Это всё ты виновата, сглазила моего сына ведьма, вот он и спивается, решила мужика загубить, кричала свекровь на Елену. Да он сам рад глаза залить, как только не стыдно ему сыну вашему, кричала ей невестка.
Ребёнок скоро заикаться будет с таким отцом, а ты бы хотела, чтобы вовсе без отца, заорала свекровь на всю деревню. Слышите, люди добрые, смерти моему сыночку желает. В этой глухой деревушке, замужем за совсем чужим ей человеком, Лена оказалась после выхода из детского дома.
Своих родителей она не знала, воспитатели рассказывали, что малышку и вовсе подкинули на крыльцо роддома. Девочка приняла это спокойно, не плакала и не спрашивала, где её мама. Шансов на усыновление в их глухой провинции почти не было.
Люди сами едва выживали, до воспитания ли сирот им было. А Лена росла ласковым, весёлым, беспроблемным ребёнком. Особенно любила одну воспитательницу, Дарью Дмитриевну.
У той у самой был маленький сынишка, ровесник девочки. И как-то раз даже спас ей жизнь во время купания. У Лены ногу свело, а кости ей вытащил, но потом пути разошлись.
А воспитательнице её сыне, она уже много лет ничего не знала. В детском доме Лена к восемнадцати годам успела выучиться на швею, а после поступила в колледж на оператора машинного доения. Этому способствовало то, что после выпуска жильё ей дали в глухом селе, где работа была только на ферме.
А осознав, что без хорошей специальности ей светит в лучшем случае должность скотницы, Лена поступила учиться. С диплома вернулась в деревню и сразу взяли на ферму, где хозяин как раз только переходил с ручной на машинную дойку. Знания Лены, полученные на практике, очень пригодились.
Фактически она сама учила коллег, привыкших доить коров по старинке, пользоваться новой техникой, а потом познакомилась со Стёпкой, своим будущим мужем. Красавец-тракторист с волосами цвета спелой пшеницы только пришёл из армии и сразу заметил новую жительницу села. Стал ухаживать за ней, а Лена упёрлась.
Вся романтика только после свадьбы. Степан сделал ей предложение вопреки воле матери. «Стерва! Окрутила моего мальчика, наивную чистую душу, околдовала, а всё прикидывала сироткой!» — кричала Светлана Геннадьевна, узнав о грядущей свадьбе.
— Не будет этого. Прокляну сына, если женится на тебе. Но Степан мать не послушал.
Женился. Родился у них сам. Муж переехал в дом к супруге, а потом запил.
Да так, что Лена временами подумывала сама бежать без оглядки. Нетрезвый Стёпка бывал страшен. Гонял её и сына по дому, потом на коленях просил прощения.
Когда Савва пошёл в школу, Лена мужа выгнала. Но на развод он всё равно не соглашался, а ей было как-то некогда. Сынам она очень гордилась.
Отправляя его в поездку на экскурсию в город, наставляла. — Будь умницей, веди себя хорошо и слушай учителя. — Мам, да я большую уже, всё сам знаю.
— Какой же ты у меня молодец, на Олимпиаде победил с ребятами, теперь вот в город поедешь, — похвалила сына Лены. — Я бы и сама с тобой съездила, но на работе никак не выходит отпроситься. Сам знаешь, у нас строго с этим Савушка.
Он в ответ кивнул. Любил её очень и старался беречь, чтобы мама лишний раз не переживала. Он и сам мечтал об экскурсии, тем более поездка планировалась в компании друзей.
На электричке Савва ехал не впервые, но до этого с ним обычно была мама, а тут только ребята из класса и строго учитель Серафима Алексеевна. Распахнув глаза, он разглядывал вагон с удобными мягкими сиденьями. Другие ребята из их деревни поездками в город тоже были не избалованы, и потому испытывали тот же восторг.
— Ух ты, стоп-кран! — Серафима Алексеевна, а если его дернуть, что будет? — спрашивали учителя дети. — Ничего хорошего, — сдерживала она самых неугомонных сорванцов. — Узнаете потом, когда подрастёте.
Ничего лишнего не трогайте и не мешайте другим пассажирам. — Серафима Алексеевна, а если мы будем хорошо себя вести, нас не высадят ведь? — продолжали изводить учительницу вопросами дети. Конечно, в эту поездку были отправлены только самые достойные награды школьники из их села, победители разных олимпиад, но всё равно, они были просто мальчишками, детьми, шумными, неугомонными, вовсе не такими взрослыми, как хотели казаться.
Кроме них в вагоне была всего одна пассажирка, немолодая женщина в наряде, не оставлявшем простора для фантазии о её профессиональной деятельности. Яркий цветастый платок, длинная юбка, просторная блуза, манисты на шее и карты в руке. Дети смотрели на гадалку, раскрыв рот, и явно её побаивались…
А та задумчиво перебирала свои карты, из-под тяжка поглядывая на учительницу. Та в панике думала о том, как отказаться, если гадалка всё же пристанет и предложит раскинуть карты. Но тут произошло неожиданное — поезд резко дёрнулся.
Женщина испугалась, а потом упала и захрипела, лёжа на полу. Из последних сил она тянула руку к своей сумочке, оставшейся на сиденье, но достать не могла, становилась только хуже. Все в вагоне в этот момент словно оцепенели от ужаса, и только Савва бросился на помощь.
Присел на корточки возле неё и спросил. — Вам плохо? Помочь надо? — Лекарство, сумки, кармашки, — прохрипела гадалка. — Найди и сунь таблетку мне под язык.
— Понял сейчас, — ответил Савва. Он нашёл тубу с таблетками, вытащил одну и сунул женщине в рот. Попытался её поднять, но та запротестовала.
Тогда мальчишка просто сел рядом и держал её за руку, а та из ледяной синими ногтями снова становилась тёплой. Когда гадалке стало получше, Савва и другие ребята помогли ей подняться. Она немного поговорила с мальчиком, посмотрела фото в его телефоне, а когда дети собирались выходить, прошептала ему на ухо, поцеловав макушку.
— Передавай привет своей маме. — А откуда вы её знаете? — изумился Савва. — Вы её встречали когда-то? Но гадалка не успела ответить.
Учительница торопила детей, ведь электричка прибывала на нужную станцию. Все гурьбой выскочили из вагона. Савва же всё оглядывался на поезд.
Серафиме Алексеевне даже пришлось взять его за руку, чтобы мальчик случайно не упал. И вскоре электричка отбыла от перона. А Савва всё шёл и думал, от кого же он должен передать привет.
