Средневековые забавы
После такого полового сношения женщина ест жареную курицу, схожую со «свадебной», которой лакомятся новобрачные на супружеском ложе. Это блюдо должен подать муж, что, наверное, немного забавно, однако таким образом супруг подтверждает: половой акт выполнен с его согласия, а детей, зачатых таким образом, он готов считать своими.
Б*рдель под управлением князя
Бордель можно было найти в любом средневековом городе: с 1273 года — в Аугсбурге, с 1278 года — в Вене, с 1292 года — в Гамбурге, с 1293 года — в Базеле, с 1300 года — в Эсслингене. В Штеттине в 1309 году была целая «женская улица», граничившая с городской стеной (возможно, само название «бордель» объясняется расположением на окраине, по-французски bord — «край»). В 1403 году Регенсбург называет свой бордель «свободным домом, получившим разрешение совета».
Бордели в те времена по большей части называют женскими домами.
Необходимость женских домов никем не оспаривается, ведь они служат не только для защиты благопристойных девушек и женщин, но и для надзора за «безнравственностью». Бордели не бывают частными заведениями, которые городская власть всего лишь терпит, обычно это собственность города, князя, а то и церкви, ими управляют должностные лица или арендаторы. Объявлять девушек служащими — так сказать, специалистками по общественным связям — было бы слишком смело, тем не менее они находятся в ведении властей. Занятие подобным ремеслом на законных основаниях — красноречивый штрих городской жизни. Даже совсем незначительные по числу жителей города хотят иметь свой женский дом, скорее они откажутся от ратуши, чем от такого доходного дела. Промысел тщательно регулируется, о здоровье пр*ституток заботятся, они находятся под защитой города, как и сами женские дома.
Женщины, зарабатывающие на жизнь таким образом, равно как и люди, руководящие заведениями по поручению властей, хоть и считаются грешными в глазах общественности, но признаются безусловно необходимыми, поскольку противодействуют распространению среди горожан «еще большего греха».
Чем больше людей посещает женские дома, тем больше от них прибыли. Арендаторы уплачивают изрядные пошлины казне, а порой даже епископам и духовным учреждениям. Тот факт, что духовное лицо владеет женским домом и получает прибыль от такого рода деятельности, отнюдь не считают возмутительным. Даже папская курия в Риме имела доходы от женских домов, в XVI веке временами достигавшие двадцати тысяч дукатов в год. Имеются свидетельства, что епископ Страсбургский, в 1309 году разрешивший открыть женский дом, и архиепископ Майнцский получали ежегодные доходы от «свободных дочерей». Случалось, что заведение числилось собственностью правителя, как это видно из ленного договора 1395 года, в котором в качестве владельца «общего женского дома» в Вене упомянут герцог Альбрехт IV Австрийский.
Блудливое войско
Пр*ституция цвела пышным цветом не только в городах — ни один военный поход не обходился без обоза с публичными женщинами.
Во времена Карла Великого пр*ституция во Франкском королевстве уже распространена настолько широко, что воспринимается как досадное бремя.
Только на первый взгляд может показаться, что войны, которые вел Карл, не способствовали распространению пр*ституции. Наоборот, именно они благоприятствовали расцвету продажной любви. Когда в стране жизнь становилась опасной, пр*ститутки примыкали к войску, и это временами создавало командованию продовольственные проблемы.
Властители и полководцы того времени и последующих веков не только допускают пр*ституцию в своем войске, но и рассматривают женский обоз как своего рода гарем, предоставляющий лучших женщин для высших чинов и их свиты. Пр*ститутки терпят лишения, связанные с походом, перемещаясь либо пешком, либо верхом. Нередко до двух тысяч «продажных баб» ездят в обозе армии, среди них несколько сотен передвигаются верхом — значит, были пр*ститутки, которые могли позволить себе известную роскошь. Владетельные князья не скупились на деньги и украшения для своих военно-полевых метресс, несмотря на жалобы, что кое-кто из этих дам наряжается роскошней, чем оставшаяся дома супруга.
Толпы доступных женщин следуют за крестоносцами на Восток. Летопись монаха Бертольда сообщает, что еще в 1096 году к первому отряду молодых воинов примкнули женщины в мужской одежде, и считает поражение войска наказанием за распутство крестоносцев.
Полководец строгой морали, император Фридрих I Барбаросса, с самого начала Третьего крестового похода (1189 год) велит изгнать из военного лагеря пятьсот пр*ституток, воров и бродяг, а при походе на Милан в 1158 году запрещает воинам держать возле себя женщин. У тех, кто осмеливается нарушить этот запрет, отнимают доспехи и оружие, к ним относятся как к отлученным от церкви. И все же когда несколько недель спустя, при переходе через реку По, императору пришлось бросить часть обоза, в нем оказалось множество женщин.
