Поезд тихо завибрировал, готовясь к отправлению, и громкий прощальный гудок разнесся над платформой. Двери электрички начали плавно закрываться, когда в последний момент в вагон буквально проскользнула маленькая сухонькая пожилая женщина. Ещё выше ступеньки придумать в этих электричках не могли? Её движения были быстрые и резкие для пожилого человека, что сразу привлекло к себе внимание.
Перед тем, как войти в вагон, она успела обругать и машиниста, и какого-то паренька, проскользнувшего в вагон вперёд неё. «Кхе-кхе», — прочистила Галина Петровна горло, расталкивая остальных пассажиров. В обычное утро люди, заполнившие вагоны, не особенно обращали внимание на новых пассажиров.
Но эта женщина тут же вызвала негодование среди людей своим необычным поведением. «Ай!» — вдруг вскликнула какая-то женщина, которой Галина Петровна удачно наступила на ногу. «Ой!» — отшатнулся от неё простой работяга, когда та словно невзначай задела его своей тростью.
Он ошарашенный резко обернулся, но, увидев пожилую женщину, ничего не сказал. Сработало советское воспитание, согласно которому старших следовало уважать, а не пререкаться с ними. Галина Петровна же, словно не замечая происходящего, с суровым выражением лица продолжала продвигаться через толпу, как ледокол, раздвигая стоящих перед ней.
Её цель была ясна — место на одной из скамеек и, желательно, у окна. И вот на одном из сидений в конце вагона, расслабившись, дремала девушка. В руках у неё была потрёпанная художественная книга, которая почти упала на пол.
Галина Петровна, ухмыльнувшись, решила помочь неминуемому падению поскорее осуществиться. Протянув трость как можно дальше, она, несмотря на пошатывание электрички, дотянулась до книги и аккуратно уронила её на пол. «Что? Что происходит?» — удивлённым взглядом посмотрела на старушку девушка, часто моргая из-за сна.
«Сидишь, значит? Совести совсем нет. Уступи место пожилому человеку». «Сейчас, конечно, но книгу зачем портить?» — недовольно фыркнула девушка, поднимая вещь…
«Поговори мне ещё тут. Дома спать надо было, а не здесь, растяпа». Неохотно подвинувшись, девушка начала медленно вставать, уступая место незваной гости.
Она хотела что-то возразить на нелесные комментарии бабушки, но сдержалась, чтобы не сделать ещё хуже. «Садитесь, пожалуйста», — пробормотала она, осторожно сползая со скамейки, чтобы не потревожить никого вокруг. Пожилая женщина, явно недовольная, гордо подняла голову и уселась, словно победитель в битве.
Она пихнула плечом сидящую рядом даму, и та, погружённая в свои мысли, испуганно вздрогнула. «Чемодан свой убери отсюда!» — резко произнесла Галина Петровна, даже легонько толкнув ногой большую сумку, лежащую у ног соседки. Женщина поспешила поднять свою вещь и убрала под ноги, боясь ещё одного резкого выпада от своей новой попутчицы.
После этого напряжение в вагоне, казалось, начало спадать. Но Галина Петровна так и осталась сидеть с угрюмым выражением лица. Засмотрелась на парочку впереди.
«Ну вы ли ты, они с Ванькой в молодости!» Сидят в обнимку и души друг в друге ничают. «Не переживай, Ваня, исправлю я ошибку молодости нашего сыночка. Тьфу ты!» «Простите, вы это мне?» — удивилась сидящая рядом девушка, когда Галина Петровна произнесла свои мысли вслух.
«Ага, сейчас! Сдалась ты мне!» — рассмеялась старушка, смутив соседку. «А паренёк-то у тебя есть?» — она вдруг спросила она у девушки, которая уже хотела надеть наушники, лишь бы хоть как-то отвлечься от Галины Петровны. «Есть?» — удивлённо кивнула девушка.
«Изменяет, небось?» — спросила бабуля. «Да что вы себе позволяете!» — не выдержала она и, поднявшись со своего места, поспешила в другой вагон. «А Галине Петровне с этого что?» — передвинулась с улыбкой к окну и давай на мелькающие домики смотреть.
«Мой Ванька тоже никогда не изменял!» — устало прошептала она. «Так почему его гены Никитке не передались? Как он мог?» Эта мысль не давала Галине Петровне покоя ни днём, ни ночью. Сын, её единственная кровинушка, оставил свою первую семью.