Происшествие не прошло даром для всех его свидетелей. После потрясения, пережитого в вагоне, дети шалили и не слушались. Экскурсия шла не по плану, а в конце школьники и вовсе разбили ценный экспонат — вазу какой-то исторической персоны.
И хотя точно никто не знал виновника, все почему-то указали на Савву. — Да я вообще не подходил к этой вазе. Пытался доказать мальчишка свою правоту.
— Серафимова Алексеевна, почему вы верите им, а не мне? — Савушка, ну а что мне делать? Одно твоё слово против десятка свидетелей. — Но это правда был не я. Ну посмотрите по камерам, — умолял Савва, ведь ему совсем не хотелось, чтобы мама выплачивала такую огромную сумму за вазу. — Они не работают в залах, — объяснил смотритель.
И потом, нам всё равно, кто ответит за это безобразие. Если другие дети говорят, что этот мальчик, пусть так и будет. Расстроенный Савва с трудом дождался конца экскурсии.
Дорогу домой он даже не запомнил, был слишком расстроен. И всё представлял грустное лицо мамы, когда она узнает, что придётся платить за экспонаты. Лена этот день тоже провела не слишком спокойно.
Рано утром привычно отправилась на дойку, потом в обед вернулась домой. И вскоре пожалела об этом. Пьяный Степан решил в очередной раз наладить отношения.
И с этой целью полез через забор, уронив целый пролёт. Падая, он кричал. — Ленка! Чего не открываешь? Видишь, муж пришёл.
Давай, быстро, исполняй обязанности жены. — Ещё чего тебе? — вышла она с полену в руках. — Уходи, а не то получишь.
Да чего ты, Стёпка, надоела? Всю душу вымотал, ведь подлец, а когда-то казался чуть ли не принцем. — Это потому, что ты сама жаба, не расколдовалась, как в сказке, — заявил ей Степан, пошатываясь и вставая с земли. — И не смей мне грозить этим поленом.
Я мужик, сам легко тебе напомню об этом, и безо всякого полена. Муж твой, между прочим, в паспорте так записано. — Да уж, давно надо было на развод подать, — отмахнулась от него Лена.
— Иди уже обратно к матери, не позорься. — А нечего меня прогонять, — орал Степан. — Пусть все видят, пришел к жене мириться.
А давай с тобой, Ленка, еще дочку родим. — Да куда с тобой, пьяница, и вообще что-то затевать, — вздохнула она. — Иди, Стёпа, вон и мать твоя уже на подходе, сейчас от нее получишь.
Свекровь тоже поскандалила с Леной, но потом все-таки ушла, загоняя сына домой. И едва она успела перевести дух, уже нужно было отправляться на вечернюю дойку, а после — спешить встречать сына со станцией, еле успела к электричке. Учительница рассказала о том, что произошло в музее, и потребовала оплатить стоимость экспоната.
Савва молчал. Он уже понял, доказывать свое право тут бесполезно, и лишь по дороге домой сказал. — Мам, я не разбивал эту вазу, ну хоть ты-то мне веришь? — Конечно, сынок, ты же мне никогда не врешь.
Не переживай, Саввушка, все заплатим. — Ничего, возьму работу и побольше выберемся. Отец опять приходил, спросил Савва, глядя на поваленный забор у дома.
— Мам, да разведись тоже с ним, чтоб не ходил сюда, ведь ты только плачешь от него. — Надо бы, сынок, так и сделать, но нелегко это, как кажется. Да ничего, Саввушка, все будет хорошо.
Лена успокаивала сына, а сама думала о том, как страшно оставаться одной. В деревне замужний статус многое значил, например, к ней не смели приставать пастухи и другие извечные собутыльники Степана, да и вообще, иногда можно было оставить с ним сына, но минусы совместной жизни явно перевешивали плюсы. За последние годы она едва ли могла насчитать пару месяцев, когда не приходилось выгонять мужа к его матери.
Разогревая для Саввы щи и гречку, она слушала рассказ сына о поездке, а тот с упоением вещал о какой-то гадалке, которая передала ей привет. Лена тоже была в недоумении, никаких знакомых прорицательниц у нее в жизни не было, но сын уверял, что гадалка была настоящей, а ее свекровь тем временем решила мстить. Светлана Геннадьевна и так все годы их брака распускала о лени слухи, именовала Туни иначе как ведьмой и вообще сильно недолюбливала, вот и сейчас наговорила со зла всяких неприятных слов, но это были лишь цветочки.
Светлана Геннадьевна еще от бабки знала одну траву, от настоя которой любое молоко мгновенно скисало и сворачивалось. Она изготовила это средство давно и хранила его в темном месте, на коже средство тоже оставляло заметный ожог, пользоваться им нужно было очень аккуратно. Оставалось найти ту, кто будет добавлять это снадобье в молоко, получаемое Леной на ферме.
В ход пошел легкий подкуп, и вот уже ее коллега, подруга Светланы Геннадьевны, завидовавшая рекордным надоем, согласилась пакостить конкурентки. Ей надоело оставаться без премии, пока Ленка регулярно получала дополнительное вознаграждение от фермера. Забрав у Светланы Геннадьевны снадобье, она уже следующим утром тайком добавила пару его капель в молоко, конечно же не в то, что собрала сама.
Владелец фермы возмутился, наорал на Лену, что ты как новичок, все молоко скисло, куда его теперь, у меня заказ на свежее, а не на простоквашу. Ленка, вычту убытки из твоей зарплаты. Да что вы, это какая-то случайность, может резервуары плохо помыли, волновалась она, давайте разбираться в чем дело.
Нечего тут разбираться, твоя вина и все, отвечал фермер, просто или выплачивай убытки, или уходи, увольняйся. Дайте мне хотя бы испытательный срок, умоляла Лена, я все перепроверю, глаз не спущу, все точно будет хорошо. Но и через неделю, все повторялось вновь и вновь, коллега Анастасия просто добавляла пару капель снадобья, а распознать это никто не мог.
Шишки за потерянные доходы сыпались на Лену, Степан же продолжал куролесить только уже дома у матери, и она, глядя на его страдания, обещала, ничего, Степочка, будет и на нашей улице праздник, отольются этой стерве твоей слезоньки, вот сейчас вышибут Ленку с работы, и куда она побежит, к мужу под бок, а у тебя как раз скоро сезон начнется заработки, приползет на коленях, будет еще умолять, чтобы простил, а мы подумаем стоит ли. А, пусть попляшет стерва, поддержал мать Степан, сколько она мне нервов вымотала, детдомовка, а, ишь какая гордая, да она должна ноги мыть и воду тупить за то, что я вообще женился, а она меня друзьями и гулянками попрекает и говорит, что сыну плохой пример показываю. Да ты у меня чистое золото, сыночка, ну хоть пахота скоро начнется, денег заработаешь и пить не будешь, ворковала Светлана Геннадьевна.
