Так, СЬОГОДНІ саме ТОЙ день, коли Маша помститься чоловікові. Тиждень тому вона підслухала його розмову з коханкою і в неї визрів ЦЕЙ ПЛАН
«Вить, ты узнай про батюшку на посту, оплати там, что нужно». «Конечно, милая, не переживай, я обо всем договорюсь», — муж кивнул в ответ.
Они ушли, а Маша провалилась в какую-то темноту. Устала она очень. На следующий день Виктор не смог к ней прийти.
«Много работы», — сказал. И к Верочке не пускали. Обещали, но пока не пускали.
Маша потихоньку вышла из палаты, решила сама спросить про батюшку. «Да, да», — кивнула медсестра и почему-то опустила глаза. «В ближайшее время пригласим батюшку, а пока идите, отдыхайте».
А следующим утром она узнала о самом страшном. Пришел врач и сказал, что у ее девочки остановилось сердце. «Это было ожидаемо.
Очень маленький вес, всего 22 недели. Органы еще не сформированы», — объяснял он. «Так бывает, поймите, мы ведь не боги».
Маша только плакала. Да, она все понимала и надеялась до последнего, что ее девочка выживет. Но чудо не случилось.
Сердце рвалось от боли, когда она поняла, что так и не увидела свою доченьку живой. Не пустили. Только тогда в операционной с трудом помнила, как медсестра уносила какой-то красный комочек.
Девочка ее родная. Она так и не прижала ее к своей груди. И больше никогда не сможет этого сделать.
И мертвой ее не показали. Врачи сказали, что нельзя Маше на это смотреть. Боль и пустота разрывали ее изнутри.
Остаток дней в больнице Маша провела, как в тумане. Лежала, спала. Приходил Виктор, Ирина Эдуардовна.
Оба тоже искренне переживали. Маша тогда удивилась, какой душевной и внимательной может быть свекровь. «Доченька, все наладится», — говорила она, гладя ее по голове.
«Доченька», — прям как мама говорила. И вот с тех пор прошло шесть лет. Маша очень тяжело переживала потерю ребенка, ведь ей так и не дали с ней попрощаться.
Когда ее выписали, Витя дочку уже похоронил. Как она рыдала на маленьком холмике городского кладбища, куда ее после долгих уговоров привез муж. Ирина Эдуардовна тоже была рядом с каменным лицом.
«Ничего, родите еще», — только и сказала она, когда шли из кладбища. И словно по сердцу тогда резануло Машу. Не могла она больше родить.
Осложнения были после той беременности. Свою боль Маша переживала день ото дня и никак не могла в себя прийти. Хотела вернуться в профессию, но словно перегорела внутри лампочка.
Руки так и опускались. Не находила она больше интересных ракурсов. Все ее герои казались ей безликими.
В конце концов Виктор, глядя на неудачные работы жены, предложил ей уйти. «Сиди дома, занимайся хозяйством», — сказал он. И Маша согласилась.
Жили они в квартире ее покойных родителей, где она провела все детство. Да, дома и стены помогают. Она с головой ушла в домашние дела.
Стирка, готовка, уборка, походы в магазин. Мечты о карьере рухнули. А Маша и не переживала.
Теперь она жила только карьерой мужа. А Виктор был настоящим профи. Журнал под его руководством стал еще популярнее в городе.
Настя, которая изредка навещала подругу, рассказывала о делах в редакции. Маша слушала внимательно и больше всего ее интересовала, как Виктор руководит. «Виктор — самый лучший редактор», — улыбалась Настя.
«Ох, Машка, повезло тебе с мужем!» «Я знаю», — кивала Маша. Ей было радостно слышать, что Витя совсем справляется. А еще радовало другое.
За все эти годы Виктор ни разу не дал ей повода для ревности. Хотя работал почти в Малиннике. Столько ведь девчонок хорошеньких в редакции, а он только на Машу смотрит.
И по вечерам домой спешит. Конечно, бывало, что задерживался, но это пустяки. Маша понимала, что в редакции ненормированный рабочий день.
То встречи, то презентации, то журнал в печать сдавать. А еще она была очень благодарна мужу. После той неудачной беременности она ведь так и не смогла подарить Виктору ребенка.
Да, правы оказались врачи, но он убедил ее, что им и вдвоем хорошо. Ирина Эдуардовна, приходя к ним в гости, все время говорила, как же ее сыну повезло. Жена такая заботливая.
Но с Машей она так и общалась. Скорее формально, чем по-родственному. А молодой женщине было все равно.
Чужая была для нее свекровь. Что уж поделать. Но с Витей все хорошо.
И это главное. В тот воскресный вечер все эти воспоминания так нахлынули. Маша сама не заметила, как погладила Витю на рубашку, затем костюм, несколько простыней заодно.
Муж то сидел за ноутбуком, потом что-то писал. Каждый занимался своим делом. Телефонный звонок разорвал тишину.
Маша вздрогнула, словно очнулась от своих воспоминаний. Виктор взял в руки свой мобильный и удивленно приподнял брови. «Мама, чего это она так поздно?», сказал он вслух и поднес трубку к уху.
«Да, привет. Что? Да, могу». На лице Виктора читалась какая-то растерянность, и это заметила Маша.
Удивилась. Но еще больше удивилась, когда муж махнул ей рукой, мол, пойду, поговорю с мамой, и ушел в ванную. Обычно Маша не слушала разговоры Виктора, а то это любопытство так и заело ее.
«Чего эта свекровь звонит так поздно? Да еще чтобы она не слушала!» Женщина подошла к двери ванной и прислонила голову. Виктор включил кран, поэтому сложно было понять, о чем говорит сын с матерью. Но Маша прислушалась.
«Ты же сказала, что все. Что опять за проблемы?» Донеслось из ванной. Маша напряглась.
«Это что за проблемы, о которых она не знает? Странно. Вообще-то у них с мужем нет друг от друга тайн. И сколько тебе надо?» Вновь послышался голос Виктора.
«Что за чушь? Может быть, это вообще не мой ребенок?» И что-то жарко зашептал. Маша не могла расслышать, но ей и этого хватило. Она застыла в ужасе.
«Как? У Виктора есть ребенок? Значит, он ей все-таки изменяет?» Разговаривал он явно не с мамой. А она дура. Надела розовые очки и живет, как блаженная, в полной уверенности, что муж ее любит.
А он где-то ребенка на стороне заделал. На ватных ногах Маша вернулась в комнату. Она не могла поверить в то, что только услышала.
Но Виктор сказал эту фразу…
