С точки зрения психоанализа: политика
Как глубинная психология видит демократию? В каком социальном мифе мы живем и кто такой лидер страны?
Сразу оговоримся, что мы будем говорить на языке глубинной психологии, языке символическом, который, с одной стороны, не стоит понимать излишне буквально. С другой же стороны психоанализ, исследующий бессознательное, конечно, говорит на языке ребенка. Ребенок же, в свою очередь, воспринимает все именно так – буквально, наглядно, часто переводя все на язык собственного тела. В этом нет ничего постыдного и плохого, это свойственно бессознательному (то есть примитивному, животному и детскому) абсолютно всех людей. Почти все, что сознательно, по мнению психоанализа, является лишь сложной «ледовой коркой» над кипящим океаном страстей нашего бессознательного.
В 1920-е годы Зигмунд Фрейд выдвинул основную концепцию политического устройства общества, суть которой можно свести к следующему: политика есть форма проекции вовне собственного семейного романа (проще говоря, собственной детско-родительской семьи – NS), а политические отношения построены на иллюзии семьи.
В основе политического устройства лежат три категории социальных мифов. 
Зигмунд Фрейд / ©Flickr
Национальный миф (в соответствии с ним живут многие страны арабского мира, радикально настроенные исламские государства, Кавказ). В таком сообществе воспроизводится ситуация симбиоза младенца и матери (самая ранняя стадия развития, соответствует возрасту до одного года). Основная идея подобного общества – человек не может существовать вне него, иначе его попросту ждет смерть.
Имперский миф (Россия). Соответствует стадии начала отделения младенца от матери (примерный возраст – от года и старше; более подробно о стадиях развития ребенка можно почитать в работах венгерского врача-психиатра Маргарет Малер – NS). В таком сообществе уже могут сосуществовать разные нации. Главная особенность – экспансия, расширение зоны влияния государства. Как символический шаг отделения от матери можно рассматривать образование метрополий и присоединение новых земель в качестве неких «даров искупления» за этот шаг. 
Карта Российской Империи / ©Flickr
Демократический миф. Можно проследить параллель с Эдиповой ситуацией (так называемая эдипальная стадия развития – более поздняя и зрелая по сравнению с вышеперечисленными стадиями развития ребенка, соответствует возрасту примерно от трех лет и старше).
Сами выборы (которые в странах, где господствует демократический миф, являются реальной, а не номинальной процедурой) символизируют возможность выбирать себе «родителя», давая иллюзию свободы от родительского «ига». (На глубинном психологическом уровне любой лидер страны воспринимается как родитель.
На него, кстати, могут переноситься как самые теплые чувства, которые мы испытывали по отношению, скажем, к своему отцу, так и негативные, которые у большинства людей в свое время были благополучно вытеснены и перенесены на лидера государства, правоохранительные органы и т. д. При этом руководитель страны может как «плохо» управлять страной, так и «хорошо» – значения для бессознательного это по большей части не имеет, или имеет, но не определяющее). Демократия – это постоянная борьба.
У демократии есть три характерные черты. Во-первых, она разрушает систему социальной стратификации и размывает правящую элиту, лишая ее харизматической основы статуса родителя. Во-вторых, демократия альтернативна как имперскому, так и национальному мифу. Третья черта заключается в том, что демократия инфантилизирует население через массообразование на выборах. 
/ ©Flickr
В период перехода от имперского мифа к демократическому последний является не причиной, а индикатором социального кризиса. Он же позволяет сформировать новую элиту и, создавая ситуацию психологического отстранения массы от вождя, оберегает людей от шока смены социальной модели.
Несмотря на то, что уровень развития многих стран можно «классифицировать» по вышеприведенной схеме, это не всегда означает «отсталость» одного государства и «зрелость» другого. Часто «традиции» (в данном случае социальный миф) соседствуют, например, с высоким технологическим уровнем развития общества. Правда, функция традиций при этом уже перестает носить определяющий характер, становясь лишь чем-то символическим на фоне психологически «повзрослевшей» нации и страны (Япония, Швеция).