Но, на самом деле, свекровь не сильно-то рассчитывала на то, что он завяжет со вредными привычками, более того, частенько сама спонсировала его походы в магазин. Пьяным сыном было легко манипулировать, он охотно шел по ее указке тиранить жену и ребенка, а еще ни в какую не давал развода. Не слишком грамотная свекровь думала, что так сможет избежать начисления сыну алиментов, но не знала, что право на них невестка имеет даже находясь в браке.
Впрочем, Лена тоже пребывала в блаженном неведении, да и проблемы у нее были посерьезнее конфликта со свекровью. Существовал большой шанс совсем лишиться работы. Фермер был недоволен тем, что доходы падают, и винил во всем только ее.
«Ну, подумай, что ты делаешь не так?» – настаивал он. – Сама посуди, ведь это же чудеса какие-то, у всех все нормально, твое кислое, портишь весь товар на продажу, а конкуренты не дремлют. «Да, Кондратий Вениаминович, я все как обычно делаю!» – чуть не плакала Лена.
– В чем-то другом тут дело, но точно не в моих ошибках. «Вот чувствовал я тогда еще десять лет назад, когда брал тебя на работу, не принесешь удачу!» – буркнул тот. – Уж больно, ученые! – я предупредил.
– Еще раз случится такое, и все, иди гуляй, и плати долги мне как хочешь, больше жалеть тебя не стану, детдомовка. «Так как же я буду с ребенком одна и без работы?», – жалобно спросила Лена. – А что, у тебя муж есть, в сезон хорошо зарабатывает, если что, с него свою недостачу за молоко и вычту, иди к нему, пусть содержит…
Вообще, верно про тебя говорят, как есть ведьма, вон как зыркаешь, оттого, видать, и молоко скисает, сглазила ты его, Ленка. С этими словами Кондратий Вениаминович ушел, а на вечерней дойке завистница снова успела испортить молоко, которое собрала Елена. Фермер взбесился, выгнал несчастную женщину вон.
Работу она потеряла, но к мужу, которого сама считала бывшим, идти на поклон не собиралась. Вместо этого тихо возвращалась домой и размышляла о том, откуда же ее могла знать гадалка. За приготовлением ужина и проверкой уроков время пролетело незаметно.
Потихоньку, чтобы не напугать сына, Лена расспрашивала его. — Савушка, а вот скажи, может, ты эту гадалку раньше где-то видел? Ни на кого она не похожа? — Нет, мам, я бы запомнил, а она очень приметно выглядела. — Ох, даже не знаю.
А как она вообще поняла, чей ты сын? — допытывалась Лена. — Мам, ну что ты как маленькая, я же фотографии на телефоне не показывал, — рассмеялся Сава. Но это в загадке совершенно ничего не прояснило.
Лена по-прежнему недоумевала, кем могла быть эта странная женщина. Оставшись без работы и денег, ведь фермер ничего не заплатил, она старалась держаться ради сына. Не подавала вида, что есть проблемы.
С утра нажарила любимых пленов Савы, отправила его в школу и только тогда дала волю чувствам. Наплакавшись, кое-как привела себя в порядок, накормила и выпустила гулять куры-гусей. Пошла ремонтировать забор, до которого все не доходили руки.
И тут, неожиданно, рядом оказалась свекровь. Она работала в магазине и на обеденный перерыв ходила как раз мимо Лениного дома. — Что, вышел ли тебя? Все новости уже знаю.
— злорадно усмехнулась Светлана Геннадьевна. — А вот и правильно. Нечего нос задирать и думать, что самая умная нажила себе врагов.
Получай. — Да, я так и думал, что без вас не обошлось. — ответила Лена, замахиваясь молотком по гвоздю.
Свекровь шарахнулась в сторону. — Ничего, выберусь. Мы детдомовские все закаленные.
А как там ваш сыночек, а? Все пьет, несмотря на то, что меня нет рядом. Вот беда-то, правда? — Нечего сына моего слабостями позорными попрекать, — огрызнула сь свекровь. — Ты теперь вся в долгах, как в шелках.
Вот и посмотрим, куда прибежишь, когда совсем припрет. Пока ты храбреешься. Но скоро Савка есть попросит, а ничего будет.
Вот тогда по-другому запоешь. — Идите уже, Светлана Геннадьевна, — попросила Лена, угрожающе сжимая молоток. — А то неровен сейчас вылетит из руки инструмент.
— Угрожать мне вздумала, — заорала Свекровь. — Да я тебя насквозь вижу с нутром твоим поганым. — Так вам нужно в нашу фельдшерскую станцию вместо рентгена устроиться, — посоветовала Лена, — будете незаменимым специалистом.
Вскоре Свекровь ушла, а из школы прибежал Савка. Он захлеб начал рассказывать новости. — Представляешь, у нас новый мальчик в классе, Васька.
Без мамы, но зато с папой. Они сюда переехали. Его папа-фермер новый комплекс здесь открыл, а работников нет, и Васька грустит, говорит, опять придется переезжать.
— А что за ферма, где она, — стревожено спросила Лена. — Можешь узнать. — А это, значит, правда тебя уволили, да? Мне сегодня девчонки этим задирали, а я спорил, что это не так, — вздохнул Савва.
— И как же теперь за вас уплатить? — Да ничего, сынок, найдется работа, — утешила сына Лены. — Мы так просто не сдаемся. Знаешь, вот у меня в детском доме была одна чудесная воспитательница, Дарья Дмитриевна, и всегда она говорила, что нужно верить в лучшее, никогда не опускать руки.
Вот сколько лет прошло, а до сих пор помню. Видишь, ты мне про новую ферму рассказал, уже чудо. Сейчас тебя накормлю, схожу туда, может, и найдется работа.
— Здорово, — улыбнулся Савва, — а хочешь я с тобой? Ваську повидаю, у него пока тут с друзьями не складывается. — А уроки-то кто будет делать, — притворно изобразила строгость мама. — Ладно, только ненадолго.
Сходим вместе и обратно. — Мам, а почему тебя все ведьмы теперь обзывают? — спросил Савва. — Ты же не колдуешь? — Да нет, конечно.
Просто, ты знаешь, люди склонны верить в глупости. Бабушка твоя постаралась, нарассказывала всем, что из-за меня молоко скисает, а сама наверняка это и подстроила. — Да ну ее, — ответил Савва и обнял маму, — вдвоем проживем, а не пускай там со своей злобой сидят.
