Свекруха дала пожити нам з чоловіком лише три місяці а потім зруйнувала нашу сім»ю. А через 30 років заявилась до мене з ПРОПОЗИЦІЄЮ. Почувши, ЩО вона хоче, я ледь не ВПАЛА…

– Не надо, не надо мне перечить. Так вот, квартира, дача в тридцати километрах от города, гараж, в нем автомобиль, не иномарка, но тоже, знаешь, «Волга» небесно-голубого цвета. Старуха закатила глаза.

Ее покойному Петру Ивановичу дарили, когда на пенсию провожали. Первое желание Тани было засмеяться, но потом она посмотрела на бывшую свекровь, и ей стало от чего-то ее жаль. Таня решила еще задержаться на время.

– У меня есть некоторые сбережения, – Елизавета Петровна посмотрела на Таню. – Все это тебе, Татьяна! – О, как! – Да, – пожилая женщина помолчала, пожевала губами. – Вернее, не тебе, Татьяна, а моему внуку.

Так или иначе, – она усмехнулась, – так или иначе, ты заполучишь наше богатство. Но с одним условием. Мне нужно познакомиться с внуком.

– Я точно знаю, когда мы избавились от тебя, ты носила нашего внука. Не отпирайся, Татьяна, я знаю это! – пристукнула она рукой по столу. Теперь Таня не сдержалась.

Она рассмеялась, плевав на то, прилично это или нет. – Елизавета Петровна, – смеясь говорит Таня, – я была женой вашего сына Димы ровно три месяца. Три месяца! И знаете, как говорят богатые и знаменитые, консумации нашего брака не произошло.

– Вы разве забыли? Мы же втроем спали, вы провожали Димку, простите, Димочку в университет, встречали его, чтобы развратная девица не соблазнила его, помните? Я выдержала три месяца, пока до меня не дошло, что так жить нельзя. Нам было по восемнадцать, Димка уговорил меня жениться. – Боже, какие же мы глупые были, Елизавета Петровна! Я вас поняла потом, спустя много лет, когда по-настоящему вышла замуж за своего любимого супруга, с которым до сих пор и живу.

У нас двое детей, у меня настоящая, замечательная свекровь и свёкор. Я вам благодарна, что не дали нам тогда совершить глупость. Моя мама до сих пор не знает об этой, моей, так называемой свадьбе.

– Что значит «а так называемой»? Ты? Вы? – Ну да, ваш любезный Димочка обманул вас, надурил, сказал неправду. Он вырвался из вашего контроля. Я вообще не понимаю, как вы не проверили у него паспорт? Кстати, мне пришлось потом сказать, что я свой потеряла.

Димка не знаю. Знаете, почему? Мы женились в парке на скамейке, у нас были даже свидетели, такие же молодые и безрассудные, как и мы. Димка сорвал одуванчик и, скрутив его, подарил мне колечко, а я ему из травы скрутила.

В паспортах мы ручкой написали друг другу, что мы муж и жена. Да, с высоты прожитых лет я понимаю, какую дичь мы сотворили, но мы были молоды и влюблены. А потом он привёл меня к вам домой, заверяя меня, что его мама – самая лучшая мама на свете.

Я до этого думала, что только моя мама – самая лучшая. Ваш супруг, он был вечно занят какими-то делами и, не поднимая головы от тарелки, ел, а сам всё делал, какие-то расчёты, много курил и говорил по большому чёрному телефону. Вы сразу же возненавидели меня! Ещё бы, какая-то провинциалка приехала, захомутала деточку! Нет, вы этого так оставить не могли! И знаете, я вас понимаю, как мать, говорю вам спасибо, но вы ошибаетесь, у меня нет вашего внука.

Думаю, стоит обратиться с этим к вашему сыну. Елизавета Петровна молчала, переваривая информацию. Татьяне опять стала жаль её, маленькую, сразу же сгорбившуюся, седую, с потухшими глазами.

Мой сын, он не хочет общаться со мной, отправляет своего водителя, тот привозит мне раз в неделю продукты, лекарства, если надо, а сам, сам не ездит. Там такая Мигера, его жена, я с ней воюю, но силы не те, она захватила власть над Димой. У него есть дети? Таня уже догадалась, что, видимо, так достала Елизавета Петровна Димку и его жену, что они прекратили с ней общение…