Повернувшись з війни, йому повідомили про смерть мами. Прийшовши на кладовище, хлопець ПОБІЛІВ, знайшовши там ЦЕЙ згорток…
«Марина, а ты что здесь делаешь?» Она подошла, поставила ведро, перехватила переноску поудобнее. «Да, цветы пришла посадить, не знала, что ты так рано приедешь.»
«Марина…» Ром, присядь.» Она показала на узенькую лавочку, которая стояла тут с незапамятных времён. Рома сел. А Марина стала рассказывать, как всё произошло в тот день. «Ром, ты не должен себя винить. Доктор сказал, что у мамы не было шансов совсем. И в тот день тоже, значит через день. У неё были очень большие проблемы с сердцем, а она упорно не хотела их замечать.»
Рома молчал. Он смотрел на фото мамы, а потом спросил: «Похоронами ты занималась?» «Да, ты не думай, у Оксаны Александровны всё было приготовлено. И что надеть, и чем всё оплачивать. Спасибо тебе.»
В переноске закряхтел ребёнок. Лицо Марины тут же изменилось. Оно стало ласковым и весёлым. «Кто это тут у нас проснулся? Кто-то проголодался?» Роман вскочил, помог Марине забрать переноску, усадил её на лавочку. Марина дала мальчику с розовыми щёчками бутылочку. «Ну же, как-нибудь покушай кашки. Я знаю, что ты уже взрослый, и кашку не хочешь.» Она разговаривала с ним как со взрослым, хоть парню и полугода, похоже, не было.
Марина с сожалением смотрела на цветы. Раз Миша проснулся, посадить ей цветы не даст. Рома как будто понял её мысли. «Давай я его подержу, а ты сажай.» Марина как-то на него странно посмотрела, но Мишу протянула. Если будет капризничать, всё равно ничего не получится. Она выгнала их за ограду и принялась работать. Рома наблюдал за ловкими движениями.
«Жаль, у Марины ребёнок, а значит, есть муж. Не все же такие идиоты, как он.» Рома перевёл взгляд на ребёнка. Марина положила его в переноску, но застёгивать не стала. Малыш что-то говорил на своём языке, а потом сосредоточил взгляд на Романе. Если честно, Рома испугался. Думал, что ребёнок, увидев незнакомца, расплачется. Минуту они переглядывались, и тут Миша широко улыбнулся беззубым ротиком. А Рома понял, что тоже хочет, чтобы ему улыбался его ребёнок. Он не сдержался. «Повезло кому-то, клёвый Мишка у тебя.» Марина слегка улыбнулась. «Мне и повезло.» «Я имел в виду папу. Папе он не нужен?»
«Марин, ты серьёзно? Кто этот урод?» Сейчас Рома был готов пойти и порвать на куски нерадивого папашу, который посмел такую кроху бросить. Марина сказала: «Наверное, нет смысла скрывать, тем более что все в деревне знают. Ты его папаша, Ром. Я закончила. Мы пойдём, тебе, наверное, одному нужно побыть.»
Она забрала ребёнка у оторопевшего Ромы, взяла пакет и пошагала к выходу. Он стоял, как будто у него всё отнялось, и ходить, и говорить разучился. Посмотрел на фотографию матери, она как-то слишком укоризненно смотрела на него. И только сейчас Рома понял, что ему нужно делать. «Спасибо, мам, я всё понял.»
Рома бегом бросился догонять Марину. Догнал, взял из рук Мишу. «Нельзя говорить, что ребёнок не нужен отцу, если отец даже не знает про ребёнка ничего.» Марина посмотрела на него, но ничего не ответила. Он проводил их до дома. «Марин, я вечером зайду.» «Зачем?» Роман остановился. «Я понимаю, что ты обо мне думаешь, и думаешь заслуженно, но я изменился. Марин, я очень многое переосмыслил, пожалуйста, дай мне шанс. У меня слишком мало времени, через две недели я должен быть в части.» «Как? Снова там?» «Пока не знаю.» «Хорошо, приходи, мы с Мишей будем рады.»
Вечером Рома, съездив в город и скупив половину магазина игрушек, снова был у цветочного ларька. «Вам снова чётное количество?» «Нет, теперь красивый букет белых роз.» Девушка удивлённо посмотрела на военного, обвешанного пакетами, и стала собирать букет. Ещё подумала про себя. Ничего себе жизнь у парня!
А Рома думал лишь об одном — у него в кармане коробочка с колечком, и он не уйдёт от Марины, пока не наденет это кольцо ей на палец.
Они расписались через неделю. Вопреки всем правилам и законам, потому что весь посёлок за них просил. Марина провожала теперь уже мужа. «Возвращайся! Не важно, когда и каким, просто помни, мы тебя любим и ждём!»
