Арина бежала из последних сил, но эти попытки не могли в корне изменить ситуацию. Она безнадежно опаздывала. Мысленно проклиная всё на свете, девушка метнулась к лифту и, нажав на кнопку вызова, стала уговаривать.
«Лифтик, миленький, давай скорей! Машка меня сейчас на мелкие кусочки порвет!» Но подъемное устройство не услышало мольбы молоденькой медсестры. Лифт останавливался на каждом этаже лечебного учреждения и только спустя почти две минуты прибыл на первый этаж. Арина попыталась проскочить в кабинку, но на нее набросилась зд Домная оровенная тетка в вязаном жакете.
«Куда прешь, чумовая? Дай людям выйти!» Девушка отскочила назад, но при этом поправила тетку. «Не людям, а людям!» Тетка презрительно промолвила. «Ишь, грамотейка нашлась! Ты сначала сопли свои утри, а потом будешь меня поправлять!» Поскольку габаритная женщина перекрыла своей массой проход, остальные пассажиры лифта решили выразить ей свое возмущение.
«Женщина, что вы устроили здесь базар? Люди на процедуры опаздывают, дайте пройти!» Тетка выбралась из кабинки, но тут же застыла статуей перед Ариной. «Все упреки, граждане, выражайте этой пигалице! Это она зачинщица беспорядка!» Пока тетка объяснялась, все желающие выбрались из лифта, но Арине не удалось проскочить в кабинку, потому что автоматическая дверь захлопнулась перед самым носом девушки, а лифт снова отправился вверх. Тетка довольно резюмировала.
«Ну что, красотка, за что боролась, на то и напоролась!» Отчаяние переполняло девушку, и она брякнула. «Да пошла ты!» Тетка ошалела, вытаращила глаза, ее распирала от возмущения, но Арина уже успела скрыться. Девушка решила больше не испытывать судьбу и подняться в свое отделение пешком.
Она перепрыгивала через две ступеньки, думая лишь об одном — только бы не попасться на глаза заведующей. Но не зря говорят, чего больше всего боишься, именно то обязательно случится. Забежав в холл, Арина увидела Мурашову.
Заведущая беседовала с незнакомой женщиной, и опоздавшая медсестра попыталась незаметно проскочить в отделение. Этот трюк ей почти удался, но на последнем отрезке дистанции сзади раздался язвительный голос Полины Осиповны. «Завьялова, стоять! Куда ты летишь на всех парах?» У Арины от волнения стал заплетаться язык.
«Полина Осиповна, я немного, совсем чуть-чуть проспала, будильник не зазвенел, но я клянусь, что это больше не повторится!» Заведущая гаркнула. «Марш в отделение! Я потом с тобой поговорю!» Арина побежала по направлению к служебному помещению, но отчетливо слышала, как Мурашова жаловалась собеседнице. «Вот, молодое пополнение нам прислали! Творят, что хотят! Никакой дисциплины!» Девушка пробурчала.
«Рыба гниет с головы! Вы из себя, Полина Осиповна, начните дисциплину наводить! Или начальству все позволено?» Арина резко открыла дверь сестринской комнаты. Она стала поспешно переодеваться, но завершить процесс ей помешала Машка Кравцова. Постовая медсестра, которую должна была вовремя сменить Арина, даже не сказала ей здрасте.
«Завьялова, это уже сверхнаглость! В прошлый раз ты явилась тютелька в тютельку, а сегодня вообще на десять минут опоздала! Хорош борзеть!» Арина сделала страдальческое лицо. «Машуля, прости негодяйку! Так получилось! Я же вчера после ночной и опять утром вставать! Вот и проспала!» Машка злобно фыркнула. «Арина, я не собираюсь вникать в твои проблемы! У меня у самой их выше крыши! Мне каждая минутка дорога, а ты меня конкретно подводишь!» Арина улыбнулась….
«Маш, ну не злись, пожалуйста! В следующий раз я тебя на час раньше сменю!» Лицо Кравцовой засветилось. «Ловлю тебя на слове! Давай, живее переодевайся и принимай смену! Да я уже почти готова, осталось только тапочки натянуть!» Кравцова задумчиво промолвила. «Странная ты, Завьялова! Я уже третий месяц усиленно наблюдаю за тобой и не могу понять, какие мысли роятся в твоей бестолковой голове! Нормальные люди стараются избегать неприятностей, а ты специально лезешь на рожон!» Поправляя у зеркала волосы, Арина спросила.
«Интересно, и в чем выражается моя ненормальность?» Губы Машки выгнулись при зрительной усмешке. «Да хотя бы в отношении к больным! Ты стараешься каждому угодить! С пациентами нельзя сюсюкать, а то они быстро тебе на голову сядут!» Завьялова в удивлении приподняла брови. «Маша, а разве может быть по-другому? Ведь любой медицинский работник должен быть милосердным, нам и в колледже говорили!» Кравцова подтолкнула девушку к двери.
«Только пропаганды сейчас и не хватало! Поработаешь здесь пару лет, забудешь все установки, которые тебе давали в колледже!» Кравцова чувствовала себя хозяйкой положения, поскольку была старше Арины по возрасту и уже имела опыт практической работы. Она считала, что эти два обстоятельства дают ей полное право наставлять молодую коллегу. Однажды заведующая оказалась свидетельницей воспитательного процесса, и ей это очень понравилось.
Мурашова даже с ней зашла до того, что обняла Кравцову за плечи. «Молодец, Машенька! Добровольно взяла шефство над новенькой. Я считаю, что это очень положительный пример, и его нужно распространить в нашем отделении».
Похвала заведующей бальзамом пролилась на Машкину душу, и она с удвоенным усердием взялась за новенькую. Ее постоянные уроки сильно напрягали Арину, а в последние несколько недель девушка все чаще стала подумывать о переходе в другое отделение. Но своими намерениями она пока ни с кем не делилась.
Завьялова принимала смену и с облегчением выдохнула, когда Маша Кравцова покинула отделение. Она на автопилоте выполняла повседневную работу, размышляя над странностями своей жизни. Время близилось к обеду, когда в дверях ординаторской нарисовалась Мурашова, по велительным тонам сказала «Завьялова, зайди на минутку».
Поскольку в медицине порядки, как и в армии, Арина бросилась на зов начальства. Переступив пору координаторской, она вытянулась по стойке смирно «Слушаю вас, Полина Осиповна». По выражению лица Мурашовой было заметно, что она едва сдерживает раздражение.
С минуту она пристально рассматривала молодую медсестру, а затем спросила «Арина Георгиевна, я уже несколько раз пыталась пробиться к вашему сознанию, но вы меня не слышите». Девушка упавшим голосом спросила «Я опять что-то не так сделала?» Заведущая закатила кверху глаза «О, господи, и откуда такие тупые берутся? Завьялова, не строй из себя наивную, ты все прекрасно понимаешь, поэтому предупреждаю тебя в последний раз, еще одно опоздание и вылетишь, как пробка от шампанского». Арина изобразила нечто похожее на поклон.
«Я учту ваше замечание, постараюсь больше не нарушать трудовые дисциплины». Мурашова немного сбавила обороты. «Уж постарайся, сделай одолжение.
Да, еще хочу тебе напомнить, что в нашей больнице недопустимы панебратские отношения с пациентами». Арина растерянно промямлила. «Но я же хочу как лучше».
«Как лучше будешь делать у себя дома. А здесь ты обязана подчиняться правилам медицинской этики и дионтологии. А эти правила не предусматривают панебратства ни в каких формах».
Мурашова перевела дыхание и с издевкой дополнила. «Я понимаю, тебе очень хочется завоевать расположение пациентов, но это дешевый способ и у нас он не приветствуется, поэтому тебе стоит хорошенько подумать над своим поведением. Все, можешь идти».
У Арины было такое ощущение, будто ее облили ведром нечистот. После разговора с заведующей она долго не могла сконцентрироваться на работе. У нее все буквально валилось из рук, поэтому она очень обрадовалась появлению Ларисы Уткиной.
Сменщица явилась на полчаса раньше. «Надеюсь, подруга, ты не в обиде, что я решила тебя пораньше сменить? Мне самой по молодости часто приходилось с утками пахать». Завьялова настолько растрогалась, что готова была пустить слезу.
«Ой, Лариса, спасибо тебе огромное, ты реально мой ангел-спаситель, я ведь к концу смены уже ничего не соображаю, да еще заведующая меня отчитала». Улыбка сползла с лица Ларисы Евгеньевны. Опять.
«Не понимаю, почему к тебе прицепилась Полина? Видно, ты ей где-то дорожку перешла». Арина смутилась. «Я постоянно ломаю голову, пытаясь разгадать эту загадку, но ничего на ум не приходит».
Уткина наморщила лоб, что свидетельствовало об интенсивной работе ее мозговых извилин. Арина терпеливо наблюдала за старшей коллегой, она даже поближе придвинулась к ней. «Лариса, у тебя есть на этот счет какая-то версия?» Уткина задумчиво произнесла.
«Есть одна мыслишка. Не знаю, может, я преувеличиваю, но, возможно, все связано с Днем Медицинского Работника». Завьяла в непонимающем взгляде и уставилась на сменщицу.
«Не понимаю, о чем ты?» Лариса Евгеньевна усмехнулась. «Девочка, не верю, что у тебя такая короткая память. После нашего профессионального праздника прошло чуть больше месяца…
Лично я прекрасно помню, как ты зажигала на танцполе с одним респектабельным мужчинкой». «И что?» «Что, моя дорогая, что твой партнер по ломбаде является законным супругом нашей Полины? Мурашов любит молоденьких, это известный факт. И сама понимаешь, как Полина Осиповна относится к слабостям своего мужа».
