорю. Но кроме того, мне обидно думать, что всё, что отец создавал, зарабатывал на протяжении своей жизни, на что потратил столько сил, будет спущено в унитаз.

А папа, между тем, настроен серьёзно. Он даже показывал мне проект завещания. Поэтому я решила побороться за своё наследство.

И вот теперь ещё мужа. — А почему вы не выходили замуж раньше? — поинтересовался Дубцов. — Ну, скажем так, мне никто не нравился до такой степени, чтобы вступать в брак, — уклончиво ответила Марина.

— На самом деле, есть причины, конечно, но они глубоколичные. И при первой встрече мне бы не хотелось их оглашать, поймите меня правильно. — Хорошо.

А почему вы ищете мужа таким экстравагантным способом? Неужели у вас нет никого из знакомых, с кем можно было бы заключить брак? Фиктивно или нет, тут уж как захочется, конечно, но мне не встречалась ещё ни одна женщина, у которой в запасе не было бы безнадёжного влюблённого ухажёра или хотя бы лояльно настроенного бывшего. — Есть такой кандидат, да. Согласен жениться хоть завтра, но дело в том, что он мне глубоко противен.

Я могу с ним общаться какое-то время, но как представлю, что мне придётся жить с ним в одной квартире, спать в одной постели, аж передёргивает. Она скорчила презрительную гримасу, повела плечами, словно отгоняла неприятные воспоминания о незадачливом ухажёре. Потом улыбнулась, словно извинилась за свои эмоции.

Но это даже не главное. Понимаете, мы с этим мужчиной давно знакомы. Я уже не раз отвергала его предложение, и отец об этом знает.

Если сейчас я соглашусь, он вмиг заподозрит неладное. Моя проблема в том, что мне недостаточно просто предъявить свидетельство о браке. Чтобы добиться своей цели, мне нужно предъявить семью, настоящую, то есть я должна буду как минимум жить вместе с мужем, вести совместное хозяйство, регулярно навещать родителей и принимать их в гостях, поддерживать семейные отношения.

Фиктивный брак моего папу не устроит. А его не проведёшь, он сразу заподозрит подвох. Поэтому я и сказала, что вы мне подходите.

«Поясните подробнее», — мягко, словно беседуя с очередным пациентом, попросил Андрей. «Вам нужна семья, и мне нужна семья. Вы не готовы тратить время и силы на ухаживание, флирт и прочие романтические глупости, и я тоже.

Вы нацелены на то, чтобы создать в своей семье комфортные для всех отношения, ради блага дочери. Меня это полностью устраивает и для моих целей подходит, даже если это будет хорошо поставленный спектакль. Вам требуется совместное проживание и ведение быта.

Я готова это предоставить. Я понимаю, ради чего буду это делать. У вас есть дочь.

Значит, от меня вы детей требовать не будете. И отец с темой деторождения на какое-то время замолчит. Это просто отлично.

А ещё, только не обижайтесь сейчас, пожалуйста. Мне подходит ваша ситуация. Если я приведу в дом незнакомого мужика и скажу, «Завтра мы с ним идём в ЗАГС», отец заподозрит неладное.

Но увы, дело другое. Из вашей истории можно создать отличную легенду. Я скажу родителям, что мы с вами долгое время встречались, но не могли быть вместе, так как вы уже были женаты и растили маленькую дочь.

И я скрывала отношения с вами, поскольку мне было стыдно признаваться, что я всего лишь любовница женатого мужчины, без всяких перспектив. Но сложилось так, что вы овдовели, и теперь ничто не мешает нам воссоединиться и быть счастливыми. При такой подводке мы можем сыграть свадьбу хоть завтра.

Это никого не удивит. Цинично, но разумно. «А у вас самого разве не циничный подход ко всей этой затее? По-моему, мы друг друга стоим», — усмехнулась женщина.

«Ну, тут вы, да, пожалуй, правы. Ну что ж, говорят, что браки по расчёту оказываются счастливыми, если расчёт был сделан правильно. Может быть, и наша с вами затея себя оправдает.

Но у меня ещё один вопрос. Как долго я смогу на вас рассчитывать? Мне хотелось бы, чтобы у Алёны была мама как минимум лет до 20. После этого, полагаю, она уже будет в состоянии сама справляться с жизнью и сможет сама выстроить отношения с моей женой.

Даже если мы разведёмся. То есть у меня в планах долгосрочный проект. Как минимум на лет 15.

А у вас? Не окажется ли так, что ваш отец, дай бог ему здоровья, конечно, осчастливит вас наследством в ближайшие 2-3 года и наш брак потеряет для вас всякую актуальность? Вы получите то, к чему стремились, а я окажусь на бабах. Поисков ещё одной мамы для дочери я уже не выдержу, боюсь». «Отцу едва за 60.

Он вполне бодр и крепок», — задумчиво ответила Марина. «Хотя это, конечно, не показатель. Мама, например, умерла, едва дожив до 50.

Посреди полного здоровья казалось. Внезапный инсульт», — пояснила она. «Да и от несчастных случаев никто не застрахован».

Андрей кивнул с интересом, наблюдая за женщиной. Её задумчивость и лёгкая растерянность подтверждали, что она говорила о себе и своей ситуации вправду. Ничего не приукрашивая.

Похоже, она действительно нацелена на быстрый брак и поддержку семейных отношений на долгое время. Но вот о том, что она будет делать с браком после получения наследства, прекрасная Марина, кажется, задумалась впервые. Но задумалась ведь.

Не отмахнулась шутливо от его вопроса, не кинулась обещать, что ни за что не оставит его дочь без присмотра, а действительно задумалась. И сейчас, кажется, ищет не столько ответ на вопрос, будет ли она разводиться раньше нужного ему, Дубцову, времени, сколько способ дать ему гарантии того, что этого развода не случится. «А значит, действительно заинтересована в нём, как в кандидате», удовлетворённо отметил Андрей.

«А давайте заключим сделку», — наконец сказала Марина. «Я обязуюсь быть вашей женой и матерью для вашей дочери до определённого года. Если я нарушу это обязательство, я должна буду выплатить вам крупную сумму.

Ну, скажем, миллиона два». «В долларах», — вставил Андрей, посмеиваясь про себя. «Пусть в долларах.

Оформим это в виде соглашения, зарегистрируем у нотариуса. Это будет вашей гарантией. Только надо будет ещё отдельно указать, что если наш развод будет оформлен по вашему желанию, то никаких выплат с меня не потребуется.

Как вам такой вариант?» «А что, звучит неплохо». Андрей почему-то развеселился. «Нотариус, конечно, будет несколько фраппирован таким документом, но кого это волнует, верно? А если серьёзно?» «Если серьёзно, то идея неплохая.

Но точную сумму я смогу определить только после того, как вы покажете мне документы, подтверждающие ваше предполагаемое наследство. А то вдруг окажется, что для вас эти два миллиона — капля в море. Нужно, чтобы я понимал, что вам есть что терять.

Или можно вообще написать, что в случае развода вы обязуетесь передать мне всё, что унаследовали от отца, в полном объёме и с учётом инфляции». «Тоже вариант». «Хорошо, я смогу предоставить документы через пару дней.

Конечно, если пройду следующий этап собеседования». Добавила она, улыбнувшись. «Ну, это можно узнать прямо сейчас».

Пожал плечами Дубцов. «Я живу в пятнадцати минутах ходьбы отсюда, а Лена сейчас дома с бабушкой. Идёмте?».

А Лёне она понравилась. С первой минуты и, как выяснилось позже, на всю оставшуюся жизнь. Они встретились снова спустя несколько дней.

У Марины начался отпуск, а Андрей оформил на работе несколько отгулов и надеялся, что освободившегося времени ему хватит, чтобы решить все дела, связанные с грядущей женитьбой. Они завтракали на кухне у Дубцова, и Марина показывала ему документы, подтверждавшие её историю с наследством. До этого Андрей уже успел пробить через интернет будущего тестя.

Хвала базам данных налоговой службы и поисковым системам. Семья Марины и вправду оказалась более чем обеспеченной. Её отец был достаточно известен в местных бизнес-кругах и даже регулярно комментировал различные материалы в экономических изданиях в качестве эксперта.

Нашёл Андрей и несколько интервью с будущим тестем, в которых присутствовали упоминания о его семье и даже фото. Снимок, на котором мужчина был снят с детьми, оказался мелковат, да и не слишком свеж, но всё же Марина на нём была вполне узнаваема. Так что, по крайней мере, о своём материальном положении его невеста, кажется, ничуть не соврала.

Но всё же документы были отнюдь не лишними. Ознакомившись с бумагами, Андрей повёл женщину осматривать квартиру. «Жить мы будем у меня», — сказал он таким тоном, словно это было решённым делом.

«Здесь просторнее, да и, самое главное, Алёнка. У неё садик во дворе, школа через дорогу, и вообще она привыкла к этому месту. Я не хочу лишний раз нервировать дочь переездами.

И так у неё в жизни в последнее время слишком много всего поменялось». Марина кивнула. «Я понимаю.

Но мне хотелось бы перевести сюда кое-что из своей мебели, если ты не против, и книги. У меня их много. Надеюсь, тебе есть где их разместить?» Андрей провёл её в дальнюю часть квартиры.