Бросил жену и детей ради какой-то новой молодой куклы, на пять лет младше его. Галина Петровна чувствовала боль и обиду за ту женщину, которую когда-то принимала в свою семью. И за внуков, которые теперь были отрезаны от отца.
«Ну ничего, сейчас я заявлюсь к ней в офис на работу, благо адресок имеется», — продолжала угрожающе рассказывать сама себе женщина, не обращая внимания на пассажиров. Новая жена сына, Полина, была для неё врагом номер один. Вообще городская среда была для Галины Петровны виновата во всём.
Как только Никита устроился на новую работу в центр, так всё, завёл себе любовницу. А потом ещё и с Любочкой развёлся, двух дочек-близняшек без отца оставил. Стыдно даже думать о таком.
Околдовала, не иначе. Блондинка, угловатая вся, худющая. Ну точно она у моей соседки Людки была, приворожила.
Нет, сын у меня порядочный, сам бы никогда. Ну ничего, план хороший мне соседка подсказала. Сейчас приеду, и всё у нас будет как раньше в семье.
Хорошо будет. «Здравствуйте, билетики показываем», — вытащил Галину Петровну из мысли мужчина лет сорока, проверяющий билеты. «Ну, найдём и отрепетирую», — тут же пронеслось в голове у бабули.
«Женщина, ваш билет», — наклонился к ней контролёр. «Ишь, чего удумал! Я сорок лет на заводе отработала. Пенсию получаю такую, что назвать страшно, а он с меня билет требует.
Люди добрые, что творится?» Мужчина занервничал, оглядываясь по сторонам. Крики Галины Петровны мгновенно привлекли остальных пассажиров, и они с любопытством наблюдали, что будет дальше. «Если у вас есть какая-то льгота, то нужно предоставить документы, подтверждающие».
«А мне что, надо с собой теперь все бумажки возить? Да, мне одной авоськи не хватит!» Контролёр снова хотел что-то возразить, но его остановила коллега. Она что-то прошептала мужчине на ухо, после чего тот устало вздохнул и начал проверять билеты у других пассажиров. «Вот это я молодец! Отличный настрой!» — подумала Галина Петровна, возвращая взгляд к окну…
Электричка мчалась сквозь пейзажи, а в голове Галины Петровны раз за разом возникали сцены предстоящего разговора. В сумке лежал тёплый свитер, который она когда-то вязала для старшенькой внучки. Этот свитер стал символом того, как много она потеряла из-за новой жены сына.
«Ты мне невесткой никогда не будешь!» — думала Галина Петровна о Полине, сжимая губы. Когда электричка остановилась на станции, она быстрым шагом устремилась к выходу, попутно распихивая остальных пассажиров. Спустилась за несколько секунд, отмахнувшись от руки какого-то мужичка, предложившего помощь.
«Размечтался, дружок! Сейчас одной рукой меня схватишь, а другой — сумку, и всё! Поминай, как звали!» Туфли Галины Петровны громко стучали по асфальту перрона. А взгляд был сосредоточен на одной единственной цели — офисном здании впереди. И всё же на скамейке решила проверить сумку.
Вдруг потеряла главное средство против этой Полинки, точнее, против её красоты. Не теряя времени, Галина Петровна вошла в офисное здание и направилась прямиком к стойке. Её лицо выражало решимость и негодование.
«Мне нужно увидеть Полину! Немедленно!» Прогремела она, пристально глядя на сотрудницу офиса. Секретарь слегка растерялась от напора незваной гости, не привыкнув к столь резкому тону посетителей. «Простите, вы о ком?» — попыталась вежливо выяснить девушка с именем Виктория.
Но Галина Петровна перебила её. «Или вы её позовёте, или я вызову полицию!» — достаивала Галина Петровна. «Я сейчас посмотрю, кто у нас числится в базе под этим именем», — ответила девушка.
«И побыстрее!» — подгоняла Викторию Галина Петровна. Бабуля огляделась и тут же сморщилась. Панорамные окна, многоэтажка, шум.
Как же она не любила город, а теперь и вовсе возненавидела из-за того, что он украл её сына. «Ой, бедная моя Любочка, невестка! Эта Полинка увела у неё моего сына. Мужа с двумя детьми одна осталась.
Девочки, у меня даже фотографии есть!» Под удивлённый взгляд Виктории бабуля достала из сумки кошелёк, в котором были фотографии внучек. «Им по пять лет. Двойняшки, близняшки!» — улыбнулась женщина.