Арина, затаив дыхание, переспросила. «Как она относится?» Лариса Евгеньевна с удивлением посмотрела на девушку. «Завьялова, ты точно не от мира сего, если задаешь такие непростительно глупые вопросы.
Я допускаю, что у тебя еще недостаточно жизненного опыта, но не понимать элементарных вещей – это уже слишком». Девушка охнула, прикрыв рот ладошкой. «Ты думаешь, заведующая мстит мне из-за ревности?» Уткина ответила уклончиво.
«Я не уверена, это лишь одна из версий. Но хочу тебе дать дружеский совет. Не задевай заведующую.
Мурашова мстительная особа. Путем интриг она выжила своего предшественника, а тебя она проглотит без предварительного пережевывания». Весь вечер Арина думала о предостережении подруги.
Лариса Уткина была единственным в отделении человеком, которому можно было довериться. Все остальные смотрели на Завьялову с высока, и у девушки на этой почве очень быстро развился так называемый эффект белой вороны. Впервые Арина испытала это неприятное чувство, когда ей было всего пять лет.
Свою маму девочка почти не помнила, потому что очень рано лишилась материнской опеки. Ее мама страдала какой-то неизлечимой болезнью и умерла вскоре после рождения дочери. Первое время отец старался создавать для девочки все условия, чтобы она не чувствовала себя обделенной.
Георгий Павлович даже нанял женщину, которая в его отсутствие присматривала за ребенком, но вдовствовал он недолго. Арина отчетливо запомнила тот день, когда папа привел в дом незнакомую женщину и сказал дочери. Вот, Аринушка, знакомься, это Марианна.
Надеюсь, вы с ней подружитесь. Истосковавшаяся по материнской ласке девочка готова была на все, лишь бы угодить новой жене отца. Очень скоро она стала называть Марианну мамой, что обрадовало отца.
Мне приятно, что мои девочки нашли общий язык. Теперь у нас полная и вполне счастливая семья. Но такое стремительное сближение не понравилось Глебу, сыну Марианны от первого брака.
Глеб был на целых 8 лет старше своей сводной сестры и сразу обозначил разделительную черту между ней и собой. Услышав, что малышка позволяет себе такие вольности, он зажал ее в угол и угрожающе зашипел. Это моя мама, слышишь, моя, и не смей набиваться к ней в дочки.
Если я еще раз услышу, как ты ее называешь мамой, побью тебя и не посмотрю, что ты маленькая. Арина на всю жизнь запомнила тот животный страх, который она тогда испытала. Девочка боялась угроз Глеба, поэтому старалась не попадаться ему на глаза.
Изменившееся поведение падчерицы обеспокоило Марианну. Она стала выпытывать у девочки, что послужило причиной таких резких перемен. Малышка плакала, но боялась признаться, что ее прессует сын мачехи.
Не добившись никакой ясности, Марианна пожаловалась отцу. Жора, не хочу тебя пугать, но с Ариной что-то не так. Она прячется, как загнанный зверек и вообще ведет себя очень странно.
Георгий Павлович решил тут же разобраться в происходящем. Он устроил дочери допрос с пристрастием. — Признавайся, маленькая дрянь, что ты затеяла? Марианна старается скрасить твою жалкую жизнь, а ты нос воротишь.
Хочешь свое «я» показать? Нет, моя милая, я тебе не позволю издеваться над человеком. Каждое слово отца болью отзывалось в детском сердечке. Арина дрожала, боясь поднять глаза, но Георгий Павлович не обращал внимания на состояние дочки.
Он решил силой выбить признание у девочки и принялся ее трясти. Девочка онемела от ужаса, увидев перед собой разъяренное лицо отца, но больше всего ее испугали его глаза. Она истошно закричала.
— Папочка, пожалуйста, не бей меня, я больше не буду! Что было потом, Арина помнила очень смутно. Видимо, для нервной системы пятилетнего ребенка наказание отца стало невыносимым испытанием. На следующий день после родительской взбучки девочка слегла.
Ее била дрожь, и она вскрикивала от каждого громкого звука. Марианна первой забила тревогу и утром сказала мужу. — Жора, наверное, надо вызвать врача, мне не нравится состояние Арины.
Но любящий отец отмахнулся, не обращая внимания. Дети иногда симулируют, чтобы добиться своего. Арина хоть и совсем маленькая, но такая хитрюга.
Георгий Павлович даже не посчитал нужным зайти в комнату девочки. Перед уходом на работу он сказал жене. — Обещаю тебе, что скоро у нас все наладится.
И ты не иди на поводу у этой маленькой провокаторши, пусть она полежит, подумает о своем поведении. Марианна с удивлением спросила. — Мне совсем не заходить в ее комнату? Мужчина подтвердил.
— Совсем. — А кормить ее как? — Ничего страшного, поголодает один денек, это пойдет ей только на пользу. Но жестокость отца обернулась противоположным эффектом.
Когда Георгий Павлович вечером вернулся с работы, он первым делом спросил жену. — Как там наша маленькая смутьянка? Марианна пожала плечами. — Не знаю, я не проверяла ее.
Ты же мне не разрешила заходить в ее комнату? Присутствовавший при разговоре взрослых Глеб решил вставить свои пять копеек. Когда я заглядывал, она спала. Я подумал, что, может, мелкая хочет пить и спросил ее, но она мне ничего не ответила.
Недавно я еще раз заглянул, но она спит, только бормочет что-то невнятное. Георгий Павлович заволновался. — Пойду проверю.
Он направился к комнате дочери, а Марианна поспешила за ним. — Жора, ты бы хоть разулся и плащ снял, я уже устала ходить с тряпкой по квартире. Мужчина ничего не ответил на претензии женщины.
Переступив порог детской, он сразу понял, что с его маленькой дочкой творится что-то неладное. Он бросился к кровати. — Аринка, просыпайся, открывай глазки.
Но девочка не реагировала на его бодрый голос. Мужчина в испуге прошептал. — Кажется, я перегнул палку.
Он прикоснулся к лобику малышки и тут же отдернул руку. — Да она вся горит. Марианна, звони в неотложку.
У Ариши жар. Бабушка Домна, узнав о том, что ее внучка попала в больницу, сразу примчалась из деревни. Не подбирая выражения, она стала клеймить позором сына.
— Георгий, как ты мог такое допустить? Ты же чуть не погубил родную дочь. И все ради чего? Ради того, чтобы угодить ей и ее отпрыску? Домна Акимовна ткнула указательным пальцем на невестку. Марианна не привыкла к такому вольному обращению и попыталась поставить свекровь на место.
— Вы хоть и мать моего мужа, но я не позволю вам оскорблять меня в собственной квартире. Пожилая женщина сплюнула прямо под ноги невестки. — Позволю знать, с каких пор эта жилплощадь стала твоей собственностью? И кто ты такая вообще, чтобы распоряжаться в доме моего сына? — Это ты допекла мою внучку.
Но я так этого не оставлю. Георгий Павлович хорошо знал свою мать. Он боялся, что она решится осуществить свои угрозы, и заорал…
— Мама, думаешь, что говоришь? Сейчас же прекрати угрожать моей жене. Она ни в чем не виновата. Марианна пыталась заменить Арине маму, но упрямая девчонка делала все ей на вред.
С ней вообще в последнее время творилось что-то странное. Я думаю, что после выписки из больницы ее надо обязательно показать детскому психиатру. Домна Акимовна сжала кулаки.
— Сначала ты сам проверься. Я не позволю тебе уродовать ребенка. Георгий рассмеялся.
— Мам, немного ли ты на себя берешь? Разве ты можешь мне запретить воспитывать собственного ребенка? Пожилая женщина твердо сказала. — Могу. Если надо, я на тебя заявление напишу и в нужные органы отдам.
Сын снова рассмеялся в лицо матери. — Мам, какое заявление? — А такое. Напишу, что ты хреновый отец, что ты позволяешь этой твари измываться над своим родным ребенком.
Вызывающее поведение матери возмутило Георгия Павловича, и он указал родительнице на дверь. — Вон! Вон отсюда! И больше никогда не появляйся здесь! Марианна пыталась удержать супруга от необдуманного поступка, но он же не мог контролировать себя. Мужчина распахнул настежь дверь квартиры и почти вытолкал пожилую женщину за порог.
Другая мать, окажись она в тот момент на месте домной Акимовны, расплакалась бы от обиды на сына, возможно, с ней бы случился сердечный приступ. Но мать Георгия Завьялова прошла хорошую жизненную школу и даже в самых сложных ситуациях не впадала в панику. Впрочем, обид домной Акимовна тоже не прощала никому, в том числе и своему единственному сыну.
После того, как Георгий выставил ее за порог, она отправилась в больницу. Арина очень обрадовалась, увидев бабушку. Малышка со слезами на глазах стала просить.
«Бабуля, забери меня, я не хочу к папе!» Пожилая женщина осторожно спросила. «Папа тебя обижал? А может, Марианна?» Девочка разрыдалась. «Они мне все говорят, что я плохая, а Глеб сказал, чтобы я не называла Марианну мамой, а если я буду ее так называть, он меня побьет!» Получив нужные сведения, Домна Акимовна отправилась в органы опеки.
Не мучаясь угрызениями совести, она написала заявление на собственного сына. Пожилая женщина сумела убедить чиновников, что ее единственная внучка находится в опасном положении, и те пообещали ей во всем разобраться. Буквально на следующий день Георгий ей позвонил и стал обвинять в том, что она позорит его честное имя.