Открыл одну из дверей, пропустил женщину вперёд. «Здесь у нас кабинет. Моя жена часто брала с работы разные документы, чтобы доделать их дома.

Сегодня в поликлиниках врачи больше занимаются бюрократией, чем лечением пациентов», — хмыкнул он сердито. «И мне по роду работу часто необходимо изучать какие-то справочники, сверяться с учебниками, монографиями, чтобы быть уверенным, что я правильно истолковал поведение больного и выбрал верную тактику лечения. Плюс я пишу диссертацию.

Пока кандидатскую, но позже хочу и за докторскую взяться. Словом, без рабочего места нам никак», — подытожил он. Кабинет был просторным, квадратным и очень светлым.

В нём размещались два рабочих стола, на каждом из которых стояло по компьютеру, пара кресел, небольшой диван. Но основное место занимали книжные шкафы. Бедицинская библиотека в семье Дубцовых была собрана солидная.

«Я планирую переехать сюда», — сказал Андрей после того, как Марина осмотрела комнату. «Диван здесь есть, одежный шкаф тоже поместится, если кое-что переставить. А большего мне и не нужно.

А тебе предлагаю спальню». Он вышел в коридор и открыл дверь, расположенную рядом с кабинетной. За ней оказалась полутёмная уютная комната, оформленная в бежевых тонах.

Классика жанра — широкая кровать, две небольших тумбочки с ночниками, два узких шкафа для одежды, тяжёлые портьеры, почти не пропускавшие с улицы солнечный свет. Именно такими изображаются пружинские спальни во всех интерьерных журналах и телевизионных сериалах. «Если сделать здесь перестановку», — продолжал Андрей, пока Марина обходила помещение.

«Вполне поместится книжный шкаф. Гардероб можно сделать побольше. Да кровати на самом деле две.

Одну можно убрать, и освободится место». «А почему ты не хочешь пользоваться этой комнатой?» — спросила будущая невеста. «Потому что я пока не готов ложиться в постель с практически незнакомой женщиной», — ответил Дубцов, глядя прямо на Марину.

«И дело даже не в сексе. Понимаешь, сейчас я каждое утро просыпаюсь и чувствую боль от того, что проснулся один. А если кто-то будет спать рядом, то я при пробуждении буду испытывать разочарование от того, что рядом со мной не та женщина, к которой я привык, которую я люблю и любил долгие годы.

Поэтому не обижайся, но так будет лучше». «Я не обижаюсь. Я понимаю тебя.

Но, Андрей, нам с тобой всё равно придётся переспать. Хотя бы раз. Дело в том, что после секса поведение мужчины и женщины относительно друг друга меняют.

Это трудно даже сформулировать, но изменяется всё. Взгляды, жесты, слова, мимика, размер дистанции, на который эти двое готовы подступить друг к другу». «Да ты, наверное, и сам это замечал».

«Замечал», — кивнул Дубцов. «И ты права, это трудно сформулировать, но почти всегда по поведению пары можно угадать, спали они уже или нет». «Ну вот.

А у моего отца на такие вещи глаз намётан. Он и сам в молодости был тот ещё ходок. Сколько нервов маме потрепал.

В общем, он нас рассекретит в три секунды. А мы собираемся ему говорить, что встречаемся давно, несколько лет. Он ни за что не поверит, что всё это время отношения между нами были чисто платоническими».

«Поэтому…» Она развела руками, как бы подчёркивая этим жестом безвыходность положения, в котором они оба оказались. Андрей немного помолчал. Потом проговорил задумчиво.

«Я не уверен, что из этой затеи что-то получится. Но ты права, играть так до конца. Что ж, давай попробуем.

Только поехали к тебе. Я не хочу делать это здесь», — добавил он. «Прямо сейчас?» Марина, кажется, растерялась.

«Отчего тянуть?» Пожал плечами дупцов. «Да и мебель твою осмотрим заодно. Покажи, что хочешь забрать.

Но сначала предлагаю заехать к нотариусу. Мы как раз успеваем до обеда». Марина была одной из тех редких женщин, что выглядят привлекательными не только в одежде, но и без неё.

Её тело нежное, гибкое и стройное. Легко отзывалась на ласки Андрея. Податливо реагировала на его прикосновения.

Да и вообще, будущая невеста оказалась отличной любовницей, страстной, умелой, изобретательной. Но, увы, на Дубцова это не произвело ни малейшего впечатления. Всё то время, что они провели в постели, Андрея не покидало ощущение, что он занимается какой-то странной парной гимнастикой, сложной, затейливой и при этом абсолютно нелепой.

Он обнимал и ласкал красивую женщину, видел и чувствовал, что ей это приятно, что её это заводит, распаляет, захватывает, но при этом самому ему не передалось даже отголоска возбуждения. Тело его было абсолютно равнодушно к происходящему. А зато в сознании при каждом прикосновении пульсировала мысль «не то», «не та».

И эта мысль сильно отвлекала от происходящего. В конце концов, эта дурацкая физкультура начала утомлять дупцова. «Чёрт с ним», — подумал он.

«Хотя бы кто-то из нас двоих должен получить удовольствие от этого процесса. Член не встаёт, но руки-то пока что на месте». Довести свою партнершу до оргазма с помощью рук он сумел за несколько минут.

Но зрелище сладострастно извивающейся в экстазе Марины оставило его совершенно равнодушным. Даже того сытного кошачьего чувства удовлетворения и законной гордости, которое обычно бывает у мужчин, сумевших подарить женщине настоящее удовольствие, в Андрей не возникло. Для порядка он полежал рядом с Мариной минут пять, обнимая её и поглаживая по волосам, а потом встал и отправился в душ.

А потом они пили кофе на Марининой кухоньке, и Андрей поймал себя на мысли о том, что совершенно не стесняется произошедшего. Ну, да, он опозорился в постели, показал себя немощным, как мужчина, ну и что? В конце концов, он предупреждал, что так и будет. А что по этому поводу думает его партнерша, не всё ли равно? Марину этот эпизод явно смущал сильнее, чем его самого.

Она сидела потупившаяся и, кажется, не понимала, в каком тоне теперь вести разговор. «Ну что ж», — произнёс Андрей шутливо, решив развеять неловкость, «теперь нам с тобой одна дорога — в ЗАГС. Как честный человек, после всего, что произошло, я просто обязана тебе жениться».

«Как честный человек, ты можешь сказать, что ничего не произошло, и потому ты мне ничего не должен». Чуть смущённо откликнулась Марина. «Я плохо старалась, да?» «Ни в коем случае, просто, знаешь, такую присказку «поматросил и бросил» — это обидно, а не «матросил и бросил» — это оскорбительно».

Женщина с недоумением посмотрела на него и вдруг оглушительно расхохоталась. «Ну вот», — удовлетворённо подытожил Дубцов, «после того, как ты выложилась по полной, оскорблять тебя было бы просто свинством. Поэтому я, как честный человек…» Теперь они смеялись уже оба.

Почему-то хохотали как безумные, долго заливистые до слёз. Андрей понял, что для его невесты этот секс стал почти таким же испытанием, как для него самого. Не так-то просто всё-таки лечь в постель с почти что незнакомым человеком, которому пока что не испытываешь ничего особенного.

Расслабиться, довериться, настроиться и увидеть, что ты внезапно не хороша, не манишь, не возбуждаешь. Такое, пожалуй, способно всерьёз пошатнуть самооценку. Даже если понимаешь краем сознания, что дело не в тебе, а в психотравме твоего мужчины, всё равно смириться с ситуацией нелегко.

Объясняться и извиняться в таком случае — дело гиблое. Бесполезное. «Лучше выставить себя окончательным идиотом и от души поржать над произошедшим, что, собственно, Дубцов и сделал»…

«Ну что ж», — сказала Марина, отсмеявшись. «Тогда пошли в ЗАГС. Мы ещё успеваем до закрытия».

«А знакомство с родителями отложим на потом?» — поинтересовался Андрей. «Я думал, сначала нужно испросить твои руки её отца, чтобы всё поправило». «Ну, можно и так».

Женщина пожала плечами. «Но вообще я планировала сначала рассказать ему всё сама. Повиниться, так скажем.

А вас познакомить в процессе переезда. Совместное перетаскивание мебели и коробок cближает лучше и быстрее, чем разговоры по душам. Ты не находишь? Ну, конечно, если тебе больше нравятся официальные смотрины за столом, распитиям коньяка и расспросами обо всех деталях твоей биографии… «Боже упаси!» — рассмеялся Дубцов.

«Идея с переездом просто отличная. Я думаю, его можно провернуть послезавтра, как считаешь? Завтра мы с тобой соберём коробки и решим, куда и что поставим. А потом можно будет и перевозить тебя окончательно.

Тебе хватит времени?» «Да, вполне». «Ну, заметано. А пока что прыгай в штаны и поехали жениться.

Ну, то есть подавать заявление». Андрей хохотнул, поднял вверх большой палец в знак одобрения и отправился одеваться. Это было как угодно, только непросто.

Легче всего ситуацию восприняла Алёна. Для неё с появлением Марины всё в мире вернулось на свои места. Дом снова стал полным.