«Так они, как Никита мой с Любочкой развёлся, совсем перестали приходить ко мне в гости. Да и вообще сторонятся. Наверное, думают, что раз отец так поступил, то и бабушка так же сделает.
Но я не такая!» Сердце Галины Петровны сжималось от боли при мысли, что невестка Любочка осталась одна, совсем без поддержки. Галина Петровна представила, как тяжело ей даются бытовые дела. «Нужно и в школу детей собрать, и на работу ходить, и заботиться о доме со скотом.
Всё-таки хозяйство имеется. А внучки…» Женщине было особенно жалко девочек, которые теперь растут без отца, лишённые его внимания и заботы. Через несколько минут в лифте зажглась лампочка, и двери раздвинулись.
Полина, удивлённая и слегка взволнованная, вышла навстречу Галине Петровне. Когда Полина появилась перед ней в дверях лифта, та сразу же окинула её взглядом с ног до головы. Вся худая, угловатая, с тонкими руками и ногами.
Бледная кожа придавала женщине болезненный вид, а под глазами залегли тёмные круги, как будто она давно не высыпалась. Полина нервно наблюдала за свекровью, руками прикрывая живот. «И что мой Никитка в ней нашёл?» — думала Галина Петровна, с каждым мгновением всё больше чувствуя раздражение.
Полина выглядела какой-то зашуганной, словно боялась каждого звука или взгляда. Но Галина Петровна была этому рада, потому что её план работал просто отлично уже с порога. Сейчас она из этой девки всю дурь-то выбьет.
И всё-таки как её сын мог оставить свою прежнюю жену, такую надёжную, спокойную женщину, родитой серой мыши? Приворожила не иначе. Взгляд Галины Петровны становился всё суровее, отчего Полина перед ней сжималась всё сильнее. «А вот и она, разлучница! Пойдём на улицу, разговор есть!» «Галина Петровна, я…» «Поговори мне ещё тут!» Полина прошла через турникет, затем на улицу и виновата опустила глаза.
И как всё-таки можно было променять Любочку, женщину, кровь с молоком? Да, вот это чудо! Может, она купила Никите что-то экзотическое, что её выбрал? Или назаказывала всяких блюд ресторанных и выдала за свои? А Никиточка поверил. Он же у Галины Петровны такой добрый и доверчивый паренёк вырос. Сердце матери кипело от обиды и негодования.
Но ничего, сейчас эта Полинка за всё ответит. Сейчас Галина Петровна продемонстрирует свой главный аргумент в том, что Никита совершил ошибку. «Вот тебе, чтоб знала!» — зло прокричала Галина Петровна и быстрым точным движением плеснула зелёную жидкость прямо на Полину.
Яркие капли попали на лицо женщины шею и платье, оставляя заметные следы. «Что это? Что происходит?» — завопила растерянная женщина. Галина Петровна ничего не ответила.
«Чего ещё разговаривает с этой дурнушкой?» Она лишь продолжила разливать зелёнку на руки, ноги. Особенно Галина Петровна порадовалась, когда краска попала на белую блузку и юбку, которые были явно дорогими, а может, даже и новыми. Полина вскликнула, отшатнувшись назад, пытаясь оттереть зелёнку.
Но это только усугубило положение. Пятна расплывались, окрашивая кожу и одежду ещё сильнее. Галина Петровна на этом не остановилась…
Зря она, что ли, вошла в азарт. Бабуля рванула Полину за юбку, да со злости дёрнула так, что ткань треснула и порвалась. «Вот тебе за всё, фифа городская!» — добавила Галина Петровна, наблюдая, как Полина, растерянная и шокированная, пытается закрыть разорванную одежду руками.
Ещё захотелось оторвать рука в блузке, да только не дотянулась она. Больно высокая эта Полина на своих каблучищах. Но и это было не всё.
Галина Петровна ещё дома в деревне приготовилась к финальному штриху. В её сумке лежал небольшой пакетик с навозом, который она предусмотрительно прихватила с собой. Теперь этот момент настал.
Не дожидаясь, пока Полина опомнится, она достала кусочек и бросила в молодую женщину. А потом ещё один и ещё. Полина взвизгнула и побежала прочь.
Тяжёлый запах тут же распространился вокруг. Но Галине Петровне было всё равно. Ей-то не перед кем духами брызгаться.
От Полины разило так, что, гляди, и сознание потерять недолго. На секунду женщина даже подумала, что её Никиту приворожили этими феромонами. В духи подсыпали и намешали чего-нибудь.