Не люблю, когда тебя обижают. После обеда вместе отправились на новую ферму. Та находилась за рекой, на поле между тремя деревнями.
Место было хорошее, но уж больно заброшенное. Когда-то тут уже были конюшни и коровник, и новый владелец постарался использовать их по максимуму, но выглядело это все не слишком презентабельно. Внезапно на дорогу перед ними выехал мальчик на ярко-красной велосипеде.
— Васька, — обрадовался Савва, — а мы к твоему папе идем. — Ух ты! Здорово! А я ехал твой дом искать, — ответил тот. — Пойдемте, покажу ферму и к папе отведу.
Они последовали за своим неожиданным провожателем. Лена потихоньку осматривалась. Конторы на ферме не было видно, все дела ее новый хозяин вел из дома.
Увидев Елену, усмехнулся. — А это не вас, случайно, ведьмы тут называют? Что там за история с молоком? — Да все просто, — улыбнулась она, — свекровь житья не дает, все никак не угомонится, и я подозреваю, по ее указке кто-то молоко портит. — Ну что ж, давайте знакомиться, — сказал молодой фермер.
— Я Олег, это Вася, сын. — А я Лена, это Савва, они с вашим сыном в одном классе учатся теперь. — Да, на слове шел, мне уже все уши прожужжали про отличного парня, живущего по соседству, — улыбнулся Олег.
— Мам! — дернул Савва ее за рукав. — А можно мы к нам пойдем, уроки вместе сделаем и погуляем потом? — Можно, — с улыбкой ответила она. — Бегите, только никуда больше не ходите.
— Хорошо, мы только велик возьмем, — ответил сын. И мальчишки ускакали. Лена обратилась к Олегу.
— Скажите, честно, вам нужны работники, или я тут зря только время потеряю? — Нужны, конечно, вообще у нас сейчас настоящее бедствие. Рассчитывали, что три деревни вокруг, народ охотно пойдет на работу. А теперь сидим, хоть сами в коровнике торчи с утра до вечера.
— Послушайте, вам могут, конечно, про меня разное сейчас наговорить, народ у нас добрый, но, знаете, у меня образование оператора машинного доения и вообще опыт большой. Если дадите шанс, не подведу. — Лена, а одна с дойкой справитесь, пока помощников нет.
Чувствую, скоро точно разорюсь. — Справлюсь. У вас какая аппаратура? — спросила его радостная Елена.
— Да, современную систему купил, никак только не наладим. Ничего в этом не понимают ваши местные. Давайте я посмотрю, — предложила она, — ну в любом случае хуже не будет.
Весь этот и следующий день Лена разбиралась с системой доения и вообще с положением дел на скотном дворе. Это не пришлось по душе управляющему из соседнего села Михаилу. Тот тут же накляузничал на нее хозяину, но Олег его рассказнями не впечатлился.
Он видел, что женщина трудолюбивая, серьезная, да и собранное молоко у него не скисало, что лишь подтверждало рассказанную ей версию о подливе чего-то в продукцию другого фермера недоброжелателями. Через месяц она получила первую зарплату, неплохую, так как дела на ферме потихоньку начали налаживаться. Доярка взялась за дело с присущим ей энтузиазмом, дала Олегу множество ценных советов, и дело пошло, появились покупатели, за продукцией хозяйства стали приезжать даже из города.
И лишь управляющий Михаил все время цеплял ее, был недоволен. Лена долгое время не понимала такого отношения, но однажды, возвращаясь вечером с дойки в темноте, услышала разговор явно не предназначенный для чужих ушей. Участниками диалога был старый фермер, выгнавший ее и управляющий новым хозяйством.
— Что ж ты, Мишка, все тянешь, — возмущался Кондратий Вениаминович. — Пора уже. Хватит мне лапшу на уши вешать, не за то плачу.
— Да я стараюсь, но Олег-то не дурак, и вообще, он и тут доярку взял на работу, у нее показатели взлетели, хоть сам молоко иди и порти, — пожаловался Михаил. — Да, тут я сглупил, — ответил ему Кондратий Вениаминович. Надо было разобраться, а теперь и доярку лучше потерял, и конкуренту фора предоставил.
Она ведь правда умница, Ленка-то. — Даже чересчур, — буркнул Михаил. — Так и я работу могу лишиться…
Олег уже по всем вопросам с этой выскочкой советуется. Как я вам теперь весь бизнес развалю, если он уже птичий двор с выгулом планирует, и на конюшне хотят сделать катание для туристов по выходным. Вообще, не понимая этого баловства, лошадь должна работать, а не бродить без дела.
— Да хватит ныть. Значит, прикладывай больше усилий. Оклевещи ее или еще как-то подставь, что я тебе все объясняю как ребенку.
Взрослый вроде человек. Давай, шевели мозгами, Миш, ты ж племянник, — ответил Кондратий Вениаминович. — Денег принес хоть, а то моя Катька уже пилит, что продаюсь за бесплатно, — пожаловался Михаил.
— На, прорва твоя ненасытная. И все пока. Дело сделай, потом поговорим, — буркнул Кондратий Вениаминович.
Раздались шаги, мужчины разошлись в разные стороны. Лена хотела было идти домой, но ноги сами повернули в сторону хозяина. Олег такому позднему визиту удивился, но виду не подал, а Лена сразу выложила все о предательстве управляющего.
— А знаешь, я вообще давно подозревал его во вредительстве, — ответил Олег, только поймать все никак не мог. — Но тебе верю. А если они и правда родня, тогда все понятно.
Продался наш Мишка, хотел дядьке помочь, вот только мне-то что делать теперь? Понимаешь, Лен, я же не фермер. Все это была идея жены, а потом она умерла. И мы с Васькой решили воплотить в жизнь мечты его мамы.
— Я вообще-то в городе сеть сервисов держу, но они и так успешно работают, а тут прямо новый опыт, интересно, но страшно. Ох, не знала про жену, соболезную, вздохнула Лена. Но мне кажется, мы справимся, я уж точно всем, чем смогу, помогу.
— Понимаю, спасибо тебе, я же вижу твой подход к животным. Вот моя Верочка ветеринаром была, тоже от бога, знаешь, как ее животные любили. И к тебе все тянутся, коровы, лошади, да даже гуси.