В жизнь девочки вернулись те привычные мелочи, по которым она так скучала. Красивые прически, вкусные завтраки, маленькие девчоночьи тайны, которые нельзя доверить отцу, только маме, чтение сказок по вечерам. Андрей совершенно не умел читать вслух.

В его исполнении даже самая захватывающая история мгновенно превращалась в нудную лекцию. Однажды, послушав его попытки прочесть Алёнке сказку перед сном, Марина с хохотом отобрала у мужа книгу и дальше не допускала его к этому занятию. Но главное, теперь у Алёны снова было двое родителей — папа и мама.

С её точки зрения это было единственным правильным вариантом устройства жизни. Спустя несколько дней после переезда Марины в квартиру Дубцовых, Алёна стала называть женщину мамой. Сама её никто об этом не просил и уж тем более не заставлял.

Своё решение девочка объяснила просто. «Все же так и думают, что это моя мама. И в саду, и в магазине, и во дворе.

И папа сказал, что Марина теперь будет вместо мамы». И ей это казалось абсолютно логичным. Начав так обращаться к Марине однажды, она не сбилась ни разу.

Дубцов воспринял это спокойно. Была бы дочь довольна. А вот его тесть и тёща, услышав «мама» из уст, щебетавшей о чём-то Алёнке, явно растерялись.

Пожилые люди и так-то относились к Марине с некоторой неодобрительной неосторожностью, и им сложно было согласиться с тем, как быстро Андрей нашёл замену их дочери. А уж Алёнки на поведение, тёща и вовсе посчитала почти предательством. Она стала общаться с Мариной холодно и отстранённо, как с чужим человеком или даже наёмной прислугой.

Тесть был чуть помягче, поспокойнее, но на сближение тоже шёл неохотно. Однажды после вечера, проведённого в их доме, Марина, вернувшись к себе, устала, спросила Андрея. «И почему ты вообще с ними общаешься?» «Потому что они не чужие мне люди», — пояснил Дубцов.

«Мы были вместе больше десяти лет, были одной семьёй. А сейчас у них вообще никого не осталось. Нельзя же бросать их в такой ситуации.

И потом, не забывая, что это Алёнкины бабушка и дедушка, она должна с ними общаться, чтобы понимать, откуда пошёл её род, чтобы знать историю своей семьи. Помнишь, один из наших музыкантов пел «Чтобы стоять, я должен держаться корней». Ну вот, это её корни, и она должна их знать, чтобы вырасти нормальным, психологически устойчивым человеком».

Марина молчала, глядя в пол. Андрей подошёл к ней, обнял за плечи. «Я понимаю, тебе с ними тяжело.

Но и ты постарайся их понять. Они, по сути, ничего не имеют против тебя. Просто они ещё не пережили до конца утрат дочери.

И тут я притащил тебя на её место. Да ещё и с Алёной вы так моментально сблизились. Конечно, они ревнуют, им обидно.

Но я прошу тебя, не сердись на них. Это пожилые люди, им сложно перестраиваться. Постарайся проявить терпение».

«Ты прав, конечно, но…» Марина явно собиралась развить тему, но в последний момент передумала. «Впрочем, да, ты прав. Я постараюсь».

Этот разговор был, пожалуй, единственный за всё время, который мог бы зайти за какую-то попытку Марины пожаловаться. Больше молодая женщина ни разу ни словом, ни взглядом, ни жестом не давала понять, что её что-то смущает, тревожит или расстраивает. Она никому не рассказывала о своих сложностях в новой семье.

Но стойко и терпеливо старалась наладить отношения со всеми её участниками. О тесте и тёще своего мужа Марина всегда отзывалась как о людях очень хороших, умных, образованных и вежливых. О свёкрах она тоже ни разу не сказала ничего плохого.

Впрочем, со свёкрами было проще. Родители Андрея относились к девушке просто, как к новой жене своего сына. Конечно, им было непривычно, и без сравнений с бывшей женой тут не обошлось, но, по сути, ситуация для них была примерно такой же, как если бы Дубцов развёлся и женился заново.

Неизбежная притирка в этом случае не была омрачена горем утраты, ревностью и обидами. Хотя, конечно, это не означало, что Марина могла расслабиться и с первого дня полностью положиться на свёкров. До этого было ещё очень далеко.

Андрею было немного проще. Он продолжал жить на своей территории, среди знакомых людей, общение с которыми было выстроено раз и навсегда. Его проблемой было только одно — привыкнуть к тому, что теперь на этой территории присутствует новая женщина, вроде как уже не чужая, но не та, к которой он привык и которую любил всю свою жизнь.

В первые дни он вздрагивал от неожиданности, увидев Марину на кухне заготовкой еды, в детской или в любом другом уголке квартиры за домашними делами. Каждый раз, уловив женское присутствие в квартире, голова его помимо его воли сразу рисовала картину «Жена вернулась». Всё, что было раньше — авария, похороны, безликий крест на могиле, долгие недели пустоты и одиночества — всё это было просто ошибкой, нелепой и злой случайностью.

На самом деле мгновенно уверялось подсознание Андрея, жена просто уезжала куда-то на время, а сейчас вот вернулась, сейчас они увидятся. Он почти бежал на звук кухонных хлопот, возни в детской и работающего телевизора. И каждый раз обнаруживал, что его любимой там нет, вместо неё другая женщина.

За этим ежедневным открытием мгновенно накатывали жёсткое разочарование, какая-то почти детская обида на весь мир и глухая чёрная тоска. А потом почти сразу Дубцов вспоминал, что он сам привёл в дом эту женщину, что сам решил, что она необходима, и тогда уже начинал обижаться и злиться на самого себя. Всё это происходило в считанные доли секунды, но, конечно, не добавляло мужчине душевного равновесия.

Впрочем, к таким вывертам своего подсознания Андрей был готов. Всё-таки диплом психиатра он получал не зря, и потому мог оценить своё состояние и понять, как с ним справляться. «Просто нужно время», — напоминал он себе.

«Последствия психотравмы так быстро не проходят». И он изо всех сил старался как можно быстрее свыкнуться с новой реальностью, научиться воспринимать её нормально. И самое главное, он старался не показывать своих метаний Марине и дочери.

Дубцов справедливо считал, что обижать и тревожить своих женщин собственными психологическими проблемами не стоит. В стараниях этих Андрей опирался не только на свой собственный опыт и знания, но и на помощь своего супервизора. Это ведь только непосвящённым кажется остроумной шуткой о том, что у каждого психотерапевта должен быть свой собственный психотерапевт.

Люди, которые сталкивались с этой сферой, обязательно знают, что это не шутка, а самая настоящая правда. У всякого психотерапевта и психиатра имеется свой старший товарищ-супервизор, и общаться им положено регулярно, вне зависимости от желания обоих. Правда, чаще всего они обсуждают личные проблемы, которые могут негативно сказаться на работе врача с пациентом.

Но никто не мешает психиатру пожаловаться своему супервизору и на личные проблемы, и попросить помощи. Тем более в случае Андрея проблемы имелись, и серьёзные, и потому помощь извне была ему необходима ничуть не меньше, чем любому из его подопечных. В остальном же всё было относительно неплохо, да.

Притираться к отцу Марины Андрею практически не пришлось. Сергей Геннадьевич, которого Алёна с первого знакомства стала именовать дедом Серёжей, отнёсся к будущему зятю доброжелательно и приветливо. Марина придумала отличный ход.

Помогая ей с переездом, мужчины действительно быстро нашли общий язык и приняли друг друга. Но всё же, таская коробки, хлопоча по поводу разгрузки вещей, Андрей постоянно замечал на себе взгляд пожилого мужчины. Проницательный, изучающий, чуть насмешливый.

Сергей Геннадьевич из-под тяжка изучал нового человека. И Дубцов понимал, что это вполне нормально. Только вот никак не мог разобраться, доволен ли новый тесть результатом своего наблюдения.

Впрочем, к вечеру, когда все вещи были перевезены, вся мебель расставлена, все хлопоты окончены, новый родственник пригласил Андрея, Марину и Алёну со всеми её бабушками и дедушками к себе в гости, чтобы, как он выразился, познакомиться с новой роднёй. После этого Дубцов решил, что, по крайней мере, на первый взгляд, его как жениха Сергей Геннадьевич одобрил и слегка успокоился. Поездку запланировали на ближайшие выходные.

Обе пары родителей благосклонно отнеслись к возможности проведения осеннего дня за городом. Алёна была в полном восторге от огромного дома дяди Серёжи, просторного сада, по которому можно было бегать как угодно, а не аккуратно передвигаться по узким дорожкам между грядками, как на бабушкиной даче, и двух лохматых собак, охранявших всё это хозяйство. Сергей Геннадьевич показал себя радушным хозяином, увлечённым кулинаром и даже неплохим экскурсоводом, когда после обеда вывел всю частную компанию прогуляться через прилегающий к участку лесной массив до скрытого в нём озера.

Он легко и как-то по-свойски общался со всеми своими гостями, чем моментально расположил их к себе. И даже Марина, которая почему-то больше всех волновалась из-за этой поездки, в конце концов расслабилась, словно вспомнила, что она-то приехала почти домой к собственному отцу и теперь находится под его опекой и защитой. Глядя на неё, на радостную Алену, на довольных и отдохнувших родителей, расслабился и Андрей.

