— Синку, як вчасно, що у твоєї дружини бабка п0мерла. В її квартиру тепер твою сестру поселимо! Оксана все чула за дверима, зайшла на кухню і знайшла чим ВІДПОВІСТИ…

А знаешь что, мама, раз ты так считаешь, то и продолжай с ней мучиться сама. Это, стало быть, твоя карма — жить вместе с ней. Давай, продолжай дальше с ней сюсюкаться, как с маленькой.

Тогда она тебя вообще замечать перестанет». Филипп еле успел договорить все это, как Маргарита Львовна силой захлопнула за собой входную дверь, чуть ли не контузив тем самым соседей по лестничной клетке. Кажется, она тут же подошла вплотную к мужу и, видя, как по его щекам стекают крупные слезы, обняла его и поцеловала.

А потом прошептала ему на ухо, еле слышно. «Ты молодец. Я тобой горжусь».

«Да, и я горжусь тобой, моя девочка», Филипп ласково прижал к себе супругу, «Я никогда никому не позволю портить нашу с тобой жизнь».