«Мама, зачем ты устроила этот спектакль?» «Ну, я погорячился немного, но ты должна меня понять, ведь мне очень тяжело одному!» Домна Акимовна оборвала сына. «Ты отец и должен в первую очередь думать о дочке. Ее, а не твои, интересы должны быть во главе угла.
Георгий, я не хочу тебе чинить неприятности и даже готова забыть о том, что ты выставил родную мать за порог. Я могу забрать назад свое заявление, но с одним условием». Сын насторожился.
«С каким?» «Я заберу Арину к себе. У меня ей будет спокойней, и никто ее не будет обижать». Домной Акимовне показалось, что Георгий с облегчением вздохнул.
«Хорошо, мама, я не буду против. По сути, такой вариант меня вполне устраивает, потому что он поможет решить многие проблемы». Пожилая женщина ожидала, что сын будет отстаивать свое отцовское право, но по его интонации голоса она поняла, что он обрадовался ее предложению.
Жизнь Арины в бабушкином доме можно было назвать счастливой. Только иногда неприятные воспоминания приходили к ней по ночам. Тогда она плакала от тоски и обиды.
Она ждала, что однажды приедет папа и попросит у нее прощения, но Георгий Павлович всего раз за несколько лет решился навестить свою дочь. Он привез ей много подарков и с увлечением рассказывал об успехах Глеба. Его не интересовало, как живет Арина.
Потом уже, перед самым отъездом, он с радостью сообщил. «Арина, у тебя скоро будет братик или сестричка». Но эту новость девочка восприняла равнодушно, а бабушка с укором посмотрела на сына.
«Нашел чем обрадовать. Ты бы лучше чаще приезжал, чтобы дочка не забыла тебя окончательно, папаша». Георгий Павлович сделал вид, что не услышал пожелания матери.
После рождения сына он лишь изредка звонил им с бабушкой, этими звонками ограничивался его родительский долг. Арина решила стать медсестрой, когда заболела бабушка. Домна Акимовна отличалась не только железным характером, но и крепким здоровьем.
Она рано овдовела, поэтому ей пришлось в одиночку поднимать и учить сына. Необходимость заботиться о внучке заставила уже пожилую женщину вспомнить о прошлом опыте. Домна Акимовна старалась не обращать внимание на слабости, недомогания, которые ее стали часто беспокоить.
Своё состояние пенсионерка списывала на возраст и не спешила обращаться за медицинской помощью. Внучке она тоже ничего не говорила, потому что боялась ее напугать. Но время шло, а ситуация только ухудшалась.
Однажды Арина пришла из школы и увидела непривычную картину. В доме беспорядок, а бабушка среди белого дня лежит в постели. Девочка испугалась.
«Бабуля, что случилось? Ты себя плохо чувствуешь?» Домна Акимовна через силу улыбнулась. «Не волнуйся, внучка. Ничего страшного.
Просто сегодня мне немного не здоровится. Я чуть-чуть отдохну, и все пройдет. Извини, что я не успела приготовить.
Ты же голодная». Арина не позволила бабушке встать. «Бабушка, ты лежи, я сама управлюсь».
Девушка быстро прибралась в доме, потом приготовила ужин. Но состояние домной Акимовны не улучшалось, и она отказалась от еды. «Ариша, ты кушай, не обращай на меня внимания.
У меня что-то нет аппетита». Арина не на шутку обеспокоилась. «Бабуля, давай я сбегаю за фельдшером, пусть он тебя посмотрит».
После долгих уговоров пожилая женщина все же согласилась. «Ладно, твоя взяла. Позови Егоровича.
Может, он мне таблетки даст, а то голова второй день раскалывается, а как встану, пол под ногами качается». С медицинскими кадрами в сельской местности наблюдалась острая проблема. Но в деревне, где они жили с бабушкой, еще остался действующий медпункт.
Арина вскочила на велосипед, чтобы застать фельдшера на рабочем месте, и помчалась на другой конец деревни. Сергей Егорович уже собирался уходить. Выслушав девушку, он с нескрываемым сожалением промолвил.
«Ни одного нормального дня. Вчера к бабе Матрёне бегал ночью, у нее несварение желудка. Сегодня утром спасал лесничего, он в собственный капкан по нечаянности угодил, пришлось его на своей машине в район везти, чтобы ему там гипс наложили.
Целый день с ним потерял. Теперь ты прикатила ко мне почти на ночь глядя». Возмущение вместе с потоком слов лилось из души немолодого медика.
Лишь высказав все, что накопилось, Сергей Егорович с участием спросил. «Что, так плохо твоей бабке, что нельзя до утра обождать?» Арина выпалила. «Нельзя, Сергей Егорович, она не может встать, говорит, что голова очень сильно болит».
Фельдшер печально заключила. «Ну, раз она сама не смогла ко мне явиться, придется мне тащиться к вам через всю деревню». Сельский медик иногда позволял себе жаловаться на свою незавидную участь, зная, что деревенские жители на него не обидятся, ведь он больше трех десятков лет стоял на страже их здоровья и за эти годы спас ни одну жизнь.
В этот раз Сергей Егорович тоже не изменил своему призванию. Он взял свой потертый саквояж и закрыл медпункт на большой амбарный замок. «Ну что, веди меня к своей бабушке.
Даже неожиданно, что Домна Акимовна вдруг слегла. Она никогда не жаловалась на здоровье и на ферме за троих пахала. Да, время безжалостно, я тоже скоро выйду в тираж, а замены мне никак не могут подыскать».
Мужчина неожиданно остановился и посмотрел на Арину. «Ты уже определилась с профессией? Если не ошибаюсь, ты в этом году школу заканчиваешь?» Девушка поправила медика. «Не в этом, а в следующем.
Но пока не знаю, куда буду поступать». Глаза фельдшера загорелись. «Чего тут думать? Поступай в медицинский.
Отучишься и меня сменишь на посту, я хоть со спокойной душой на пенсию пойду». Арина сначала несерьезно отнеслась к предложению фельдшера. В тот раз он сделал бабушке укол в вену, и ей сразу стало легче.
Но благополучный период продлился недолго, и через несколько месяцев приступ неустановленной болезни повторился у домной Акимовны вновь. Арине пришлось поднимать фельдшера среди ночи, хотя Сергей Егорович ворчал, но не мог отказать пожилой односельчанке квалифицированной помощи. После осмотра он категорично заявил.
«Все, Акимовна, допрыгалась. В больницу тебе надо. И чем скорее, тем лучше.
Криз у тебя гипертонический!» Пожилая женщина умоляющим голосом попросила. «Егорович, нельзя мне дом оставлять, и Аринка одна без меня пропадет. Ты мне сделай укол, как в прошлый раз».
Фельдшер замотал головой. «Нет, Акимовна, я не буду брать на себя такую ответственность. Не приведи Господи с тобой, что случится, мне придется отвечать.
А я не хочу на старости лет попасть за решетку». Арина тоже стала уговаривать пожилую родственницу. И та сдалась.
«Ладно, ваша взяла. Вызывайте скорую». «Сергей Егорович, отмахнулся, я сам тебя завезу в районную больницу.
А то, пока их дождешься, можно и концы отдать». Домна Акимовна в течение трех недель проходила лечение в терапевтическом отделении. Арина через день приезжала проведать ее…
Девушка проводила с бабушкой час или полтора, а потом бежала на рейсовый автобус. Именно в тот период девушка поняла, что профессия медсестры или врача — не дань моде, а зов в сердце. Она с благоговейным трепетом наблюдала, как совсем юная медсестра, почти ее ровесница, ловко ставила бабушке капельницу и делала другие необходимые процедуры.
Однажды она решилась и спросила у девушки в белом халате. «Скажите, а работы медсестры, это очень трудно?» Девушка улыбнулась. «В любом деле есть свои особенности.
Но мне нравится лечить людей, я об этом с детства мечтала». Медсестричка говорила искренне, а ее лицо светилось от улыбки. В тот момент Арине тоже захотелось дарить больным людям надежду.
О своем желании стать медсестрой она рассказала бабушке не сразу, боялась, что та ее не поймет, но Домна Акимовна даже прослезилась от нахлынувших чувств. «Молодец, Аринушка, хорошую профессию ты выбрала, всю жизнь будет тебе от людей почет и уважение». Позднее, когда внучка была зачислена на первый курс медицинского колледжа, Домна Акимовна наказывала ей «Отучишься не вздумай сюда возвращаться, здесь от тоски зеленой можно помереть, постарайся устроиться в городе, там у тебя будет нормальная жизнь.
Арина, больше всего на свете мне хочется, чтобы ты была счастливой, тогда и мне радость будет». Арине не хотелось огорчать бабушку, и она училась с завидным усердием. Ее устремленность раздражала некоторых сокурсниц, зато преподаватели высоко ценили это качество.
«Завьялова, тебе надо обязательно поступать в институт, из тебя получится хороший врач». Арина и сама втайне мечтала после колледжа продолжить образование. Но ее планам было не суждено сбыться.
Она училась уже на последнем курсе, когда ей среди недели позвонила бабушкина соседка. Голос тети Фроси дрожал от волнения. «Арина, тебе надо срочно приехать, твоей бабушке совсем плохо, вчера с ней удар случился».
Девушка бросилась в учебную часть, чтобы отпроситься на пару дней. У нее было нехорошее предчувствие, поэтому она торопилась поскорей попасть домой, но кто-то невидимый словно специально чинил ей препятствия. Сначала она опоздала на электричку, ей пришлось бежать на автовокзал, где она с огромным трудом приобрела билет на самый последний автобус.