Зато теперь нескоро отмоется Полинка. И может быть, с Никитой сойдёт это наваждение. Когда Галина Петровна села обратно в электричку, она чувствовала глубокое удовлетворение, смешанное с радостью.
И на этот раз даже ступеньки на платформе вагона показались не такими высокими. Она облокотилась на прохладное стекло окна и сквозь мелькающие пейзажи начала думать о том, как она постояла за себя, за своих любимых внучек, а заодно и Любку защитила. Даже не защитила, а мужа ей вернула.
Ведь Никита, как увидит свою дурнушку, так убежит от неё прочь от уродины. Пятки только засверкают. Она представляла, как теперь Полина с зелёнкой на лице и порванной юбкой будет вечно помнить этот день.
«Но вот теперь пусть знает, что нельзя просто так разрушать семью», прошептала Галина Петровна с удовлетворением, поджав губы. Поезд остановился на очередной станции, и в вагон начали заходить люди. Среди них была девушка, которую Галина Петровна этим утром успела выжить с места около окна.
Как только она увидела пожилую женщину, тут же нырнула в другой вагон. «Вот и правильно, и эта Полина меня теперь будет так же бояться. Думает, раз городская во всяких большущих магазинах закупается, да по ресторанам ходит, то всё можно!» Действия Галины Петровны казались ей правильными и справедливыми.
Ведь кто-то должен был защитить бывшую невестку и детей. Сын, по мнению матери, был просто ослеплён молодостью и внешностью новой жены. Но дорогая мамочка наконец-то показала ему истинное лицо его новой избранницы.
Она вспоминала каждую деталь недавней сцены. Зелёнку, разорванную юбку — всё это теперь было частью её маленькой победы, о которой оставалось только рассказать Любочке. С улыбкой на лице и чувством лёгкости в душе, Галина Петровна всю оставшуюся дорогу смотрела в окно, довольная тем, что сделала.
Через час, будто на крыльях, Галина Петровна летела к дому Любочки. Она не могла дождаться, чтобы поделиться с невесткой своей историей, о том, как она подправила личика разлучницы. Последние недели Галина Петровна ходила к Любе как на работу.
Каждый день навещала невестку и внучек. Приносила подарки, помогала деньгами, старалась поддержать женщину во всём. Если Любе вдруг нужно было отлучиться куда-то, всегда оставалось посидеть с внучками, прямо как раньше.
Люба была работящей, вечно по вечерам на подработки ходила. Вот и как Никита мог её на офисную мышь променять. — Люба, это я! Открывай! — постучала к невестке женщина.
Только сегодня что-то было не так. Уже целых пятнадцать минут Галина Петровна топталась на крыльце дома Любы, стучала в дверь, но никто не торопился ей открыть. Она начала уже терять терпение и собралась уходить, когда дверь со скрипом приоткрылась.
— Ба! Ой, Галина Петровна! — Какая я тебе, Галина Петровна, внученька! — рассмеялась бабушка, когда увидела на пороге младшенькую. — А мама где? — Спит, сказала, что вам открывать не надо. — Что ещё за глупости? — удивилась Галина Петровна.
— И почему ты со мной как со взрослой незнакомой тёте разговариваешь? — Потому что вы мне не бабушка, — ответила девочка, хлопая глазками. — Ещё чего? Что за шутки? — Моя бабушка в другом городе, мне так мама сказала. На пороге вдруг появилась заспанная Люба, потягиваясь после долгого сна…
Галина Петровна сурово поджала губы на возмущённое таким заявлением и внешним видом невестки. Полдень, а Любка всё ещё не вставала с постели. А Галина Петровна уже почти её мужа в семью успела вернуть вообще-то.
— Ленка, ну-ка иди в дом, сказала же, чтоб не открывала. — Ой, сейчас ты у меня получишь, — озлобно бросила невестка, уперев руки в бока. Девочка тут же поспешила обратно в дом.
Люба зевнула, а затем недовольно посмотрела на Галину Петровну. — Ну, чего тебе надо? Достала уже сюда шастать старая. Галина Петровна замерла от неожиданности, не понимая, что происходит.
— Это она от шока всё не может отойти после развода и со мной так разговаривает, потому что винит и Никиту, и меня тоже. Тут же нашла оправдание поведению Любы Галина Петровна. — Да я к тебе и к внучкам моим любимым с новостями, дорогая моя, — робко начала Галина Петровна.
