«Потому что ты всегда на стороне своей матери, Артём. Мне это надоело», – выговаривала я мужу после того, как свекровь в очередной раз вмешалась в нашу с ним жизнь. «Но мама лучше знает, какой пуховик мне подходит», – как обычно заступался за мать супруг.
Такие перепалки случались у нас частенько. Мы поженились с Артёмом два года назад, и всё это время свекровь не переставала лезть в наш дом. После свадьбы муж даже забрасывал удочку, чтобы пожить ради экономии с его мамой, но я отказалась на отрез.
С первого же знакомства с Валентиной Викторовной мне было ясно, что мы с ней не поладим никогда. Ей бы родиться в веке девятнадцатом барыней-самодуркой и держать в страхе всех крестьян. Но родилась она, к сожалению, для нас обеих в этом времени, и скверный нрав вынуждена была обрушивать на единственного сына и сноху в лице меня.
Артём был поздним, долгожданным ребёнком. Рожала его Валентина Викторовна для себя, отчаявшись выйти замуж. Даже отчество отца было вписано у моего супруга для порядка, так как о родителе его было неизвестно практически ничего.
Были там когда-то на четвёртом десятке у Валентины Викторовны мимолетные отношения с мужчиной, завершившиеся желанным для неё результатом – беременностью Артёмом. После этого отец ребёнка в жизни чада и его матери никак не участвовал, пропав с горизонта навсегда. Растили супруга моего мать и бабушка.
Бабушка была волевая, крепкая телом и духом женщина, не скупившаяся на крепкое словцо и множество запретов. Артём рос в этом женском кругу единственной надеждой и опорой, а по факту его мучили в чрезмерной заботе. Артём в детстве был довольно слабого здоровья мальчик, и мать много ночей не спала с ним, да и моталась с ним без конца по разным специалистам.
Это ещё больше подняло ценность сына в глазах матери и матери в глазах сына. Связь Артёма с Валентиной Викторовной была каким-то стальным канатом, за который свекровь нередко дёргала, напоминая о долге перед родительницей. Артём работал в службе доставки, получал небольшие деньги, но и из них умудрялся почти треть тратить на мать.
Свекровь считала материальную помощь от женатого сына чем-то само собой разумеющимся, и на мои попытки прекратить эти бесконечные оттоки из семейного бюджета только злилась. Несмотря на то, что я зарабатывала вдвое больше мужа, работая бухгалтером в небольшой, но перспективной фирме по продажам садовой техники, свекровь считала меня плохой парой своему сыну, а, впрочем, такая, как она, считала бы любую недостойной своего единственного чадушка. Артём казался Валентине Викторовне каким-то завиднейшим сокровищем.
Дело омрачало ещё и то, что муж мой до нашего знакомства встречался с дочкой близкой подруги Валентины Викторовны – Катей. Преуспевающий риэлтор, молодая женщина быстро раскусила, что не суждено зарабатывать Артёму больших денег. И потенциальный жених отправился в утили за её многочисленных амбиций.
Я же никогда не считала деньги самым главным в жизни. Меня вполне устраивало, что муж доволен своей работой, и что я люблю его. Последняя, правда, постоянно подвергалась суровым испытаниям любовью Артёма к матери…
Меня не оставляло ощущение, что я всегда буду на вторых ролях. От этого порой становилось горько и очень холодно внутри. Но я старалась не поддаваться эмоциям.
В остальном Артём был чутким и заботливым. Мы впервые решили вместе съездить на море этим летом. Специально подгадали с отпусками так, чтобы те совпали.
И мы могли махнуть к бирюзовым тёплым водам. Я с трудом выбила отпуск именно в августе, так как начальник как раз рассчитывал, что я уж точно уйду отдыхать не раньше октября. Иван Прокофьевич был у нас мужик мировой, стоящий горой за своих сотрудников.
Сарикова, вот горит тебе это море в этом году. «Поехала бы в следующем», – ворчал шеф, заполняя табель. Иван Прокофьевич.
«Шесть лет мне ни разу не давали отпуск летом. Имею я право хоть раз по-людски отдохнуть?» Я сделала глаза оленёнка Бэмби. Мы с мужем собирались вдвоём время провести.
«Знаю я, как проведёте вы там время. Вернёшься, и год в кабинете, три в декрете. Ладно, езжай уж.
Отдыхай на своих морях-океанах». Я послала шеф воздушный поцелуй. Благо, такие фривольности нас шеф воспринимал от молодых сотрудниц с отеческой теплотой.