В районный центр Арина прибыла почти в полночь. В маленьком городке у нее не было знакомых, у которых можно было переночевать, до родной деревни было километров 20, а это солидное расстояние, да и ночью молодой девушке опасно пускаться одной в путь. Учитывая все негативные обстоятельства, Арина решила дожидаться утра на автостанции.
Хотя весна уже была в самом зените, ночью было еще очень холодно. Уже через час девушка промерзла до костей и, чтобы немного согреться, она стала бегать трусцой вокруг здания автовокзала. Когда Арина пробегала третий круг, из ночной темноты неожиданно вынырнул внедорожник.
Машина сначала промчалась мимо нее, но потом развернулась. Арина почувствовала, как от страха у нее все сжалось внутри. Она хотела убежать, но ноги словно прикипели к асфальту.
Внедорожник остановился рядом с ней, а из открытого окна донесся мужской голос. «Девушка, я могу вам чем-нибудь помочь?» Этот голос вывел ее из состояния ступора, и она сразу поспешила удалиться от машины на безопасное расстояние. Незнакомый путник удивился.
«Девушка, куда же вы? Поверьте, у меня нет никаких злых намерений, и я действительно хочу вам помочь». Дверца машины хлопнула, и Арина вздрогнула. Ей хотелось, чтобы незнакомец поскорее убрался, поэтому, стараясь сохранять спокойствие, она ответила.
«Спасибо, но не стоит беспокоиться. В пять утра будет первый автобус, так что мне осталось недолго ждать». Мужчина сделал шаг вперед, но Арина предупредительно выставила перед собой руки.
«Лучше не подходите ко мне, я буду кричать!» Он в отчаянии махнул рукой. «Дикость какая-то. Не желаете принимать помощь? Тогда мерзните здесь до утра».
Дверца машины снова хлопнула. Арина вздрогнула, но уже не из-за страха перед незнакомцем. Ей хватило доли секунды, чтобы представить, какую неуютную и холодную ночь придется ей провести.
Не обращая внимания на возгласы разума, Арина остановись. Девушка бросилась к машине. «Я принимаю вашу помощь с условием, что вы не будете приставать ко мне».
Мужчина рассмеялся. «Не буду, честное слово. Могу даже поклясться.
Правда, у меня в машине Библии нет, но зато есть обновленный свод ПДД». Арина переспросила. «Свод чего?» Водитель снова рассмеялся.
«ПДД – это правило дорожного движения. Я хоть и опытный водитель, но всегда держу при себе этот важный талмуд». Арина была удовлетворена ответом незнакомца и уселась на заднее сидение поближе к дверце.
Водитель разгадал ее маневр. «Девушка, не бойтесь меня. Я настолько устал, что мне самому хочется поскорее попасть домой.
Весь день мотался с документами, никак не могу оформиться, как и П. То одной бумажки не хватает, то другой». Из вежливости девушка спросила. «А чем вы занимаетесь?» Видимо, водителю не терпелось хоть с кем-то поделиться своими переживаниями, потому что он тут же ответил.
«У меня давно была мысль податься фермера. Образование позволяет реализовать личный проект. У меня диплом технолога по производству продукции животного происхождения.
После академии я поработал немного на частном предприятии друга моего отца, но работать на чужого, хоть и очень доброго дядю, не хочется, и я решил пополнить армию отечественных фермеров. Я вас совсем заболтал. Вас куда доставить? Вы меня высадите на остановке, а дальше я сама дойду.
Там недалеко, до нашей деревни меньше километра». Арина испытывала непреодолимое желание поскорее выбраться из этой машины. Но водитель, лица которого она так и не смогла рассмотреть, продолжил настойчиво предлагать ей свои услуги.
«Если вы живете в Лужках, то нам почти по пути. Я там выкупил небольшой участок, раньше там была колхозная ферма, от которой остались одни развалины». У Арины непроизвольно вырвалось.
«На той ферме моя бабушка работала». Мозг девушки обожгла неприятная мысль. Ты беззаботно болтаешь с незнакомым человеком, а про родную бабушку совсем забыла.
Видимо, в тот короткий миг, когда она вспомнила о настоящей причине своей внеплановой поездки, водитель что-то у нее спросил, но поскольку вопроса не расслышала, ей пришлось попросить его повторить. «Извините, я отвлеклась». «Ничего страшного, со всеми бывает.
Вы сказали, что ваша бабушка работала на колхозной ферме, а я поинтересовался, где в данный момент находится ваша родственница». Девушка ощутила нехватку воздуха и сделала глубокий вдох. Только после этого она смогла снова говорить.
«Мне соседка сегодня позвонила, сказала, что бабушке плохо, мне пришлось сорваться с лекций, ведь у меня, кроме бабули, никого». Арина плакала, а незнакомый водитель, как мог, успокаивал ее. «Не стоит раньше времени расстраиваться, надо верить в хорошее».
Он довез ее до самого дома и выразил готовность при необходимости еще раз подставить свое крепкое мужское плечо. Девушка поблагодарила случайного попутчика и побежала к дому. Она слышала, как владелец внедорожника крикнул.
«Мы с вами забыли познакомиться. Если вы пожелаете меня найти, спрашивайте Прохора Ильина». «А я Арина, Арина Завьялова».
Через мгновение машина начинающего фермера исчезла в ночной темноте. Арина поднялась на крыльцо и дернула на себя дверь. Закрыто.
Наверное, бабуля в больнице. Ей не хотелось беспокоить соседку среди ночи, но нехорошее предчувствие заставило забыть о правилах приличия. Арина постучала в соседний дом, и почти сразу ей дверь открыла заплаканная тетя Фрося.
«Приехала, деточка моя. Горе-то какое. Совсем плохо твоей бабушке.
Врачи сказали, что вряд ли она дотянет до утра». Но Домна Акимовна не могла уйти, не попрощавшись с внучкой. Ее глаза заблестели, когда она увидела Арину.
Пожилая женщина не могла говорить, но внучка понимала, что она хочет. Девушка присела на краешек кровати и дотронулась до руки родного человека. «Бабушка, ты обязательно поправишься.
Я поговорю с твоим врачом и, если нужно, достану лекарства, которые тебе помогут встать на ноги». Из глаз домной Акимовны скатилась скупая слеза, а ее губы что-то беззвучно шептали. Арина попросила.
«Бабуля, ты потом мне все скажешь. Для тебя сейчас самое главное — покой». В палату вошла дежурная медсестра и грозно посмотрела на Арину.
«Все, девушка, вам пора». Посетительница поспешила к выходу, где ее ожидала тетя Фрося. Соседка кивнула в сторону дверей, над которыми висела строгая надпись «Посторонним вход воспрещен».
Я только что разговаривала с врачом. Он сказал, что никакой надежды. Весь день они провели в холле возле реанимационного отделения.
Вечером вышла медсестра, которая позволила Арине попрощаться с бабушкой, и сообщила. «Ваша родственница умерла. Примите мои соболезнования».
Горе обрушилось на плечи юной девушки. Арина не знала, как она будет жить без бабушки. Будущее казалось ей туманным и непонятным…
Добрая соседка старалась ее успокоить. «Девочка моя, жизнь продолжается. Акимовна была волевым человеком, царствие ей небесное.
Она никогда не сгибалась. И тебе надо брать с нее пример». Слова тети Фроси не позволили осиротевшей девушке окончательно впасть в уныние.
После похорона она стала собираться в дорогу. Соседка хлопотала вместе с ней. «Арина, я приготовила тебе котлеток, а в том пакете пирожки.
Будет что перекусить в дороге и поужинать в общежитии». Девушка поблагодарила добрую женщину и, схватив тяжелые сумки, направилась к дверям. «Пойду, а то на автобус опоздаю».
Ефросинья Матвеевна остановила девушку. «Погоди минутку. Ариша, мне неудобно тебя спрашивать об этом, но приходится.
Как я понимаю, ты после смерти бабушки не заходила в свой дом?» «Да, тетя Фроси. Не знаю, что меня удерживает, но не могу я переступить порог. Наверное, это от стресса.
Потом все пройдет». Соседка согласилась. «Конечно, нелегко пережить смерть близкого человека, но ты не переживай за свое имущество.
Ведь ты теперь полноправная наследница. Незадолго до смерти домна сказала мне по секрету, что очень она обижена на сына, поэтому все свое добро она собирается переписать на тебя». Девушка горько усмехнулась.
«Тетя Фроси, какое у бабушки добро! Дом, конечно, хороший, крепкий, но в нем нет ничего ценного. Скорее всего, я останусь в городе, а дом потом продам. Если вам нетрудно, присматривайте по возможности.
Сегодня много желающих поживиться за чужой счет». После похорон бабушки Арина не появлялась в деревне, но она регулярно звонила тете Фросе, чтобы узнать, на месте ли бабушкин дом. Арине не хотелось повторения недавнего прокола.
Чтобы вовремя просыпаться на работу, она попросила соседку по общежитию будить ее по утрам. Светлана работала на пищевом предприятии и ежедневно просыпалась в шесть часов. Она была очень обязательным человеком и после просьбы Арины каждое утро с силой молотила в стенку.
«Соседка, просыпайся, петушок пропел давно!». Сначала Арина обрадовалась исполнительности Светланы, но когда та разбудила ее ни свет ни заря выходной, она поняла, что не учла побочных последствий доброго дела. Менять правила было поздно и не хотелось обижать Светлану, поэтому каждое утро, когда соседка подавала сигнал, она кричала «Светик, спасибо, уже встаю!».
В то утро пробуждение началось с привычного стука. Арина хорошо выспалась и решила перед завтраком немного размяться. Бегать в дождливую погоду было верхом безумства, и девушка прямо в тесной комнатушке выполнила несколько разминочных упражнений.