— Только вот Леночка сказала, мол, я не бабушка и вовсе. Неужели ты так сильно обиделась на меня из-за сына? Но Люба вдруг громко рассмеялась, как-то неожиданно зло и колко. — Какие внучки, Галина Петровна? Не внучки, а не тебе.
Их настоящий папаша через месяц выйдет из мест не столь отдаленных. А Никита твой мне просто удачно подвернулся. У Галины подкосились ноги.
Ее голова закружилась от услышанного, и она вцепилась в дверь, чтобы не упасть. — Они мои внучки? Что ты несешь? Их бабка где-то за четыреста километров отсюда вроде. Или кто там у Пашки мать? — Подожди.
Тот самый Пашка, который сел пять лет назад за кражу. Это от него у тебя двойняшки? — Ну да. От кого же еще? — Они совсем на твоего Никиту не похожи.
Глаза большие, нос длинный. У Галины Петровны навернулись слезы. Она так привязана к внучкам.
Оказывается, девочки ей всегда были чужими. И что теперь? Не попросишь ведь остаться для них бабушкой. Да и настроена Люба как-то агрессивно.
— Короче, не приходи сюда больше, поняла? — сказала Люба. — Сынок-то твой более сообразительный оказался. С этими словами Люба хлопнула дверью прямо перед носом женщины, которую несколько лет называла свекровью.
Галина Петровна еще несколько секунд стояла неподвижно, словно ее обдало ледяной водой. Слова Любы звенели в голове, вызывая ощущение пустоты и недоумения. — Как же так? Все эти пять лет она заботилась о чужих детях.
А сама Люба, оказывается, все это время их обманывала. Ой, а Никите как тяжело было, когда он правду узнал. Воспитывал, любил, а отцом никогда не был.
Галина Петровна медленно пошла прочь от дома на подгибающихся ногах. Ведь она была уверена, что за двойняшек надо ее родословную благодарить. У матери несколько дочерей было, а у бабки аж двойня.
И говорила об этом всегда Любе, хвасталась. Теперь понятно, почему невестушка на это смеялась, да и только. Галина Петровна дошла до старой лавочки возле калитки и опустилась на нее, не находя сил идти дальше.
Что же теперь делать? Ее утренняя выходка, когда она наспех решила проучить разлучницу, теперь казалась глупой и даже опасной. Надо бежать к Полине и просить прощения. Скорее.
А то сын от нее откажется, раз чужую тетку защищала, так и останется одинокой. Решив, что надо исправлять ситуацию, Галина Петровна поднялась с лавочки, собрала последние силы и побежала обратно на поезд. Она знала, что ей нужно вернуться к Полине, извиниться и постараться все загладить.
Может быть, новая невестка ее простит. И вот Галина Петровна снова ехала в переполненной электричке. Только перед этим успела забежать домой на взять гостиниц какой.
Может, получится Полину задобрить? На этот раз в руках женщины была большая сумка с припасами из погреба. Огурцы, помидоры, сливовое варенье. Да и вела себя Галина Петровна на этот раз иначе.
Подойдя к кассе на вокзале, она впервые за долгое время купила билет. Надеялась, что сжалится над ней ангел-хранитель, простит дуру старую. «Бабуль, ставьте банки, тяжело ж держать», предложила женщина, хлопая по месту рядом с собой.
«Нет, дорогая, я так постою», — отмахнулась Галина Петровна. Встретившись со знакомым контролером, она молча подала мужчине билет. Он уже хотел пройти мимо, слишком хорошо помнил утренний инцидент.
«Спасибо», — тихо кивнул мужчина. «Пожалуйста, белок», — ответила Галина Петровна. Когда электричка, наконец, прибыла на станцию, Галина Петровна вышла и направилась прямиком к квартире Никиты.
Сердце билось в груди, колени дрожали от волнения. Но она знала, что назад пути нет. Поднявшись на нужный этаж, она замерла перед дверью.
«Вот и все, сейчас все решится», — она тихо постучала. Дверь открылась, и на пороге появилась Полина, вся в зеленке с красными от слез глазами. Галина Петровна как посмотрела на нее, так и отвела глаза.
Как же она могла такое натворить? «Прости меня, прошу, прости», — шептала она, не осмеливаясь посмотреть на невестку. Руки Галины Петровны дрожали, а голос срывался от эмоций. «Медуза старая, совсем из ума я выжила…
Не лишай меня, сыночка, он же тебя любит. Если расскажешь, что я натворила, откажется от меня, бросит». Галина Петровна вспоминала, как еще недавно стояла горой за Любку, свою первую невестку.