— Послушай, спрошу прямо, потянешь должность управляющей? — Потяну, — уверенно ответила Лена, подумав с минуты. — Я все знаю, с бумагами поможешь разобраться, народ наберем на работу, есть у меня пара идей, а вот ветеринар нам срочно нужен, давай его в городе искать. — Хорошо, тогда завтра договор новый подпишем, ну и сама понимаешь, зарплата вырастет, это я гарантирую.
— А насчет ветеринара… — спрошу однокурсницу жены. Она вроде и не работает сейчас, Варварой зовут, строгая, но справедливая. — Отлично, тогда до завтра, — сказала Лена и поспешила к сыну.
За ужином поделилась с Савой о своем новом назначении. Мальчишка искренне гордился мамой, которая оказалась так успешна на новом месте. Да и поводов чаще бывать у Васьки у него теперь было предостаточно.
Мальчишки после школы быстро делали уроки и убегали в поля к пастухам, потом возились в конюшнях. Олег смеялся, обещал назначить им зарплату за такие труды. На следующий день Михаил, ничего не подозревая, явился на работу, но был мгновенно уволен без выходного пособия.
Олег сообщил ему об этом лично. — Ты, парень, хотя бы моей биографией поинтересовался, прежде чем так поступать, — усмехнулся он недобро. — А то ведь, знаешь, с автосервисами тоже были парни, которые хотели меня обмануть.
Догадайся, где они? — Олег Александрович, да вы чего, какой-то сплетни поверили, — бормотал Михаил, понимая, что дело плохо. — То есть информацию ты не сливал, — уточнил у него Олег, сощурив глаза. — Да я просто у дядьки совета спрашиваю, как лучше работать.
У него ферма лет сто уже, все опыта побольше, чем у вас, — оправдался Миша. — А ничего, что дядька твой мой главный конкурент. А ты ведь даже об этом не обмолвился, Мишенька, — упрекнул его начальник.
— Все, иди и радуйся, что легко отделался. — А кто фермы-то вместо вас управлять будет, — усмехнулся Михаил. — Не так-то много людей тут против Кондратья Вениаминовича пойдет.
— Есть кому управлять, не переживай, — расхохотался Олег. — Все, давай, чтобы духу твоего тут не было, я предателей не терплю. Михаил ушел, а вскоре появилась после утренней дойки Лена.
День вошел в новую колею. Они начали обсуждать дальнейшие планы развития, и было понятно, что штат работников придется увеличивать. Лена предложила не ограничиваться соседними деревнями, а возить-то ярок и скотниц из района подальше, где с работой было совсем плохо.
Нужно было только подготовить старенький автобус, который Олег приобрел вместе с фермой, да водителя нанять. Тем же вечером к ней домой заявилась та самая Анастасия, которая пакостила и завидовала ее рекордным показателем. Женщина выглядела виновата.
— Слушай, я пришла к тебе, чтобы покаяться. Это ведь я молоко портила. Да не сама это придумала, по просьбе Светланы Геннадьевны.
Она меня науськала так делать, чтобы тебя уволили. — Да уж, знала я, что без свекровушки тут не обошлось, — ответила Лена. — А ты чего сейчас-то пришла? Совесть, что ли, заела? Так у вас ее нет и не было.
— Работа мне нужна. — Загибается потихоньку ферма у старика, — пожаловался Анастасия. — Возьми к себе, а? Прости.
— Нет уж, предателей я не прощаю, — ответила Лена. — Уходи. И подруги свои, ну, свекрови, передай, чтобы больше лазутчиков своих не посылала.
А то ж я ведьма, как она говорит, реально прокляну. Через неделю ферма была уже укомплектована персоналом, а из города в деревню переехала Варвара. Жить в доме Олега она посчитала неправильно, поэтому стала снимать комнатку у Лены.
Вечерами они с Савой и Васей играли в лото. Было тепло, весело на душе от такого времяпрепровождения. Долг за разбитую в музее вазу Лена давно выплатила.
Оставалось лишь отдать еще немного пожилому фермеру за его убытки. В будущее Лена смотрела с оптимизмом. Все это омрачалось лишь поведением мужа, который упорно не хотел признавать себя бывшим.
Узнав, что у жены появилась жиличка, он стал появляться с завидной регулярностью. Дебоширил, скандалил, а однажды пьяный заявился на ферму, устроив безобразную потасовку с Олегом. — Что, на жену мою позарился?
— А вот фиг. Штамп по браке у нас законно, между прочим. Я тебе сейчас лицо-то расквашу, чтобы к чужим женам не приставал.
— Степка, прекрати это сейчас же, — закричала Лена. — Оставь человека в покое, мы просто вместе работаем. — Да, уж знаю, рассказывали мне, как вы работаете, — фыркнул Степан.
— Мишка верно сказал. Но кто женщину управляющей ставит? А ты лихо к нему в постель-то прыгнула, и всё получила, что захотела. Да перестань ты бред нести.
Мишка такой же обиженный, как и ты. Ходите, плачетесь о своей горькой судьбинушке, а сами просто ничего менять не хотите. Ты вот опять глаза залил с утра…
— Как хочу, так и живу, не смей мне указывать, — заорал в ответ Степан и бросился на Олега. — Иди сюда, чё струсил? Но вместо хозяина фермы ему ответила Варвара, которая лёгким движением ноги сшибла пьяницу на землю. — Иди проспись, нечего мне тут животных пугать.
— Ты чё это дерёшься? — попытался броситься на неё Степан, но снова получил отпор. — Ты бы не леса, — попросила Варвара, — у меня по карате чёрный пояс. Легко свалю и бугая раза в три побольше.
— Иди отсюда, пока цел. Степан с позором покинул ферму, но начал с удвоенной силой тиранить Саву и Лену дома, правда, вечерами, когда там была и Варвара, не совался, зато днём появлялся и скандалил пуще прежнего. Олег знал об этом, слухи ходили, да и местные уже делали ставки, насколько хватит терпения жены.
Фермер даже предлагал своей управляющей переехать сыном к нему, но она только усмехнулась, мол, слухи и так ходят, зачем кормить сплетников новыми поводами. А дома, как-то вечером, на неё насела Варвара. — Ленка, чего ты не разведёшься, он же тебе всю душу вымотал.
— Не знаешь ты его семьи, — ответила Лена, — они же взбесятся, а там и до беды недалеко. Пока просто ходят да изводят, ну и пусть, сильно мне это не мешает жить, какой ни какой, а всё-таки Савке отец. — Ой, лучше уж никакого папаши, чем вот это, — усмехнулась Варвара.
— Ну, решать тебе, конечно. Эту беседу они вели не впервые, но Лену искренне расстроили слова подруги, ведь она сама давно размышляла, как быть с разводом и опять решила отложить эту тему. На следующий день они с Олегом должны были ехать в город, подписывать договор с крупным производителем сыров.