Чашка крепкого кофе добавила бодрости, и Арина не спеша отправилась на работу. На первом этаже возле лифта собралась целая толпа, и девушка с раздражением подумала «Опять придется пешком подниматься». Она уже собиралась направиться в сторону запасного выхода, когда прибыл лифт.
Кто-то из ожидающих подхватил ее под руку, и она не успела опомниться, как оказалась в кабинке. Но ее радость была преждевременной, потому что одна из оставшихся за бортом пассажирок пыталась удержать подъемное устройство. Арине было достаточно бросить беглый взгляд, чтобы узнать в той свою старую знакомую.
Толстая тетка в том же неизменном вязаном жакете, как заправский штангист, расставила ноги, создав барьер для автоматической двери. Арина попыталась вразумить женщину. «Что вы делаете? Вы же так лифт сломаете!» Тетка не сдвинулась с места.
«Если надо, я не только лифт сломаю, но и вашу поганую больницу по кирпичикам разнесу, и ты мне не указывай, соплячка!» Голос Арины зазвенел. «Вы не имеете права меня оскорблять! Я здесь работаю!» Тетка все-таки протиснулась в кабинку, чем вызвала перегрузку подъемника. Все стали возмущаться ее наглым поведением, а Арина на правах сотрудницы лечебного учреждения потребовала.
«Женщина, выйдите! Вам некуда торопиться, и вы можете дождаться следующего рейса!» Тетка возмутилась до такой степени, что стала брызгаться слюной. «Это ты скорее отсюда вылетишь! Ты знаешь, с кем разговариваешь! Да я сделаю так, что тебя отсюда выпрут, и волчий билет дадут на прощание!» Арине не хотелось продолжать скандалы, и она поспешно выбралась из кабинки, но на прощание бросила толстой особи. «Да пошла ты со своими угрозами!» Тетка прибегла к испытанному ранее методу, то есть заблокировала лифт с помощью ноги.
«Куда ты меня посылаешь?» Арина усмехнулась. «Туда, тетенька, куда не ходят трамваи, автобусы и другие виды общественного транспорта!» Свидетели этого поединка дружно рассмеялись. Лифт тронулся, но Арина слышала, как тетка продолжает посылать ей угрозы.
Девушка поднялась на свой этаж пешком. При ее появлении Кравцова недовольно пробурчала. «Завьялова, чего ты так рано сегодня?» Арина с удивлением заметила.
«Маша, тебе не угодишь. Опаздываю плохо, пришла пораньше, ты опять недовольна!» «Конечно, недовольна! Я еще не успела в историях сделать отметки!» Арина успокоила сменщицу. «Ты и отмечай, что нужно, а я пока пройду по палатам».
Кравцова скривилась в ехидной усмешке. «Ага, прошвырнись. Тебя в пятый с нетерпением ждут.
Одна бабенка прямо страдает, все спрашивает, когда же Арина Георгиевна появится. Завьялова, признайся, чем ты завоевываешь популярность?» Взгляд Кравцовой горел смесью двух самых сильных чувств — зависти и ненависти. Арина с сожалением посмотрела на сменщицу.
«Машенька, больница — это не то место, где главная популярность. Просто надо быть немного добрее к людям». Кравцова вспыхнула.
«Завьялова, аккуратней на поворотах!» «Не тебе меня учить! У меня уже стаж почти три года, а у тебя пока сплошные косяки!» Арина решила не вступать в пререкание со сменщицей. А чтобы ее не раздражать, она отправилась в одиночный обход по палатам. Когда она вернулась на пост, Кравцова, как ни в чем не бывало, проворковала.
«Все, Арина Георгиевна, можешь принимать смену». Девушка быстро включилась в рабочий режим, а все посторонние мысли отбросила. После обеда в отделении появился неожиданный гость — Лев Константинович Мурашов.
Увидев мужа заведующей, Арина встала. «Здравствуйте, Лев Константинович, а Полины Осиповны нет сейчас в отделении?» Мужчина поинтересовался. «И где она?» Молодая медсестра ответила.
«В операционной, но вы можете подождать ее в ординаторской». Мурашов улыбнулся, «Мне намного приятнее побеседовать немного с такой симпатичной девушкой, как вы». Хотя чиновник областного департамента здравоохранения говорил с ней подчеркнуто вежливо, в его глазах читался отнюдь непрофессиональный интерес.
Лев Константинович спросил, нравится ли ей работа, какие планы на будущее. Девушка отвечала лаконично, боясь взглянуть в глаза мужчине. Ее растерянность Мурашов расценил по-своему.
Он подошел к девушке так близко, что она почувствовала его дыхание на своей щеке. Но этого Льву Константиновичу показалось мало, и он своей рукой прикрыл кисти руки девушки. «Здорово мы с вами тогда танцевали, я бы с удовольствием продолжил занятия хореографией».
Такой откровенности от чиновника высокого ранга юная девушка не ожидала. Она попыталась освободить свою руку, но Мурашов смотрел ей прямо в глаза и нагло ухмылялся. «Вы мне не ответили на вопрос, как вы смотрите на то, встретиться в нерабочей обстановке».
У Арины все перепуталось в голове. Она пыталась сообразить, как бы повежливее отшить стареющего донжуана, чтобы он не обиделся. И в этот критический момент в отделении появилась Полина Осиповна.
Она кинула парочку горящим взглядом, но очень спокойно, даже весело сказала. «О, Левочка, ты уже здесь?» Мурашов, ничуть не смущаясь, ответил. «Да вот, освободился немного раньше, а тебя нет.
Ты вся в делах, спасаешь жизни человеческие». Заведующая кивнула в сторону постовой медсестры. «Но я вижу, что ты в мое отсутствие времени не терял».
Мужчина расплылся в счастливой улыбке. «Да, я немного поговорил с этим юным созданием. Ведь мне положено знать, чем дышит наша молодежь, в чем нуждается».
Полина Осиповна поморщилась. «Лева, прибереги свои речи». Заведующая одарила Арину очень выразительным взглядом и направилась в свой кабинет.
Мурашов на прощание подмигнул ей. «Мое предложение остается в силе. Когда решитесь, дайте мне знать».
Движением фокусника он извлек из кармана визитку и положил ее на кипу истории болезни. После этого он направился за супругой. Арина разорвала визитку на мелкие кусочки.
Она даже не допускала мысли, что у нее что-то может быть с мужем заведующей. От стыда у нее горели щеки и взмокли ладони. Все попытки привести в порядок нервы не увенчались успехом.
Чтобы хоть как-то отвлечься, девушка направилась в процедурную. Она слышала, как хлопнула дверь ординаторской и с облегчением вздохнула. Кажется, ушел.
Но ее радость была преждевременной, потому что неожиданно за спиной раздался голос заведующей. «Завьялова, я же тебя предупреждала». Арина была так напугана внезапным появлением Полины, что интуитивно схватилась за сердце.
«Вы меня напугали, Полина Осиповна», – заведующая ехидно заметила. «Да, эффект неожиданности всегда срабатывает. Я много раз убеждалась в этом и сегодня получила лишние доказательства.
Но я не о том, что ты не слышала, как я прошла в процедурную. Тут виной всему специальная обувь, то есть тапочки». Заведующая выставила вперед ногу, демонстрируя кожаные тапки, без которых нельзя было попасть в операционный блок.
«Сегодня Завьялова я убедилась еще и в том, что в таком вонючем болотце, как ты, очень многое скрывается». Заведующая подскочила к девушке и схватила ее с за ворот от халата. «Я же от тебя мокрого места не оставлю.
С кем ты собралась тягаться?» Арина пыталась освободиться. «Полина Осиповна, вы о чем?» Одержимая ревностью, женщина прошипела. «Да все о том же, милочка.
Я знаю, что у тебя на уме. Твои мысли написаны крупным шрифтом на твоей глупой мордашке. Ты хочешь увлечь моего мужа, чтобы через постель получить выгодное местечко.
Но я твой план разгадала». Арина вырвала из рук заведующей часть своей спецодежды. Ткань треснула, и воротник отсоединился от основной части халата.
Девушка уже не могла себя сдерживать. «Полина Осиповна, да ваш старый козел никому не нужен. Вы ему на шею звоночек повесьте, чтобы он не бегал от вас».
Мурашова силой оттолкнула подчиненную. «Но держись, Завьялова. Я больше не намерена цацкаться с тобой».
Арина едва удержалась на ногах, когда заведующая скрылась за дверью своего кабинета. Молодая медсестра в отчаянии подумала. «Теперь она меня точно сожрет с потрохами.
Может, мне лучше опередить ее и самой накатать заявление по собственному желанию». В этой идее девушка нашла рациональное зерно, но написать заявление она так и не успела. Мурашова снова вызвала ее на ковер.
Правда, на этот раз дело касалось не ее мужа, а пациентки, проходившие лечение в эндокринологическом отделении. Голос заведующей вибрировал от усталости. «Завьялова, скажи, что мне с тобой делать? И как ты умудряешься повсюду отличиться? Жалобу на тебя написала одна больная, которую ты дважды оскорбила».
Мурашова трясла заявлением. «И я обязана отреагировать на этот сигнал. Сама понимаешь, что если о твоих художествах узнает главный, достанется всем, и мне в том числе».
Арина вытянулась струной. «Полина Осиповна, я сделаю все, что нужно». Заведующая с облегчением выдохнула.
«Хорошо, что ты меня поняла. Поговори с этой скандалисткой, прощения у нее, что ли, попроси». Арина часто закивала головой…
«Хорошо, Полина Осиповна, я постараюсь все уладить». Девушка едва дождалась конца смены и, сдав по-быстрому дела Уткиной, побежала улаживать конфликт. Но в отделении эндокринологии ей сообщили, что пациентка, накатавшая на нее жалобу, уже выписалась.