И, как оказалось зря, Сергей Геннадьевич приготовил для нового зятя небольшой сюрприз. Перед ужином они вдвоём вышли покурить в беседку поодаль от дома. И тот пожилой мужчина, пытливо взглянув на Дубцова, внезапно спросил, «Ну и сколько на самом деле вы с Мариной знакомы?» Вопрос Андрея ошарашил.

Он успел нацепить профессиональное выражение лица, которое использовал при беседах с наиболее сложными пациентами, мол, не совсем понимаю, о чём вы говорите, не могли бы вы пояснить. Но в душе у него поднялась паника. Сейчас отец Марины скажет, что раскрыл их обман, ни на секунду не поверил в их байку о долгом тайном романе и потому не собирается отписывать дочери Лгуньи никакого наследства.

И Марина, конечно, тут же откажется быть женой Дубцова и отправится на поиски нового жениха. И будет в своём праве, между прочим. Но ему-то, Андрею, что делать в этом случае? Искать ещё одну маму для Алёны? Снова перебирать анкеты на сайтах знакомств? Ходить на бесцельные свидания? И как он будет успокаивать дочь, как объяснять ей, что и эта мама её покинула? Чёрт! И где они прокололись? Всё это вихрем пронеслось в голове у Дубцова за считанные секунды.

Но внешне он остался невозмутим, только слегка приподнял бровь в знак вопроса. — Ты передо мной-то комедию не ломай, — улыбнулся Сергей Геннадьевич, наблюдая за своим собеседником. — Я свою дочь не первый день знаю и успел её хорошо изучить.

Вижу, как она себя с тобой ведёт. Об заклад готов побиться, вы знаете, друг друга не больше недели. Испугалась Марина, что вычеркнула её из завещания.

И вот подсуетилась. Нашла себя мужа по-быстрому. Так всё было.

— Немного не так, — мягко возразил Андрей, решив сделать хорошую мину при плохой игре. — Это, скорее, я подсуетился и её нашёл. Я недавно овдовел, мне нужна была новая хозяйка в доме.

Новая мама для дочки. Мы действительно знакомы недавно. Но когда я познакомил Марину с Алёной, они просто влюбились друг в друга.

Да вы сами видите, как они дружны, как общаются. Алёна от неё не отлипает. И я решил, что лучше жены мне не найти.

Уговорил вашу дочь выйти за меня замуж. Только бы он не просёк, чего ради она согласилась. Возмолился Дубцов про себя.

Но пожилой мужчина недаром много лет занимался бизнесом, начав с самых девяностых. Он был умён, расчётлив и проницателен, и не собирался этого скрывать от будущего зятя. — И про её проблемы с наследством ты типа не знал? — насмешливо спросил Сергей Геннадьевич.

— И что ж тогда за соглашение вы заключили недавно у нотариуса Петровской на Кулагина, 38? — Убил, — пронеслось Андрею в голове. — С одного выстрела. — Вы следите за Мариной? — удивился он.

— Получилось вполне натурально. — Это соглашение было гарантией для меня, — пояснил он тут же. — Иначе как я могу быть уверен, что эта мама не покинет мою дочь внезапно? — Марина сказала, что она в перспективе богатая наследница.

Вот мы и решили… — Не Юли. Ты знаешь, что я Марине обещал вычеркнуть её из завещания, если продолжит… жить одиночкой. Но мне нравится, как ты её выгораживаешь, удар на себя переводишь, понимая, что не ради неё хлопочешь, а ради своей Алёны.

Но одобряю. — И не волнуйся, за Мариной я не слежу. Просто так совпало, что я в тот же день у этого нотариуса кое-что оформлял, а его помощница мне проболталась.

Молодая, глупая, выслужиться хотела, а о профессиональной этике пока ещё не очень соображает. Считает, что можно дела клиентов с посторонними обсуждать. Андрей молча кивнул, соображая, как быть дальше.

Но будущий тесть внезапно его успокоил. — Не переживай, я дочери ничего не расскажу. Пусть думает, что она провела старика отца, а против вашего брака возражать не стану.

Я для чего, думаешь, всё это затеял? Дубцов пожал плечами и одновременно развёл руками, изобразив на лице вежливый интерес. На самом деле ему было любопытно, что за комбинацию разыгрывает Сергей Геннадьевич, но как правильно себя вести с ним, чтобы не поступиться своими интересами и при этом узнать его мотивы и не навлечь его гнев на Марину, Андрей пока не понимал. Этот собеседник был ему явно не по зубам.

Молодой мужчина привык легко общаться с эмоционально нестабильными и душевно больными людьми, расставлять для них ловушки, склонять на свою сторону, убеждать, а будущий тесть был явно здоров, эмоционально стабилен и более чем разумен. Так что лучше пока внимать и помалкивать. «Маринка — дурочка», — говорил между тем Сергей Геннадьевич.

«Она считает, что главное в жизни всякого человека — любовь, большая и настоящая. Если её не встретил или потерял, то всё, живёшь зря. Бабы.

Начитаются своих книжек, насмотрятся сериалов и забивают голову всякими глупостями. И я вот безо всякой любви женился, но ни дня в жизни об этом не пожалел. И на своём опыте понял, что главное в жизни любого человека — это семья.

Близкие люди, родные, свои. Такие, которые в горе поддержат, в беде помогут, а в счастье за тебя порадуются искренне. Что скажешь? Но друзья они сегодня есть, а завтра нет…

Сегодня друг твой готов за тебя в три часа ночи сорваться в незнакомый район на разборке, а завтра, глядишь, уже постережёться. У него дети подрастают, родители старые больные, да жена будет недовольна таким внезапным отъездом. Я, конечно, утрирую, но ты, смотрю, мужик умный, ты понимаешь.

Андрей кивнул, но всё же решился спросить. — Но ведь у Марины есть семья. — А, это так, ни о чём.

Собеседник его раздражённо махнул рукой. Брат у неё, да тот брат уже давно последней мозги пропил. Моя вина.

Он родился, когда уже деньги были. Разбаловали мы его. Золовка она баба неплохая, но трётся около нас только потому, что на наследство для себя и для своего сына надеется. Ну и я им на жизнь каждый месяц кое-что подбрасываю. Само собой.

Всё-таки внук — неродная кровь. Но внук ещё маленький, а мать его по сути нам чужая. А больше кто? Я один остаюсь.

Но мы с Мариной никогда не были особо близко, сам понимаешь. Дочь, она обычно к матери ближе. Да и сколько мне ещё жить осталось? Хотелось бы подольше, конечно, но тут как бог решит.

А помру и останется моя девка совсем одна. Дубцов вновь кивнул. Эти рассуждения были ему понятны.

Он и сам примерно так же думал про Алёну. И старался сохранить отношения с бывшим тестем и тёщей, ещё и для того, чтобы, в случае чего, у его маленькой дочери всё же была семья. Я добром её уговаривал найти себе мужа ради ребёнка, знакомил её с хорошими людьми, но не преуспел.

Вот пришлось опуститься до шантажа. Сергей Геннадьевич вновь усмехнулся. На этот раз чуть виновата.

Но я рад, что так получилось. Ты не думай, если бы она какого-нибудь прохиндея мне привела в зятья, я бы молчать не стал. А ты, мужик, вроде бы нормальный, разумный.

А главное, я вижу, что ты как раз понимаешь, что такое семья для человека. Я же посмотрел, как ты со своими стариками общаешься, как о дочери заботишься. И Марину я уже вижу, подсознательно в свой круг принял.

Тоже частью семьи назначил и под опеку взял. Ты человек изначально семейный, а Маринка моя больше одиночка. Но я уверен, что ты её сумеешь перевоспитать.

Специально не старайся только. Просто женитесь, живите как живётся. Твоя натура и твоя ситуация уже сами помогут моей дочери дорасти до нужных мыслей, повзрослеть наконец, понять, что в жизни главное.

Спасибо, — ответил Дубцов проникновенно. Я Марине ничего о нашем разговоре не скажу. Но уж и вы всё-таки наследством не обижайте её.

А то она старается. Защитничек, с этим разберёмся по совести, не волнуйся. А сейчас, если спросит, чего мы тут засиделись, скажи, что свадьбу обсуждали.

Я, мол, настаивал на пышном торжестве, а ты меня переубедил, уговорил на простой ужин в ресторане. А вдруг она хочет торжество? Мы ещё не обсуждали с ней на самом деле? Заволновался Андрей. Поверь, отцу она будет только рада, — веско произнёс Сергей Геннадьевич.

Не, пошли уже, пока нас окончательно не потеряли. Постепенно всё как-то сгладилось, устоялось. Родители Андрея привыкли к новой невестке и даже подружились с ней.

Бывшая тёща, продолжая величать зятя полным именем, Марину как-то незаметно стала называть Мариночкой. А на Третий Новый год, который семья отмечала вместе, даже подняла тост за молодую женщину и при всех попросила у неё разрешения называть её на «ты». Алёне тогда было девять лет.

И она замерла от удивления, пытаясь понять, почему мама после этого тоста расплакалась. Отчего плакала бабушка девушке было чуть понятнее, но ненамного. Сергей Геннадьевич вписался в семейство Дубцовых так легко и органично, словно был там всегда.

