Татьяна вышла с работы, весело болтая с коллегами.
Она остановилась у машины, зазвонил телефон. Ничего серьёзного, предложение услуг. Татьяна! Таня! Татьяна обернулась.
К ней спешила немолодая уже женщина, вроде незнакомая, но Татьяна её узнала. Отчего-то сразу поняла, кто это, хотя и не виделись столько лет. Здравствуй, Таня! А я иду мимо, смотрю, думаю, ты или не ты? Ну да, мимо, в промзоне.
Гуляла, видимо, между складами. Ну, леса! Что же ей надо? А она изменилась, но сразу узнаваемая. Всё так же пытается держать ровно спину.
Те же жёсткие проницательные глаза. То, что женщине что-то от неё надо, Таня поняла сразу. Не будет просто так она гулять здесь.
Ведь нашла, узнала, где работает, приехала. Ну, дела! Елизавета Петровна, а вы здесь какими судьбами? Да я мимо, говорю же, проходила. А, ну хорошо, рада была встрече.
Зачем-то соврала Таня. Вообще, она была не рада. Да и чему ей радоваться? Но вот, что сказала, то сказала.
Женщина же уцепилась за эти её слова. Подскочила, быстро-быстро засеменив ногами. Ухватилась за руку, заглядывает в глаза.
Как живёшь, Танюша? Да хорошо живу. Татьяна пыталась отцепиться от надоедливой тётки, сесть в машину и уехать, не думая над тем, для чего она пришла. Зачем нашла Таню? Таня, я поговорить хотела.
О чём, Елизавета Петровна? Извините за грубость, но я не вижу у нас с вами общих тем для разговоров. Таня, я о наследстве хотела поговорить. О, господи, я-то при чём? Подожди, Танюша.
Елизавета Петровна буквально вцепилась в Танину руку. Вспомни, как вы любили с Димочкой друг друга. Таня не хотела вспоминать…
Она поморщилась и попыталась сесть в машину. Увидела заинтересованные взгляды коллег. Решила лучше пригласить Елизавету Петровну в машину и отъехать отсюда, там уже продолжить разговор.
Старуха быстро уселась на переднее сиденье. Хорошая у тебя машина, Таня, иномарка! Таня кивнула. Старуха удовлетворенно вздохнула.
Татьяна подумала, что сидеть просто в машине и разговаривать как-то некрасиво. Подъехала к первому попавшемуся кафе. – Пойдёмте, хоть кофе выпьем.
– Кофе на ночь? – Чай, не знаю, там сок, воду, в конце концов. Идёмте, Елизавета Петровна, я угощаю. Они вошли в полутёмный зал небольшого кафе.
За стойкой стоял меланхоличный молодой человек и натирал и так блестящий до умопомрачения бокал. Татьяна пригласила Елизавету Петровну за столик. – Может быть, по салатику? Женщина покачала головой.
Таня заказала чай в чайнике. – Итак, вы гуляли между складами и вдруг увидели меня. Подскажите, что вас заставило гулять именно там? – Я следила за тобой, – просто сказала пожилая женщина.
– Следили за мной? – Да, один из моих бывших учеников помог. У него есть друг, а у того друга детективное агентство. – Лунный свет? – Что? А, я не знаю, как называется.
В общем, мне нашли твой адрес и где ты работаешь. Вот я и приехала. Там же автобусы ходят.
– А-а-а, хорошо. А зачем? – Знаете ли, мало приятного осознавать, что за тобой следят. – Ой, да ну прям! Что ты, Таня, какое следят? Так, попросила узнать, где ты и что с тобой.
К чему такая заинтересованность спустя тридцать лет? – Я же сказала, Танюша! – Елизавета Петровна вдруг заговорила быстро-быстро, цепко хватая ее за руку и заглядывая в глаза. – Наследство, Танюша! – Какое наследство? – А-а-а, я вижу, ты заинтересовалась. – Все же я была тогда права! Женщина откинулась на спинку стула.
Глаза ее горели странным огнем. Она погрозила Татьяне пальцем. – Меня не проведешь! Ты тогда хотела обмануть Диму, получить от него все, что можно, и уехать в закат? – Собственно, ты так и поступила.
Единственное, что мы тебя раскусили, и ты с чем пришла, с тем и ушла. Елизавета Петровна, Таня придвинулась к старухе. – Скажите мне, для чего я спустя тридцать лет сижу и выслушиваю от вас всякую ересь? – От вас, сбрендившей старухи! Таня с интересом ждала, что ей ответит бывшая свекровь.
– Что? Да как ты посмела, мерзавка! – Я не та глупая девчонка, которой вы предложили деньги, чтобы она оставила в покое вашего сыночку. – Да, но деньги-то ты тогда взяла, чтобы швырнуть вам в лицо, – парировала Таня. – Но в руки-то взяла, а все же был соблазн.
– Знаете что, это уже не смешно. Все, мне пора. – Сядь! – Голос старухин прозвенел, взлетел под потолок.
Даже бармен словно очнулся ото сна и посмотрел с интересом в сторону единственного занятого столика, за которым сидели две женщины, одна старая, другая помоложе. Бармену было двадцать лет, и все, кто старше его, ему казались древними. – Сядь и выслушай меня.
У меня, как ты знаешь, квартира хорошая такая, трехкомнатная. – Да что там рассказывать? В свое время ты и позарилась на Димочку из-за квартиры. Таня хотела что-то возразить, но Елизавета Петровна остановила ее, выставив вперед ладонь…
– Не надо, не надо мне перечить. Так вот, квартира, дача в тридцати километрах от города, гараж, в нем автомобиль, не иномарка, но тоже, знаешь, «Волга» небесно-голубого цвета. Старуха закатила глаза.