Ему было хорошо за 60, и его дочери были даже старше меня. Артём уже взял отпуск на август, и теперь поездка на море стала делом решённым. Мы копили на неё полгода, и теперь с чистой совестью заказали билеты и потихоньку собирались.
Но за неделю до отъезда меня ждал неприятный сюрприз. Валентина Викторовна поставила меня перед фактом, что придёт на ужин. Я вздохнула и пошла за продуктами.
Приготовила изумительно вкусную рыбу с розмарином под морковной шубой, пару салатов, несколько закусок. Купила также половину арбуза и небольшую ароматную дыню. Сладостей к чаю.
Вся кровь опоздала на 40 минут. Долго ворчала на пробке, но, наконец, села за стол. Мы с Артёмом переглянулись и разом улыбнулись Валентине Викторовне.
«Мама, пробки вечером всегда, ты же знаешь. Давайте есть скорее. Рыба очень вкусная, проверенный рецепт».
Я гостеприимно указала на парящее ароматом блюдо во главе стола. «Спасибо, Кристина, но ты же знаешь, я рыбы не особый любитель и вообще я по делу к вам, а не только живот набить». Я с интересом подняла глаза на свекровь, что выдержала паузу.
Когда та слишком затянулась, я решилась уточнить. «Что-то случилось? В отпуск я поеду с сыном, а ты дома посидишь», – заявила мне наглая свекровь. Я искренне опешила и перевела растерянный взгляд на Артёма.
Тот сидел, как ни в чём не бывало, с аппетитом уплетая крабовый салат, прикусывая тот тарталеткой с еврейской закуской. «Валентина Викторовна, мы заранее подгадали с Артёмом, чтобы поехать вместе. Обычно у нас отпуска не совпадают, и этот год так важен.
Кристина, прекрати давить на жалость». Совершенно бесцеремонно оборвала меня Валентина Викторовна. «Ты ещё сто раз успеешь свои кости на солнце понежить»…
А я человек пожилой, мне надо думать о здоровье уже сейчас. Ещё в том году врачи говорили, что мне пора на моря, и воздух морской нужен, и климат для меня самый подходящий, и питание. «Так что распаковывай чемодан».
И я всё сказала. «Артём!» Я во все глаза смотрела на супруга, а тот меланхолично пожал плечами. «Ну, раз мама так хочет, поеду с ней, а ты в другой раз».
Я окончательно лишилась дара речи, уткнувшись в тарелку с салатом. На меня словно бы сочувственно смотрели глянцевито-поблёскивающие оливковым маслом чёрные маслины греческого. Спорить с этими двумя смыслы я не видела.
Я была рада, что всё так обернулось. Теперь мне окончательно стало ясно, насколько мой муж маменькин сынок. Жаль было двух потерянных в браке лет.
Но, с другой стороны, детей мы не нажили, что значительно облегчало мои планы на ближайшее будущее. Ужин прошёл в разговорах ни о чём. Свекровь жаловалась, как всегда, на слабое здоровье.
Просила Артёма заехать починить ей стиральную машинку, которая в последнее время снова стала плохо отжимать. Потом сын с матерью переключились на обсуждение отдыха на море, на который должна была ехать с мужем я. Я слушала в пол уха, наслаждаясь вкусом любимого греческого салата. Пила апельсиновый сок, а потом, сославшись на головную боль, оставила Артёма с Валентиной Викторовной одних.
Сама же переоделась в любимую уютную пижаму с пингвинами. Легла под одеяло. Включила сериал и опомнилась только, когда муж позвал попрощаться с его матерью.
Неделя пролетела незаметно. Близился день отлёта на море. Вещи Артёма были давно собраны.
Свекровь тоже была на низком старте. Утром они собрались в нашей квартире, попили чаю и двинулись в аэропорт. Когда за супругом и его матерью закрылась дверь, я позвонила по заранее найденному объявлению об аренде квартиры.
Уютная квартира-студия в спальном тихом районе была светлой и уютной. Я приехала посмотреть её вместе с подругой. С Аленой мы дружили ещё со школьной скамьи.
Она тоже была замужем. И даже успела стать мамой двоих чудесных мальчишек-погодок – Ваньки и Паши. – Ну, Кристина, уважаю.
Давно пора тебе от твоего мамсика бежать, чтобы пятки на солнце сверкали. Идём смотреть новое жильё. Алена сияла, как начищенный медный грош.
– Идём. С переездом Дима поможет? – Дима – муж Алены, мировой мужик. Повезло подруге с мужем не то, что мне.
– Конечно, не переживай даже. Мы поднялись на третий этаж, где у открытой двери нас уже ждала хозяйка сдаваемой квартиры. Она оказалась приятной старушкой, которой я отдала предоплату за месяц.
