Повернувшись з війни, йому повідомили про смерть мами. Прийшовши на кладовище, хлопець ПОБІЛІВ, знайшовши там ЦЕЙ згорток…

Почтальонка пошла дальше, а Оксана осмотрелась вокруг, выглядывая, на что бы опереться можно. Ноги вдруг налились венцом, голова закружилась, где-то в висках стучали громкие молоточки. «Рома, Ромочка, да как же так?» Она попыталась успокоиться. Ольга эта, почтальонка, она всегда болтушка была, таких ещё поискать надо. Вот Оксана сейчас доберётся до Марины, и та ей всё разложит по полочкам. Она же молодая, умная, больше, чем она понимает.

Оксана с большим трудом шагала по улице. Она уже видела дом Марины, правда, он всё расплывался, как будто парил в воздухе. Марина в окно увидела, как Оксана входит в калитку. Сразу выскочила на улицу, потому что ей показалось, что женщина пьяна — её качало. Помогла зайти домой, усадила.

«Марина, скажи, что там про войну говорят-то по телевизору сегодня?» И тут Марина всё поняла, а сама с утра новости смотрела. Много наших ребят там полегло. «Оксана Александровна…» Марина просто не знала, что сказать, а женщина поняла, что всё, что говорила ей почтальонша, правда.

Оксана стала заваливаться на бок. Марина подскочила, положила её и бросилась вызывать скорую.

Рома с улыбкой шагал по посёлку. Ему дали отпуск, целых две недели. Он не хотел вспоминать, за что, но забыть такое было невозможно. Крики, свисты, взрывы. В тот день из сорока человек осталось ровно половина. Вчера они вернулись на родину. Вроде как теперь до конца службы будут здесь.

Всем, кто вернулся, разрешили побыть дома, правда перед этим они подписали бумагу о том, что никто ничего не узнает о том, где они были и что там случилось. За двое суток, которые показали Роме, что жизнь быстротечна, он многое понял. Ничего в этой жизни не важно, кроме семьи, кроме мамы, потом, возможно, жены и, конечно, детей.

Раньше Рома никогда в жизни не думал о том, что у него будут дети. Это казалось таким далёким, таким нереальным, и сейчас он думал, что поговорит с матерью, и пока он тут, то подойдёт к Марине с предложением руки и сердца. Ну, если Марина замуж не выскочила.

Чем больше Рома думал о девушке, тем больше понимал, что лучше Марины он никого не найдёт. Честная, красивая. Да и первым он у неё был, а это о многом говорит. Её сверстницы давно уж науку любви постигли, а Марина не такая. Почему он тогда с ней так поступил? Он сам не знал, как будто ненормальный какой-то. На самом деле, Рома ни на минуту не пожалел, что пошёл в армию. Да, было страшно, и много он хотел забыть, но теперь он разобрался в себе и точно знал, чего хочет от жизни.

А хотел он крепкую и дружную семью, где все друг другу доверять будут, где любить друг друга будут. По-настоящему, а не как-то за что-то.

В посёлке было раннее утро, к тому же выходной день. Никого Рома не встретил до самого дома, перед подъездом он сел на лавочку. Всё было таким родным, так на душе хорошо. Видимо, в окно его увидела соседка, вышла к нему. «Рома, и не узнать тебя, какой ты в форме, серьёзный, красивый.» «Здрасьте, тёть Марфа, как ваше ничего?» «Да вот, цывкаем помаленьку, ты-то как?» «Всё хорошо, тёть Марф, что со мной приключиться-то может?»

Она как-то странно смотрела на улыбающегося Романа, а потом протянула ему ключи. «Что это?» «Как это? Ключи от квартиры вашей.» «А мать где гуляет? Ран-то такая.» «Ром, ты что, ничего не знаешь?»

У Ромы как-то противно защемило в животе, улыбка медленно сползла с лица. «Нет, а что я должен знать, тёть Марф?»

Женщина какое-то время смотрела на него. Рома увидел, как по щеке её сползла слеза. «Рома. Рома, две недели уж как схоронили Оксану. Сердце отказало.»

У Ромы и в глазах потемнело. «Как? Не может быть, это…» Но он уже понимал, что это правда. Сел на лавочку, закрыл лицо руками. Соседка присела рядом. Говорила она негромко, но каждое слово словно хлестало Ромку кнутом: «В тот день по всем программам показывали, что там творится. Никто же точно не знал, где ты, и мама твоя не знала. Вот то ли сказал ей кто, то ли сама додумалась. В общем, плохо ей стало. Плохо так, что до больницы и не довезли. Ты бы поплакал, Ром, всяко полегче бы стало.»

Рома встал. «Спасибо, тётя Марфа, я пойду.»

Перепрыгивая через три ступеньки, Рома бросился к своей двери, открыл дверь, вошёл, прислонился к двери и заплакал. А ведь во всём виноват он, только он и никто больше. Не пошёл бы в эту армию, не болтался бы, как кое-кто в проруби, мама жива была бы. Он прошёл на кухню. Кто-то заботливо убрал все продукты из холодильника, вымыл, приоткрыл дверцу в комнате, тоже во всём беспорядок. На столике у дивана недовязанный носок. Мама любила вязать, этих носков у него было много.

Он сел на диван, взял носок со спицами в руки. Сколько сидел, так и не знает. Очнулся, когда солнышко уже вовсю в окошко припекало. Рома открыл окно. Нужно идти к маме, хоть прощения попросить. А он даже не спросил, где её похоронили. Закрыл квартиру, постучался к тёте Марфе. Она объяснила ему, как найти могилку. «Ром, хочешь, я с тобой схожу?» «Нет, тётя Марфа, спасибо, сам я. Я один, мне так надо.»

Рома забежал в цветочный ларёк, видимо, совсем недавно открыли. Странно, конечно, кто тут цветы покупает. У каждого домика, у каждой квартирки свой маленький огородик. Купил большой букетик тёмных тюльпанов, мама всегда их любила, и двинулся на кладбище. Он понял, куда ему нужно было идти, поэтому почти не петлял.

Ещё издалека увидел свежую могилку, остановился на мгновение, но снова пошёл. В голове шумело, но не настолько, чтобы не заметить, что на могилке что-то лежит. Рома замедлил шаг. Если бы он был там, откуда только что вернулся, то заорал бы «Ложись, бомба!», но он был дома, и бомба это быть не могло. Рома оглянулся, рядом никого не увидел. Тихо, как кошка, двинулся к могиле. Оградка открыта. Маму похоронили рядом с дедушкой, которого он никогда и не видел. Когда подошёл ближе, то понял, что это был свёрнутый пакет. Ну, такие в любом магазине купить можно, но не пустой. Рома осторожно взял пакет, лежал он аккуратно с самого края, открыл и остолбенел.

В пакете был ещё прозрачный пакет, а в нём бутылочки с сосками. Одна с водичкой, другая похожа с кашей. Чёрт, что происходит? Что за ерунда? Рома, парень, дёрнулся и обернулся. Рядом с оградкой стояла Марина. В одной руке у неё была переноска с ребёнком, а в другой ведёрко с водой. Одета Марина была по-рабочему, в сапогах и спортивных штанах. Он с изумлением смотрел на девушку и только сейчас заметил, что в углу оградки стоит коробка с какими-то мелкими цветами и тяпка. Видимо, Марина ходила за водой, чтобы всё полить, как посадят…