Ее покойному Петру Ивановичу дарили, когда на пенсию провожали. Первое желание Тани было засмеяться, но потом она посмотрела на бывшую свекровь, и ей стало от чего-то ее жаль. Таня решила еще задержаться на время.
– У меня есть некоторые сбережения, – Елизавета Петровна посмотрела на Таню. – Все это тебе, Татьяна! – О, как! – Да, – пожилая женщина помолчала, пожевала губами. – Вернее, не тебе, Татьяна, а моему внуку.
Так или иначе, – она усмехнулась, – так или иначе, ты заполучишь наше богатство. Но с одним условием. Мне нужно познакомиться с внуком.
– Я точно знаю, когда мы избавились от тебя, ты носила нашего внука. Не отпирайся, Татьяна, я знаю это! – пристукнула она рукой по столу. Теперь Таня не сдержалась.
Она рассмеялась, плевав на то, прилично это или нет. – Елизавета Петровна, – смеясь говорит Таня, – я была женой вашего сына Димы ровно три месяца. Три месяца! И знаете, как говорят богатые и знаменитые, консумации нашего брака не произошло.
– Вы разве забыли? Мы же втроем спали, вы провожали Димку, простите, Димочку в университет, встречали его, чтобы развратная девица не соблазнила его, помните? Я выдержала три месяца, пока до меня не дошло, что так жить нельзя. Нам было по восемнадцать, Димка уговорил меня жениться. – Боже, какие же мы глупые были, Елизавета Петровна! Я вас поняла потом, спустя много лет, когда по-настоящему вышла замуж за своего любимого супруга, с которым до сих пор и живу.
У нас двое детей, у меня настоящая, замечательная свекровь и свёкор. Я вам благодарна, что не дали нам тогда совершить глупость. Моя мама до сих пор не знает об этой, моей, так называемой свадьбе.
– Что значит «а так называемой»? Ты? Вы? – Ну да, ваш любезный Димочка обманул вас, надурил, сказал неправду. Он вырвался из вашего контроля. Я вообще не понимаю, как вы не проверили у него паспорт? Кстати, мне пришлось потом сказать, что я свой потеряла.
Димка не знаю. Знаете, почему? Мы женились в парке на скамейке, у нас были даже свидетели, такие же молодые и безрассудные, как и мы. Димка сорвал одуванчик и, скрутив его, подарил мне колечко, а я ему из травы скрутила.
В паспортах мы ручкой написали друг другу, что мы муж и жена. Да, с высоты прожитых лет я понимаю, какую дичь мы сотворили, но мы были молоды и влюблены. А потом он привёл меня к вам домой, заверяя меня, что его мама – самая лучшая мама на свете.
Я до этого думала, что только моя мама – самая лучшая. Ваш супруг, он был вечно занят какими-то делами и, не поднимая головы от тарелки, ел, а сам всё делал, какие-то расчёты, много курил и говорил по большому чёрному телефону. Вы сразу же возненавидели меня! Ещё бы, какая-то провинциалка приехала, захомутала деточку! Нет, вы этого так оставить не могли! И знаете, я вас понимаю, как мать, говорю вам спасибо, но вы ошибаетесь, у меня нет вашего внука.
Думаю, стоит обратиться с этим к вашему сыну. Елизавета Петровна молчала, переваривая информацию. Татьяне опять стала жаль её, маленькую, сразу же сгорбившуюся, седую, с потухшими глазами.
Мой сын, он не хочет общаться со мной, отправляет своего водителя, тот привозит мне раз в неделю продукты, лекарства, если надо, а сам, сам не ездит. Там такая Мигера, его жена, я с ней воюю, но силы не те, она захватила власть над Димой. У него есть дети? Таня уже догадалась, что, видимо, так достала Елизавета Петровна Димку и его жену, что они прекратили с ней общение…
Дети? Я не уверена, что это его дети, ничего из нашей породы в них нет! Татьяне жаль старуху, всю жизнь прожить в ненависти, это тяжело. Она вспомнила, Димка говорил, что мать не общается с сестрой и братом, объяснил, что они завидуют. Елизавета Петровна, мне правда нужно бежать, давайте я довезу вас, куда вам ближе.
Таня, точно у тебя нет моего внука? Точно, правда, вы же знаете, я такая корыстная, я бы обязательно ухватилась за возможность разбогатеть за ваш счёт. Ёрничаешь? Нет, что вы, как можно? Ладно уж, иди. Знаете что, вы позвоните Димке и попросите у него прощения.
Я? За что? Вы же умная женщина, за всё. И знаете что, я же сама свекровь, недавно, правда, стала, надеюсь, что я хорошая свекровь. Дома вечером Таня достала коробочку, там лежали какие-то милые открыточки, рисунки, дневник, и в маленькой склеенной коробочке лежал засохший скрученный одуванчик.
Обручальное кольцо, которое ей надел на пальчик Димка. Господи, какие же они были глупые! Какое же было голубое небо и зелёная трава! Елизавета Петровна перебирала детские фотографии Димы, единственного сына. Стоп, а что это за девушка? А, это же Катя, точно, та провинциалка, которую Димочка притащил после этой Татьяны через год.
Сын с детства тащил всех бездомных кошек и собак домой. Катя, Катя, Катя! Так, ну что же, скорее всего, у Кати есть родной внук Елизаветы Петровны. Точно, надо звонить своему ученику.
Пусть он ищет эту Катю. Она найдёт всех девушек своего сына, но добьётся своего. Отыщет наследника, настоящего.
Дорогие друзья, если вам понравилась эта история, подписывайтесь на наш канал, нажимайте на пальчик вверх и обязательно пишите своё мнение в комментариях. Для нашего канала это очень важно.