Он был готов брать у них молоко оптовыми партиями, отказавшись от услуг Кондратия Вениаминовича, ведь сейчас по показателям ферма «Олега» была лучшей в районе. Они быстро решили все дела. Покупатель предложил довольно выгодную сделку.
Олег и Лена вышли на улицу и тут встретили гадалку. По описанию — ту самую, что видел в электричке и спас Савва. Лена бросилась к женщине, схватила ее за плечо и развернула к себе лицом, а потом ахнула.
На нее со слезами на глазах смотрела та самая любимая воспитательница — Дарья Дмитриевна. — Так вот, кто мне приветы передавал, — улыбнулась Лена. — Как вы? Как Костя поживает? Женат? Дети есть? — Ох, Леночка! — расплакалась та.
— Все очень плохо. Не от хорошей жизни я тут прорицательницу изображаю. Конечно, дар у меня есть небольшой, по наследству от бабки, но, по сути, все это мошенничество и ложь.
Просто только так я могу быстро заработать денег. И сюда-то по блату пристроили бывшие воспитанники. — А для чего вам срочно нужны деньги? — спросила Лена, искренне переживая.
— Может, я могу помочь? Костенька мой в беду попал. Оговорили его, подставили. Сын мой очень умный.
Работал финансистом в офисе в областном центре, а там конкуренты. Обвинили в недостаче. В общем, всех подробностей не знаю, конечно, не разбираюсь.
Нужен хороший адвокат, а он больших денег стоит. И сидит мой сын в СИЗО, а я вот гастроли играю да судьбы предсказываю. И вроде хорошо получается, но так противно все это.
— Послушайте, ну можно же что-то придумать, — сказала возмущенная Лена. — Понимаете, если подставили, так надо бороться. Меня вот тоже оговорили.
Помните, как вы нам говорили не опускать голову? — Помню. Да что теперь толку, если собственный сын того и гляди в тюрьму сядет. И главное, клиентам-то моим тоже не просто гадание нужно.
Им всем совет нужен, житейский, взгляд со стороны. А ведь у меня второе образование психолога. Все вижу, помогаю.
Потому и идут клиенты повторно. — Мне бы чуть денег подкопить да открыть свой кабинет психологической помощи. А то с этими гаданиями до греха недалеко, — пожаловалась Дарья Дмитриевна.
— Возможно, и я смогу помочь, — вмешался в разговор Олег, до этого только слушавший внимательно обеих женщин. — Дам вам беспроцентную ссуду. Отдадите, когда сможете.
Ну, разумеется, все оформим на бумаге, как положено. — Я согласна, — ответила Дарья Дмитриевна. Все лучше, чем по электричкам шататься.
— Олег, спасибо тебе, — обняла своего работодателя Лен. — Понимаешь, Костя, я жизнью обязан, и вообще уверенно его и правда подставили. Не тот этот человек, чтобы темные дела крутить.
Дарья Дмитриевна оставила свои контакты. Они договорились созвониться, когда женщина найдет подходящее помещение и будет знать точную сумму, которую нужно взять в долг. Через неделю были подписаны все бумаги.
Дарья Дмитриевна обзвонила своих клиентов, объяснила, что теперь будет проводить психологическое консультирование. Но тех это не особо устроило. Все хотели чудесных предсказаний.
За советом бывшая воспитатель приехала к Лене в деревню. Она кормила ее домашними вещами и жареным гусем, а потом сказала. — Верно, люди верят в чудеса.
А знаете, ведь это даже на руку. Пусть думают, что вы просто сменили вывеску, чтобы работать легально. Оставайтесь гадалкой, просто сделайте из этого тайну.
Людей такое привлекает. На секретные магические сеансы все слетятся. Но предупреждайте, что прогнозов на долгий срок не делайте.
И все, не придется врать. Правда офис лучше все же превратить в салон, хотя бы одну комнату. «Кстати, у меня подруга-декоратор», — вмешалась в разговор Варвара.
— Хотите, она вам за фото в портфолио создаст нужный антураж. Потратитесь только на декорации. — Ой, девчонки, спасибо, — заулыбалась Дарья Дмитриевна.
Прямо груз души сняли. Конечно, я на все согласна, и на декораторы, и на что угодно. Побуду гадалкой, раз клиентам так комфортней.
Но прогнозы действительно буду делать только краткосрочные. И в рекламе про это сделаю приписку. «Кстати, Олег наводил справки про Костю по своим каналам.
Вы не переживайте, — сказала Лена, — все будет хорошо. Адвокат он тоже нашел самого лучшего. Свяжется с вами на днях».
Через неделю Дарья Дмитриевна уже открывала свой гадальный салон при большом скоплении клиентов. Выглядела она просто роскошно. И вся прямо светилась с радости.
Было отчего. Сын, Костя, стоял тут же рядом с матерью. Его освободили.
Адвокат быстро доказал, что парня подставляют. И его отпустили, а счета разблокировали. Но дальше Константин в своем офисе работать не стал.
Вместо этого предложил свои услуги экономиста Олегу. «Слушай, я же понимаю, тоже справки навел. У тебя растущий бизнес, а значит, больше и налогов и рисков, да и вообще движения финансов.
Ты меня спас, матери помог. Давай я это отработаю, обещаю, не подведу». «Вот это я выгодное вложение сделал», захохотал Олег…
«Отлично, по рукам. Но возвращать и отрабатывать ничего не придется. Видел же бумаги наверняка, по ним мы с твоей мамой партнеры.
А значит, пойдет прибыль, будем ее делить, да вот и все». «Хорошо. Я сразу понял, что ты честный парень».
«А кто у тебя сейчас деньги считает?» спросил Костя. «Что используете?» «Маленький калькулятор», рассмеялся Олег. «Пока сами справлялись, но с такими оборотами может и не потянем.
Ты нам кажется очень вовремя подвернулся. А жилье предоставите, а то маму тиснить не хочется», спросил Костя. «Я же в съемной жил, а вот сегодня вещи забрал».
«Конечно. Пока у меня поживешь, а там может и свой дом построишь». Завершив разговор с Олегом, Костя подошел к Лене.
«Привет. Помнишь меня?» «Конечно. Ты что? Я тебя часто вспоминаю», покраснев, ответила она.
Молодой мужчина ей очень нравился. Рядом с ним даже сердце начинало биться чаще. «Ты как, женился?» «Нет, хотел нагуляться, а потом, видишь, в изолятор посадили, не до того было.
