«Ти мені зрад ила з африк анцем». Верещав оскаженілий чоловік в пологовому. Жінка ревіла і не розуміла ЯК так вийшло
Я подаю на развод. Сегодня же!» Маша стиснула зубы и сползла с кровати. «Нет!», — прошептала она, протягивая к Антону бледную и дрожащую руку.
«Не бросай меня, ты не можешь!» Антон остановился у самой двери и обернулся. «Могу!», — тихо сказал он. «Прощай!» Антон вышел и громко хлопнул дверью.
Маша бросилась за ним, но споткнулась и упала. «Ты не можешь!», — повторила она и упала в обморок. Прибежавшие на шум медики привели ее в чувство и дали успокоительного, но оно не слишком-то помогло.
Весь вечер и всю ночь Маша пролежала на кровати, рыдая в подушку. Забрать девушку из больницы приехала Вера Павловна. Она отвезла ее и детей домой.
И Маша попросила няню остаться у нее на какое-то время. Вера Павловна согласилась. Дома ей делать было особо нечего.
А Маша чего доброго после пережитого могла сделать с обои детьми что угодно. «А в самом деле, почему у тебя такие дети?», — спросила Вера Павловна, покачивая кроватку с посапывающими близнецами мулатиками. «Ты беленькая, Антон тоже, а детишки черненькие.
Странно как-то». Маша с сожалением посмотрела на няню и всхлипнула. «Ну вот и вы туда же!», — страдальчески протянула она.
«Я думала, хоть вы мне поверите!». Она закрыла лицо руками, и Вера Павловна мягко погладила ее по спине. «Да верю я тебе, верю!», — улыбнулась она.
«Просто это немного странно и удивительно». Но Маше было не до удивления. Антон ее бросил, и как растить двоих детей она не знала.
С работой и учебой теперь тоже можно было распрощаться, как, впрочем, и со всей прежней жизнью. Маша посмотрела в окно. На улице бушевала осенняя непогода, поливая город холодным дождем.
Погода снаружи напоминала Маше ее нынешнее положение. Вроде только вчера светило солнце и было хорошо, а сегодня ледяной ветер испугал своим дыханием последнюю надежду, и она упорхнула вслед за перелетными птицами. «Ничего, как-нибудь справимся», — поддержала ее Вера Павловна, заметив мрачное выражение на лице Маши.
Где Наша не пропадала? Чтобы как-то отвлечься от повседневных дел и внезапного разрыва с Антоном, Маша нашла небольшую подработку в интернете и несколько часов в день писала рекламные отзывы на разных сайтах. Особой прибыли это не приносило, но пенсия Веры Павловны и детские пособия кое-как держали семью Маши на плаву. Пожилая женщина взяла на себя заботы об Игорьке и Сашке, именно так Маша решила назвать близнецов.
Бабушка Вера возилась с ними так, будто это были ее собственные внуки. Заботы о детях положительно сказывались на ней. Она будто помолодела лет на десять, перестала жаловаться на боли в пояснице, мучившие ее ранее, и вообще расцвела и похорошела.
«Я тут подумала немного, и вот что решила», — однажды вечером сказала Вера Павловна, сидя с газетой в своем кресле. «Может, твои предки были чернокожими? Как тебе такая гипотеза?» Маша оторвалась от клавиатуры и усмехнулась. «Мои предки? Чернокожие?» скептически отозвалась она.
«Да откуда, глупости это!» Но Вера Павловна была настроена серьезно и строго посмотрела на свою бывшую воспитанницу. «Ну, не скажи», — протянула она, — «вот, скажем, Пушкин. У него прадед был чернокожим, а сам Александр Сергеевич получился светлым.
Или вот один актер, не помню уж, как его звать, тоже имеет чернокожего отца, но сам белый, а вот дети у него опять получились темными». Машу доводы Веры Павловны не слишком-то убедили, и она отмахнулась. «Пушкин, актеры», — усмехнулась она, — «нашли тоже с кем сравнивать.
Да и все равно мне никогда не узнать, кем были мои родители». Вера Павловна покачала головой и тут же хлопнула себя по лбу, будто вспомнив что-то важное. «Ой, совсем из головы вылетела», — воскликнула она, вытаскивая из-под кресла коробку с газетами, — «где оно тут у нас?» И старушка принялась перебирать содержимое коробки, громко шурша бумагой.
«Вот, нашла», — крикнула она, протягивая Маше старый номер одной местной газеты, — «там на последней странице есть одна статейка, почитай». Маша нехотя взяла газету, открыла последнюю страницу и пробежала глазами по мелким буквам. «Вот», — ткнула пальцем Вера Павловна, указывая на небольшую колонку в самом низу, — «очень интересный материал».
В статье рассказывалась история о какой-то пожилой местной жительнице, потерявшей дочку. Дочь, с ее слов, утонула в реке, когда ей было 20 с небольшим. И у нее остался маленький ребенок, который в день гибели матери был рядом с ней.
К тому моменту, когда на место происшествия прибыли спасатели и милиция, ребенка уже не было, и эта женщина просила откликнуться всех тех, кто хотя бы что-нибудь знал об этом. «И почему вы мне это показали?», — обратилась Маша к Вере Павловне. «Какое это имеет отношение ко мне?» Старушка пожала плечами и улыбнулась.
«Не знаю, я недавно перебирала старые газеты и журналы и наткнулась на эту статью двадцатилетней давности». «Может, это она тебя разыскивает?» «Осторожно», — предположила она, — «тебя же как раз нашли рядом с рекой. Думаю, тебе стоит наведаться к этой женщине и все разузнать».
Маша снова заглянула в газету. «Лидия Федоровна». Прочла она имя и отчество женщины.
«И живет недалеко от нас». Маша на всякий случай записала ее номер и откинулась на спинку кресла, не зная, что ей думать обо всем этом. Выждав несколько дней, она приняла нелегкое решение позвонить Лидии Федоровне, чтобы назначить встречу.
Она предложила ей встретиться в кафе. Но оказалось, что пожилая женщина уже давно не покидает свой дом по причине болезни, и Маше пришлось отправиться к ней. Лидия Федоровна жила в небольшой квартирке на первом этаже, окна которой выходили на большой, заваленной мусором пустырь.
Старушка передвигалась по дому на инвалидном кресле и, увидев девушку, стала внимательно ее рассматривать. «Ты так похожа на мою Свету!», — проговорила она дрожащим голосом. «Неужели ты все-таки нашлась?» Лидия Федоровна вытащила из старого серванта пожелтевшую фотографию в пластиковой рамке.
«Вот, посмотри», — сказала она, протягивая ее Маше. «Правда ведь похожа?» Маша взглянула на фотографию и ей почудилось, будто она смотрится в зеркало. На фотографии была изображена она, только волосы были не черные, а светлые, и прическа была короткой.
«Это Света, моя дочь», — пояснила Лидия Федоровна, постукивая тонким пальцем по стеклу рамки. «А ты, выходит, моя внучка?» «Расскажите мне все», — попросила Маша старушку, стараясь говорить как можно мягче. «Для меня это очень важно».
«Это долгая история», — произнесла старушка скрипучим голосом. «Я уже всего и не помню, так давно это было. Значит, слушай».
Маша затаила дыхание, а Лидия Федоровна принялась рассказывать ей о том, какой была ее мать при жизни. Света была девушка ветренная и непостоянная. После школы поступила в университет на архитектора и во время учебы познакомилась с одним парнем…