Алёна его обожала и как минимум один раз в месяц, в течение лета, проводила в коттедже деда Серёжи. Тот специально для девочки развёл у себя кроликов, а ещё приютил огромного пушистого рыжего кота, который появился, казалось, вовсе из ниоткуда. Дома Алёне запрещали держать животных, и потому нового дедушке она отводила душу, занимаясь многочисленными питомцами.

Нередко во время её каникул у деда Серёжи проведать девочку приезжали другие бабушки и дедушки, гостили там по несколько дней. Сергей Геннадьевич принимал их радушно, общался охотно и вообще как-то очень сильно сблизился со старшим поколением семьи. Впрочем, и зятям у него вскоре установились доверительные и приятельские отношения.

Первые несколько месяцев Андрей ещё замечал, что новый тесть присматривается к нему. Ловил на себе этот наблюдающий, проницательный взгляд, но со временем этот контроль ослаб, а потом и вовсе пропал. На смену ему пришли приватные телефонные разговоры.

«Расскажи, как там у тебя дела? И у Марины, а то она сама сроду ничем не поделится. Походы на рыбалку к лесному озеру, долгие и просторные беседы у камина с формальным бокалом коньяка, совместные прогулки с Алёной. Дубцов понял, можно расслабиться».

Отец Марина одобрил его окончательно. Алёна росла, поступила в школу, записала секцию эстрадного танца. Теперь они с Мариной без конца разучивали какие-то новые движения, изучали разные способы растяжки и гимнастики.

А ещё придумывали костюмы для выступлений. Оказалось, новая Алёнкина мама не чужда рукоделью и может за ночь буквально из ничего сотворить совершенно фантастический наряд. Андрей удивлялся её изобретательности, выдумке, умениям, а ещё тому, с каким вниманием женщина относится к фантазиям дочери и как старалась как можно более точно воплотить их в жизнь.

На всех школьных праздниках и карнавалах и на сольных выступлениях в секции Алёна неизменно была звездой. И Дубцов совершенно одинаково гордился как ею, так и её мамой. У Андрея с Мариной сложились тёплые дружеские отношения.

Поначалу, конечно, тоже было непросто. Новоиспечённые супруги не знали, чем им заняться вместе, кроме быта, о чём говорить, кроме Алёнкиных успехов и неудач. Марина пыталась рассказать мужу о работе, но экономика была ему совершенно неинтересна, а сплетни из коллектива жены навевали скуку.

Женщина попробовала было расспросить Дубцова о его рабочих делах, но вскоре выяснилось, что и это неудачная идея. Марина ждала каких-то смешных историй жизни сумасшедших, чего-то вроде байко-психушки. Андрей же строго придерживался профессиональной этики.

Ситуации пациентов с посторонними не обсуждал, ничего смешного, в душевнобольных людях не видел и забавляться над ними не желал. Все его рассказы сводились к сугубо медицинским подробностям, но их уже не понимала Марина. Однако вскоре выяснилось, что, несмотря на разность интересов и такие отличные друг от друга профессии, у новоиспеченных супругов много общего.

У них были схожие взгляды на жизнь и воспитание детей, одинаковое отношение к финансам, похожее чувство юмора и родственные темпераменты. Все это, по мнению отца Марины, было намного важнее для удачного брака, чем неземная любовь и всепоглощающая страсть. И Марина понемногу начала с этим соглашаться, хотя пока еще сама этого не осознавала.

Впрочем, со страстью долгое время ничего не складывалось. Эти двое довольно быстро научились без стеснения прикасаться друг к другу, обниматься при встречах, целоваться на прощание, потому что так было принято в семье Дубцова, смотреть кино, сидя бок о бок под одним пледом, потому что это нормально для супругов, ходить под руку, держаться за руки, шутливо трепать друг друга по волосам, приобнимать и даже боюкать, чтобы утешить или поддержать, потому что именно так ведут себя любящие люди. Словом, с виду Андрей с Мариной производили впечатление вполне нормальной пары, нормальной во всех сферах жизни.

Им обоим это было важно, хотя и по разным причинам. Марина все еще считала, что провела отца и старательно поддерживала в нем легенду о долгом романе с Дубцовым. Андрей же постоянно помнил о том, что Алена будет строить свое отношение к семейной жизни по образу и подобию родительской семьи, и потому старался, чтобы этот образ был идеальным.

Однако жить супруги продолжали в разных комнатах, как и повелось с самого начала. Сергей Геннадьевич нередко одобрительно высказывался по этому поводу. Это правильно.

Хороший сон — это самое важное в жизни человека. Побаловаться с женой можно и днем. Время и место всегда найдется.

А ночью надо спать, в комфортных для себя условиях, как привык. Чтобы никто по духам не храпел, одеяло не перетягивал, в бок не пинал. Для хорошего самочувствия это намного важнее секса.

Андрей с Мариной обычно на эти речи кивали чуть смущенно. Но ни одному из них и в голову не пришло признаться пожилому мужчине в том, что секса в их паре не существовало с самого начала и по сей день. И даже разговоров о нем не заходило долгое время.

Около трех лет после свадьбы точно. Но наступил момент, когда Андрей вдруг понял, что такая ситуация его не устраивает. Неожиданно для себя он вдруг осознал, что он мужчина, и у его тела имеются определенные потребности.

Поначалу Дубцов отнесся к этому иронично и несколько отстраненно. «Можно себя поздравить?» – думал он. «Это хороший признак.

Это означает, что все-таки что-то там внутри переболело, зажило. Самые глубокие раны затянулись. Значит, я почти пришел в норму после…» Он знал после чего.

Но до сих пор отказывался это формулировать вслух. И даже в мыслях. Слова «смерть жены» и ее имя стали для Андрея почти сакральными.

Он избегал их как только мог, чтобы лишний раз не чувствовать боли. В общем, отметив для себя возвращение сексуального влечения и пробуждения либидо, психиатр Дубцов занес это в собственную мысленную историю болезни и предполагал, что продолжит жить дальше, как ни в чем не бывало. Но не тот-то было.

Его тело за три, почти четыре прошедших года, видимо, сильно истосковалось по женской ласке и теперь вело себя совершенно разнозданно. Возбуждение могло появиться в любой самый неподходящий момент. Оно требовало выхода, отвлекало, мешало.

Андрей чувствовал себя подростком, вошедшим в период полового созревания и готовым буквально накинуться на любой объект женского пола. И это его раздражало и забавляло одновременно. Впрочем, вскоре юмор отошел на второй план, а сексуальный голод и раздражение по его поводу, напротив, сильно обострились.

И тогда Дубцов вдруг вспомнил, что у него вообще-то есть жена. «Марин», — начал он как-то после завтрака в воскресенье, когда Алена гостила у одной из бабушек, «как ты смотришь на то, чтобы сделать наши отношения более близкими?» «В каком смысле?» — поинтересовалась Марина, отпивая кофе. «Сексуально», — объяснил Андрей и вдруг смутился.

«Понимаешь, у меня тут встал вопрос. Я за тебя рада», — ровным тоном ответила женщина. «А как ты раньше справлялся со своим вопросом?» Глаза ее чуть посмеивались, а последнее слово она выделила голосом, произнеся его с невероятно похабной интонацией.

Андрей рассмеялся, одновременно думая о том, как ему все-таки повезло с женой. В любой ситуации Марина умела вести себя так, чтобы сгладить любую неловкость и обеспечить комфорт собеседнику. «Раньше этот вопрос был не актуален», — пояснил он без всякого стеснения…

«Ты, собственно, сама это наблюдала, если помнишь, но с недавнего времени он возникает на повестке дня чересчур часто. «С одной стороны, я так понимаю, это хорошо», — сказала Марина полувопросительно. «Но с другой… Слушай, ты когда-то меня спрашивал, почему я до своих лет дожила безамужней и замуж не стремилась.

Так вот, сейчас я могу тебе ответить. Это было потому, что меня не интересует секс. Я не хочу им заниматься.

В принципе, ни с кем и никогда. Если только по необходимости, как было с тобой. Ну и то, если можно, то лучше не надо».

«Вот как?» — озадаченно протянул Дубцов. «Да, вот так. Сам понимаешь, среди мужчин немного желающих жить женщиной, пусть даже с любимой, и при этом жить монахом.

А уж среди мужчин моего возраста таких и подавно нет. Поэтому с замужеством у меня не складывалось». «Так было всегда?» — осторожно спросил Андрей.

«Или твоё отношение — это результат какого-то события?» Выражение лица Марины как-то неуловимо изменилось, и муж счёл нужным пояснить. «Просто если это произошло вследствие какой-то травмы, я могу подобрать тебе хорошего специалиста, который поможет это исправить. Я сам, конечно, не могу с тобой работать, но вот мои коллеги… Ты сможешь проработать эту ситуацию и вернуть себе нормальное отношение к сексу.

Если это, конечно, тебе мешает жить». «Дубцов», — строго произнесла Марина, «мне это жить не мешает, это мешает тебе. Причём, заметь, начало мешать совсем недавно.

До этого ты был мне чуть не лучше меня, между прочим». Она помолчала, задумчиво разглядывая мужа. Потом решительно произнесла.