А у тебя как на личном фронте?» «Сына ращу, с мужем собираюсь разводиться», ответила Лена, неожиданно осознав, что и правда, готова подать на развод. «То есть ты почти свободная женщина?» просеял Костя. «И теперь на работе будем видеться каждый день?» «Эх, Лена, ты бы знала, как я жалел, что мама ушла из детдома раньше твоего выпуска.
Не хотелось связь терять, но судьба она ведь и за печкой найдет. Видишь, все же встретились». Они еще долго разговаривали, а расходиться не хотелось.
Но нельзя было надолго оставлять ферму, тем более там сейчас было много новых животных, хозяйство расширялось, шло большое строительство. А пожилой фермер все больше негодовал, ведь от него один за другим отворачивались крупные поставщики, уходили сотрудники, росли долги по кредитам. Вернувшись в деревню, Лена взялась за дальнейшее развитие хозяйства, а еще, улучив момент, таки подала через суд на развод.
Степана это взбесило. Он снова пришел поскандалить. «Да как ты можешь, а? Что, денег хочешь? Вот устрою тебе несчастный случай и заберу сына.
Ты же детдомовская, родни нет, заступиться некому». «А я тебя не боюсь», сверкнула глазами Лена. «Пусть лучше сын без отца растет, чем тебя регулярно видит».
И на алименты подала. «А если платить не будешь, лишу родительских прав и на всю деревню опозорю». «О, как заговорила! Что, силенок набрала?» Лена вспыхнула от гнева Степана.
«Не дам я тебе жизни, одна будешь свой век куковать навсегда». Он ушел, а Лена поняла, что дальше будет только хуже. Через три месяца состоялся окончательный суд о разводе.
Было несколько заседаний, и на одном из них муж со свекровью пытались обвинить Лену в том, что она изменяет с фермером. Но Лена лишь посмеялась, а на следующее заседание уже принесла копию заявления о регистрации брака. Олег с Варварой собирались пожениться и, наконец, подали заявление.
Вася был счастлив, а этот документ помог Лене оправдаться в суде. Свекровь и ее сын выглядели полнейшими клоунами, над ними даже посмеялись. А Савва твердо и решительно заявил суду, что хочет жить только с мамой.
В общем, проблемы потихоньку решались. Проиграв суд, Светлана Геннадьевна и Степан начали строить планы мести. Еще до этого они грозили Олегу сжечь его ферму, а теперь уже всерьез подумывали о реализации этого плана.
«А что? Кинем в окна зажигательную смесь, никто ничего не докажет», рассуждала Светлана Геннадьевна. «Огонь все следы сам скроет, лучше любого уничтожителя улик. Нужно только не ночью все сделать, а ранним утром.
Пусть паники будет побольше». «Ну ты, мать голова! А для воспламенения горючее от моего трактора возьмем». Строил план мести Степан.
«Вот тогда-то ферма и згорит, Ленка точно ко мне на коленях приползет. Будет умолять, чтобы простил и обратно сына на содержание взял. Ну да, где она еще такого глупца найдет, готового этому сопляку нос подтирать?» «Правильно, сыночек, нечего ее баловать», отвечала Светлана Геннадьевна.
«Пусть хлебнет лихо, а то алиментов захотела, голь детдомовская нищенка. И так дом отхватила хороший, пусть и на отшибе, но забесплатно, и тебе от него ничего не перепало. Вот это обидно, Степочка».
Накануне преступления Светлана Геннадьевна как следует подпоила сына, иначе тот бы мог передумать в самый ответственный момент. Заполнив садовую тележку бутылками с соляркой и закидав их ветошью, чтобы скрыть от любопытных глаз, мать и сын отправились на дело. На ферме уже начиналась утренняя дойка.
Народ деловит основал из одного корпуса в другой, но на улице было сумеречно и туманно. Этим преступная парочка и воспользовалась. Когда в окна полетели первые бутылки с соляркой и запаленным фитилем, началась паника.
Не растерялся один Константин. Буквально накануне он заставил Олега купить и установить современную систему автоматического пожаротушения. Животные не пострадали.
А вот прилетевшая в дом фермера зажигалка привела к тому, что вспыхнуло помещение кухни. Там в окне метался и кричал Васька, оставшийся дома из-за болезней. Все взрослые были на тушении пожара.
Увидев мальчишку в огне, Костя бросился к нему с птичьего двора, который тушил до этого, намочил футболку, сорвав ее с себя, разбил окно и прорвался внутрь. Языки пламени тут же начали лизать оконный проем. Обмотав лицо мальчика мокрой футболкой, Костя из последних сил помог выбраться Ваське через окно.
Дверь уже была охвачена пламенем, а потом упал и потерял сознание. Васька побежал звать на помощь. Сбить пламя и вытащить Костю удалось только минут через пятнадцать.
Тот надышался угарным газом и сильно обгорел. На скорой парня увезли в больницу, не давая пока никаких прогнозов. Обезумевшая от ужаса Лена все же нашла в себе силы позвонить Дарье Дмитриевне.
Та сразу кинулась в больницу к сыну. Олег с Варварой, как раз с утра объезжавшие территорию на лошадях, увидели и пожар, и убегающих злоумышленников. Они легко задержали Степана…
Его мамаше все же удалось удрать, ее позже арестовала полиция. Женщина старательно уничтожала улики, подтверждающие подготовку к преступлению, но не успела замести все следы. Ферму потушили.
Кроме Костя пострадавших не было. Однако Лена весь день рыдала, и даже Савва не мог ее успокоить. — Мам, ну все же будет в порядке, — обещал мальчик, даже Ваське уже лучше.
— Это все из-за меня, — разрывалось от рыдания Лена, — ничего бы не было. Вот понесло меня оформлять этот развод. — Да ладно, дело не в тебе, — уверял Олег, — просто больные люди.
Нормальному в голову не придет сжигать место работы своей жены, чтобы вернуть ее. Перестань каяться, никому это не нужно. Лучше успокой людей, проверь сегодняшний надой и займи себя работой.
— Костя пострадал из-за меня, возможно, он вообще теперь погибнет, — продолжала причитать с новой силой Лены. — Это тоже неправда, но Костька — настоящий герой, спас моего сына, он теперь мне сам как брат, — ответил Олег. — А за попытку убить ребенка твой бывший муж и его мать ответят.
Я лично это дело не оставлю, а Костя организуй самое лучшее лечение. Да, у него много ожогов, сильно пострадал, но все это поправимо. Надо будет и пластические операции, оплачу.
Лена немного успокоилась. Понимала, что действительно, сейчас лучшим утешением станет работа. Всю неделю приходилось разгребать последствия пожара.
