Переплутавши ячейки камери схову в супермаркеті, вагітна сирота взяла чужу сумочку… А коли знайшла всередині дивний згорток, то ЗАКРИЧАЛА від вмісту…

Света ехала в душном, пыльном, переполненном плацкарте. Она смотрела на пролетающие за окном дома и деревья и сильно тревожилась. Грустные и страшные мысли роились у неё в голове.

Ещё бы, ведь этот поезд увозил её буквально в никуда. Впереди была полная неизвестность. Девушка в который раз прокручивала всё, что с ней произошло за последнее время, и недоумевала, ну почему ей так фатально не везёт.

Света родилась и выросла в деревне Иваньково в пятистах километрах от столицы. Мама была обычной скотницей на ферме, отец кочегаром. Жили как все, тяжело трудились до седьмого пота, держали хозяйство, огромный огород, который всех их по большому счёту и кормил.

Глава семьи частенько, как и многие мужики в деревне, любил выпить по случаю. В доме часто были скандалы и ссоры. Измученная адски тяжёлой работой и пьянками супруга-мать часто срывалась на близких.

Бедная женщина уже к сорока годам выглядела на все шестьдесят и имела кучу болячек. Света неплохо училась, почти на отлично. Особенно хорошо ей давалась математика и точные науки.

К тому же девочка была очень усидчивой, преподаватели часто ей говорили, что из неё бы получился хороший аудитор или бухгалтер. Не многие могут заниматься такой дотошной и скрупулёзной работой. Да только что толку.

Перспектив в деревне всё равно ноль. Молодёжь, едва окончив школу, тут же норовила уехать в город. Жить дома оставались лишь единицы.

Света как раз была из их числа. Она вовсе не собиралась никуда уезжать, и на то была веская причина. Ещё, начиная с девятого класса, у них с одноклассником Димкой случилась неземная любовь.

Если раньше Димка выражал свои чувства весьма своеобразно, то за косички дёргал, то язык показывал, то в старших классах вдруг стал провожать домой, носить портфель и оберегать от других мальчишек. Мог неожиданно подарить охапку цветов или крикнуть при всех. «Светка, ты моя! Я тебя люблю!» Поначалу мать Светланы была возмущена.

Рано ведь, какая такая любовь? И гнала ухажёра со двора. Всё грозилось ему дрыном. «Не выйдет, Света! А ну, марш отсюда, женишок! Где это видано? Ещё молоко на губах не обсохло, а он клинья подбивает.

Мы в такие годы в куклы ещё играли!» Но упрямый паренёк не сдавался. Носил ей охапками полевые цветы, читал стихи и признавался в любви. Света таяла от таких пылких признаний, краснела, робела.

Её юном сердце прорастала первая, ранняя, но такая нежная и искренняя любовь к этому дерзкому хулигану. Было у парочки своё любимое тайное место — охотничий шалаш в лесу. Туда они сбегали от всех, целовались до одури, лежали часами на походчей траве и мечтали, как пожениться и будут жить долго и счастливо.

Время летело незаметно, домой возвращались затемно. Мама лупила Свету, как сидорову козу, и грозилась больше не выпускать по вечерам. Девушка рыдала и просилась, и всё равно тайком удирала.

Сердцу ведь не прикажешь. Ей было так хорошо с Димкой, они были прямо как родные. А потом Димку забрали в армию.

Провожали всей деревней, как полагается. Мужики трясли его за плечи и давали мудрые советы, мать с отцом плакали, не хотелось с сыном расставаться. Но ничего не поделаешь, такова мужская доля.

Света уже почти официально считалась его невестой, даже её родители смирились с этим фактом. Димка просил, умолял его ждать, быть верной и чтоб ни с кем ни-ни. Парень очень настаивал на близости в ту ночь, так жарко её целовал и обнимал, и никак не мог её налюбоваться.

Но Света устояла. Девушка очень боялась, ведь мать её сто раз предупреждала. — Смотри мне, ягоза, не дай бог в подоле мне ребёнка принесёшь, прибью на месте, опозоришь на всё село.

Вот придёт твой кавалер из армии, сразу свадьбу отгуляем, а тогда уж что хотите, делайте, а раньше ни-ни. Ясно тебе? Света клятвенная пообещала Димке беречь невинность для него. Два года, казалось, тянулись вечно.

Света очень скучала по Димке, писала ему длинные красивые письма. Он ей тоже отвечал, что любит и считает дни до конца службы. За это время Свете даже удалось устроиться на местную почту.

Платили, конечно, копейки, но хоть тоскливые дни без любимого тянулись быстрее. Да и матери какая-никакая помощь. И вот, наконец-то, жених вернулся домой…