«Чёрт с тобой! Расскажу тебе всё, думаю, ты меня поймёшь. Уж кому, как не тебе, понять такое, в конце концов?» Она встала и вышла из кухни, но через некоторое время вернулась, неся в руках пухлую книгу. «Справочник по математической статистике?» удивился Андрей, когда жена положила перед ним на стол томик и сделала приглашающий жест.

«Полистай, потом поговорим». Чуть улыбнулась она. Андрей открыл первую страницу и понял, что перед ним лежит замаскированный под учебник фотоальбом.

На страницах, прикрытых плёнкой, пестрили снимки молодой пары. Марина, а рядом с ней какой-то незнакомый парень. Они смеялись в объектив, обнимались, целовались, танцевали, ели шашлык на пикнике, загорали на пляже, бродили по городу, участвовали в конкурсах на каких-то вечеринках.

Поднимали бокалы рядом с новогодней ёлкой. Обычные фотографии. Такие есть у каждой молодой влюблённой парочки.

Андрей перелистывал страницы без особого интереса, отмечая про себя время этих отношений. Вот явно прошёл год, вот ещё один. Вот ребята около ЗАГСа демонстрируют фотографу приглашение на свадьбу.

Такие дают всем, кто подал заявление. Стандартные открытки, дизайн которых, кажется, не менялся десятилетиями. Стало быть, Марина всё же была замужем? Следующая страница.

Снимок с моментального фотоаппарата. Молодые люди на вокзальном перроне. За их спинами поезд.

Лицо Марины, заплаканное и чуть испуганное. Парень же широко улыбается, обнимает её за плечи, держит фотоаппарат на вытянутой руке. Андрей перевернул страницу и замер, увидев следующую фотографию.

Могильный памятник. Роскошно убранный цветами. И с него смотрит тот самый парень, что так задорно улыбался на прошлом снимке.

Леснов Артём Михайлович. Прочёл он на чёрном граните. И ниже даты жизни и смерти.

Последние около десяти лет назад. Так, следующая страница. Газетная вырезка.

Приезжий. Убит при попытке ограбления. Ведётся следствие.

И потом ещё десяток таких вырезок, распечаток статей из интернета, скриншотов с телефона. Статьи, короткие заметки о том, как продвигается расследование. На последней странице был ещё один моментальный снимок.

На этот раз, по всей видимости, из зала суда. Достаточно молодого, но уже заметно потрёпанного жизни мужчину выводят в наручниках с места подсудимого под конвоем. Дальше шли только пустые страницы.

Андрей долистал до конца. Отцу не нравилась эта история. Произнесла Марина чуть глуховато.

Ему и Артём никогда не нравился. Поэтому я прицепила к альбому обложку от учебника, чтобы он не выбросил его случайно. Он как-то угрожал тогда выкинуть все Артёмовы подарки, открытки, всё, что о нём напоминает.

Я тогда жила с родителями, пояснила она. Андрей кивнул, накрыл Маринину руку ладонью, чуть сжал пальцы. Она подняла голову, посмотрела на него прямо и спокойно.

Я никому об этом не рассказывала, потому что, ну, сначала знали все, друзья, родные, а потом не знал никто. Родители предпочитали молчать на эту тему. Окружение я поменяла кардинально, чтобы ничего не напоминало.

И как-то некому было пересказывать это всё. Мы учились вместе в универе, дружили с первого курса, встречаться начали на третьем, в самом конце, и почти сразу съехались. У Тёмы была какая-то наследная комната в коммуналке на окраине.

Отец был в ужасе, но меня это совершенно не смущало. Я просто хотела быть рядом с любимым мужчиной, неважно где и как. Квартира, которую отец предназначал мне, тогда ещё только строилась.

Он хотел подарить её мне на вручение диплома. Но мы не очень на неё рассчитывали. Мы были молодые и влюблённые, верили, что всего добьёмся сами.

И, знаешь, у нас могло получиться. Тёма после выпуска сразу почти нашёл работу, хорошую, денежную. Он там пахал как волос.

Всё старался заработать побольше денег на роскошную свадьбу. Я какое-то время, наоборот, маялась без заработка. Все работодатели как сговорились.

«Вы молодая, незамужняя, через годик выйдете замуж и уйдёте в декрет. Зачем нам такой сотрудник?» У отца я денег брать не хотела, хоть он предлагал и не раз. Перебивалась какими-то шабашками, а, по сути, сидела у Тёмы на шее.

Но он ни разу меня ни в чём не упрекал. И даже, наоборот, говорил, чтобы искала работу вдумчиво и выбирала только то, что мне будет действительно нравиться. Сам он работал экономистом, но вскоре перевёлся в продажники.

Не по специальности, зато зарплата выше. Ему очень хотелось устроить суперпышную свадьбу, утереть нос моему отцу, показать ему, что он достоин девушки из богатенькой семьи, хоть и сам родился и вырос в деревне, и сестёр-братьев семеро по лавкам, и вообще. Такая вот у него была идея Фикс.

А в остальном он был просто замечательно. Добрым, весёлым, заботливым, умным и очень красивым. Ну, ты сам видел.

Я его очень люблю. Андрей сделал вид, что не заметил, в каком времени Марина произнесла последнее слово. Люблю…

Не любила. Хотя прошло почти десять лет, всё равно люблю. Что ж, дальше, видимо, можно и не слушать, всё и так ясно.

Картина типичная и знакомая, к сожалению, на собственной шкуре. Он совсем недавно разучился говорить о своей первой жене в настоящем времени. А науку думать о ней во времени прошедшем так и не освоил.

Но три года против десяти лет, но его тело, которое оттаяло раньше, чем ему бы хотелось, у Марины, кажется, процесс затянулся. Впрочем, не нужно забывать, что женщины вообще более эмоциональные существа. «Мы подали заявление», говорила между тем его жена.

И почти сразу же у Артёма наметилась командировка в соседний регион. Там какой-то очень перспективный клиент был, за которого должны были хорошо заплатить. Он очень серьёзно готовился к этой встрече.

А в день, когда он должен был уезжать, меня остановила на улице какая-то безумная бабка. Схватила за рукав и начала вещать что-то вроде «Мужа никуда не пускай, он живым не вернётся». Я говорю, что вам надо денег, а она «Ничего не надо, предупредить тебя хочу от души, не пускай беда его ждёт».

И знаешь, я никогда не была суеверной. И вдруг поверила. Кинулась домой, Тёмы уже нет.

Я на вокзал поймала его перед самым поездом, ревучит, на колени падаю, не езди никуда, а он смеётся, чушь, мол, это всё. А потом уже поняла, что не смогла бы его переубедить. У него ведь была идея фикс, заработать на свадьбу побольше, а тут такой кож должен был обломиться.

Он бы пешком к этому клиенту пошёл. Вот честное слово, что ему мои глупости. Но Тёма меня успокоил, конечно.

Тогда убедил не волноваться, обещал, что будет отзваниваться каждый час и сообщать, что с ним всё нормально. Ну или писать будет. Не фотографировал нас на память.

Сказал, когда он приедет, сфоткаемся рядом ещё раз, а потом повесим эти два снимка рядом на стене в одной раме, чтобы я смотрела на них и всегда помнила, что с нами-то никогда ничего плохого не случится. Марина хлюпнула носом. По её щеке покатилась слеза.

Андрей протянул ей бумажную салфетку, подумав, налил стакан воды и поставил рядом. Пара минут прошла в тишине, но потом женщина совладала с собой и продолжила рассказ. У него всё получилось со сделкой, конечно.

Заключил какой-то договор, был весь счастливый, предвкушал оплату. В честь этого они с клиентом пошли в бар. Спрыснули удачное сотрудничество, засиделись, конечно.

Из бара Артём не стал вызывать такси. Решил пройтись пешком по вечернему городу до гостиницы. Он говорил со мной по пути.

Описывал виды, шутил. Вот на его телефон этот козёл и полистился. Я всё слышала.

Он попытался вырвать трубку, Тёма не отдавал. И тогда тот пырнул его на жопу. И попал на мою беду слишком удачно.

А потом врачи сказали, что Тёма умер мгновенно. А этот… Он обшарил его карман и вытащил ещё кошелёк, цепочку с шеи снял. И был такого.

Я всё это слушала в трубку. Звала Артёма. И ничего не могла понять.

Потом, конечно, телефон выключили, карту выкинули, но я уже понимала, что что-то случилось. Когда следующим вечером Артём не вернулся и не вышел на связь, я рванула в тот город. Пришла в первое попавшееся отделение милиции и поставила там всех на уши.

Оказалось, даже трупы до сих пор не обнаружили. И представь, он больше суток лежал в какой-то подворотне. Марина резко замолчала, словно повернули какой-то выключатель.

Она низко опустила голову и задрожала всем телом. Замотала головой, явно пытаясь отогнать подступающие слёзы. Унять истерику.

Андрей обошёл стол, обнял женой и стал гладить её по волосам, пережидая этот всплеск эмоций. Он прекрасно понимал, что успокаивать женщину сейчас совершенно бесполезно. «Конечно, они никого не искали толком.

Что им? У них таких трупов десятки!» — сбивчиво говорила Марина. «Но я не могла смириться. Мне хотелось возмездия.

Я мечтала, как увижу эту тварь и расцарапаю ему всю рожу. Короче, я туда переехала, бросила работу, бросила всё. Разругалась с отцом почти смертельно и уехала в соседнюю область, чтобы там ежедневно обивать пороги милиции, прокуратуры, всех возможных инстанций, чтобы не дать следствию заглохнуть.