То, что не было охвачено огнем, залило водой пенные системы пожаротушения. Стойла конюшни пришлось приводить в порядок, но сама не справилась, и животные даже не ощутили особого дискомфорта. Уровень надоев упал несущественно.
А в выходные Лена и Савва отправились навестить Костю. Он лежал в платной палате, получал лучшее лечение. Рядом дежурила Дарья Дмитриевна, предугадывавшая желание сына.
Увидев Лену, Костя попытался улыбнуться и прошептал. «Ты пришла? Я так ждал! Уже и не надеялся, если честно». «Прости, нужно было разобраться с бардаком, что устроили мои бывшие родственники», — ответила она.
«Ну, теперь уже все в порядке. Тебе, кстати, большой привет от Васи, и вот, Савва тоже хочет что-то сказать». «Спасибо, что не бросили моего друга», — дрожащим голосом произнес сын.
«Вы прям как настоящий супергерой». «Да что ты, сам тоже бы бросился в огонь, я уверен в этом», — ответил Костя. «Кстати, Савва, Васька говорил, что ты лучшие рыбные места в округе знаешь.
Поправлюсь, половим карасиков или щучек, что у вас тут водится». «Конечно, я вам и удочку счастливую дам», — заулыбался мальчишка. «Мам, я там видел автомат с игрушками, можно мне немного денег, попробую выиграть для Васьки подарок».
Лена с улыбкой выдала горсть мелочей. Сын убежал, а она спросила тихонько. «Как ты? Что врачи говорят, Костя?» «Ну, сама понимаешь, красавцем мне уже не быть.
Делают, что могут. Благодаря лекарствам, что привез Олег, не больно. Заживает всё довольно быстро.
Правда, прогнозов пока нет. Через полгода, не раньше, будет ясно, как заживет кожа». «Если что, я готова тебя ждать сколько нужно», — спокойно сказала Лена.
«Ты только поправляйся, а всё остальное сейчас вообще не важно». Пока Константин проходил лечение, в городе шло расследование о поджоге. Обвиняемых содержали под стражей, чтобы они не скрылись.
Степан охотно шел на сотрудничество, всё валил на мать и вообще искренне полагал, что отделается только лёгким испугом. Когда ему рассказали, что в огне чуть не погиб ребёнок, он едва удержался на стуле. «Не может быть, пацан же в школу на это время должен был уйти».
Он заболел, спал дома, и только героизм другого человека позволил обойтись без жертв. «Но вам это мало поможет. Покушение на убийство, плюс поджог, плюс материальный ущерб вы нанесли, да ещё и угрожали бывшей жене.
Всё это потянет на приличный срок», — угрожал следователь. «Да как же так, да мы же просто наказать эту стерву хотели, а теперь что, в тюрьме столько сидеть?», — вопил Степан, впервые в своей сознательной жизни протрезвевший так надолго. «Тогда и мать сажайте, это она зачинщица, я только тележку вёз, кидал и придумывал, всё она».
«Это мы и так знаем, отпечатки нашли», — усмехнулся следователь. «Хотите послаблений? Расскажите то, о чём неизвестно». Степан был готов выдать всех.
Рассказал и о краже трактора из соседнего села. Был не трезв, хотел домой, сел и поехал. Поведал о том, сколько зарабатывал на перепродаже солярки, как бил бывшую жену, как пакостил ей.
Глядя на этого человека, больше напоминающего изворотливую гадюку, даже следователь испытывал отвращение. Судья тоже симпатии к мстителям не прониклась, у неё самой была бывшая свекровь и муж, пытавшийся испортить репутацию, и все попытки очернить Лену или сказать о ней гадости были пресечены. Злодеи получили по заслугам и оба отправились в колонию.
Как пообещала Елене судья, оттуда бывший муж точно станет платить алименты. Правда им с матерью ещё предстояло покрыть нанесённый ферме ущерб и выплатить компенсацию вреда здоровья Константину. От таких новостей у Светланы Геннадьевны прямо в зале суда стало плохо сердце…
Ей оказали помощь и отправили обратно, за решётку. Жалеть её никому не хотелось. Константину понадобился ровно год, чтобы восстановиться.
Он вернулся к работе после череды довольно удачных операций. Стал выглядеть почти как раньше. Конечно, рубцы от ожогов доставляли дискомфорт, но жить не мешали.
Всё это время Дарья, Дмитриевна и Лена трогательно поддерживали друг друга и Костю. А когда он совсем понравился, то сделал Елене предложение. Они поженились ещё когда Костя проходил последнюю реабилитацию.
И Савва очень хотел, чтобы отчим теперь его усыновил. Но пока эти сложности решили отложить, и без того семье было чем заняться. Дарья Дмитриевна продолжила вести свой бизнес, а на выходные приезжала к сыну и невестке в деревню.
Она призналась Лене, что всегда мечтала о такой дочке. И вот теперь была абсолютно счастлива. Лена поступила получать заочно высшее образование.
Ферма росла, знаний не хватало. Костя жену в этом поддержал, а Олег оплатил её учебу. Кстати, их брак с Варварой оказался очень счастливый.
На свадьбе Лены и Кости женщина была уже в положении, с хорошо заметным округлившимся животиком. И было ясно, что скоро ожидается пополнение. Кондратий Вениаминович разорился окончательно.
Сотрудники от него сбежали, и из-за экономии на кормах начался падеж скота. В конце концов и он пришёл к Олегу. «Послушай, сынок, ферме моей всё равно конец.
Выкупи её хоть за небольшие деньги. Скотину жалко, погибнет ведь без присмотра». «Хорошо.
А сколько вы хотите за всё?» спросил тот. «Немного». Пожилой фермер написал цифру на бумаге.
«И это вместе с пастбищами». «Хорошо», — согласился Олег, — «тогда готовим договор и подписываем». «Но у меня одно условие», — хитро прищурив глаза, сказал Кондратий Вениаминович, — «возьми деда к себе на работу, а? Обещаю, вредить не буду, но я всю жизнь на земле да на ферме.
Помру я без этого, а сил никаких нет самому тащить. Дети в городе, и мои заботы неинтересны». «Пастухом или скотником пойдёте?» спросил Олег бывшего конкурента.
«Да хоть сторожем, лишь бы в одиночестве не куковать», махнул рукой тот. Ударили по рукам. Кондратий Вениаминович действительно стал ночным сторожем при новом фермерском комплексе.
И ему такой поворот событий действительно пришёлся по душе. А ещё через полгода уже и Лена порадовала всех близких новостью о беременности.