«Арина, не поверишь, эта тетка нам всем вымотала нервы. Мы рады, что избавились от нее». Арине больше ничего не оставалось, как ни с чем отправиться домой.
Единственное, что доставляло маленькую радость, это то, что завтра у нее был выходной. Но расслабиться и отдохнуть Арине не пришлось. Утром, еще до того, как в стенку стукнула Светлана, зазвонил мобильник.
На экране высветилось имя Уткиной. Арина еще полностью не отошла ото сна и хриплым голосом спросила. «Ларис, что случилось?» Уткина кричала.
«Случилось, Арина. Не думала, что ты меня так подставишь, но я им все рассказала, как есть, потому что не собираюсь отдуваться за чужие косяки». «Ты можешь толком объяснить, что произошло?» «Могу».
Не успела ты ускакать, как в отделении нагрянули проверяющие, трясли и все, но особенно их интересовали правила хранения препаратов группы А и В. «И что? Там полный порядок?» Уткина с нескрываемым ехидством спросила. «Ты уверена?» Арина чувствовала, как ее сердце опускается в нижнюю часть тела. «Лариса, говори, что не так.
Когда я у Машки принимала смену, там было все в порядке. А ты ампулы с сильнодействующими пересчитывала?» «Нет, я только журнал проверила». «Арина, там недостача и много чего не хватает».
Мурашова сказала, что ты последняя, кто был в процедурном. Она лично там видела тебя. «Лариса, что же теперь будет?» «Не хочу тебя пугать раньше времени, но ты прекрасно знаешь, чем тебе это грозит».
«Но это не я. Зачем мне самой подставляться?» «Значит, кто-то тебя подставил. Я не хочу вмешиваться в это мутное дело. Я просто тебя предупредила.
Хотя, по сути, ты все отделение подставила». Уткина отключилась, а Арина сидела, уставившись на мобильник. Она с ужасом думала о том, что ожидает ее впереди.
Ей не хотелось верить в то, что она только что услышала от подруги. Девушка надеялась, что это нелепое недоразумение очень скоро разрешится. Электричка следовала по своему привычному маршруту, а Арина Завьялова не могла поверить, что всего один день круто изменил ее жизнь.
Она смотрела, как по оконному стеклу струятся капли дождя, и тоже плакала в унисон весенней непогоде. И чем дальше электричка увозила ее от города, тем горше становилось на душе, ведь юной девушке казалось, что все самое хорошее осталось там, куда она уже никогда не сможет вернуться. Арине не хотелось вспоминать события последних дней, и тот стыд, и унижение, которое ей довелось испытать, но мысли, от которых ее бросало то в жар, то в холод, упорно прорывались сквозь барьер неприятия.
А все началось с того утреннего звонка Уткиной. Не успела Арина прийти в себя после разговора с Ларисой, как в ее комнату без стука ворвались двое полицейских. Стражей порядка сопровождала Полина Осиповна, и ее присутствие очень удивило девушку.
Она в растерянности промолвила. «Здравствуйте, Полина Осиповна. Вы за мной приехали? Маша Кравцова не вышла на смену?» Мурашова пропустила вопросы Арины мимо ушей, но зато обратилась к сопровождавшим ее мужчинам.
«Вот, полюбуйтесь. И это наше молодое пополнение. Разве я могла подумать, что у такой светлой девочки в голове черные мысли? Наверное, она не успела еще сбыть ампулы».
Один из полицейских заверил Мурашову. «Не волнуйтесь, мы за пять секунд все найдем». Страж порядка кивнул своему напарнику.
«Преступай, Серега, только без особого рвения. Это все-таки общежитие, а не частное жилье». Тот, которого главный назвал Серегой, открыл шкаф и стал небрежно сбрасывать с вешалок на пол Аринины вещи.
Вытаращив глаза, девушка следила за происходящим. «Я могу знать, что происходит?» Полицейский кивнул. «Имеете право.
У нас все по закону. Вот, постановление на обыск». Главный показал ей документ с печатью и тут же спрятал.
«Вы, гражданочка Завьялова, подозреваетесь в краже медицинских средств для их последующего сбыта. А это деяние у нас карается по закону?» Девушка сорвалась на крик. «Это неправда! Я ничего не брала! Меня просто кто-то решил подставить!» Мурашова бросила в ее сторону полное презрение взгляд.
«Насмотрелась романтической мути по телевизору и бред несешь! Завьялова, против тебя все факты! Лучше честно признайся, куда ты спрятала ампулы?» Арина не могла поверить, что все это происходит с ней. Она снова закричала. «У меня ничего нет! Я не имею никакого понятия, о каких ампулах вы говорите!» Серега с ухмылкой промолвил.
Все сначала плачут, а некоторые даже на голове волосы рвут, но потом, как их прижмешь фактами, начинают признаваться и в том, чего не делали. И вы, гражданочка, зря упираетесь. Лучше бы сразу сказали, где исчезнувшие из сейфа ампулки.
Вы бы свою душу облегчили, а нам бы меньше работы было. Арина была на грани срыва. «Я ничего не брала из сейфа!» Полицейские медленно осматривали небогатое имущество вчерашней студентки.
Арина заметила, что они постоянно оглядываются на Мурашеву, словно ждали от нее определенного сигнала. Девушка тоже впилась глазами в Полину Осиповну и та ежилась под ее взглядом. Полицейские перевернули все вверх дном в ее маленькой комнатушке, но похищенных лекарств не нашли.
Примерно через полчаса они удалились в сопровождении Мурашевой. После их ухода Арину долго била нервная дрожь, она поняла, что перед ней разыграли спектакль, но не знала, с какой целью это делалось. Все прояснилось на следующий день.
Утром Арина явилась в свое отделение, чтобы сменить Кравцову, но Машка дико удивилась ее появлению. «Завьялова, ты чего приползла?» Арина тоже была удивлена этим вопросом. «Как чего? По графику моя смена».
Машка скривилась в язвительной усмешке. «По ходу, ты не в курсе, что уволена?» «Короче, я точно не знаю, но проскочила такая информация, что ты у нас больше не работаешь. Нам поломали из-за тебя весь график и сейчас должна подскочить Лариска.
Она выходит на сутки, а завтра я буду пахать в две смены». Арина остолбенела. Она хотела убежать, но не могла сдвинуться с места.
Дверь кабинета заведующей слегка приоткрылась, и оттуда донесся голос Мурашовой. «Маша, слышу, Завьялова пришла?» Кравцова откликнулась. «Да, Полина Осиповна.
Она не в курсе, что больше здесь не работает?» Заведующая показалась в дверном проеме. «Мария Александровна, сколько раз я вас спросила, чтобы вы не пытались бежать впереди паровоза? Еще ничего не решено». Мурашова окинула Арину испепеляющим взглядом.
«Завьялова, шагай к главному на ковер. Может, тебе удастся его уговорить, и он сжалится?» Арина поплелась к выходу. Но она не успела покинуть отделение, потому что из процедурной раздался удивленный возглас Кравцовой.
«Елы-палы! Ампулы-то на месте! Полина Осиповна, нашлась пропажа!» Арина вернулась к столу постовой сестры. Она с надеждой посмотрела на заведующую. «Я же вам говорила, что ничего не брала.
Наверное, когда проверяли, просто не заметили коробку». Мурашова схватила ее за руку. «Ага.
Рассказывай сказки. Ты сама и подсунула. Пришла с утра пораньше и положила украденное на место».
Кравцова вытаращила глаза. «Полина Осиповна не могла, Завьялова. Она только пришла, и ключи от сейфа у меня в кармане».
Мурашова стукнула по столу. «Кравцова, закрой свой рот! А ты, Завьялова, иди к главному. Твой маневр разгадан.
Не удалось тебе меня обмануть!» Гришковец встретил провинившуюся медсестру долгим молчанием. Несколько минут Арина стояла у дверей, а Роман Адамович игнорировал ее присутствие. Он перебирал папки на столе.
Потом кому-то позвонил. Девушка изнывала от чувства неопределенности, но пошевелиться боялась. Наконец главный врач язычным голосом спросил.
«Ну что, Завьялова, допрыгалась? Не ожидала от тебя такого подарка. Тебя так хорошо характеризовали, и я поверил. Короче, подвела ты всех, поэтому разговор у меня с тобой будет коротким.
Пиши заявление и уматывай, чтобы твоего духу в этой больнице не было. И скажи спасибо, что не по статье тебя выперли, а могли. Доброта душевная не позволила.
Жалко тебя, дурочку, молодая ты еще». Арина опустила голову. Она понимала, что в ее положении спорить бесполезно.
Когда Грешковец высказал все, что о ней думал, она тихо покинула его кабинет. Арине нестерпимо хотелось хоть с кем-то поделиться своей бедой, но в отделении ей было запрещено показываться, да и бывшие коллеги смотрели на нее волком. Девушка медленно побрела к общежитию.
Весь день Арина пролежала, уставившись в потолок. Когда из соседней комнаты стали доноситься звуки, свидетельствующие о том, что Светлана вернулась с работы, Арина постучалась к ней. «Светик, ты не сильно занята?» Соседка бодро ответила.
«Да нет. Я свободна, как птица в полете. Залетай».
Арина рассказала Светлане о своей беде. Соседка ухала и ахала, не переставая награждать заведующую и остальных коллег Арины яркими эпитетами. «Твари! Мрази последние! Девчонка, сирота им помешала! Ну ничего, Арина, бог шельму метит.