Я работала курьером, снимала угол, так, чтобы лишь голову преклонительно кусок хлеба хватало и доставала всех, кого могла. Устроила общественный резонанс, наняла частных детективов. Мама мне денег дала на расследование.

Я ободалась больше года, и, видишь, не зря. Этого. Тут Марина ввернула несколько таких слов, что Андрей почти покраснел.

Нашли. Передали в суду. Правда, срок дали какой-то совсем небольшой, но зато я успела побывать на одном из допросов и разодрать таки его морду.

Да, я это смогла. А вот уговорить наших судей на более строгое наказание уже нет. Но я радовалась уже тому, что отомстила за Тёму.

Для меня это было важно. Понимаешь? А потом, когда всё закончилось, я вдруг поняла, что не знаю, зачем жить дальше. До этого жила любовью, потом местью, а потом совсем ничего не осталось.

Я вернулась к родителям и засела у себя в комнате на несколько месяцев. Мама приходила каждый день, подкармливала, жалела. Отец приходил, ругался, просил взять себя в руки.

А я смотрела фотографии, перебирала открытки, какие-то мелочи, больше ничего не хотела. Потом меня лечили твои коллеги. Мой папа как-то договорился.

Потом я переехала в свою квартиру. А потом он начал промывать мне мозг по поводу семьи и замужества. А я ни на кого не хотела смотреть, понимаешь? Мне никто не нужен был, кроме Тёмы.

Поначалу ходила на свидания, которые устраивал мне папенька. И даже с кем-то из тех мужчин ложилась в постель. И вот тогда-то я и выяснила, что все эти сексуальные упражнения мне без надобности.

Тело радуется, да, у него рефлексы, а в голове сплошное непонимание. Все эти телодвижения воспринимаются как какая-то странная гимнастика. И в сознании постоянно мигает табло с красной надписью «Не он, не тот».

Я пробовала несколько раз и поняла, да ну его к чёрту. То ощущение разочарования, опустошённости, собственной грязи, вины, которым накрывает после, не стоит никаких оргазмов. «Я понимаю», кивнул Андрей.

«Знаешь, если бы ты спросила меня тогда после нашей с тобой попытки, что я чувствую, я бы описал всё точно так же. Вот поэтому я и сказала тебе сразу, что ты мне подходишь». Почуяла родную душу.

Кстати, я периодически такие эксперименты проводила с разными мужчинами. Некоторые из них были мне даже симпатичны. Думала, пройдёт со временем, стану снова нормальной бабой, но нет, не прошло.

В последний раз была с тобой. И всё точно так же. Поэтому прости, но я не могу тебе помочь в твоей проблеме.

Не хочу себя насиловать. Не хочу предавать мужчину, которого люблю. И вообще просто не хочу.

Андрей молчал. Ему были полностью понятны резоны Марины. Хотя его проблемы это понимание не решало.

К супружеской верности он относился очень трепетно. Пусть жена не настоящая, но семья-то всамдельшная. Разве можно нести в неё грязь в виде измен и обмана? С другой стороны, что теперь, бром пить? Или, как иногда советуют, ехидны Антоха в узелок завязать? Чёрт с ним, — подумала.

— Что-нибудь придумаю. — Спасибо, что хотя бы спросила заранее, а не сразу начал в постель валить, — проговорила Марина, вытирая лицо. — Так-то ты муж в своём праве.

— Я бы мог ещё и наше соглашение о тебе припомнить, — усмехнулся Андрей, думая о своём. — Там написано, что ты должна в полной мере выполнять обязанности жены. Вот и привлёк бы тебя к ответственности…

Женщина слегка поёжилась. — И что, ты теперь меня выгонишь? — спросила она. И внезапно поняла, что её действительно волнует ответ на этот вопрос.

И вовсе не потому, что она может лишиться наследства. Просто здесь, в окружении недавно ещё совсем чужих людей, ей оказывается уютно и спокойно. Она чувствует, что её уважают, понимают, они заботятся по-настоящему, а не пытаясь осчастливить её силой, как обычно делал отец.

Ей здесь хорошо. Чёрт возьми. А потом у Алёны скоро отчётный концерт, отцу Андрея нужно раздобыть лекарства от суставов, она обещала ему справиться у своей знакомой аптекарши, а у тёти Тани давление, и она будет переживать.

Марина уже начала было составлять список того, что нужно будет обязательно передать Андрею, прежде чем покинуть это семейство. Ведь о стольком надо позаботиться. Но муж прервал её размышления насмешливой фразой.

«Ну, куда я тебя выгоню? Что за ерунда? У Алёнки в четверг отчётный концерт в школе, а я даже не знаю, где лежит её костюм». На самом деле, Дубцов тоже вдруг внезапно для себя понял, что ему совсем не хочется расставаться с этой женщиной. И Алёна тут совершенно ни при чём.

«Ну, хотя бы то, что концерт в четверг ты ещё помнишь», сказала Марина, чувствуя, что на глаза вновь наворачиваются слёзы. Это утешает. «И слушай, я тут собираюсь могилку у жены облагородить.

Хочу плиткой внутри оградкой всё выложить, чтобы трава не зарастала. Может, и твоему Артёму так же сделать. Закажем материал и сразу на два объекта, выйдет дешевле.

А мастеров я уже присмотрел, ребята надёжные». И тут Марина всё-таки наконец-то разрыдалась в голос. В этих рыданиях Андрею ясно слышалось облегчение.

«Что-то ты мне не нравишься, Андрюха», сказал Антон, рассматривая друга. «Лицо осунувшееся, блеск в глазах какой-то нездоровый. Суетишься вон.

Мне нужна женщина». Просто ответил Дубцов. «Чего?» Антон перестал расхаживать по комнате и замер, удивлённо возрывшись на своего гостя.

«Женщина», — повторила Андрей невозмутимо. «Любовница, баба, девица на одну ночь. Что тебе непонятно? У тебя дома, насколько я помню, молодая и красивая жена.

Что, уже приелась? А как же супружеская верность и всё такое?» «Антоха, ты, помнится мне, инженер, а не священник. Давай-ка ты не будешь читать мне проповеди и взывать к моей нравственности. Я тебе скажу, например, что у Марины временные проблемы со здоровьем, которые требуют отказ от секса.

Ты сделаешь вид, что поверил мне, и скажешь, где найти любовницу. Только сайты знакомств не предлагай опять. Ради бога».

Поморщился он. «Я, вообще-то, инженер, а не актёр. Поэтому сделать вид, что я тебе поверила, я не смогу и не проси.

Но вопросов задавать не буду. Чёрт с тобой. Дела твои.

Платных жрец любви не предлагать, я правильно понимаю?» Он посмотрел на скривившееся в брезгливой гримасе лицо друга и не смог сдержать эмоции. «Ты точно уверен, что тебе это нужно?» «Уверен». Дубцов кивнул.

«Тогда идём. Есть тут один клуб неподалёку. Там по четвергам как раз вход для девушек бесплатный.

Сечёшь, для чего девушки туда стекаются? Ну вот, выберешь себе что-нибудь подходящее». Андрей согласился. У него был отпуск и масса свободного времени.

А Марина как раз уехала с ночёвкой к отцу, и поэтому никаких предлогов для ночной отлучки из дома ему придумывать не требовалось. Да, он планировал именно отлучку. О том, чтобы приводить случайную партнершу домой, Дубцов и помыслить не смел, было противно.

В конце концов, ему потом ещё спать на этой постели. Стоило ему зайти в клуб, как все сомнения и тревоги разом вылетели у Андрея из головы. Здесь действительно было огромное количество девушек и молодых женщин, одна другой краше, а вот мужчины, оборотное удивление, было совсем немного.

«Мужики подтягиваются позже», просветил его Антон, «устраиваясь за одним из столиков». «Когда даму уже подопьют и станут более раскрепощенными. Но мне трезвыми они нравятся больше.

Ты пока можешь выбрать себе объект для знакомства, если что. Или сразу ленишься в атаку». Андрей практически не слушал друга.

Он оглядывал клуб с тем же видом, с которым ребёнок рассматривает витрину магазина игрушек. Женщин вокруг было великое множество, и только некоторые из них сидели за столиками спокойно, потягивая вино и беседуя с подругами. Большинство же посетительниц заведения активно стреляли глазками по сторонам, призывно улыбались, кокетливо поправляли детали одежды.

И всеми иными способами давали понять, что вполне готовы к флирту. Дубцов не стал долго разбираться. Он чувствовал, что ещё немного, и он просто полезет на стену от накатившего на него возбуждения.

Поэтому Андрей просто ответил на призывную улыбку первой попавшейся барышни, обменялся с ней несколькими взглядами, подошёл и завязал непринуждённую беседу. Вскоре девица уже сидела за их столиком, потягивала заказы на Дубцовом коктейль и активно флиртовала с обоими мужчинами сразу. Антон смотрел на это всё с каким-то насмешливым сочувствием.

«Я отлучусь ненадолго», — сказал он спустя некоторое время. Едва Антон исчез из поля зрения, девушка придвинулась к Андрею вплотную, положила руку на колено и, глядя прямо в глаза, провела ладонью вверх к бедру. Дубцов приобнял её, потянул к себе, склонился ближе и поцеловал пухлые матово-поблёскивающие губы.