После этого мы позвонили Диме, и тот приехал с другом на газельки, чтобы перевезти мою мебель из нашей с Артёмом квартиры. Зарабатывала я больше супруга. Да и часть мебели была моей ещё до замужества.
Так что забирала я всё с квартиры с совершенно чистой совестью. Увезла на новое место всё, даже коллекцию смешных пушистых кактусов с подоконника. Алена помогла разобрать коробки.
Мужчины принесли крупную мебель, расставив её в квартире. Сразу повесила шторы, вымыла санузел. Решили отметить праздничным ужином.
Приготовили пиццу, курицу в рукаве с молодым картофелем и зеленью, закуски на шпажках. Алена с Димой как раз были свободны. Мальчики гостили у бабушки, в деревне, как и каждое лето.
У меня же сегодня ещё и был первый день отпуска. Слушай, мы тоже как раз отдыхаем. Не хочешь махнуть на сплав по реке? Я как раз объявление в интернете видела.
Там и цена приятная, и приключения как-никак. Вдруг сказал широко, улыбаясь, Дима. Точно, Кристина.
Чего киснуть в городе? Тем более от Артёма уже счета и ушла. Подавай документы о разрыве завтра же, а через два дня на неделю махнём в поход. Я кивнула с радостью…
Хорошо всё-таки иметь верных друзей, которые с тобой и в горе, и в радости. Через несколько дней мы поехали на сплав. Вечерами сидели у костра и пели песни под гитару.
Пили из котелка ароматный чай с душицей и еловыми веточками. Спали в палатках в тёплых уютных спальниках. Лесу нет дело до нас и наших бед.
Он лечит шелестом листьев, гулом ветра, хвойной тёмной тишиной. За неделю в лесу и на реке я окончательно убедилась в правильности своего расставания с Артёмом. Как прошёл его отдых с матерью, я узнавала из его социальных сетей.
Ни разу с момента отъезда муж не позвонил мне. Звонки посыпались, когда он вернулся. Я обнаружил пустую квартиру без супруги и мебели.
Артём уговаривал меня одуматься и вернуться, а я совершенно равнодушно слушала его и стояла на своём. Моё решение было неизменным. Дальше моя жизнь начиналась без него, без его наглой надоевшей хуже горькой редьки матери.
«Кристина, умоляю тебя, дай мне ещё один шанс!» Снова и снова просил меня бывший муж. «Я сделаю всё, что захочешь, клянусь!» «Ну что я такого непростительного натворил, скажи мне!» «Два года тебе твоя мать была важнее меня настолько, что ты даже в отпуск поехал с ней, а не со мной. Это для меня показатель, Артём!» Устала, объясняла я. «Только вернись, и мы поедем ещё раз!» «На какие шиши?» «У тебя зарплата сорок тысяч!» «Ты не сможешь прямо сейчас взять билеты и оплатить бронь отеля!» «Что?» «В кредит ради моря полезем!» «Ради тебя и в кредит полезу, Кристь, только прости!» Ради меня надо было раньше свою мамашу осадить, а не поощрять её барские замашки.
«Я больше терпеть подобного не буду, так и знай!» Артём обрывал мой телефон месяц. Писал, звонил, пытался приходить. Я отказывала раз за разом.
И бывший муж потихоньку смирился с участью одинокого мужчины. После отпуска мне предложили повышение. Теперь я стала начальником отдела.
К нам пришёл работать новый сотрудник, Егор. Мой ровесник. Он был улыбчивым, с отличным чувством юмора и отменным трудолюбием.
На него всегда можно было положиться. Он быстро принимал решения и был готов нести ответственность. Он мне нравился.
Знающий о переменах в моей жизни наш начальник Иван Прокофьевич. Хитро и всепонимающе поглядывал на меня и на Егора. «Кристина Андреевна, а вы после работы что делаете?» Спросил как-то отчаянно краснея меня коллега.
«Идёт с тобой в театр на премьеру «Юнона и Овось».» Пробосил вдруг из-за своего стола босс, всегда обладавший отменным слухом. А потом докладывает мне, понравился ли спектакль. О том и с женой тоже хотим сходить…
Мы с Егором переглянулись и расхохотались. После спектакля зашли в уютное театральное кафе. И ели удивительно вкусные пирожные с ароматом кофе.
Про Артёма я забыла быстро. А вот с Егором мы через год расписались. А ещё через пару лет моя новая свекровь благодарила меня за глазастенькую внучку Оленьку.
Мать моего нового мужа была уверена, что я для её сына настоящий подарок судьбы. И каждый день благодарила Бога, что Егор женился именно на мне.