Придет час, получит по заслугам и твоя заведующая, и остальные. Эта подстава явно организована кем-то из ваших. Судя по твоему рассказу, что-то пошло не так.
Поэтому было решено свернуть операцию. Но ты не отчаивайся. Все пройдет и забудется.
Без работы ты не останешься. Медсестры нужны везде. Но сейчас тебе лучше уехать.
Если хочешь, я дам тебе адресок своей хорошей подруги. Она в Заводске живет». Идея Светланы Арине понравилась.
«Точно. Мне надо сменить обстановку. Съезжу в деревню на пару недель.
Постараюсь за это время продать бабушкин дом. Ведь мне сейчас очень нужны деньги». Светлана тяжело вздохнула.
«Да, бабки нужны всегда. Лично мне катастрофически их не хватает». В тот вечер они со Светкой просидели до поздней ночи.
Она тоже рассказала о своей неудачной любви и предательстве подруги. И у Арины немного отлегло от сердца. «Не одна я страдаю.
Другим тоже достается. Но они не бьются в истерике. Попробую начать новую жизнь.
Может, мне повезет?» Утром Арина сдала ключи от своей комнаты коменданту, а после этого отправилась на вокзал. Девушке очень хотелось побыстрее уладить в деревне дела, а потом отправиться в незнакомый город, где она сможет начать новую жизнь. Ефросинья Матвеевна хлопотала возле гостей.
«Ты хоть бы предупредила о своем приезде. Я бы приготовилась, а то свалилась, как снег на голову». Арине не хотелось посвящать добрую соседку в свои проблемы, и она ляпнула первое, что пришло ей в голову.
«Тетя Фрося, просто обстоятельства резко изменились. Моя сокурсница очень удачно устроилась в Петрозаводске и меня зовет к себе». Соседка недоверчиво посмотрела на девушку.
«Везде хорошо, где нас нету. Ты же говорила, что тебе повезло с работой». Арина неуверенно промямлила…
«Да, мне нравилась моя работа, но здесь у меня нет друзей, а в Петрозаводске подруга». Тетя Фрося, осуждающая, покачала головой. «Вот, молодежь, хочется вам все и сразу.
Конечно, это не мое дело, но я бы советовала тебе не спешить с продажей бабкиного дома. Оставалась бы здесь. Наш фельдшер скоро на пенсию пойдет, ты бы без работы не осталась».
Арина быстро отвела глаза в сторону. «Тетя Фрося, не могу я остаться в деревне. Что я буду делать в этой глухомане?» Соседка вздохнула.
«Понятно, здесь никаких перспектив. Конечно, жизнь у нас не такая веселая, как в городе, но кто-то должен и здесь жить. Представь, что будет, если все ринутся в город».
Тетя Фрося ненадолго замолкла, а затем продолжила. «Хорошо, что не все ищут легкой жизни. Вон, фермер наш, уехал из города и нисколько не жалеет об этом.
Такой приятный молодой человек, ко всем с уважением». Ефросинья Матвеевна на секунду замолчала, а затем радостно воскликнула. «Как я могла забыть? Он же собирается купить дом и, желательно, поближе к своей ферме.
От нашей деревни до его хозяйства не больше десяти минут ходьбы. Если хочешь, я ему прямо сейчас позвоню. Он мне свою карточку оставлял с телефоном.
Уверена, что ему понравится дом твоей бабушки». Арина не ожидала такой активности от соседки. «Тетя Фрося, спасибо вам за участие.
Позвоните этому человеку, но только не сегодня. Я с дороги очень устала, хочется отдохнуть немного. И на могилку у бабушкину надо сходить».
Соседка одобрила решение девушки. «А вот это правильно! Сколько уже прошло с похорон?» «Почти год, а я за это время ни разу не была здесь». «Тетя Фрося, а мой отец не приезжал?» Соседка пробурчала.
«Как же, приезжал. Сходил на кладбище, положил две гвоздички и тут же уехал. Арина, а ты с ним поддерживаешь контакт?» «Нет, тетя Фрося.
Папа не желает меня видеть. Ведь у него другая семья, и он чувствует себя вполне счастливым без меня». Ефросинья Матвеевна хотела что-то сказать, но передумала.
Она накормила гостью, а после сытного обеда предложила ей отдохнуть. Но Арина вежливо отказалась. «Схожу сначала на кладбище, отдыхать буду потом.
Я сегодня переночую в бабушкином доме». «Не боишься?» «Уже нет». «Поступай, как знаешь.
Если хочешь, я с тобой на кладбище схожу». Арина вежливо отказалась. «Спасибо, тетя Фрося, но мне хочется одной побыть.
Хочу поговорить с бабулей, ведь она должна меня услышать». В глазах девушки горел огонек надежды, и Ефросинья Матвеевна почувствовала, как у нее сдавило горло. «Конечно, бабушка тебя услышит».
«Погоди, я сейчас цветиков нарежу, на могилку положишь». Пожилая женщина поспешно вышла из дома, но вернулась буквально через пару минут с букетиком белоснежных нарциссов. Почти два часа Арина провела на кладбище.
Только здесь, на могилке самого близкого человека, она могла дать волю слезам. Она плакала и молила покойную бабушку о помощи. «Бабуля, мне так плохо и одиноко без тебя.
Только сейчас я поняла, как это важно, когда рядом с тобой есть любящие тебя люди. Но я никому, даже родному отцу не нужна». В порыве нахлынувших чувств девушка непроизвольно коснулась рукой аккуратного холмика, и на очень короткое мгновение ей показалось, что под ладонью не прогретая весенним солнышком земля, а бабушкина теплая рука.
Но это ощущение не испугало Арину, а обрадовало. «Бабушка, я знаю, что ты меня слышишь. Я с тобой поговорила, и мне стало очень легко».
В деревню Арина вернулась, когда солнце клонилось к закату. Она осторожно переступила порог бабушкиного дома и сразу без сил рухнула на кровать. Неприятности последних дней куда-то отступили, а ее юное тело, словно уютным покрывалом, окутало приятное него.
Едва Арина сомкнула глаза, как перед ней предстал образ бабушки. Над головой домной Акимовной ослепительным блеском светился венец, и девушка успела подумать во сне «светится, как на иконе». Бабушка улыбалась, но ничего не говорила.
Удивительно, но в этом сне Арина увидела и себя, только там она была еще маленькой. Она даже узнала свое любимое платье, которое подарила ей бабушка на восьмой день рождения. Арина отчетливо понимала, что все, что с ней происходит, всего лишь сон.
Не успела она об этом подумать, как бабушка сказала. «Я тогда в больнице хотела тебе сказать, но не успела. Старой печкой я давно не пользуюсь, но тебе надо заглянуть в духовку.
Я там для тебя подарочек припрятала, пусть тебе на свадьбу будет». Последнее, что Арина запомнила из сновидения, как бабушка подошла к той самой печке, на которой она раньше готовила еду для поросят, и открыла духовку. На этом моменте ее сон оборвался, и девушка поняла, что стало причиной экстренного пробуждения.
Она снова закрыла глаза, надеясь увидеть продолжение сна, но раздался стук в окно. Переборов страх, девушка вскочила с кровати и бросилась к окну. В лунном свете она увидела знакомый силуэт и с облегчением выдохнула.
«Это тетя Фроси. Интересно, что заставило ее прибежать среди ночи ко мне?» Чтобы получить ответ на этот вопрос, девушка распахнула окно и позвала соседку. «Тетя Фроси, заходите в дом, я сейчас открою».
Соседка влетела в открытые двери, она тяжело дышала, а ее лицо выражало высшую степень взволнованности. «Аринка, срочно нужна твоя помощь! Фельдшер в район к дочке укатил, вернется только завтра. Ой, дай мне водички хлебнуть, а то во рту все огнем горит!» Пожилая женщина опустилась, настоявшей неподалеку от двери табурет.
«Ой, моченьки моей нету, я так бежала!» Арина зачерпнула из ведра воду и протянула кружку соседке. «Тетя Фросик, кому нужна моя помощь?» Соседка жадно пила воду, осушив почти всю кружку, она наконец промолвила. «Фермер молодой покалечился, вроде руку себе повредил.
Работница его позвонила, мне сказала, что парень кровью исходит, просила фельдшера найти, а Егорович в район еще вчера уехал». Ефросинья Матвеевна стала повторно описывать события предыдущего дня, но Арина ее уже не слушала. Она быстро оделась, потом выкатила из кладовки свой старенький велосипед.
Тетя Фрося заволновалась. «Арина, ты не заблудишься, а то еще тебя придется спасать!» Девушка воскликнула. «Я же здесь каждый камушек, каждое деревце знаю».
Остатки сна мгновенно выветрились из головы девушки, когда она вошла в маленькое, плохо освещенное помещение, где находился пострадавший. Первое, что бросилось ей в глаза – это белая ткань с сомнительной свежестью. Проще говоря, этой тряпкой была обмотана кисть руки мужчины.
Сопровождавшая Арину женщина растерянно пробормотала. «Я в медицине не разбираюсь, что могла, то и сделала. Надо же было как-то кровь остановить.
Сначала хотела скорую вызвать, но это бесполезный номер. Пока они из района приедут, человек кровью и зайдет». Арина с укором заметила.
«То, что оказали первую помощь, это хорошо. Но неужели ничего почище не нашлось для повязки? У вас должна быть аптечка». Неожиданно подал голос сам пострадавший.
«Есть аптечка. Галина Алексеевна, сходите в мой кабинет. Там в шкафу аптечка, принесите ее».
