Помітивши, що медсестра таємно ходить в закинутий лікарняний корпус, хірург прослідкував за нею. А ледь увірвався в палату, ЗАЦЕПЕНІВ від побаченого

Я понимаю, что у неё нет документов и полиса, но в виде исключения разрешите, прошу вас. У женщины астма тяжёлой формы с осложнениями. Её нужно срочно госпитализировать.

Она ведь в возрасте, неужели у неё нет права получить помощь?» Со скрипом заведующий согласился, и женщину перевели в терапию. Юля стала благодарить хирурга. «Спасибо вам, Роман Андреевич, огромное.

Мне так жаль эту страдалицу. Денег нет, документов тоже, и лечиться не за что. Вы не переживайте, как только ей полегчает, я что-нибудь придумаю для неё с жильём, раз уже взялась ей помогать».

Роман Андреевич теперь частенько забегал к новой подопечной. Купил ей халаты, бельё, тапочки, зубную щётку и всё необходимое. Он лично следил за ходом лечения и всё пытался осторожно расспросить у неё, кто она и откуда, чтобы понять, какая же связь между ней и покойной мамочкой.

Но Марья Васильевна была очень скрытной и немногословной, только и знала, что бубнила. «Спасибо тебе, мил человек, и Юлечке тоже. Я таких, как вы, никогда не встречала…

Так уж вышло, что нет ни кола, ни двора, судьба моя такая. Бог из-за грехи наказал». И начинала тут же горько плакать.

Юля тоже заметила, что хирург как-то уж очень озаботился судьбой этой пожилой женщины. Она помнила его белое как мел лицо, когда он её увидел впервые. Что-то тут не так.

И решила спросить у него напрямую. Однажды они вместе вышли из отделения и хотели уже попрощаться, но Юля тронула хирурга за руку. «Подождите, Роман Андреевич, я тут спросить хотела.

Вы ведь знаете эту женщину, да? Откуда? Неспроста же вы добились лично у заведующего, чтобы её в отделение положили. Это ваша родственница или знакомая? Кто она?» Хирург замялся и нехотя ответил. «Мне просто стало её очень жалко.

Вот и всё. Ей ведь некому помочь, а мне нетрудно. Извини, Юленька, мне домой пора бежать.

Дела сама понимаешь». На самом деле никаких дел у Романа не было. Просто он не захотел ничего рассказывать любопытной медсестре.

Ведь и сам ничего толком не понимал пока. А то засмеёт ещё, слухи пойдут по отделению. И так Юрий Петрович рассверепел, когда узнал об этой истории.

Целый час выговаривал, что больница – это не ночлежка для бомжей, и если мы всех без полиса лечить начнём, то нормальным людям мест не хватит. По его мнению, бомж – это уже не человек. Так, балласт.

Загадка похожести пациентки на маму не давала Роману жить спокойно, и он решился. Взял с собой на работу мамины фото и в перерыв пошёл снова к Марье Васильевне в палату. Ей уже было гораздо легче, лечение давало хорошие результаты, приступов почти не было.

Сначала хирург спросил о самочувствии, а потом перешёл к главному. «Марья Васильевна, посмотрите на эти фото. Это моя мама, Галина…