«Тебе вже зіпсували». Все село пліткувало і не давало спокійно жити сироті, коли її використав синок місцевого олігарха та одного разу її терпінню прийшов кінець
Просто не хочу возвращаться в прошлое из-за жалости. Это уже не любовь, а недоразумение. И тебе, и мне не нужное».
Философом, гляжу, заделалась. «Я о любви говорю, а не о жалости», – зло сощурился Павел. Варя, глядя на него, улыбнулась.
«Да просто я научилась видеть, не только смотреть. Вот вижу, например, что ты никого так и не любишь, кроме себя. И не полюбишь никогда.
Ладно, разговора у нас не получается. Да мы уже и приехали. Вот, пожалуйста, по счетчику.
Сдачи не надо». Варя протянула ему деньги и на миг задержалась. Думала, сказать Павлу о сыне или не говорить? Все же решила, что лучше не говорить, ведь знал же он тогда, что бросил ее беременную.
И никогда не пытался ее найти, и сейчас ни слова не упомянул об этом. «Ладно, бывай. Не скучай».
Варвара сказала ему те слова, которые от него услышала последними девять лет назад. Вышла и захлопнула дверцу. Павел смотрел ей вслед, загадав, если оглянется, значит, стоит попытаться снова к ней подкатить.
Это же Варька, наивная деревенская овечка. Не могла же она так уж измениться, чтобы забыть его и без следа вытравить из сердца. Тем более, она теперь тетка перспективная.
Вон, на самолетах летает, на такси раскатывает по всему городу, чаевые дает щедрые, одета дорого. Сумочка одна у нее стоит столько, что Павел за месяц насобирает. Но Варя прошла на крыльцо офисного здания и вошла внутрь, так ни разу и не оглянувшись.
Павел постоял во дворе, дожидаясь, может она выйдет скоро и удастся отвезти ее еще куда и по пути еще пообщаться. Но диспетчер передала ему по рации новый вызов. Надо было ехать за пассажиром.
Он вздохнул, напоследок оглянулся на многочисленные ряды больших окон, за одним из которых затерялась девушка из его прошлого, которая не захотела теперь стать его настоящим. Когда он сам этого захотел. По делам ему, если честно.
Когда все было в его руках, тогда он все профукал, гордыней своей кичился. Да уж, каждый человек сам кузнец своего несчастья. Было у него когда-то богатство, положение, статус.
Точнее, у его отца. Но обернулось так, что все они потеряли. Когда отца с высокого поста турнули, то пришлось выживать, как получалось.
А у Варьки этой, наивной дурочке из глухой деревни, не было ничего, кроме ее юной красоты и ветхого домишки. Но зато теперь она как сыр в масле катается. Вон в каком крутом здании работает.
Нужды не знает. Легко может нанять его Павла как возницу, а потом хлопнуть себе дверцы и подцокнуть каблучками, не оглядываясь. Барыня она стала, а он теперь плебей.
Как на качелях кто-то был внизу, а стал наверху, а кто-то наоборот. Кто-то давно жалел, да перестал, а кому-то вот сейчас пожалеть пришлось. И вздохнув, поехал Паша за пассажиром, чуть ли не физически ощущая, как увеличивается пропасть, разделяющая его с Варварой.
Да, жизнь штука такая, сложная.