Арина обработала резаную рану, потом наложила чистую повязку. Она спросила у фермера. «Где вас так угораздило?» Хотела инструменты заточить, но не справилась с поставленной задачей.
Рука соскочила, и вот результат. Мужчина немного приподнял руку, но Арина строго сказала. «Старайтесь не делать лишних движений, может вновь открыться кровотечение.
По идее, вам бы стоило наложить швы, потому что рана достаточно глубокая». Фермер усмехнулся. «Да на мне, как на собаке, все быстро заживает.
Извините, что пришлось вас побеспокоить среди ночи, но Галина Алексеевна так перепугалась, что я не мог ее остановить». Он смотрел на Арину и загадочно улыбался. Девушке это показалось странным, и она спросила.
«Вы на меня так смотрите, словно мы с вами уже встречались». Фермер не мог скрыть своей радости. «Встречались, только вы, к сожалению, забыли меня».
Мужчина хотел ей напомнить, при каких обстоятельствах они познакомились, но Арина остановила его. «Постойте, я сама вспомню». Тут-то мне сразу ваш голос показался знакомым…
«Вы Прохор Ильин, я угадала?» Молодой человек забыл о своей раненной руке. В самую точку попали. «Это я вас подвозил той апрельской ночью, когда вы спешили к бабушке».
На лицо девушки набежала тень. «Да, я успела увидеть ее живой, но на следующий день моя бабуля умерла». Фермер чувствовал себя виноватым.
«Простите, что я так неуклюже напомнил вам. Честное слово, я не хотела причинить вам боль». «Не извиняйтесь, я уже привыкла, что моей бабули нет.
Время действительно лечит. Ладно, мне пора. Вы тоже отдыхайте, а завтра я к вам заеду».
Ильин бодрым голосом заметил. «Не стоит беспокоиться». Арина возразила.
«Стоит». «Я бы не беспокоилась, если бы первая помощь вам была оказана на должном уровне, а так есть опасность инфицирования раны». Фермер рассмеялся.
«Меня больше пугают непонятные слова». Девушка улыбнулась. «Хорошо, я вам скажу по-простому.
Рана у вас достаточно обширная, поэтому с той тряпки могли попасть опасные микроорганизмы». Ильин издал еще один довольный возглас. «Вау, да с вами очень полезно общаться.
Я даже готов брать у вас уроки в индивидуальном порядке». Девушка улыбнулась. «Я бы с удовольствием обучила вас, но не могу.
Я скоро уезжаю. Как только продам бабушкин дом, поеду к подруге в Петрозаводск». Фермер спросил.
«Вы дом продаете, а я как раз ищу подходящее жилье. Можно я к вам подъеду завтра?». Арина напомнила фермеру о его раненой руке.
«Вам пока стоит воздержаться от поездок на любом транспорте, но я учту вас как потенциального покупателя». Рассвет уже загорался над горизонтом, когда Арина вернулась домой. Встреча с молодым фермером будоражила воображение девушки.
Она вспоминала его взгляд и улыбку, и ей очень хотелось еще раз увидеть этого человека. У Арины еще не было серьезных отношений с представителями противоположного пола, а приставания Мурашова оставили в душе очень неприятный осадок. Был момент, когда девушка с отчаянием думала, что она реально ненормальная, если к ней клеятся взрослые мужики.
Ночная встреча со старым знакомым вселила в сердце девушки надежду, что у нее все еще наладится в жизни. С этой оптимистичной мыслью она рухнула на постели и сразу заснула. Полноценный отдых насытил юный организм энергией, и Арина решила немного убраться в доме.
Она смахнула пыль, вымыла полы и только после этого вспомнила пространный сон с участием бабушки. Девушка осторожно открыла духовку и увидела в самом дальнем углу белый сверток. В голове мелькнула мысль «Вот и не верь после этого с нам».
Бабушкин подарок был завернут в старую газету, а потом в чистое льняное полотенце с вышитыми по краям петушками. Арина с замирающим сердцем разворачивала сверток слой за слоем, пока не дошла до полиэтиленового пакета с деньгами. Банкноты разного номинала были аккуратно сложены и стянуты резинкой для волос.
К деньгам еще прилагалась короткая записка, приданная для Арины «До свадьбы не использовать». Арина поняла, что вторую часть послания Домна Акимовна написала для себя на тот случай, когда появится желание воспользоваться накоплениями. «Бабушка, какая же ты у меня хорошая! Спасибо тебе! Я постараюсь потратить эти деньги строго по назначению».
Эти слова прозвучали, как клятва, и Арина засомневалась, стоит ли ей продавать дом и уезжать из мест, которые ей знакомы с детства. В таком подвешенном состоянии она отправилась на ферму, где ее уже с нетерпением ждал Ильин. «Арина Георгиевна, примите отчет вашего больного.
Чувствую я себя превосходно, все ваши указания выполнял в точности». Шутливый тон пациента заставил девушку улыбнуться. «Ваше хорошее настроение говорит о многом, но все равно я осмотрю рану».
Девушка выполнила все необходимые манипуляции и с нескрываемым удивлением заключила. «Действительно, все даже лучше, чем я ожидала. Я же говорила, что до свадьбы все заживет».
Неприятный холодок пробежал у Арины по спине. «Вы собираетесь жениться? Заранее поздравляю вас. Поэтому и дом вы решили купить, чтобы обеспечить молодой жене приличные условия жизни?» Фермер перестал улыбаться.
Он снова смотрел на Арину тем пронзительным взглядом, который проникал в самое сердце. «К сожалению, я еще не встретил девушку, которая согласится стать моей женой. Если точнее сказать, то мой прошлый опыт был плачевным, и теперь я не решаюсь и даже боюсь близких отношений».
«Поэтому вы переехали сюда?» «Вы угадали. У меня в городе был неплохой бизнес. Конечно, деньги не сыпались, но я ни в чем не нуждался и вполне мог обеспечить семью.
Мы с ней… Извините, даже не хочу вслух произносить ее имя. Короче, с той девушкой, которая согласилась стать моей женой. Мы встречались со школьной скамьи.
Она меня дождалась из армии, потом я учился, и она снова ждала. Ее верность меня просто покорила, и я был уверен, что она самая лучшая женщина в мире. Но все рухнуло за два дня до свадьбы».
Ильин горько усмехнулся. «По сути, все было по закону жанра. Я дома оставил важные документы и без предупреждения заскочил, чтобы их забрать.
А там моя без пяти минут супруга с моим лучшим другом и деловым партнером. Я не стал устраивать громких разборок с мордобоем, а молча собрал вещи и уехал, куда глаза глядят». Арина была шокирована рассказом фермера.
Она подумала, что все ее несчастья — ничто по сравнению с тем, что пережил этот человек. Ей нестерпимо захотелось сделать для него что-то доброе. «Прохор, если хотите, я могу побыть в деревне, пока вы совсем не поправитесь».
Ильин улыбнулся. «Арина, не сочтите за наглость, но мне не хочется, чтобы вы уезжали. Конечно, дом вашей бабушки — это самое лучшее из всего, что мне предлагали, и я бы его с радостью купил».
«Арина, не спешите резко менять свою жизнь, ведь очень часто люди не замечают своего счастья, а потом всю жизнь жалеют об этом». Девушка чувствовала, что в этот момент решается ее судьба. Счастье было совсем рядом, ей стоило только протянуть руку, чтобы прикоснуться к нему, но она очень боялась спугнуть его и лишь тихо промолвила.
«Я сама еще не разобралась в себе, на меня как-то все сразу навалилось, сначала внезапная смерть бабушки, потом неприятности на работе. Я была не готова к такому испытанию». К такому невозможно подготовиться, ведь неприятности любят нападать из-за угла.
Но я поняла одно — при любых, даже при самых ужасных обстоятельствах, надо верить в хорошее. Арина решила больше не испытывать судьбу. Она осталась в родной деревне и заменила старого фельдшера на его трудовом посту.
Найденные в старой печке деньги она потратила строго по назначению, купила на них роскошное подвенечное платье и дорогие украшения. Свадьба молодого фермера и медсестры стала главным событием во всей округе. В течение нескольких месяцев обсуждались мельчайшие подробности яркого торжества…
Арина пригласила отца на свою свадьбу, но он не приехал. Девушка с тоской подумала о том, что теперь окончательно все ниточки обрезаны. Но спустя два года после свадьбы, когда в семье Ильиных уже появился маленький наследник, нежданно-негаданно объявился Георгий Павлович.
На дворе стояли морозы под 30 градусов, поэтому молодые супруги очень удивились, когда поздно вечером кто-то робко постучал в окно. Арина недовольно заметила — наверное, тетя Фрося на хвосте очередное ноу-хау принесла и хочется ей в такой мороз скакать. Прохор засмеялся.
— Арина, нельзя людей осуждать за проявление инициативы. Пойду открою. Ильина открыла дверь, но на пороге увидела незнакомого мужчину.
Его лицо раскраснелось от мороза, а брови покрылись синим. Фермер спросил — Вам кого? — Мне бы с Аришей поговорить. Я ее папа, Георгий Павлович.
Дочь не прогнала отца. Она его сначала выслушала и узнала, что судьба его тоже не пощадила. Вторая жена вместе с маленьким сыном погибла в аварии, а пасынок выгнал его из квартиры.
Георгий Павлович стал выпивать, из-за чего лишился хорошей работы. Мужчина с мольбой смотрел на нее. — Дочка, прошу тебя, не гони меня.
У меня одна надежда на тебя. Арине хотелось выплеснуть в лицо человеку, который когда-то ее предал все, что она о нем думала. Но она распахнула перед ним дверь и тихо промолвила.
— Проходи, папа. Это и твой дом тоже.