А теперь готова на коленях извиняться перед Полиной, лишь бы все исправить. Да вот только кто ее за такой поступок простит? Галина Петровна была готова к самому худшему. Однако Полина вдруг улыбнулась.
Женщина молча отступила вглубь квартиры, приглашая свекровь войти. «Полиночка, не молчи, дорогая!» И вдруг Галина Петровна порывисто обняла невестку, желая загладить свою вину. И как Галина Петровна не могла замечать ее красоту! Высокая, с длинными волосами, глаза большие и голубые-голубые, словно небо в ясный день.
«Галина Петровна, вы скоро будете бабушкой!» — приняла объятие женщины Полина. «Что? Ой, как же твое здоровье! Давай в больницу, господи, Полиночка!» «Галина Петровна, все хорошо. Это просто зеленка», — успокоила свекровь женщина.
Когда вечером вернулся Никита, сын Галины Петровны, он застыл в недоумении. Его жена вся в ярко-зеленой краске сидела за столом и пила чай вместе с Галиной Петровной. Они о чем-то мило беседовали, будто все происходящее было нормально.
Это оказалось столь неожиданным, что мужчина не мог поверить своим глазам. Его мама, которая ненавидела Полину, теперь вдруг в ней души не чает. «Всем привет! А что тут происходит?» — спросил Никита, растерянно оглядывая обеих женщин.
Галина Петровна напряглась, наблюдая за невесткой. Полина понимала, что нужно как-то объяснить мужу недавний инцидент, но она не хотела ставить свекровь в неловкое положение. Поэтому, когда Никита спросил про ее внешний вид, женщина спокойно сказала.
«А что происходит, любимый?» «У нас все хорошо, не переживай. На работе был неприятный случай. Одна из коллег упала прямо передо мной, из-за чего случайно провела зеленку.
Но ничего страшного. Мне кажется, этот цвет отлично подходит к моим глазам. А ты как думаешь?» Никита с облегчением вздохнул, хотя все еще выглядел слегка взволнованным.
Ему было важно, чтобы в семье был мир, особенно после недавних трудностей. Галина Петровна же устала выдохнула. «Слава Богу, сегодняшнее происшествие останется в тайне».
Никита улыбнулся Полине, но потом после паузы решил поделиться с мамой важной новостью. «Мама, я счастлив, что ты приехала и что между тобой и Полиной наконец наладились отношения». Начал он слегка нервничая.
«Но ты должна знать правду. Люба, дети, они не мои». Признался он, явно ожидая резкой реакции.
Но Галина Петровна лишь тихо вздохнула и с улыбкой покачала головой. «Не надо слов, сынок, я уже все знаю», сказала она, мягко сжимая его руку. Ее взгляд был теплым, из-за чего мужчина даже нервно рассмеялся, радуясь, что мать так легко восприняла эту новость.
«И это не все». Тут Галина Петровна напряглась. «Неужели он хочет сказать, что все равно будет помогать Любке? Что всегда будет считать чужих детей своими?» «Нет, это непозволительно.
Особенно после поведения Любы». «Мама, у нас с Полиной будет ребенок». Сказал он с гордостью, а глаза его засветились от радости.
«Ничего не говорит про Любу, значит, отпустить решил, как бы сложно не было». Лицо Галины Петровны осветилось широкой улыбкой. Она не сдержала смех, добрый, полный облегчения, который неожиданно перерос в слезы радости.
Женщина протерла глаза и с улыбкой сказала. «Я знаю, сынок, уже знаю. Полина обо всем рассказала, родная моя»…
Смеялась она, глядя на Никиту с нежностью. «Спасибо тебе, родной». «Сестренка, Никит, а вы чего с открытой дверью сидите? Зайдет еще кто?» На кухню вдруг вошла та самая девушка, книгу которой Галина Петровна сегодня уронила на пол утром в электричке.
«Да чтоб тебя!» – выругалась Галина Петровна, наблюдая за девушкой. «Давай и с тобой мириться, что ли?» Никита все еще был в шоке от происходящего и удивленно посмотрел на мать. Но та просто продолжала улыбаться.
После этой искренней беседы они втроем подумали, что пришло время им вместе отдохнуть. Семья приняла приглашение взять отпуск и поехать в деревню, Галине Петровне. Там среди красочных и зеленых полей, точно не из-за всяких химикатов, они надеялись найти покой и восстановить силы.