Ладонями он проводил по телу девушки сверху вниз, от плечи к бёдрам, как-то отстранённо, прикидывая, что фигура у новой знакомой в принципе неплоха. Девушка отвечала на поцелуй нежно и умело, прижималась к Андрею упругой грудью, тихонько постоновала и продолжала скользить ладонью по его ноге от колена к бедру. Всё это длилось буквально несколько секунд, а потом Андрей вдруг почувствовал резкий укол разочарования.

На губах девицы ему почудился мерзкий, гнилостный привкус, а в голове внезапно вспыхнула знакомая, больная, обидная мысль. Не то, не та, не она. Эмоции отогнали дурманящее возбуждение.

Тело мужчины напряглось и словно заледенело. И ладошка, скользившая по его бедру, вдруг стала раздражать, словно была покрыта наждаком. «Запоминай, придурок!» строго велел он сам себе.

«Вот что будет ждать тебя всякий раз, когда ты снова пойдёшь на поводу у своего глупого тела. Ты думал, вылечился, пережил, восстановился. Ну-ну, запоминай, чтобы было неповадно!» Андрей осторожно отстранил от себя девушку, посмотрел ей в лицо, потрепал по макушке.

«Извини, мне нужно идти», сказал он холодно, ничуть не заботясь о том, как девица отреагирует на его поведение. Потом быстро поднялся и пошёл прочь из клуба. Отойдя подальше от крыльца, он долго тёр платком губы, пытаясь избавиться от гнилостного привкуса и твердя себе, что он существует только лишь в его воображении.

Потом он выругался, закурил, чтобы отогнать морг. В душе внезапно поднялась тоска. Только теперь к ней примешивалось чувство вины перед обеими жёнами сразу.

Злость на себя за то, что сглупил, поддался соблазну и острое разочарование во всей этой затее и в себе самом. Таким его обнаружил Антон. Авантюра не стряслась.

Поинтересовался он, оглядывая друга. «Спасибо за попытку», ответил Андрей, опознав цитаты из песни местных рокеров и поддержав её. «Ну и вон нафиг это всё, Антоха.

Я ошибся. Мне не нужна женщина. Мне нужна бутылка водки, а лучше две, и напиться до беспамятства.

И потом рыдать перед тобой пьяными слезами о своей неудавшейся жизни. И вообще, блин, я не могу это объяснить. А и не надо объяснять.

А вот напиться надо. Это хорошая идея. Между прочим, я тебе это сразу предлагал.

Ещё три года назад. Четыре ли? А ты тогда всё настаивал. «Вывезешь на морально-волевых.

Ну что ты на меня смотришь?» Да, я инженер, а не психиатр. Даже не психолог. Но я же не совсем идиот.

Я кое-что понимаю». Андрей длинно и громко выругался, почувствовав, что привкус гнили во рту начинает растворяться. «Вот это другое дело.

Поехали, пока алкомаркеты не закрылись. А то у меня дома бар пуст. Рыдать на сухую от тебя не дождёшься».

А жизнь продолжалась, шла спокойно своим чередом. Вопросы секса между супругами Дубцовыми больше не поднимались. И это устраивало обоих.

Тело Андрея ещё некоторое время доставляло ему хлопоты, требуя удовольствия во внеурочное время. Но стоило мужчине напомнить, чем будут сопровождаться эти удовольствия, как всё возбуждение сходило на нет. И потом эти скачки либидо как-то улеглись, успокоились, перестали мешать.

Иногда Андрей посмеивался над собой. Кто бы сказал ему раньше, что он свои почти сорок лет при живой, симпатичной жене будет жить монахом и радоваться этому? Не поверил бы. Однако, вот жил и радовался и чувствовал себя совершенно нормально…

И с удовольствием отмечал, что это, кажется, единственное, что осталось от его посттравматического синдрома, который развился после смерти первой жены. Боль со временем ушла, тоска унилась, сменилась светлой грустью и благодарностью за тот отрезок жизни, которым удалось всё-таки провести вместе. Спустя несколько лет Дубцов уже мог спокойно произносить её имя, говорить о её смерти без надрыва и даже думать об этом без лишних эмоций.

Осталась только привычка разговаривать с бывшей женой в мыслях. Ну и вот это неприятие любых сексуальных отношений. Как врач, повидавший разные, Андрей считал, что это меньший зол.

Жизнь шла своим чередом. Старели и понемногу слабели родители. Выросла Алёнка, закончила школу и поступила в Институт культуры на хореографа.

Дед Серёжа подсуетился и выстроил ещё одну квартиру, которую преподнёс своей названной внучке в подарок в день получения аттестата. К удивлению Марины, эту квартиру он оформил сразу на девушку, а не на себя, как делал обычно. Впрочем, удивление это было недолгим и лёгким, без претензий.

Марина вообще со временем стала заметно мягче относиться к отцу. Общалась с ним легче и с большим желанием, чем раньше. Отзывалась о нём теплее.

Заботилась о душе и искренне. Андрей замечал эти изменения даже по речи жены. Из лексикона Марина исчезли насмешливые «мам-папа» и «папенька».

Почти пропала холодная «отец». Теперь она чаще называла Сергея Геннадьевича просто «папой». Однажды даже призналась мужу.

«Знаешь, я раньше сильно его не любила. Злилась на него всё время, считала, что он всё делает мне назло. И только когда сама стала мамой, начала понемногу понимать, чем вызвано было то или иное решение папы, его поведение в каких-то ситуациях.

Мне его даже стало жалко. Хлебнул он со мной. Только ему этого не рассказывай, ладно?» Спохватилась она, зная, что отношения между Андреем и Сергеем Геннадьевичем давно уже стали более близкими и доверительными.

Андрей обещал, что сам при этом улыбнулся, про себя подумал. Прав был тесть. Маринка действительно повзрослела, выросла.

Семейная жизнь пошла ей на пользу. Всё-таки семья — это главное, что может быть у человека. Главное, что делает его человеком.

С каждым годом Дубцов всё сильнее убеждался в том, что патриархальные взгляды тести вполне логичны, правильны и полезны. Но при этом всегда успевал себе напомнить, что свою-то Алену он силком замуж гнать не станет. Впрочем, это было и без надобности.

У Алены уже была семья. Папа, мама, дедушки и бабушки. Сводный двоюродный брат, с которым девушка наладила прочные и дружеские отношения.

Пушистый рыжий кот. Старый, но вполне ещё бодрый. Этого, пожалуй, должно было хватить, чтобы не остаться одной до конца.

Пока она не встретит действительно любимого мужчину, с которым она сама захочет вступить в брак. По крайней мере, Андрей на это очень надеялся. Сергей Геннадьевич умер, когда Алене было девятнадцать лет.

Всё семейство Дубцовых по нему искренне скорбело. И всё же после похорон в Андрее поселилась какая-то настороженность. Он ждал завещания.

Ждал и боялся, считая, что с этим документом решится его судьба. К нотариуса он был приглашён вместе с женой и дочерью. Пришла и бывшая жена, Маринкиного брата и её сын.

А вот самого брата отчего-то не было видно. Видимо, последняя воля отца на него не распространялась. И потому его не пригласили.

А может быть, он просто был не в состоянии посетить нотариальную контору в этот знаменательный день. Поскольку пил, не просыхая с того самого дня, как узнал о трагичном событии. Сергей Геннадьевич распределил своё имущество так, чтобы никого не обидеть.

Квартиры отошли сыну и дочери. Городскую жилплощадь он отписал внуку и невестке. Загородный коттедж внезапно Андрею с пожеланием перевезти туда всех дедушек и бабушек семьи и зажить одним домом.

Внуку досталась фирма, которой по-прежнему руководил наёмный директор, и владельцу оставалось только получать доход. Алёне отошла внушительная сумма денег, но основная часть имущества, вклады, облигации и прочие ценные бумаги, автомобили, земельные участки была предназначена Марине. Собственно, так и предполагалось изначально, когда они затевали всю эту авантюру с браком.

Но всё же Андрей заметил, что жена волновалась до последнего и облегчённо выдохнула только после того, как подписала все необходимые бумаги. Они вышли из нотариальной конторы и двинулись на городскую набережную, как всегда, под руку, как привыкли за много лет. — Ну что? — через какое-то время Андрей не выдержал молчания.

— Ты довольна тем, как отец распределил имущество? Ты этого ожидала? — Да, примерно этого. Разве что с коттеджем он меня удивил, но с другой стороны мне одной он ни к чему. — Что ж, можно считать нашу сделку закрытой? Дубцов говорил это нарочито легко.

Но внутри него поднималось волнение. — Алена выросла. Через неделю ей двадцать.

Наследство получено, соглашение выполнено. Мы ничего друг другу не должны. Теперь уйдёшь от меня? Марина остановилась.

Какое-то время внимательно изучала лицо мужа. Потом озорно улыбнулась и, встав на цыпочки, звонко поцеловала его в макушку. — Куда же я уйду? — спросила она весело.

— Во вторник у Алены выпускной концерт в училище. Надо быть… А ты, спорим, даже не знаешь, где висит твой выходной костюм.